Изгнание немцев из Джигинки — две волны принудительного выселения немецких колонистов , из основанного ими села Джигинка Анапского района Краснодарского края России в XX веке , по решениям центрального правительства .

История села

Селение Михаилсфельд, позднее Джигинка , было основано немецкими колонистами в 1868 г. Село было зажиточным, поэтому всегда было много желающих, разных национальностей, поселиться в нём. После 1912 г. в местной школе , построенной на средства общины, был открыт русскоязычный класс. К 1914 г. село было многонациональным, но с преобладанием коренных немцев. Однако после 1914 года ситуация начала резко меняться .

Первое изгнание

В России с первых дней Первой мировой войны стали бурно развиваться антинемецкие настроения , выливавшиеся в стихийные погромы и убийства немцев живущих в России. Достоверно неизвестно были ли подобные инциденты в Джигинке, но тяжесть официальной дискриминации джигинские немцы ощутили сполна .

После начала Первой мировой войны российское правительство начало последовательные репрессии против живущих в Российской Империи немцев . Уже 2 февраля 1915 года Совет министров принял три закона, получивших прозвание «ликвидационных»: «О землевладении и землепользовании в государстве Российском австрийских, венгерских, германских или турецких подданных», «О прекращении землевладения и землепользования австрийских, венгерских или германских выходцев в приграничных местностях», «О землевладении и землепользовании некоторых разрядов, состоящих в русском подданстве австрийских, венгерских или германских выходцев». Эти законы лишали граждан России немецкой национальности права владеть и обрабатывать земли в пределах 150-верстной полосы «вдоль существующей государственной границы с Германией и Австро-Венгрией и прилегающего к сей полосе района» и в пределах 100-верстной полосы «вдоль государственной границы в Бессарабской губернии, побережья Черного и Азовских морей с их заливами, включая всю территорию Крымского полуострова , и по всей государственной границе в Закавказье от Чёрного до Каспийского морей» . Джигинка находилась как раз в обозначенной зоне. Все земли сельчан подлежали продаже в кратчайший срок, а в случае нарушения, предписания — конфискации, с последующей продажей на торгах .

Из справки Государственного архива Краснодарского края: «…В 1915 году в ходе ликвидации немецкого землевладения 3962 десятины земли (села Джигинки. — Прим. авт.) были выкуплены Екатеринодарским отделением Крестьянского банка с рассрочкой выплаты на 50 лет, но в 1917 году Временным правительством данная покупка была аннулирована…»

Кроме того по указу 1916 года, все немцы чьи предки получили российское подданство менее 100 лет назад, становились военнопленными и подлежали интернированию. Семьи немецких колонистов приняли российское подданство ранее, однако на тот момент они проживали в Бессарабии, где и остались архивы госорганов подтверждавших это. Согласно Указу давность подданства следовало доказывать самостоятельно, в течение нескольких месяцев, иначе всё село могло подвергнуться интернированию и депортации. В связи с этим, в том же году Христиан Шельске, сын основателя Джигинки, в условиях военного времени, предпринял экстренную поездку в Бессарабию, для получения документов о давности подданства джигинских немцев. Большинство немецких колонистов получили документы, позволившие избежать военного плена на родине .

11 марта 1917 г. Временное Правительство отменило «ликвидационные законы» и аннулировало все сделки совершённые на их основе .

Тем не менее, с 1911 по 1917 гг., население Джигинки сократилось с 1402 до 768 жителей. Можно предполагать, что часть жителей не смогла подтвердить давность подданства и были депортированы как военнопленные своей родины, а часть, эмигрировали самостоятельно, потеряв землю .

Второе изгнание

« Наказанный народ »-так во времена правления И. В. Сталина называли граждан СССР, которые подвергались репрессиям или переселениям просто по признаку национальности .

Тучи над советскими немцам сгущались со второй половины 1930-х, то есть, задолго до начала Второй мировой войны. В докладной записке Суслову начальник УНКВД, писал о необходимости депортации этнических немцев, приводя в качестве причин „сопротивление их в годы Гражданской войны и коллективизации, неприятие советской власти, враждебный настрой пасторов и лютеранских общин, родственные связи с ушедшими нелегально за кордон“. Сотрудники органов госбезопасности регулярно врали о вероятном шпионаже советских немцев в пользу Третьего рейха, представляя их диверсантами и возможными лидерами „антисоветских фашистских ячеек“. В 1937 — 1938 годах власти в ходе Большого террора , ложно объявили 76 человек участниками семи „фашистских формирований“. Неправосудные судилища против „шпионско-диверсионных националистических групп“ продолжились и в 1940-м и в 1941-м. Этнических немцев ложно обвиняли в „глубоко законспирированной революционной работе“, попытках подорвать советскую власть или, напротив, переселиться в Германию .

21 сентября 1941 г. вышло постановление ГКО СССР № 698 о депортации немцев Краснодарского и Орджоникидзевского районов . В конце сентября 1941 года, то есть через три месяца после начала войны, с приказом о выселении были ознакомлены и немцы Джигинки. Им велели собраться у кирхи и объявили, что им дается время до утра, чтобы подготовиться к отъезду. С собой разрешалось брать только самое необходимое. 29 сентября 1941 года всех джигинских немцев вывезли из села .

Процесс депортации

На станции Крымская депортируемых погрузили в вагоны для перевозки скота, без санитарных удобств, и отправили в восточный Казахстан . В пути длившемся более месяца их почти не кормили, что стало причиной множества смертей от истощения и излечимых заболеваний .

Положение спецпоселенцев

По прибытии на место переселенцев разместили в необжитой степи или в подсобных помещениях местных сёл, без запаса еды и медикаментов. Голод и холод обусловили высокую смертность среди них, особенно среди детей. Дополнительным фактором детской смертности стала мобилизация многих родителей на принудительные работы в других регионах СССР , при этом зачастую дети оставались без опеки, и были обречены на голодную смерть . Уклонение от трудовой мобилизации влекло за собой уголовную ответственность . Эти обстоятельства усугублялись часто враждебным отношением местных жителей, считавших спецпоселенцев „фашисткими захватчиками“ .

После окончания Второй мировой Войны, положение спецпоселенцев продолжило ухудшаться . Указ Президиума Верховного Совета СССР от 1948 г. установил сроки спецпоселения „навечно, без права возврата их к прежним местам жительства“, „За самовольной выезд (побег) из мест обязательного поселения … определить меру наказания … в 20 лет каторжных работ“, „Лиц, виновных в укрывательстве выселенцев… или способствовавших их побегу, лиц, виновных в выдаче разрешения выселенцам на возврат их в места их … жительства, и лиц, оказывающих им помощь … в местах прежнего жительства… лишение свободы на срок до 5 лет“ .

Возвращение

Либерализация положения спецпоселенцев началась только после смерти Сталина . 5 июля 1954 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли совместное постановление „О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпоселенцев“. Постановление предусматривало поэтапное сокращение числа и категорий спецпоселенцев и некоторую либерализацию самого режима спецпоселения … 10 марта 1955 года Совет Министров СССР обязал органы внутренних дел выдать спецпоселенцам паспорта гражданина СССР…» В последующем Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1955 года со всех без исключения оставшихся к тому времени на спецпоселении немцев были сняты предусмотренные этим режимом ограничения, однако одновременно было указано что снятие с немцев ограничений по спецпоселению не влечет за собой возвращение имущества, конфискованного при выселении и что они не имеют права возвращаться в места, откуда они были выселены. Тем не менее многие из выживших переселенцев смогли самостоятельно вернуться в родное село и вновь построить себе новые дома .

Примечания

Литература

• Кох А., Лапина О. История одной деревни. — М. : Альпина Паблишер, 2014. — 318 с. — ISBN 978-5-9614-4750-7 .