Отец Ферапонт — персонаж романа « Братья Карамазовы » русского писателя XIX века Фёдора Михайловича Достоевского . Перед читателями предстаёт как 75-летний невежественный монах моложавой внешности, постник и молчальник, главный идейный противник старца Зосимы . Окружающие считали его юродивым , но также видели в нём великoгo праведника и подвижника . Отец Ферапонт в романе выступает хулителем светлого христианства и полагает, что мир подавлен грехом . Одновременно с этим он неистово завидует славе старца Зосимы и больше всего желает «падения праведного». Смерть Зосимы и особенно его тление становятся радостным событием для Ферапонта.

Исследователями «Братьев Карамазовых» отмечалось, что антитеза Зосима — Ферапонт является одним из главных противопоставлений в романе. Если учение Зосимы представляет собой тенденцию в христианстве, противоречащую аскетическому началу , то Ферапонт предстаёт мрачным, невежественным мракобесом, одержимым страхом перед всюду ему чудящимися чертями. Некоторые критики видели в Ферапонте представителя аскезы, другие полагали, что ему не принадлежит роль носителя какой бы то ни было богословской теории или практики. От имени персонажа было образовано название тенденции возжелания благ и падения праведного — ферапонтовщина.

Среди возможных прототипов персонажа критиками назывались монах из Оптиной пустыни , епископ Феофан Затворник и философ Константин Леонтьев .

Образ

Отец Ферапонт в романе представляет собой весьма живописную фигуру . Перед читателями он предстаёт как 75-летний монах , постник и молчальник, главный противник Зосимы. Ферапонт семь лет живёт в уединённой келье , ест два фунта хлеба в три дня, странен и груб. При этом старчество он считает вредным и легкомысленным новшеством . Для Ферапонта характерны одновременно презрение к окружающим и в то же время зависимость от них . Отдельно была отмечена невежественность монаха, особенно ярко выраженная в его похвальбе о том, как он поймал чёрта за хвост, прищемив его дверью . Несмотря на все странности Ферапонта, многие обитатели Оптиной пустыни вполне сочувствовали ему и, хотя считали его юродивым , одновременно видели в нём великoгo праведника и подвижника . Несмотря на дикость монаха, а также его стихийную языческую силу и равнодушие к мирским делам, некоторые сторонники видят в нём истинного хранителя святоотеческих преданий . Презрение к игумену и прочим монахам, а также гордыня Ферапонта обнаруживают ущербность его веры. В то же время, духовная подвижность героя говорит о его способности преодолеть в себе безумие .

В разговоре с монашком Ферапонт рассказывает о чертях, которых он видел у игумена; о Святом Духе , с которым он даже общался; а также о вязе, становящемся Христом . Подобные рассказы позволяют проанализировать авторитетность персонажа в художественной системе романа. Сам Достоевский через рассказчика называет Ферапонта юродивым, а также указывает на то, что верить рассказам Ферапонта могут только «тёмные люди», вставляя соответствующее уточнение в описание чудес монаха: «ходил очень странный слух, между самыми, впрочем, тёмными людьми, что отец Ферапонт имеет сообщение с небесными духами и с ними только ведёт беседу, вот почему с людьми и молчит». Таким образом автор хотел показать слабоумие персонажа и скомпрометировать прочие его рассказы и утверждения . Помимо этого, Ферапонт в моменты действия в романе делает странные заявления, переходы его мысли часто лишены всякой логики. В диалоге с монашком с каждым ответом Ферапонта возрастает нелепость его заявлений. При этом характерно, что монашек изначально не только в иносказательном, но и в прямом смысле готов верить отцу Ферапонту, даже в рассказы про защемлённый хвост чёрта. Именно недоверие изначально расположенного верить слушателя наиболее сильно компрометирует Ферапонта . В итоге, недостоверность чудес Ферапонта подтверждается как их невероятностью, так и сопутствующим им контекстом, убеждающем читателя в обратном .

Захожий монашек из маленькой Обдорской обители (совр. Салехард ) на Дальнем Севере также способствовал более полному раскрытию образа отца Ферапонта. Достоевский изображает монашка маленьким и хитрым, с нерушимым мировоззрением, приверженцем догматов , не способным на трудное религиозное мышление. Такому мелкому персонажу нет места возле Зосимы, поэтому он оказывается возле Ферапонта . Беседа Ферапонта с монашком даже характеризовалась как замечательный комический эпизод. При этом особенно обращалось внимание на то, что только такой туповатый собеседник мог поверить в истории Ферапонта . Истинное же происхождение подобных историй заключено в стремлении монаха утвердить свою ускользающую духовную власть в сложной монастырской иерархии .

Отец Ферапонт характеризовался, как лжец, не осознающий, насколько сильно он погряз в собственной неистинности, в силу неспособности укрощать и выражать своё глубочайшее недовольство. По мнению архиепископа Кентерберийского Роуэна Уильямса , некоторое демоническое начало персонажа открывает ему возможность до бесконечности откладывать процесс самопознания . Самое страшное в судьбе отца Ферапонта в том, что апофеоз святыни вызывает непомерную злобу и отчуждение от других, являясь также самоутверждением. За его юродствующим самоуничижением, перевешивающим собственную гордость, чувствуется безмерное самоупоение своим «подвижничеством», своим «я» .

Внешность

Достаточно подробное описание характерной внешности персонажа Достоевский в тексте романа передаёт словами введённого им повествователя, рассказывающего обо всех событиях произведения: «Старик сильный, высокий, державший себя прямо, несогбенно, с лицом свежим, хоть и худым, но здоровым. Сложения же был атлетического. Глаза его были серые, большие, светящиеся, но чрезвычайно вылупившиеся, что даже поражало. Говорил он с сильным ударением на „о“. Одет был в рыжеватый длинный армяк грубого, арестантского, по прежнему наименованию, сукна и подпоясан толстой верёвкой. Шея и грудь обнажены. Толстейшего сукна, почти совсем почерневшая рубаха, по месяцам не снимавшаяся, выглядывала из-под армяка. Говорили, что он носит на себе, под армяком, тридцатифунтовые вериги . Обут же был в старые, почти развалившиеся башмаки на босу ногу» . В сцене изгнания чертей отцом Ферапонтом в келье старца Зосимы Достоевский частично дополняет его портрет, делая упор на вериги: «тяжёлые вериги завистливого постника звенели при каждом его движении, внушая почтительность наполнившему келью народу» .

Отдельно обращалось внимание на тот факт, что, несмотря на достаточно пожилой возраст отца Ферапонта, он «был он даже и не вполне сед, с весьма ещё густыми, прежде совсем чёрными волосами на голове и бороде». Подобное описание моложавой внешности призвано показать отсутствие глубокой внутренней работы, которая израсходовала бы нервные и физические силы персонажа. Также в описании внешности была замечена и возможная причина явлений к Ферапонту небесных духов. Со слов повествователя, глаза отца Ферапонта были «чрезвычайно вылупившиеся» — по мнению критиков, эта черта означает, что явления к нему небесных духов могут объясняться близорукостью и связанными с ней галлюцинациями .

Учение

Отец Ферапонт выступает хулителем светлого христианства , по мнению Достоевского, представлявшего собой дар Святого Духа . Именно поэтому монах придерживается ереси о Святодухе, который слетает птицею и говорит человеческим языком . Ферапонт полагал, что мир подавлен грехом , символом которого выступает бес , который присутствует везде в окружающем мире . Философ Николай Бердяев , защищая идеал миропреображающего христианства, обратил внимание, что в русской православной аскезе были явления, близкие образу отца Ферапонта, то есть крайнему обскурантизму . По Бердяеву подобные взгляды представляют собой предельное выражение аскезы, от которой отлетел дух. Аскеза Ферапонта представляет собой опасность, так как вместо освобождения духовных сил человека может порабощать и сковывать их, являясь, по словам архимандрита Августина, « оппортунистическим примирением со злой и несправедливой действительностью, отказом от борьбы с ней» .

По ходу романа Достоевский разрушает идею Ферапонта о реальности чёрта. Даже чёрт, явившийся перед Иваном Карамазовым во вполне материальном, осязаемом виде, оставляет впечатление вторичности и неоригинальности, отсутствия самостоятельного материального существования, представляя собой лишь низшее «я» Ивана. По Достоевскому, подобное признание материального существования чёрта повлекло бы признание бытийственности зла и онтологии ада , что в свою очередь означало бы существование чего-то, неподвластного действию Божьей силы, то есть, в итоге, отрицание Бога .

Архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс раскритиковал тезис о том, что Ферапонт представляет в романе традиционную аскезу. Одержимость монаха идеей поста осуждалась в православной монастырской мысли, что приводит к выводу, что Ферапонт серьёзно повредился в уме. Отцу Ферапонту не принадлежит роль носителя какой бы то ни было богословской теории или практики. Его учение представляет собой лишь недовольство озлобленных и недалёких служителей церкви, подвергающих сомнению авторитет старцев .

Ферапонт и Зосима

Исследователями « Братьев Карамазовых » отмечалось, что антитеза Зосима — Ферапонт является одним из главных противопоставлений в романе . Отец Ферапонт предстаёт идейным противником, закоренелым и самым опасным врагом старца Зосимы . Он неистово завидует славе старца и больше всего желает «падения праведного » . Ферапонт ненавидит Зосиму , а идею старчества считает вредным и легкомысленным новшеством, в то время как сам является полным ничтожеством .

Особенно ярко духовная несовместимость Зосимы и Ферапонта показана после смерти старца. В монастыре все ожидали, что Зосима избежит тления, так как вёл действительно праведную жизнь. Поэтому когда тление всё-таки случилось, все в монастыре скорбели и только Ферапонт обрадовался . Смерть Зосимы, а особенно его тление, стали радостным событием для Ферапонта, который прибежал из своей кельи, чтобы откровенно и всласть надругаться над прахом старца. Эта сцена была названа великолепной в художественном и идейном отношениях. Особенно в ней выделяется момент, когда прибежавший Ферапонт ещё на пороге исступлённо воздевает руки, а из-под его правой руки выглядывает посетивший его монашек .

Учение Зосимы представляет собой тенденцию в христианстве , противоречащую аскетическому началу , и проникнуто светлым, жизнеутверждающим духом, которому чуждо отречение от мира. Противопоставляемый ему Ферапонт предстаёт мрачным, невежественным мракобесом. Монах одержим страхом перед всюду чудящимися чертями . В мировоззрении же Зосимы изначально нет места чёрту . Именно на неверие старца в материальность нечистой силы делает упор монах, обличая его . Помимо этого, Ферапонт видит некоторую надменность в помышлениях Зосимы, а также потворство телесным слабостям, за что осуждает старца. Литературовед Владимир Кантор отметил правоту Ферапонта в том, что жизнь и деятельность Зосимы существенно отклонялась от церковно-аскетического пути христианства, с которым в некоторой степени пересекаются взгляды отца Ферапонта .

После смерти Зосимы монах радостно кричит: «Мой господь победил! Христос победил заходящу солнцу» . Ворвавшись в келью Зосимы, Ферапонт принимается изгонять чертей, которых, по его мнению, напустил туда Зосима. Ферапонт также полагает, что Зосима провонял, так как не соблюдал постов по чину своей схимы . В ответ на прямую анафему и юродство монаха, отец Паисий, представляющий собой в романе духовного преемника Зосимы, делает предположение, что сам Ферапонт может служить сатане . Однако окружающий Ферапонта простой народ в ответ на его вопли приходит в исступление уже не от умиления к миру, как это было при Зосиме, а от строгости и страха вездеприсутствия дьявола .

Достоевский создаёт в своём повествовании контекст, в котором свидетельства о чудесах Зосимы выглядят правдиво, в то время как свидетельства Ферапонта выглядят ложными. Противопоставление же персонажей только усиливает истинность или ложность соответствующих фактов . Любые слова Ферапонта о Зосиме выглядят недостоверными из-за того, что персонаж уже был ранее скомпрометирован ложными высказываниями, в то время как словам Зосимы верят благодаря правдивости всех его предыдущих слов . Противопоставляя Зосиму и Ферапонта, Достоевский показывает, насколько представление человека о Боге и смерти зависит от высоты его религиозного сознания. Зосима, учащий о любви ко всему созданию Божию, беспокоится о духовных мучениях в аду, в то время как Ферапонт, людей сторонящийся и не любящий, верит в ад со всеми материальными подробностями и везде видит чертей .

Ферапонтовщина

Несмотря на то, что на первый взгляд Ферапонтом движет вера, истинный смысл претензий монаха показан весьма примитивно в паре его фраз: над Зосимой «преславный канон станут петь», «а надо мною, когда подохну, всего-то лишь стихирчик малый». Из этих реплик следует, что в основе недоверия вере другого лежит зависть. Филологом Людмилой Сараскиной это явление в романе было названо по имени персонажа «ферапонтовщиной» . В то же время отмечалось, что ненависть Ферапонта к Зосиме строилась не только на зависти, но на разнице в понимании пути церковного подвижничества .

Ферапонтовщина представляет собой жгучее желание земных грязных благ либо посмертных почестей. В романе она проявляется не только в отношениях Ферапонта и Зосимы, но и, например, в аресте Великим инквизитором Христа . Помимо этого, «падение праведного и позор его» проявляются в «Братьях Карамазовых» в семье, в обществе, в церкви . Ферапонтовщина показана автором романа как духовный соблазн и провокация в церкви. Среди монашества русской действительности XIX века был не один пример подобного соперничества в исполнении обрядов и соблюдении постов, что в глазах Достоевского выглядело проявлением темноты и мракобесия внутри церкви и во многом подвигло писателя противопоставить отца Ферапонта и старца Зосиму .

Ферапонтовщина проявлялась и в отношении самого Достоевского. Так, ещё в XIX веке религиозный философ Константин Леонтьев упрекал Достоевского за то, что писатель хочет учить монахов, а не сам учиться у них, обличая автора «Братьев Карамазовых» в нецерковности его православия. В XXI веке, согласно оценке Сараскиной, в российской историко-филологической и философской мысли также проявляется ферапонтовщина, когда горнило сомнений Достоевского рассматривается как «тяжёлые заблуждения <…> на фоне всеобщего духовного благополучия и благочестия», а его богоискательство толкуется как отступничество и богохульство .

Прототип

Критик и литературовед Константин Мочульский полагал, что реалистический портрет отца Ферапонта был списан Достоевским с натуры. По его мнению, прототипом для внешнего образа монаха мог послужить один из монахов Оптиной пустыни , поразивший его своим народным обликом. Прообразом ереси отца Ферапонта о Святодухе послужила история из жития Оптинского старца Леонида. Старец беседовал с жившим в скиту иеромонахом Феодосием, который умел предсказывать будущее, объясняя это тем, что к нему слетает Святой Дух и говорит с ним . По мнению исследователя творчества Достоевского Василия Комаровича, прототипом Ферапонта мог послужить отец Палладий, о котором рассказывается в 11 главе «Истории Оптиной Пустыни». Монах также жил в хижине в лесу, подвергался искушениям дьявола и воздерживался от общения с женщинами: «Не верь, брат, их слезам; между нами и ими вражда до гроба… К монахам, пребывающим в праздности, черти толпами приходят, а к тем, кто занят рукоделием, только поодиночке являются» . Религиозный философ Николай Бердяев на основании аскезы Ферапонта полагал, что прототипом данного образа мог послужить епископ Феофан Затворник . Бердяев отметил, что Феофан Затворник, будучи духовным писателем, пользовался наибольшим авторитетом в русской духовно-аскетической литературе. Особенно почиталась его книга «Путь к спасению» .

Литературный критик Василий Розанов отмечал схожесть философа Константина Леонтьева с образом отца Ферапонта, обратив внимание на тот факт, что Леонтьев, сыгравший в 70-x годах XIX века роль отца Ферапонта в литературе и политике, мог жить какое-то время в Оптиной пустыни и быть тайным пострижеником . Филолог Анастасия Гачева также подчеркнула близость образа Ферапонта к Леонтьеву, вспомнив, что Достоевский резко высказался против леонтьевской историософской концепции . В монахе автор воплотил ветхозаветный «страх Господень», который, по Леонтьеву, составляет основу подлинной веры . Сам же Леонтьев в критике романа отметил, что « отшельник , и строгий постник, Ферапонт, мало до людей касающийся, почему-то изображён неблагоприятно и насмешливо» .

Примечания

Литература

• Августин (Никитин), архимандрит. Св. Франциск Ассизский, Достоевский и восточное монашество // Достоевский. Материалы и исследования / Н. Ф. Буданова, И. Д. Якубович. — Санкт-Петербург: Наука, 2007. — Т. 18. — С. 62—86. — 480 с. — 800 экз.
• Белопольский, В. Н. Достоевский и Шеллинг // Достоевский. Материалы и исследования / под ред. Г. М. Фридлендера. — Ленинград: Наука, 1988. — Т. 8. — С. 39—51. — 321 с. — 5450 экз.
• Ветловская, В. Е. Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». — Санкт-Петербург: Пушкинский Дом, 2007. — 640 с. — ISBN 978-5-91476-001-1 .
• Волынский, А. Л. Достоевский: философско-религиозные очерки. — Санкт-Петербург: Издательский дом «Леонардо», 2011. — 672 с. — ISBN 978-5-91962-011-2 .
• Гаричева, Е. А. Тема безумия в творчестве Достоевского и Полонского // Достоевский. Материалы и исследования / Н. Ф. Буданова, И. Д. Якубович. — Санкт-Петербург: Наука, 2007. — Т. 18. — С. 359—375. — 480 с. — 800 экз.
• Гачева, А. Г. Творчество Достоевского и русская религиозно-философская мысль конца XIX — первой трети XX века // Достоевский и XX век / под ред. Т. А. Касаткиной. — Москва: ИМЛИ РАН, 2007. — Т. 1. — С. 18—97. — 752 с.
• Гачева, А. Г. Проблема всеобщности спасения в романе «Братья Карамазовы» (в контексте эсхатологических идей Н.Ф. Фёдорова и B.C. Соловьёва) // Роман Ф. М. Достоевского "Братья Карамазовы": современное состояние изучения / под ред. Т. А. Касаткиной. — Москва: Наука, 2007. — С. 226—283. — 835 с.
• Кантор, В. К. «Судить Божью тварь». Пророческий пафос Достоевского: Очерки. — Москва: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — 422 с. — ISBN 978-5-8243-1345-1 .
• Мочульский, К. В. Достоевский. Жизнь и творчество. — Париж: Ymca-press, 1980. — 565 с.
• Сараскина, Л. И. Метафизика противостояния в «Братьях Карамазовых» // Роман Ф. М. Достоевского "Братья Карамазовы": современное состояние изучения / под ред. Т. А. Касаткиной. — Москва: Наука, 2007. — С. 523—565. — 835 с.
• Сараскина, Л. И. Испытание будущим. Ф.М. Достоевский как участник современной культуры. — Москва: Прогресс-Традиция, 2010. — 600 с. — ISBN 978-5-89826-322-5 .
• Уильямс, Р. Достоевский: язык, вера, повествование. — Москва: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2013. — 295 с. — ISBN 978-5-8243-1556-1 .
• Чирков, Н. М. О стиле Достоевского. Проблематика, идеи, образы. — Москва: Наука, 1967. — 305 с.