Алексе́евская организа́ция — построенное на добровольческом принципе военное формирование — «кадр новой армии» — начало которому было положено 7 (20) октября 1917 год Генерального штаба генерал-адъютантом М. В. Алексеевым в условиях усиливавшегося разложения Русской армии на фронте Первой мировой войны . Целями формируемой организации ставились противодействие развалу страны, подавление ожидавшегося и ставшего неизбежным восстания большевиков и продолжение войны с Германией .

Форма создаваемой организации и её цели

Летом 1917 года обстановка в России была неспокойной. Сторонники большевиков и Петросовета проводили в столице антиправительственные демонстрации с призывами к свержению власти. Русская армия разлагалась под влиянием политики Временного правительства и пораженческой агитации большевиков.

Предполагалось создать такую организацию, которая в качестве «организованной военной силы … могла бы противостоять надвигающейся анархии и немецко-большевистскому нашествию» .

Неизбежность большевистского переворота у патриотически настроенного командования Русской армии перестала вызывать сомнения уже летом 1917 года. Поэтому та часть русского генералитета , что после августовских событий 1917 года избежала заключения , стремилась сделать всё возможное для того, чтобы иметь хоть какую-то точку опоры в борьбе за спасение России .

Когда разложение Русской армии приняло необратимый характер, генерал Алексеев — крупнейший военный авторитет страны — решил попробовать сформировать новые части вне состава Русской армии на принципе строгой добровольности вступления. Для начала генерал стремился создать хотя бы один полк .

Часть руководства «Союза офицеров армии и флота», поддержавшего выступление Корнилова, была арестована, но часть структур Союза на местах не подверглись арестам. Они и стали основой для создания Алексеевской организации .

Начало формирования

Генерал Алексеев прибыл в Петроград 7 октября 1917 года и начал подготавливать создание организации, в которой предполагалось объединить офицеров запасных частей, военных училищ и просто оказавшихся в столице. В нужный момент генерал планировал организовать из них боевые отряды .

По свидетельству В. В. Шульгина , оказавшегося в октябре в Петрограде, он присутствовал на собрании, состоявшемся на квартире князя В. М. Волконского ; кроме хозяина и Шульгина, здесь были М. В. Родзянко , П. Б. Струве , Д. Н. Чихачёв , Н. Н. Львов , В. Н. Коковцев , B. M. Пуришкевич и, скорее всего, ещё и B. А. Маклаков . Мероприятие «носило характер моральной поддержки начинаний генерала Алексеева», но никаких конкретных действий на нём не обсуждалось. Если учесть, что формально в тот момент «начинаний» ещё не было, значит, на собрании как раз вырабатывался план мер по созданию такой организации .

Скупыми словами набрасывая план в своей записной книжке, на первое место поставил «Штаб» . На второе — «Сбор средств» . На третье — «Выбор пунктов формирования» . На четвёртое — «Заботы по продовольствию, вооружению, обмундированию, снаряжению» . На пятое — «Учёт»

Общество «Капля молока» использовалось при формировании организации в качестве пункта питания. При помощи полковника Веденяпина это же самое общество «Капля молока» выступало уже в роли «управления этапного коменданта». Моральную подготовку проекту должна была обеспечивать организация В. М. Пуришкевича «Общество Русской государственной карты» .

Главный вопрос в начатом деле упирался в полное отсутствие средств. Попытавшись было получить финансирование через руководителей Совета общественных деятелей и Союза защиты Родины и Свободы , генерал вскоре обнаружил со стороны руководства организаций склонность больше просто сочувствовать, нежели содействовать. Обращение Алексеева к богатым соотечественникам-единомышленникам закончилось с тем же неутешительным результатом .

К моменту свержения большевиками Временного правительства в Алексеевскую организацию записалось несколько тысяч офицеров, которые или проживали в Петрограде, или оказались по тем или иным причинам в столице. И только около 100 из них во главе со штабс-капитаном Измайловского лейб-гвардии полка В. Д. Парфеновым оказались способны провести ряд нападений на большевиков и были вынуждены распылить свои силы .

После Октябрьской революции

После захвата власти большевиками в Петрограде (25 октября), выждав несколько дней в надежде на изменение обстановки к лучшему, 30 октября ( 12 ноября ) Алексеев отдал приказ о переброске на Дон «желающих продолжать борьбу», снабжении их поддельными документами и деньгами на проезд . Генерал обратился ко всем офицерам и юнкерам с призывом встать на борьбу и выехал со своим адъютантом ротмистром Шапроном дю Ларре в Новочеркасск , куда и прибыл 2 (15) ноября .

Здесь у Алексеева появился новый план дальнейших действий: создание на части территории бывшей Российской Империи государственности, способной одолеть власть Советов, спешно возводимую большевиками (см. Триумфальное шествие Советской власти ). В одном из первых писем, направленных из Новочеркасска ( генерал-квартирмейстеру Ставки М. К. Дитерихсу ), Алексеев так резюмировал стоявшие перед ним и его единомышленниками задачи:

…Слабых мест у нас много, а средств мало. Давайте группировать средства главным образом на юго-восток, проявим всю энергию, стойкость… Вооружимся мужеством, терпением, спокойствием сбора сил и выжидания. Погибнуть мы всегда успеем, но раньше нужно сделать все достижимое, чтобы и гибнуть со спокойной совестью.

«Выбор пунктов формирования» и «учёт»

Прямо с вокзала Алексеев направился в Атаманский дворец — А. М. Каледин принял своего старого боевого товарища тепло и сердечно, однако в просьбе «дать приют русскому офицерству», то есть взять на содержание Донского войскового правительства будущую антибольшевистскую армию, отказал наотрез. Итогом беседы Алексеева с донским атаманом стала просьба последнего сохранять инкогнито , «не задерживаться в Новочеркасске более недели» и перенести алексеевское формирование за пределы Донской области .

3 (16) ноября на Дон к Алексееву прибыло еще несколько офицеров, а 4 (17) ноября — целая партия в 45 человек во главе со штабс-капитаном В. Д. Парфёновым . В этот день генералом Алексеевым было положено начало первой воинской части — Сводно-Офицерской роте (командир штабс-капитан Парфёнов, позднее штабс-капитан Некрашевич) .

Алексеев, будучи прекрасно осведомлённым о работе армейского механизма и используя свои старые связи с генералитетом Ставки, 6 или 7 ноября, посредством телеграфа в войсковом штабе, связался со Ставкой в Могилеве и передал М. К. Дитерихсу распоряжение об отправке офицеров и верных частей на Дон под видом их передислокации для дальнейшего укомплектования, с выдачей офицерам денег на проезд , а разложенные «советизированные» воинские части, наоборот, просил удалить из пределов Донской области посредством расформирования или отправки без оружия на фронт. Был поставлен вопрос о переговорах с Чехословацким корпусом , который, по мнению Алексеева, должен был охотно присоединиться к борьбе за «спасение России» . Однако скорое падение Ставки и общий развал железнодорожного транспорта помешали всем этим планам.

К моменту, когда в организации состояло 180 добровольцев, — к середине ноября — была введена официальная запись в Алексеевскую организацию: вновь поступающие регистрировались в Бюро записи, подписывая специальные записки в подтверждение добровольности их желания служить. Срок службы по подписке определялся в 4 месяца. Первое время денежного довольствия для добровольцев не предусматривалось, было лишь бесплатное питание. С середины декабря до конца января на Дон прибывало в среднем 75-80 добровольцев . Переезд из Петрограда юнкеров-артиллеристов стал возможен благодаря работе организации В. М. Пуришкевича , связь с которой поддерживалась через юнкера . Юнкера перебирались на Дон под видом казаков, окончивших в Петрограде курсы пропаганды, соответствующими документами их снабжал Казачий комитет. При этом офицеры этих училищ на Дон ехать не захотели: кто из личных соображений, кто во всем разочаровался, многих угнетала усталость от войны .

К 15 (28) ноября была организована Юнкерская рота , в которую вошли юнкера, кадеты и учащиеся под командованием штабс-капитана В. Д. Парфенова, что были переведены в лазарет № 23 на Грушевской улице. 1-й взвод состоял из юнкеров пехотных училищ (главным образом, Павловского), 2-й — артиллерийских, 3-й — морских и 4-й — из кадет и учащихся. К середине ноября, пока контроль большевиков на железных дорогах был еще не очень тщателен, из Петрограда малыми группами смог пробраться весь старший курс Константиновского артиллерийского училища и несколько десятков юнкеров Михайловского во главе со капитаном Н. А. Шоколи . 19 ноября, по прибытии первых 100 юнкеров, 2-й взвод Юнкерской роты был развернут в отдельную часть — Сводную Михайловско-Константиновскую батарею (послужившую ядром будущей Марковской батареи и артбригады ) (капитан Н. А. Шоколи), а сама рота развернулась в батальон (две юнкерских и «кадетская» роты) .

Во второй половине ноября Алексеевская организация состояла из трёх формирований:

• Сводно-офицерская рота (до 200 чел.),
• Юнкерский батальон (свыше 150 чел.),
• Сводная Михайловско-Константиновская батарея (до 250 чел., в том числе 60 «михайловцев», а остальные — «константиновцы», под командованием капитана Н. А. Шоколи) .

В стадии формирования находилась Георгиевская рота (50-60 чел.), и шла запись в студенческую дружину . Офицеры составляли треть организации и до ½ — юнкера . «Зелёная молодёжь» в кадетской форме или в форме учащихся светских и духовных школ составляла 10 % .

В ноябре Каледин все же решился дать прибывающим к Алексееву офицерам крышу над головой: в одном из лазаретов Донского отделения Всероссийского союза городов под фиктивным предлогом, что здесь будет размещена «слабосильная команда, выздоравливающие, требующие ухода», было начато размещение добровольцев. Так небольшой лазарет № 2 в доме № 36 по окраинной Барочной улице, представлявший собой замаскированное общежитие, стал колыбелью будущей Добровольческой армии . Сразу же после обретения пристанища Алексеев разослал условные телеграммы верным офицерам, означающие, что формирование на Дону началось и необходимо без промедления приступать к отправке сюда добровольцев. 15 (28) ноября прибыли офицеры-добровольцы из Могилёва, отправленные Ставкой. Вместе с ними приехали жена и две дочери генерала Алексеева .

В последние дни ноября количество поступивших в Алексеевскую организацию генералов, офицеров, юнкеров и кадетов превысило 500 человек, и «лазарет» на Барочной улице оказался переполнен. Добровольцев вновь, с одобрения Каледина, выручил Союз городов, передав Алексееву лазарет № 23 на Грушевской улице .

6 (19) декабря до Новочеркасска добрался и генерал Л. Г. Корнилов . Его первый разговор с Донским атаманом был очень схож на первую беседу на Дону Каледина с Алексеевым: Каледин попросил, по сути — приказал Корнилову жить на Дону нелегально .

Скоро стало ясно, что Алексеев был слишком оптимистичен. На его призыв откликнулось ничтожно мало офицеров, движение страдало от недостатка денег и, главное, население Новочеркасска и Донской области в целом относилось к организации враждебно .

«Сбор средств»

Поиск источников финансирования организуемой военной силы был постоянным предметом беспокойства для Алексеева. Первым взносом в «армейскую кассу» были 10 тыс. рублей, привезённые Алексеевым с собой из Петрограда. Частично это были его личные деньги, частично деньги, одолженные ему знакомыми . Алексеев очень рассчитывал на финансовую помощь московских промышленников и банкиров, которые обещали ему в своё время поддержку, но они очень неохотно откликались на просьбы курьеров Алексеева, и за всё время из Москвы было получено 360 тыс. рублей ^:256 .

На первых порах атаман Каледин остро чувствовал опасность «нежелательной шумихи» вокруг Алексеевской организации, на заседаниях Донского правительства он не рисковал даже поднять вопрос о какой бы то ни было помощи новым формированиям, а настороженность Каледина по отношению к алексеевцам полностью исключала финансирование Алексеевской организации из донского бюджета. Рассчитывать можно было только на благотворительность, и первые сотни рублей на организацию генерала Алексеева были пожертвованы именно супругами Каледиными. Представитель ростовского крупного бизнеса Н. Е. Парамонов предоставил около 50 тыс. рублей, но в виде краткосрочной ссуды . По договорённости с Донским правительством, в декабре в Ростове и Новочеркасске была проведена подписка, средства от которой предполагалось разделить поровну между Донской и Добровольческой армиями. Было собрано около 8,5 млн рублей, но, вопреки договорённостям, Добровольческой армии были переданы только два миллиона ^:257 .

Некоторые добровольцы были вполне состоятельными людьми. Под их персональные гарантии в ростовском отделении Русско-Азиатского банка были получены кредиты на общую сумму в 350 тыс. рублей. С руководством банка была заключена неофициальная договорённость, что долг взыскиваться не будет, а кредит будет зачтён как безвозмездное пожертвование в пользу армии. Впрочем, спустя год, руководство банка выставило Добровольческой армии претензию на возврат суммы кредита и всех процентов по нему. А. И. Деникин , возглавлявший в тот период армию, наложил на донесение о требовании банка такую резолюцию: «Я глубоко возмущён наглостью поганых буржуев Русско-Азиатского банка, забывших всё» ^:256 .

Алексеев не отказывался от самых незначительных сумм. На Новый 1918 год «Дамское благотворительное общество» устроило в Ростове ёлку с беспроигрышной лотереей. Собранная сумма в размере 28 414 рублей 35 копеек была передана раненым добровольцам. Алексеев лично написал устроительницам благодарственное письмо ^:257 .

Одним из самых серьёзных источников финансирования Алексеев полагал помощь от стран Антанты . Надежды эти оправдались лишь частично. Союзники, ещё не вполне уверенные в том, какой курс в вопросе продолжения войны с Германией возьмут большевики, не хотели идти с ними на конфронтацию и не спешили помогать их противникам. И лишь в начале 1918 г., после заключённого большевиками перемирия на Восточном фронте , от военного представителя Франции в Киеве было получено в три приёма 305 тыс. рублей ^:257 (см. также раздел «Помощь Антанты» ниже ).

В декабре Донское правительство приняло решение оставлять на нужды области 25 % казённых сборов, собранных в области. Половина собранных таким образом денег, около 12 миллионов рублей, поступили в распоряжение создаваемой Добровольческой армии. Это был не законный, зато самый существенный и стабильный источник поступлений. Тогда же было принято решение начать использование находящегося в Ростове в эвакуации оборудования « экспедиции заготовления государственных бумаг » — в Ростове оказались клише 10-ти рублёвых купюр , но, из-за наступления красных, этот план не был осуществлён. ^:257 .

При оставлении Ростова в феврале 1918 генерал Корнилов распорядился изъять на нужды армии ценности ростовского отделения Государственного банка . Генералы Алексеев, Романовский и Деникин высказались против, считая, что такие действия повредят репутации Добровольческой армии. Ценности Госбанка были отправлены в Новочеркасск, в распоряжение донского правительства, и позднее попали в руки красных. В итоге, к началу первого Кубанского похода в распоряжении Добровольческой армии имелось около шести миллионов рублей.

«Заботы по продовольствию, вооружению, обмундированию, снаряжению»

Сразу после прибытия в Новочеркасск, в первые дни ноября, Алексеев по телеграфу запросил Ставку, которая ещё отказывалась признать власть большевиков, отправить на Дон партии оружия и обмундирования под видом создания здесь армейских магазинов, дать наряд главному артиллерийскому управлению на отправку в Новочеркасский артиллерийский склад до 30 000 винтовок и вообще использовать всякую возможность для переброски на Дон военного имущества. Однако из-за быстрого распространения Советской власти по Европейской России и общего развала железнодорожного транспорта никакое снабжение и вооружение из Ставки так и не прибыло . К тому моменту, когда в организации уже числилось 600 добровольцев, винтовок на всех было около сотни, а пулемётов вообще не было. На войсковых складах на территории Войска Донского вооружения было в достатке, но донское начальство отказывалось выдавать его добровольцам, опасаясь гнева большевизированных казаков-фронтовиков. Оружие пришлось добывать силой. ^:258

Так, в предместье Новочеркасска Хотунок были расквартированы 272-й и 373-й , находящиеся в крайней степени разложения и представляющие опасность для донской власти. Алексеев предложил использовать силы добровольцев для их разоружения. В ночь на 22 ноября добровольцы окружили полки и без единого выстрела разоружили их. Отобранное оружие пошло добровольцам. ^:258

Артиллерию добыли также необычным способом — одну пушку «одолжили» в Донском запасном артдивизионе на торжественные похороны одного из погибших добровольцев-юнкеров, да так и «позабыли» вернуть после похорон. Ещё два орудия добыли буквально в бою: в соседнюю с Доном Ставропольскую губернию с Кавказского фронта прибыли совершенно разложившиеся части 39-й пехотной дивизии . Добровольцам стало известно, что рядом со станицей Лежанкой расположилась артиллерийская батарея. Было решено захватить её пушки. Под началом морского офицера Е. Н. Герасимова в Лежанку отправился отряд из 25 офицеров и юнкеров. Ночью отряд разоружил часовых и угнал два орудия и четыре зарядных ящика. Ещё четыре орудия и запас снарядов были «приобретены» за 5 тыс. рублей у вернувшихся с фронта донских артиллерийских частей. ^:258

В первое время содержание добровольцев ограничивалось лишь пайком, затем стали выплачивать небольшие денежные суммы (в декабре офицерам платили по 100 руб. в месяц (рядовым — 30 , в январе 1918 г. — 150, в феврале — 270 руб.) .

Участие в первых боях с большевиками

Военное положение на Дону было введено атаманом Калединым сразу же после большевистского переворота, Советская власть не признавалась, все Советы на территории Донской области были распущены и запрещены. Но большевистская пропаганда делала своё дело, и население входивших в Область Войска Донского Донецкого угольного бассейна, городов Ростов-на-Дону, Таганрог, где значительную часть составляли промышленные рабочие, было настроено большевистски. В пределах области находились запасные полки, солдаты которых были крайне разложены большевистской пропагандой ^:259 .

Когда 25 ноября (по старому стилю) в Ростове-на-Дону началось большевистское вооружённое восстание, выполнить приказ атамана Каледина о водворении порядка в городе согласился только один пластунский батальон, да и то не полного состава, и юнкера-добровольцы Донского училища в количестве 100 человек. Остальные казачьи части «заняли нейтралитет». Донскому начальству пришлось обратиться к Алексеевской организации за поддержкой. С донцами из Новочеркасска 26-го ноября для подавления восстания выступила Георгиевская рота, сформированная из добровольцев. Первый бой произошел в тот же день у Балабановой рощи ^:261 .

На следующий день, 27 ноября, им вслед двинулась почти вся Алексеевская «армия» под командованием полковника И. К. Хованского — Офицерская рота и Юнкерский батальон . В отряде было 4 пулемёта и броневик. Выгрузившись из железнодорожных вагонов в полутора верстах от станции Нахичевань ещё в темноте, отряд Хованского присоединился к донцам и повёл наступление на Ростов, следуя вдоль железнодорожного полотна. Из Нахичевани красные были выбиты с лёгкостью, но, подойдя к рабочему предместью Ростова — Темернику, наступающие встретили ожесточённое сопротивление. Силы были не равны (на стороне красных сражалось до 1 000 бойцов), у Хованского резервов не было, бой длился до темноты, после наступления которой белые отступили на железнодорожную станцию Кизитеринка , потеряв за день убитыми и ранеными примерно четверть своего состава ^:261 . В этом бою погибли почти все кадеты Одесского и Орловского корпусов (взвод капитана Донскова). Найденные впоследствии трупы кадетов были обезображены и исколоты штыками ^:238 .

Участник этого похода, бывший член Государственной думы Н. Н. Львов вспоминал: ^:262

Я помню завывание вьюги ночью на станции Кизитеринка. Штаб стоял в дощатых станционных постройках. Тусклый свет фонарей в полном мраке. На запасных путях теплушки; туда переносили раненых и клали их на солому на холоде… Ночью копали мёрзлую землю… Полушубки, чулки, валенки носили людям в окопы. В ноябрьскую стужу они пошли кто в чём был.

Армейская дисциплина и организация службы в Войске Донском настолько упала, что донские части не были вообще обеспечены питанием. У добровольцев Алексеева был с собой хотя бы усиленный сухой паёк. Накормить бойцов смогли только получив помощь от местных дам-благотворительниц, доставивших на позиции хлеб, сахар, чай ^:261 .

На следующий день, преодолев бойкот железнодорожных машинистов (вместо них паровоз вели сами юнкера), прибыли подкрепления — сводная Михайловско-Константиновская артиллерийская рота, сотня казаков, артиллерийский взвод при двух орудиях. У юнкеров-артиллеристов появилась идея построить бронепоезд. Тут же железнодорожные платформы укрепили шпалами, установили пулемёты и первый белый бронепоезд был готов. В этот день красные пытались атаковать, но были отбиты. На следующий день, 29 ноября, красные вновь атаковали, поддержанные огнём с яхты «Колхида» , которая была на фарватере Дона. Потери белых были велики и составили за этот день 72 человека, но атака красных была отбита ^:262 .

30 ноября активных боевых действий стороны не вели, но на позиции прибыл сам атаман Каледин и назначил генеральное наступление на 1 декабря. Утром этого дня добровольцы и донцы начали общую атаку. Красные ожесточённо оборонялись. Вдруг в тылу у красных раздались орудийные выстрелы. У красных началась паника, они бросили позиции и разбежались. Оказалось, что в тылу у красных начал действия подошедший из Таганрога отряд генерала Назарова . В нём было всего было полторы сотни добровольцев — гимназисты, офицеры. Но отряд был при двух орудиях. Благодаря внезапности появления отряда Назарова победа досталась белым. 2 декабря Ростов-на-Дону был полностью под контролем Донского правительства. В тот же день в Новочеркасске состоялись торжественные похороны первых 9-ти добровольцев, погибших в боях. Генерал Алексеев, прощаясь с убитыми, сказал ^:263 :

Я бы поставил им памятник — разорённое орлинное гнездо, а в нём убитые птенцы — и на нём написал: «Орлята умерли, защищая родное гнездо, а где же были орлы?»

Для представления об общем составе Алексеевской организации первоначального периода её существования, показателен состав раненых добровольцев, помещённых в областную больницу и лазарет Общества донских врачей: из 51 человека 48 составляли юнкера и кадеты. ^:262

События первой половины декабря 1917 г

По возвращении в Новочеркасск воинских подразделений, подавивших большевистское восстание, в Алексеевской организации было произведено переформирование. Судя по свидетельству добровольца, прибывшего на Дон 5 декабря, о том, что его явочный номер был 1801-й, численность организации к этому времени сильно возросла. «1-я Сводно-офицерская рота» развернулась в четыре, численностью по 50—60 человек каждая, их предполагалось развернуть в батальоны (со 2 по 5-ю, причем 3-ю составляли чины гвардии; 1-й считалась Георгиевская рота. «Юнкерский батальон» был сведен в двухротный состав («юнкерская» и «кадетская», всего 120 чел.), сформирована Морская рота (около 50 чел.), а также 1-й Отдельный Легкий артиллерийский дивизион под командованием полковника С. М. Икишева из трех батарей: юнкерская (капитан Н. А. Шоколи), офицерская (подполковник), и смешанная (подполковник Л. М. Ерогин ) .

Проживавший в Ростове генерал-майор А. Н. Черепов 4 декабря по согласованию с начальником гарнизона генералом организовал собрание местных офицеров, на котором было решено создать отряд для охраны порядка в городе, «самообороны». Вскоре отряд под началом Черепова (расположившийся на Пушкинской, 1) превратился в часть Добровольческой армии. В него записалось около 200 офицеров. Также было открыто Бюро записи добровольцев с целью создать Ростовский офицерский полк, но в течение двух недель записалось только около 300 чел., из которых 200 составили Ростовскую офицерскую роту, а около 100 попали в начавшие формироваться Студенческий батальон , Техническую роту и переведенные из Новочеркасска 2-ю офицерскую, Гвардейскую и Морскую роты .

Преобразование в Добровольческую армию

Во второй половине декабря на совещании белых генералов с делегатами «Правого центра» было достигнуто соглашение о разделении полномочий между триумвиратом Каледин—Алексеев—Корнилов. На Рождество , 25 декабря 1917 ( 7 января 1918 ), было объявлено о вступлении генерала Корнилова в должность командующего армией, названной по его инициативе « Добровольческой ». Между генералами Корниловым и Алексеевым существовал конфликт, и Корнилов противился сохранению в названии армии, которой он командовал, ссылки на его оппонента. Корнилов был недоволен вынужденным компромиссом с главой бывшей «Алексеевской организации»: разделением сфер влияния, в результате которого, при принятии Корниловым всей полноты военной власти, за Алексеевым осталось политическое руководство и финансы .

В результате преобразования высшие командные должности были распределены между лидерами Белого движения следующим образом:

• Верховным руководителем армии стал Генерального штаба генерал от инфантерии Алексеев,
• главнокомандующим — Генерального штаба генерал от инфантерии Корнилов,
• начальником штаба — Генерального штаба генерал-лейтенант А. С. Лукомский ,
• начальником 1-й дивизии — Генерального штаба генерал-лейтенант А. И. Деникин .

Если генералы Алексеев, Корнилов и Деникин были организаторами и идейными вдохновителями молодой армии, то человеком, запомнившимся первопоходникам как командир, способный повести за собой в бой первых добровольцев непосредственно на поле боя, был «шпага генерала Корнилова» Генерального штаба генерал-лейтенант С. Л. Марков , служивший вначале начальником штаба Главнокомандующего, потом начальником штаба 1-й дивизии и командиром 1-го Офицерского полка им же сформированного и получившего после смерти Маркова его именное шефство.

Помощь Антанты

Начиная создавать свою армию, Алексеев прежде всего рассчитывал на финансовую помощь Антанты . В начале 1918 года, даже после заключения Брест-Литовского договора дипломаты Антанты пытались уговорить большевиков продолжать войну против Германии; в то же время они пытались наладить связи и с Белым движением. Уже в ноябре 1917 года англичане планировали оказать помощь Каледину . 14 декабря 1917 (по новому стилю) британское правительство выделило 10 миллионов фунтов стерлингов . Французы примерно в это же время планировали послать 100 миллионов франков . Из-за общего хаоса до адресатов дошла лишь малая часть выделенных средств: Алексеев получил лишь 300 тысяч рублей от французского представителя полковника Фуше. Другого агента, капитана Бордса, послал генерал Бартело, командующий союзными войсками на Румынском фронте, чтобы тот передал 7 миллионов франков, но к тому времени, как Бордс прибыл в Новочеркасск, Добровольческая армия была уже на Кубани. Бордс послал 3 миллиона франков через Фуше в Москву, а сам продолжил с остальными деньгами безуспешные поиски белых на юге России .

В середине мая 1918 года Алексеев послал двух эмиссаров в Вологду , чтобы обратиться за помощью к союзникам. Через несколько недель армия получила 10 млн рублей от французов, что стало самой крупной суммой, выделенной Антантой . Одновременно в Москву был послан генерал Б. И. Казанович , который через посредство « Национального центра » получил полмиллиона рублей от французского консульства .

См. также

• Гражданская война на Дону

Примечания

Комментарии

Сноски

Литература

Научные исследования

• Карпенко С. В. / С. В. Карпенко. — М. : Вече, 2009. — 432 с. с. — (За веру и верность). — ISBN 978-5-9533-3479-2 .
• Волков С. В. .
• Ушаков А. И., Федюк В. П. Лавр Корнилов. — М. : Молодая Гвардия, 2006. — 398 с. — (Жизнь замечательных людей). — 5000 экз. — ISBN 5-235-02836-8 .
• Роберт Уорт (Robert Warth). Антанта и русская революция. 1917 - 1918 = The Allies and the Russian Revolution. — Москва: Центрполиграф, 2006. — 270 с. — 3000 экз. — ISBN 5-9524-2511-9 .
• Питер Кенез . Подлинная история Добровольческой армии. 1917—1918 / Пер. с англ.. — М. : Алгоритм, 2017. — 320 с. — 1500 экз. — ISBN 978-5-906979-90-2 .

Мемуары

• Деникин А. И. . — Париж; Берлин: Изд. Поволоцкого; Слово; Медный всадник, 1921−1926. ; М. : «Наука», 1991.; Айрис-пресс, 2006. — (Белая Россия). — ISBN 5-8112-1890-7 .
• Ларионов Виктор. Последние юнкера / предисловие и комментарии Николай Росс. — 1-е изд. — Frankfurt am Main: Посев , 1984. — 254 с.