Ива́н Я́ковлевич Почита́лин ( 1754 год — между 1797 и 1800 годами ) — яицкий казак , входивший в ближайшее окружение Емельяна Пугачёва . Будучи одним из немногих грамотных казаков, по настоянию отца и заговорщиков из числа яицких казаков, прибыл к скрывавшемуся Пугачёву накануне начала восстания и стал автором первого «царского» указа самозванца. Был назначен личным секретарём «императора», а позднее − секретарём Военной коллегии восставших . Входил в ближайший круг Пугачёва и был его любимцем. Пугачёв был посажённым отцом на свадьбе Почиталина, сам Почиталин стал одним из сватов на «царской» свадьбе Пугачёва с яицкой казачкой Устиньей Кузнецовой . После поражения восставших был пленён и приговорён к каторге в Балтийском порту . Александр Сергеевич Пушкин отзывался об указах, написанных Почиталиным, как об «удивительных образцах народного красноречия».

Биография

Первый секретарь «императора»

Отец Ивана Почиталина, Яков Филатович Почиталин, был сторонником войсковой партии в Яицком войске и одним из участников восстания 1772 года , но сумел избежать наказания. Сам Иван обучался грамоте, чем в то время могли похвастать не все яицкие казаки. После разгрома Яицкого казачьего восстания 1772 года немалое количество активных участников восстания укрылось от расправы на дальних хуторах в междуречье Яика и Волги (главным образом, на Узенях ), где они обсуждали возможность нового выступления за возвращение старинных казачьих вольностей, отнятых правительством Российской империи и поддержавшей его политику войсковой старши́ной. Появление в землях Яицкого войска в середине августа 1773 года донского казака Емельяна Пугачёва, объявившего себя императором Петром III, придало заговору новый смысл. С самого начала перед Пугачёвым и его единомышленниками встала задача найти грамотных людей, которые могли бы писать указы от имени «императора Петра Фёдоровича» (сам Пугачёв был неграмотен). Попытка найти таких людей в старообрядческих скитах на Иргизе была неудачной — Пугачёв едва избежал ареста, а бывший с ним в поездке содержатель Талового Умёта Степан Оболяев был схвачен. В связи с этим связникам Пугачёва в Яицком городке Дмитрию Лысову , Тимофею Мясникову и другим, среди которых был и Яков Почиталин, было поручено найти грамотеев из яицких казаков .

Из двух имевшихся грамотных казаков, которым могли доверять заговорщики, один был в отъезде, другой ответил отказом. Казаки собрались в доме Якова Почиталина обсудить возникшие затруднения, и один из заговорщиков, Козьма Фофанов, вдруг указал на сына Якова Почиталина, 19-летнего Ивана: «Да чем-де далеко-то ходить, да ещё искать, — вот у тебя Иванушка — свой грамотей, пошли-тка ево!» Несмотря на сомнения и отца, и сына, в том, что Иван сможет справиться с таким серьёзным делом, как написание «царских указов», казаки уговорили Якова Почиталина: «…он человек молодой, так лутче поднатореет. А за ето-де, сам ты знаешь, он будет человек, и не будет оставлен». Яков Почиталин согласился с этими доводами, дал сыну «чистое своё родительское благословение: как ты придёшь пред государя, так поклонись в землю, встань перед ним на колени, поцелуй руку и называй его Ваше Величество». Яков также передал через Ивана Пугачёву «зипун новый зелёной с золотым позументом, бешмет канаватный, кушак шелковый да шапку бархатную чорную», изначально припасённые для сына .

16 ( 27 ) сентября 1773 года Иван Почиталин, в сопровождении Тимофея Мясникова, прибыл к месту укрытия Пугачёва на речке Усихе , где его представили самозванцу как верного и знающего грамоту человека. Иван вручил Пугачёву одежду, переданную отцом. Когда Пугачёв объявил о назначении его своим секретарём, Иван предупредил, что пишет плохо. «Письма будет мало, и человек-де ты молодой, ещё выучисся», — последовал ответ «императора». Вскоре из Яицкого городка прискакал гонец, передавший, что коменданту правительственного гарнизона стало известно о месте укрытия «государя» и на его розыски выслана команда. Казаки свернули лагерь и выехали к хутору казака Толкачёва. В пути Пугачёв поручил Чике-Зарубину собрать на хутор всех единомышленников, а Почиталину — подумать над текстом царского указа к Яицкому войску: «Ну как народ сойдётца, а нас письменнова ничего нету, штоб могли народу объявить» .

Иван Почиталин хорошо знал многие предания из истории Яицкого войска, в том числе и о легендарной грамоте царя Михаила Фёдоровича , в которой казакам была жалована «река Яик с вершины до устья». Присутствуя в доме отца при беседах казаков «войсковой партии», Иван прекрасно представлял себе, о каких старинных вольностях, отнятых правительством, были все их чаяния. Из этих положений и сложился текст первого указа «амператора Петра Федаравича». На хуторе Толкачёва Почиталин зачитал его прибывшим туда с окрестных хуторов и форпостов казакам. Как вспоминал Пугачёв после ареста: при чтении «все люди были тогда в великом молчании и слушали, как он приметить мог, весьма прилежно». Пугачёв обратился к собравшимся: «Хорошо ль? И вы слышали ль?», услышав в ответ всеобщие крики: «Хорошо! И мы слышали и служить тебе готовы!»

Отряд во главе с Пугачёвым, под старинными знамёнами, спрятанными Чикой-Зарубиным и другими повстанцами после поражения 1772 года, двинулся в сторону Яицкого городка. Во всех попутных казачьих селениях Почиталин зачитывал указ с неизменным всеобщим одобрением: в результате при подходе к Яицкому городку 18 сентября численность отряда достигла 300 человек. Навстречу восставшим из города вышел сводный отряд из казаков, под командой старшины Акутина, и гренадер правительственного гарнизона, под командой капитана Крылова . Посланный от Пугачёва казак передал список указа Акутину, с требованием прочесть его казакам. Акутин отказался, заявив, что считает государыней Екатерину, а список отдал Крылову, который прочёл его молча и спрятал в карман со словами: «Пропали вы, войско Яицкое!» Впоследствии именно этот список указа, написанный неуверенной рукой Почиталина на листе грубой серой бумаги, сохранился в архивах. 19 сентября Пугачёв направил в Яицкий городок ещё один свой указ, но в этот раз он поручил его написание не Почиталину, а пленённому накануне сержанту 6-й лёгкой полевой команды Кальминскому .

Думный дьяк Военной коллегии

Иван Почиталин продолжал исполнять обязанности секретаря Пугачёва, став автором как минимум ещё 11 указов «Петра Фёдоровича», сохранившихся в архивах. В ноябре 1773 года он был назначен Пугачёвым на должность «думного дьяка Военной коллегии »:

«Коль скоро пришол он в Берду, то приказал он Овчинникову, чтоб завести для письменных дел Военную коллегию и в оной судьями посадить: Андрея Витошнова, Максима Шигаева , Ивана Творогова, Данилу Скобычкина (и сей Скобычкин — яицкой же казак). Из оных только грамотей был Творогов, а те безграмотные. Секретарями посадил Ивана Почиталина и велел писатца дьяком, а Максиму Горшкову велел писатца секлетарем; повытчика Супонева, — имяни его не знает, — из яицких же казаков»

— Протокол показаний Е. И. Пугачёва на допросе в Московском отделении Тайной экспедиции Сената 4—14 ноября 1774 г.

Его подписью скреплены все сохранившиеся указы повстанческой Военной коллегии за декабрь 1773-го — март 1774-го годов, есть основания утверждать, что ещё большее количество документов за подписью Пугачёва и Военной коллегии авторства Почиталина были утрачены . Как показывал на допросах судья Военной коллегии и полковник Илецкого полка Иван Творогов :

«(Пугачёв) разослал в ближния места указы свои (сочинял оные яицкий казак Иван Почиталин, названный потом думным дьяком), извещая о явлении своём и обольщая народ вольностию… Почему народ, прельщаясь на сказанные выгоды, с радостию со всех сторон стекался кучами в нашу толпу. И в короткое время одних башкирцев пришло с тысячи две, а крестьян — великое множество»

— Протокол допроса И. А. Творогова 27 декабря 1774 г.

Осознавая, что слабые знания не позволяют ему добиться нужной степени качества стилистики и грамотности «царских указов», Почиталин пытался найти подлинные правительственные документы в качестве рабочего образца. Вскоре после создания Военной коллегии вместе с Максимом Шигаевым они нашли сборник напечатанных правительственных публичных указов. После этого работа над написанием посланий пугачёвской ставки стала легче, секретари компилировали в указах фразы подлинных документов, «выбирая лутчие речи из разных печатных и письменных указов». Впрочем, по признанию Почиталина, «они и по той выборке не умели порядочно речей сплести». С назначением секретарём в Военную коллегию пленного офицера Михаила Шванвича , Иван Почиталин в первую очередь попросил его составить для него русскую азбуку, по которой он мог бы продолжить обучение, «потому что он худо грамоте знает» .

Почиталин постоянно находился при Пугачёве и пользовался его большим доверием и любовью. Во время одного из приездов Пугачёва в январе 1774 года в Яицкий городок Почиталин женился на дочери казака Головачёва, при этом сам Пугачёв был на его свадьбе посажённым отцом и взял на себя все расходы на свадьбу. Затем уже сам Почиталин вместе с Михаилом Толкачёвым 1 ( 12 ) февраля 1774 года выступили в качестве сватов, когда яицкие полковники уговорили Пугачёва взять в жёны 17-летнюю яицкую казачку Устинью Кузнецову . На допросе после ареста Почиталин рассказывал, что Пугачёв «любил меня, потому что из первых, с начала вступивших в его службу и писал ему о вступлении на царство манифест». В начале марта 1774 года Почиталин был в поездке вместе с Пугачёвым из Каргалы в Берды, в момент, когда тот распекал одного из яицких атаманов Дмитрия Лысова , остававшегося за одного из старших командиров в лагере главной армии в период отлучек Пугачёва в Яицкий городок. На Лысова было много жалоб от окрестных крестьян, что в поисках продовольствия для армии он грабит их и рукоприкладствует. Изрядно пьяный Лысов в ответ на упрёки вспылил и ударил ехавшего в санях Пугачёва пикой в бок. Самозванца спасла одетая под тулупом кольчуга, а второй удар отвёл подоспевший Почиталин, затем сбивший Лысова с коня. Лысов был повешен по приезде в Берды .

Плен, суд и каторга

После поражения пугачёвцев 1 ( 12 ) апреля 1774 года под Сакмарским городком Почиталин был захвачен в плен и заключён в Оренбургский острог. В мае в Оренбург прибыл представитель секретных следственных комиссий С. И. Маврин , 8 ( 19 ) мая 1774 года подробно допросивший Почиталина. В первую очередь Маврина интересовало — не было ли участия представителей иностранных держав в организации бунта и кто был автором пугачёвских указов на немецком языке, встревоживших императрицу. Почиталин дал подробные показания об обстоятельствах появления «немецкого» указа − одного из многих посланий из пугачёвской ставки к оренбургскому губернатору Рейнсдорпу , переведённого на немецкий Михаилом Шванвичем . В донесении Екатерине II Маврин следующим образом охарактеризовал Почиталина: «Любимец Пугачёва. Упражнялся хотя в глупых пасквилях, но считал за царя Пугачёва от чистого сердца, и всюду следовал за ним. В убийстве людей не примечон и имеет расскаяние, хотя и поздно. От роду ему с небольшим 20 лет» .

В ноябре 1774 года Почиталин был доставлен в Москву вместе с другими активными участниками восстания для проведения генерального следствия. По судебному приговору от 10 ( 21 ) января 1775 года было указано Почиталина «высечь кнутом и, вырвав ноздри, сослать на каторгу» . Наказание проводилось 10 января на Болотной площади, где были казнены сам Пугачёв, Перфильев , Шигаев и другие. В тот же день Почиталина вместе с семью другими приговорёнными (среди которых были близкий товарищ его отца Денис Караваев и ещё один секретарь повстанческой Военной коллегии Максим Горшков) отправили в Ревель для последующего распределения по местам каторги. Для Почиталина таковым был назначен Балтийский порт в Эстляндской губернии , позднее туда же были доставлены Салават Юлаев с отцом Юлаем Азналиным. Пугачёвцы использовались при строительстве каменного мола в порту .

В 1777 году ревельский губернатор И. Сиверс направил в Сенат рапорт с предложением о переводе каторжников, среди которых был назван и Почиталин, на каторжные работы в Ревельскую гавань . Сиверс докладывал, что работы по сооружению мола в Балтийском порту остановлены и каторжники живут «праздно, без всякой работы». В январе 1778 года в ответе Сената Сиверсу было указано, что указанных каторжников «содержать с надлежащей осторожностью в том месте, где им быть назначено». Следующие 20 лет Почиталин и другие каторжники Балтийского порта в документах поимённо не упоминались. В 1790 году, во время русско-шведской войны , порт был захвачен десантом с двух шведских кораблей. Шведы сожгли казённые склады и несколько судов в гавани, но каторжников, запертых перед боем в тюремном каземате, эти события никак не затронули. Лишь в 1797 году, после вступления на престол Павла I, комендант Балтийского порта представил для правительства реестр «каторжным невольникам» в его попечении, в котором среди прочих пугачёвцев, которых в живых осталось шестеро, было вновь упомянуто имя Ивана Почиталина. Эстляндский губернатор Лангель в последующей переписке предложил отправить троих здоровых пугачёвцев, в том числе Почиталина, для каторжных работ в Нерчинск или Иркутск, ссылаясь на обременительность для казны содержать их при отсутствии подходящей работы. Но в сентябре 1797 года генерал-прокурор Куракин вновь указал на то, что положения давнего приговора в отношении пугачёвцев должны неукоснительно соблюдаться. В 1800 году командир инвалидной команды Балтийского порта майор Дитмар получил приказ принять под свою охрану всех каторжников. В отправленном им реестре заключённых значились имена лишь двоих пугачёвцев − Салавата Юлаева и Канзафара Усаева . Иван Почиталин умер в период между 1797-м и 1800-м годами, точная дата его смерти осталась неизвестной .

Пушкин об указах Почиталина

Пушкин , изучавший документы пугачёвского восстания при работе над « Историей Пугачёва » и повестью « Капитанская дочка », обнаружил список первого указа Пугачёва, выполненный рукой Почиталина, в архиве Секретной экспедиции Военной коллегии и сделал с него копию карандашом, с сокращениями большинства слов. По цензурным соображениям он не привёл его полный текст в «Истории Пугачёва», лишь упомянув о нём в тексте, но затем привёл его полностью в «Замечаниях о бунте», отправленных 26 января ( 7 февраля ) 1835 года Николаю I и не предполагавшихся к печати . В «Замечаниях…» Пушкин писал:

«Первое возмутительное воззвание Пугачёва к Яицким казакам есть удивительный образец народного красноречия, хотя и безграмотного. Оно тем более подействовало, что объявления, или публикации, Рейнсдорпа были писаны столь же вяло, как и правильно, длинными обиняками, с глаголами на конце периодов».

— Акад. изд., т. 9, кн. 1, стр. 371

Ещё один свой отзыв об указе, написанном Почиталиным, Пушкин оставил в «Капитанской дочке» словами Петра Гринёва: воззвание было написано «…в грубых и сильных выражениях и должно было произвести опасное впечатление на умы простых людей». Пушкин не получил доступа к следственным делам пугачёвцев, а потому не узнал ни имени автора указа, ни обстоятельств его написания, но сумел оценить силу воздействия воззвания на яицких казаков. Высокая оценка Пушкина текста первого указа Пугачёва, как и внимание к другим документам из лагеря восставших, является примером интереса к «колоритным памятникам, запечатлевшим поэзию народного языка» . Позднее связь указов Пугачёва (в том числе и за авторством Почиталина) с народным живым языком, сказовой и песенной культурой простого народа неоднократно становилась предметом исследования учёных историков и лингвистов .

Примечания

Литература

• Аксенов А. И., Овчинников Р. В., Прохоров М. Ф. / отв. ред. Р. В. Овчинников . — Москва: Наука , 1975. — 524 с. — 6600 экз.
• Андрущенко А. И. Крестьянская война 1773—1775 гг. на Яике, в Приуралье, на Урале и в Сибири. — Москва: Издательство «Наука» , 1969. — 360 с. — 3000 экз.
• Овчинников Р. В. Манифесты и указы Е. И. Пугачёва. — М. : Наука, 1980. — 280 с. — 5550 экз.
• Овчинников Р. В. Над «Пугачевскими» страницами Пушкина. — М. : Наука , 1981. — 160 с. — ( Страницы истории нашей Родины ). — 200 000 экз.
• Овчинников Р. В. Следствие и суд над Е.И. Пугачёвым и его сподвижниками. — М. : ИРИ РАН , 1995. — 272 с. — 500 экз. — ISBN 5-201-00579-9 .
• Протокол показаний яицкого казака Ивана, Яковлева сына, Почиталина в Секретной комиссии 8 мая 1774 г. // Пугачёвщина. Из следственных материалов и официальной переписки. — 1929. — Т. II. — С. 107—112.
• Пушкин А. С. История Пугачёва. Замечания о бунте. Материалы (по истории Пугачева) // Полное собрание сочинений. В 16 т. — Издание АН СССР. — М. — Л. : Изд-во АН СССР, 1937—1959. — Т. 9, книга 1 и 2.

Ссылки