Гле́б Ива́нович Бо́кий ( 21 июня [ 3 июля ] 1879 , Тифлис — 15 ноября 1937 , Москва ) — русский революционер , деятель советских органов государственной безопасности, один из первых сотрудников ВЧК, председатель Петроградской ЧК в период начала « красного террора » и его организатор, комиссар государственной безопасности 3-го ранга (1935). В 1921—1937 годах возглавлял Спецотдел ВЧК — ОГПУ — НКВД , позже переименованный в 9-й отдел ГУГБ НКВД СССР — криптоаналитическое подразделение, занимавшееся защитой секретной информации и ведавшее вопросами шифрования и дешифрования сообщений.

Помимо работы в ВЧК — ОГПУ — НКВД, Бокий был известен как куратор Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН). Биографы отмечали также его склонность к мистике и оккультизму , которая усилилась после знакомства с писателем и мистиком Александром Барченко . Вследствие этого в дальнейшем Глебу Бокию и Спецотделу ВЧК приписывалось проведение неких исследований в области паранормальных явлений (документальных подтверждений проведения подобных исследований нет). Бокий был арестован 16 мая 1937 года по ложному обвинению в контрреволюционной деятельности, а 15 ноября того же года приговорён Особой тройкой НКВД в «особом порядке» к высшей мере наказания и расстрелян в тот же день. Посмертно реабилитирован 27 июня 1956 года.

Ранние годы

Глеб Иванович Бокий родился 21 июня (3 июля) 1879 года в Тифлисе в дворянской семье действительного статского советника , учителя, автора учебника «Основания химии» И. Д. Бокия . Его предок — Фёдор Бокий-Печихвостский, владимирский подкоморий в Литве, который упоминается в переписке Ивана Грозного с Андреем Курбским . Прадедом Глеба Бокия был известный русский математик Михаил Васильевич Остроградский (1801—1861) . Брат Борис — учёный в области горного дела, основоположник аналитических методов проектирования рудников и шахт ; сестра — историк, преподавала в Сорбонне . Согласно свидетельству Ал. Алтаева, Бокий считал себя «по происхождению украинцем», а на студенческих вечеринках появлялся в украинском национальном костюме, «одетый в смушковую шапку и серую свитку, из-под которой выглядывала искусно расшитая руками друживших с ним курсисток рубашка и красный с пёстрыми концами кушак » .

В 1896 году, после окончания реального училища в городе Изюме , Глеб по стопам старшего брата поступил в Горный институт имени императрицы Екатерины II в Петербурге , однако не окончил его . Был главой «Украинской петербургской громады», участвовал в деятельности студенческих земляческих и революционных кружков . Ещё в реальном училище он подружился с Александром Мироновым, который говорил о нём следующее:

Глеб был очень властный, властный и жестокий. Ненавидя учителей-реакционеров, он им устраивал разные каверзы, был заводиловкой в устройстве «бенефисов» этим учителям. Но зато этот озорник был несокрушимой скалой, когда его допрашивали, и горой стоял за товарищество… Он первый притащит, бывало, в узилище запрещённые книги, первый выскажет инспектору и учителю недовольство класса каким-нибудь распоряжением начальства, первый скажет дерзость, смелую, за которую рискует карцером или исключением .

В 1897 году Глеб вступил в Петербургский « Союз борьбы за освобождение рабочего класса », где был партийным организатором и пропагандистом . Тогда же он сдружился с Владимиром Лениным . Во время учёбы в 1898 году старший брат пригласил его и Наталью на студенческую демонстрацию. После столкновения с полицией все трое были арестованы, а Глеб был избит. По ходатайству отца детей освободили, но больное сердце Ивана Дмитриевича не выдержало, и он скончался. После этого Борис решительно отошёл от политики, а Глеб стал профессиональным революционером . Также Бокий прославился тем, что вместе со студентами-забастовщиками решил сорвать экзамен, разлив в аудитории жидкость с крайне отвратительным запахом ( меркаптан ), за что получил от некоторых учащихся презрительное прозвище «скунс» .

В юности Бокий работал гидротехником и горным инженером, а также неоднократно участвовал в экспедициях в отдалённых районах Казахстана и Сибири: согласно Татьяне Соболевой, в 1901 году Бокий участвовал в экспедиции генерала Жилинского в бассейн реки Чу в районе Петропавловска-Акмолинского . Увлекаясь археологией, он собрал средства на экспедицию, целью которой были поиски трона Чингисхана , а также принял участие в экспедиции по изучению Кунигутской пещеры под Ташкентом, где обнаружил огромный камень с таинственными записями древних племён. Также, со слов Бокия, во время путешествия в Киргизские степи его со спутниками приняли по ошибке за царских чиновников, и Бокий только чудом спас группу благодаря своей смекалке. Он согнал отару овец, после чего «устроил что-то вроде знамени», сделал пару выстрелов и двинулся вперёд. Перепуганные овцы заметались, из-за чего поднялась пыль: бунтовщики разбежались, решив, что за клубами этой пыли скрывался большой карательный отряд .

Революционное подполье

С 1897 по 1917 годы Бокий был одним из руководителей петербургского большевистского подполья . Он занимал должность секретаря Петроградского комитета партии большевиков, штаб которого размещался во дворце Кшесинской , и неоднократно давал по телефону распоряжения в редакцию газеты «Правда». В годы своей революционной деятельности познакомился с Маргаритой Ямщиковой (псевдоним Ал. Алтаев), которая занималась доработкой писем для революционной газеты «Солдатская правда» (позже стала её секретарём) . Использовал такие партийные псевдонимы, как Кузьма , Дядя и Максим Иванович . С 1900 года — член РСДРП . 9 августа 1901 года был арестован на шахтах Криворожского общества железных руд , где работал во время летней практики: проходил обвиняемым по делу группы «Рабочее знамя». Освобождён 25 сентября, но был отдан под особый надзор полиции . В феврале 1902 года был арестован во второй раз за участие в подготовке уличной демонстрации в Петербурге и приговорён к трём годам ссылки в Восточную Сибирь , но отказался выезжать в место ссылки, за что был арестован летом того же года в третий раз. Осенью того же года арестован в Иркутске за распространение листовок во время проведения публичной лекции, но освобождён по амнистии, оставшись при этом под надзором полиции .

В 1904—1909 годах — член Петербургского комитета РСДРП , введён туда как организатор объединённого комитета социал-демократической фракции высших учебных заведений . В студенческие годы Бокий прославился разоблачением шпионов и провокаторов, снискав этим большую популярность в среде молодёжи . Участник Революции 1905—1907 годов в Санкт-Петербурге , участвовал в боях на баррикадах Васильевского острова . По одним данным, во время революции в Санкт-Петербурге Бокий был одним из организаторов молодёжных дружин, по другим сведениям — заведовал «Малороссийской столовой», где был организован медицинский пункт под руководством и где хранилась революционная литература. В апреле 1905 года Глеб был арестован по делу «Группы вооруженного восстания РСДРП», но через несколько месяцев амнистирован, продолжив вести партийную работу в организации Петроградской стороны как член районного комитета, создавая боевые дружины. В декабре 1905 года Бокий был снова арестован на собрании руководителей боевых дружин района (так называемое дело Петербургской организации РСДРП «Процесс сорока четырёх») и Особым присутствием Петербургской судебной палаты в 1906 году приговорён к заключению в крепости на два года и шесть месяцев с формулировкой «за участие в сообществе, которое ставит своей целью установление в России социалистического строя» . Отсидел полтора года в Петропавловской крепости и был освобождён в 1907 году ввиду тяжёлой болезни под денежный залог в размере 3 тысяч рублей, внесённый Мокиевским . После освобождения начал работать в социал-демократической военной организации как партийный руководитель Охтинского и Пороховского районов, после её провала бежал из Петербурга и был арестован в июле того же года в Полтавской губернии .

С 1912 года Бокий участвовал в издании газеты «Правда», перед началом Первой мировой войны являлся секретарём Петербургского комитета. В апреле 1914 года скрылся от полиции, которая намеревалась его арестовать по делу типографии Петербургского комитета, спрятанной в Горном институте; в апреле 1915 года дважды скрывался от ареста после провала Петроградского партийного комитета . Для сохранения конспирации подпольщиков Бокий стал активно использовать шифры, которые разрабатывал и сам. У себя он хранил внешне ничем не примечательные ученические тетради, исписанные математическими формулами, однако эти формулы использовались в качестве элементов некоего «математического шифра», с помощью которых шифровались записи о подпольных делах. Ключ был известен только самому автору . Весной 1916 года Бокий был снова арестован по делу Петроградского комитета, затем освобождён по болезни; осенью был повторно арестован по этому же делу и снова освобождён в декабре того же года по болезни . Дешифровальщики Департамента полиции, изучив тетради Бокого, предположили, что в записанных им «формулах» скрывается шифр, но разгадать его так и не смогли. В ответ на вопросы следователей о записях «Сознайтесь, это шифр?» Бокий иронически предлагал сотрудникам полиции: «Если шифр, то расшифруйте» . Тетради Бокого, однако, не сохранились до наших дней . Во избежание последующих провалов в Петрограде большевики организовали в 1915 году «группу при ЦК», членом которой стал и Бокий .

Всего с 1897 по март 1917 годов Бокий 12 раз подвергался арестам за антигосударственные выступления (отсидел два с половиной года в Петропавловской крепости) и дважды отправлялся в ссылку . От побоев в тюрьме он приобрёл травматический туберкулёз , от которого его излечил врач-иммунолог Иван Манухин (по некоторым данным, для лечения Бокий употреблял собачье мясо) . При этом не все полицейские, задерживавшие студентов, вызывали отвращение у Бокого: один из полицейских однажды даже предупредил Бокого об обыске, а в ходе самой процедуры проигнорировал наличие у студентов запрещённой литературы . Благодаря освоенному в Горном институте математическому и физическому курсам Бокий обрёл научные знания, которые помогали ему обеспечить работу по шифрованию и дешифрованию сообщений в революционном подполье, а опыт организаторской работы Бокого в подполье в дальнейшем сыграл важную роль в создании Спецотдела ВЧК .

С декабря 1916 года по начало 1917 года он состоял в Русском бюро ЦК РСДРП . После падения самодержавия стал заведующим отделом сношений с провинцией при Русском бюро, с апреля 1917 по март 1918 года — секретарь Петроградского городского комитета РСДРП(б). В период VII съезда РКП(б) примыкал к «левым коммунистам» . Делегат 7 (Апрельской) Всероссийской конференции и VI съезда РСДРП(б) . Бокий также был активным участником Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде, с октября по ноябрь 1917 года — член Петроградского ВРК . В феврале — марте 1918 года — член Комитета революционной обороны Петрограда " ; был активным противником заключения сепаратного мира с Германией . Максим Горький , который вместе с Бокием и Маргаритой Ямщиковой участвовал в издании журнала «Молодая Россия» , характеризовал Бокия следующими словами: «Человек из породы революционеров-большевиков, старого, несокрушимого закала» .

Деятельность в ВЧК — ОГПУ — НКВД

Руководитель региональных ЧК

С 13 марта по 31 августа 1918 года Бокий занимал пост заместителя председателя ЧК Союза коммун Северной области , а также был заместителем председателя Петроградской ЧК М. С. Урицкого . О том, сколько и каких приговоров он подписывал за время своей деятельности на посту заместителя Урицкого, Бокий не рассказывал, но говорил, что присутствовал при расстрелах, чтобы его коллеги не обвиняли его в попытке свалить обязанности на плечи других людей. Обсуждая убийство Урицкого, он говорил, что тот ни разу не подписал ни одного смертного приговора . Лев Разгон приписывает ему организацию « красного террора » и в Петрограде, пока глава Петросовета Г. Е. Зиновьев «не вышиб его из Петрограда» ; в то же время, по словам А. И. Андреева, Бокий выступал против осуществления самосуда над контрреволюционерами, чем и вызвал возмущение со стороны Зиновьева .

После убийства Урицкого 31 августа 1918 года Бокий возглавил обе ЧК, занимая эти посты до ноября 1918 года. С 21 ноября 1918 года — член коллегии НКВД РСФСР , был направлен в оккупированный немцами Минск для организации подполья . С 3 января и до сентября 1919 года был начальником Особого отдела ВЧК Восточного фронта , с сентября 1919 по август 1920 года — начальник Особого отдела ВЧК Туркестанского фронта ; с 8 октября 1919 года по август 1920 года — член Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК РСФСР . С 19 апреля по август 1920 года — полпред ВЧК при СНК РСФСР в Туркестане . Согласно показаниям бывшего сотрудника Иностранного отдела ОГПУ и перебежчика Георгия Агабекова , данным в 1930 году, Бокий был одним из организаторов «красного террора» в 1919—1920 годах в Туркестане и отличался крайней жестокостью, которая стала основой множества легенд .

С 12 июля 1921 года по февраль 1922 года Бокий был членом Коллегии ВЧК . Глеб Бокий также курировал Гохран со стороны ЧК и по поручению Ленина вёл следствие по делу о хищениях из Гохрана, представив 28 мая подробный доклад со сведениями о положении в Гохране и перечнем судебных дел, а также мерами для улучшения работы и предотвращения хищений . В ходе расследования было установлено, что главным виновниками хищений являются оценщики , Александров и Я. С. Шелехес . Все трое были расстреляны по приговору суда, хотя за Шелехеса неоднократно пытались заступиться многие революционеры, знавшие его семью (братья Якова, Александр , Илья и были активными партийцами). Также Бокий занимался расследованием хищений в Коминтерне .

Глава Спецотдела

Согласно письму наркома иностранных дел РСФСР Георгия Чичерина Ленину от 20 августа 1920 года, советскому правительству срочно требовалось создание надёжной системы шифров: несмотря на постоянные замены ключей, использовавшиеся большевиками шифры были прекрасно известны деятелям Белого движения. 12 апреля 1921 года на заседании Малого Совнаркома Бокий выступил с проектом создания в РСФСР Специального отдела при ВЧК — «центра, объединяющего и направляющего деятельность шифровальных органов различных ведомств» . 5 мая того же года постановлением Малого Совнаркома при ВЧК под названием Специальный (шифровальный) отдел ОГПУ СССР (с июля 1934 — ГУГБ НКВД СССР ). Его начальником и одновременно членом коллегии ВЧК был назначен Г. И. Бокий, что было обосновано его большими познаниями в области криптографии .

Должность главы Спецотдела, которую занимал Бокий, в последующие годы неоднократно переименовывалась и носила следующие наименования :

• заведующий 8-м специальным (шифровальным) отделом при Президиуме ВЧК (28 января 1921 — 6 февраля 1922) ;
• заведующий специальным отделом ВЧК — ГПУ — ОГПУ СССР (28 января 1921 — 10 июля 1934) ;
• член коллегии ОГПУ СССР (22 сентября 1923 — 10 июля 1934);
• начальник специального отдела ГУГБ НКВД СССР (10 июля 1934 — 25 декабря 1936) ;
• начальник 9-го (специально-секретного) отдела ГУГБ НКВД СССР (25 декабря 1936 — 16 мая 1937) .

По некоторым данным, о назначении Бокия главой отдела хлопотали академик Владимир Бехтерев , сотрудник Бехтеревского института мозга Александр Барченко и начальник личной охраны Троцкого Яков Блюмкин , познакомивший Бокия с первыми двумя. Барченко же стал заместителем Бокия в Спецотделе по научным исследованиям . Помимо своей деятельности во главе Спецотдела, в 1925—1926 годах Бокий был заместителем Феликса Дзержинского , занимавшего тогда должность председателя ОГПУ при СНК СССР .

26 января—10 февраля 1934 года делегат XVII съезда ВКП(б) .

С 29 ноября 1935 года Бокий — комиссар государственной безопасности 3-го ранга .

Направления деятельности Спецотдела

В круг ведения Спецотдела ВЧК, согласно предложению Бокия от 12 апреля 1921 года, должны были входить вопросы шифрования и дешифрования. Бокий в рамках своего предложения выделял следующие пять важных пунктов:

• научная разработка вопросов шифровального дела (изучение уже имеющихся шифров, разработка новых шифров с описанием и инструкциями по шифровальному делу, сбор архивов и литературы по шифровальному делу, составление руководств по вопросам шифрования);
• обследование и выработка систем шифров (изучение действующих систем шифров и их последующее распределение между шифрорганами);
• организация учебной части (подготовка новых специалистов в области шифрования);
• учёт личного состава (распределение сотрудников по шифрорганам в зависимости от их качеств и потребности органа в работниках, чистка неблагонадёжного элемента, контроль за постановкой шифровального дела в органах);
• развитие расшифровального дела (изучение способов перехвата писем, телеграмм и радиосообщений, открытие ключей к шифрам и последующая расшифровка всех сообщений, отправляемых внутренними и внешними противниками СССР).

Спецотдел ВЧК, также известный как СПЕКО, размещался в здании на Малой Лубянке и в доме № 21 на Кузнецком мосту (в помещении Народного комиссариата иностранных дел). Официальными задачами Спецотдела являлись масштабная радио- и техническая разведка, дешифровка телеграмм, разработка шифров, радиоперехват, пеленгация и выявление вражеских перехватчиков на территории СССР . Он пользовался определённой самостоятельностью при ВЧК-ОГПУ , подчиняясь не руководству органов госбезопасности, а непосредственно руководству ЦК ВКП(б), вследствие чего часто оставался вне ведомственных рамок . Отдел специализировался на охране государственных тайн, прослушивании и расшифровки переговоров и переписки иностранных посольств в Москве: согласно показаниям всё того же Агабекова, в обязанности Спецотдела входили перехват иностранных шифров и расшифровка поступающих из-за границы телеграмм, составление шифров для советских учреждений внутри и вне СССР, а также надзор за тюрьмами и местами заключения по всему СССР, для чего в Спецотделе была образована канцелярия, изготавливавшая фальшивые документы. Вся охрана государственных тайн обеспечивалась благодаря штату агентуры, следившему за порядком хранения советских документов . Также Спецотдел занимался разработкой первых советских локаторов, пеленгаторов и передвижных отслеживающих станций , специальных телефонных аппаратов и систем прослушивания политических деятелей :

На работу в отдел Бокий пригласил ряд специалистов-криптографов — в том числе В. И. Кривоша-Неманича , , , Г. Ф. Булата, Е. С. Горшкова, Э. Э. Картали и Е. Э. Морица, работавших ещё до революции. К дешифровальной работе в качестве экспертов-аналитиков в тот период или немного позже (1922—1923) были привлечены Б. А. Аронский , Б. П. Бирюков, Ф. А. Блох-Хацкелевич, В. И. Геркан, П. А. Гольдштейн, К. Н. Иосса, И. Г. Калтград , Г. К. Крамфус , Р. В. Кривош-Неманич , Г. П. Майоров, В. К. Мицкевич, , С. С. Толстой , Б. Ю. Янсон и др. Он также взял под своё крыло людей, которых знал по работе и деловым качествам: , А. М. Плужникова, Ф. И. Эйхманса , В. X. Харкевича и других . Гласный состав Спецотдела представляли секретари, курьеры и машинистки как работники отделений, не связанные с криптографической работой; в самом отделе также трудились переводчики. К 1933 году в Спецотделе числилось 100 человек по штату и ещё 89 по секретному штату . После смерти Бокия криптографическое отделение НКВД было упразднено, и вопросами криптографии до февраля 1941 года занимались только в ГРУ ГШ, пока это отделение НКВД не было воссоздано .

Считается, что именно Глеб Бокий и его Спецотдел стали основоположниками советской и российской радиоэлектронной разведки , а Спецотдел — предшественником действующего ФАПСИ . В сентябре 1927 года по инициативе Бокия в СССР была создана «Радиопелегаторная станция № 3», которая положила начало советской военно-морской разведке . Согласно отчёту о работе Спецотдела за 1921 год, за год было введено в действие 96 различных кодов и шифров, а в телеграмме секретаря ЦИК СССР А. С. Енукидзе на имя Бокия от 2 сентября 1924 года звучала благодарность за разработку телеграфного «русского кода» . Также именно Бокий организовал первую в СССР систему классификации секретной информации : летом 1923 года он разослал циркуляр о контактах секретоносителей с иностранцами, а в декабре того же года разослал в наркоматы и ведомства «Перечень вопросов, переписка по которым причисляется к секретной» . По словам Олега Гордиевского , в 9-м отделе ГУГБ НКВД СССР Бокий занимался не только вопросами шифрования, но и созданием лабораторий по разработке ядов и препаратов для влияния на сознание арестованных или устранения неугодных . Одним из источников доходов Спецотдела, со слов Бокия на следствии в 1937 году, была продажа различным учреждениям сейфов . В целом, по оценке Льва Разгона, Бокий и Спецотдел ВЧК были самыми закрытыми объектами во «всей сложной и огромной разведывательно-полицейской машине» СССР .

Бокий и оккультизм

Пробуждение интереса. Знакомство с Барченко

Ещё в дореволюционные годы в круг увлечений Глеба Бокого входили восточная философия, мистика и оккультизм. Наставником Бокия в области эзотерики был врач, теософ и гипнотизёр , известный как заведующий отделом философии научно-публицистического журнала «Русское богатство» и введший Глеба в « Орден розенкрейцеров » в 1909 году, где якобы состояли Николай Рерих и Сергей Ольденбург . Когда Бокия, создавшего под прикрытием бесплатной столовой для студентов Горного института большевистскую явку, в 1906 году в очередной раз арестовали, Мокиевский внес за него залог 3000 рублей. Несколько раз залоги за Бокия вносили также мистик Георгий Гурджиев и врач Пётр Бадмаев . Евгений Шошков писал о Мокиевском, что Бокий якобы «водил с ним дружбу, не раз бывал на его сеансах гипноза и даже чему-то учился — не зря же потом в НКВД под его личным контролем существовала специальная парапсихологическая лаборатория» . Также среди друзей Бокия был петроградский писатель и философ Александр Барченко , которого Бокий считал уважаемым учёным и называл «всеведающим оракулом», в то время как в «Солдатской правде» Барченко удостоился прозвища «Удод» за свою «птичью наружность» и за то, что при игре на скрипке он издавал некие «птичьи звуки» . Согласно одной из статей Виктора Брачева 1994 года, в 1919 году Бокий был посвящён в масонской ложе «Единое трудовое братство», возглавляемой Барченко ; в то же время Брачев в 2006 году утверждал, что в 1923 году Барченко основал одноимённое эзотерическое общество «Единое трудовое братство», членом которого и стал Бокий .

Бокия и Барченко познакомил бывший сотрудник Петроградской ЧК Карл Шварц , который нередко ходил в гости к Барченко. Согласно словам Барченко, в конце 1924 года к нему в гости пришёл Шварц с несколькими сотрудниками ВЧК, и в ходе беседы Барченко попросил свести его с кем-нибудь из близко стоящих к руководству людей, а когда ему предложили список, то остановился на фамилии Бокого. Далее он написал письмо на имя Феликса Дзержинского , а позже вышел на связь с сотрудником Секретно-политического отдела ОГПУ Яковом Аграновым , рассказав ему «теорию о существовании замкнутого научного коллектива» в Тибете и о желании снарядить туда экспедицию — одну из задумок, которую Барченко хотел реализовать. Вскоре с помощью графолога (с мая 1925 года он был сотрудником ОГПУ, предположительно, работая в 7-м отделении Спецотдела) он отправился в Москву и встретился с Боким. Со слов Бокого, встреча произошла в Спецотделе в конце того же года, когда Барченко нанёс визит вместе с Владимировым и Шварцем, однако при других обстоятельствах: нового знакомого Бокому порекомендовали в качестве талантливого исследователя, который якобы хотел реализовать некую задумку. Шварц же рассказывал, что после встречи с Барченко на его квартире поехал в Москву, лично доставив Бокому доклад учёного о религиозном учении «Дюнхор» .

Под влиянием Барченко Бокий увлёкся историей масонского движения , а в разговорах с Маргаритой Ямщиковой стал утверждать, что «старые масоны» создали организацию, близкую к коммунизму по структуре и духу, но позже деградировали и занялись антикоммунистической и контрреволюционной пропагандой по всему миру. В тех же разговорах с Ямщиковой Бокий упомянул легенду о Шамбале , о которой говорил Барченко Агранову, и своём желании не только найти её, но и заодно доказать существование в русском масонстве идей коммунизма : он говорил, что в том самом месте, где находится Шамбала , присутствует некая «народная мудрость», близкая коммунистической идеологии по сути . В то же время революционер и доктор , теоретик шифровального дела, утверждал, что Барченко является не более чем проходимцем и мошенником, придумавшим научный кружок и рассказывавшим всем «фантастические истины» .

Мифы о «паранормальных» исследованиях Спецотдела

Поскольку у Спецотдела при ВЧК — ОГПУ — НКВД был высокий уровень самостоятельности, а многие его исследования и поздразделения были засекречены, среди сторонников теорий заговора обрела популярность легенда о том, что Бокий по заданию высшего партийного руководства вёл некие исследования по паранормальным явлениям, восточным мистическим культам и воздействию на сознание . К работе Спецотдела привлекался в качестве эксперта по психологии и парапсихологии Александр Барченко , который руководил этнографической экспедицией в августе — ноябре 1922 года в район Ловозера и Сейдозера (командирован в январе 1921 года) , а также в 1927 году побывал в Крыму с ещё одной экспедицией, изучавшей «пещерные города» . По мнению А. И. Андреева и В. С. Брачева, при помощи Бокия Барченко организовал в Спецотделе «нейроэнергетическую» лабораторию для изучения парапсихологических феноменов, руководителем которой стал химик . Некоторое время она находилась под крышей Московского энергетического института , а в 1934 или 1935 годах переехала в здание Всесоюзного института экспериментальной медицины, директору которого, Л. Н. Фёдорову, покровительствовал ученик Барченко Иван Москвин . Позже эта лаборатория стала называться нейроэнергетической. В 1937 году НКВД конфисковало монографию Барченко «Введение в методику экспериментальных воздействий объемного энергополя», которая отчасти позволяла установить характер исследований Барченко, проведённых в 1927—1937 годах (книга уничтожена в 1939 году) .

Ходили слухи, что Бокий устанавливал контакты с различными медиумами, пытаясь пользоваться их услугами для дешифровки сообщений, перехваченных ОГПУ при НКВД СССР: идеологом подобной методики дешифровки также выступал Барченко. Для изучения лиц, утверждавших о своих экстрасенсорных способностях, и проверки наличия неких паранормальных возможностей одно из подразделений службы Бокия оборудовало некую «чёрную комнату» в здании ОГПУ (Фуркасовский переулок, дом № 1) . С подачи Барченко в Спецотделе в конце 1925 года якобы был организован небольшой оккультный кружок, куда вошли ряд ведущих сотрудников Спецотдела (упоминаются Гусев, В. Д. Цибизов, Клеменко, Филиппов, Леонов, Гопиус и Плужников). Однако первая попытка проведения занятий обернулась неудачей, и Бокию пришлось набирать в качестве учеников своих однокурсников по Горному институту . Стенограммы встреч сохранились благодаря письмам Барченко, в которых тот пересказывал излагаемую им теорию Шамбалы, известную как теорию религиозного учения «Дюнхор» .

Помимо ведения научной работы и лекций для сотрудников спецотдела, Барченко выступал в роли консультанта по парапсихологии, а также принял участие в разработке новой методики дешифровки и методики выявления лиц, склонных к криптографической работе и расшифровке кодов . В то же время ряд исследований Барченко, проведённых в сфере астрономии, никаких результатов не принёс , а сам Барченко выражал недовольство тем, что занимается исследованиями небольшого масштаба и настаивал на том, чтобы «посвятить» в сущность деятельности «Единого трудового братства» высшее советское руководство. Он попытался убедить Бокия организовать ему встречу с Климентом Ворошиловым , но получил категорический отказ .

План экспедиции в Тибет

В свой книге « » профессор университета Мемфиса Андрей Знаменский писал, что после Кронштадтского мятежа матросов и особенно после смерти В. И. Ленина Бокий ушёл от активной политической деятельности и впал в мистицизм: по мнению Знаменского, Бокий разочаровался в том, что коммунистическая революция не изменила общество, и решил использовать элементы буддизма и оккультизм для воспитания нового поколения, ради чего даже предпринял попытку снарядить этнографическую экспедицию в Тибет с целью поиска Шамбалы . Те же самые показания при этом Бокий дал на следствии в 1937 году по делу «Единого трудового братства», отмечая, что ещё после Брестского мира стал расходиться с Лениным по многим вопросам, не воспринимая всерьёз ни «демагогические методы борьбы», ни НЭП . Идею экспедиции подкинул всё тот же Барченко, который убедил в необходимости этой экспедиции как самого Бокия, так и его коллег по «Братству» в лице Москвина , Стомонякова и Кострикина . На одной из встреч «Братства» Барченко заявил об осуждении со своей стороны волны насилия, последовавшей в начале Октябрьской революции, и своём неприятии « диктатуры пролетариата »: по его мнению, нахождение Шамбалы могло помочь найти способ построения идеального коммунистического общества .

Одним из первых о целесообразности организации экспедиции в Тибет от Барченко узнал Яков Агранов: эта экспедиция позволила бы укрепить советское влияние в регионе, охватывающем Афганистан, Китай и Индию . Барченко же говорил Бокию, что в 1918 году встретился с представителями Монголо-Тибетской организации, которые пытались установить дипломатические отношения с Советами, но не были приняты и уехали обратно ; в дальнейшем Бокий рассчитывал, что участники экспедиции после встречи с тибетцами смогут приобрести опыт духовного характера, который сможет повлиять в той или иной степени на идеологию страны . Руководителем этой экспедиции должен был стать Барченко, а комиссаром — сотрудник ОГПУ Яков Блюмкин, который прежде получил от Барченко несколько отчётов о его исследованиях и передал их Агранову ; в экспедицию также должны были войти ещё несколько человек из «Единого трудового братства». ОГПУ выделили 100 тысяч рублей золотом на снаряжение всей экспедиции (столько же было выделено на советскую научную экспедицию в Тибет 1923 года под руководством П. К. Козлова ) . Предполагалось, что команда Барченко отправится летом 1925 года и посетит Индию, Тибет и Синьцзян: маршрут был одобрен на самых высоких инстанциях (в том числе в коллегии ОГПУ и ЦК) . Изначально в маршрут должен был войти Афганистан, однако нарком иностранных дел Георгий Чичерин настоял на исключении Афганистана из маршрута, ссылаясь на то, что в британской прессе начнётся антисоветская истерия в случае, если научная экспедиция появится на её территории .

Однако в самый последний момент экспедиция сорвалась. По официальной версии, 31 июля 1925 года Бокий и Барченко встретились с Чичериным, попросив его ускорить процедуру выдачи виз. Чичерин оставил положительный отзыв на проект экспедиции в Тибет и отправил отзыв в Политбюро ЦК ВКП(б) . Однако в ходе обсуждения плана экспедиции Бокий и Барченко ненароком обмолвились, что начальника иностранной разведки Мееру Трилиссеру не оповещали об экспедиции, и это привело к тому, что Чичерину пришлось отозвать свой положительный отзыв и написать на следующий день отрицательный, поставив тем самым крест на планах экспедиции Бокия. Согласно журналисту газеты « Совершенно секретно » Вадиму Лебедеву, Чичерин созвонился с Трилиссером и передал ему сообщение о положительном отзыве на проект экспедиции, что вызвало возмущение последнего: тот, подключив к процессу Генриха Ягоду , потребовал от Чичерина отозвать положительный отзыв . Чичерин также установил, что его гости обратились через отдел виз Народного комиссариата иностранных дел в афганское посольство и объявили, что готовят экспедицию, едущую от ВСНХ СССР . По версии журналиста Леонида Царёва, у Трилиссера и Ягоды были ещё и некие личные счёты с Бокием, которые они решили свести подобным образом, сорвав его поездку .

По мнению всё того же Лебедева, к срыву экспедиции мог иметь отношение Яков Блюмкин, который мечтал сам попасть в Тибет, ради чего попросту «стравил» Отдел иностранной разведки и Народный комиссариат иностранных дел, доказывая каждой из сторон свою лояльность : Барченко изначально выступал против включения Блюмкина в группу, припоминая ему убийство германского посла графа Мирбаха . Согласно воспоминаниям Маргариты Ямщиковой, Бокий обвинял Блюмкина в том, что он раскрыл Карлу Радеку планы экспедиции и высказал свои сомнения в её успехе, отчасти связанные с его идейной преданностью Троцкому и желанию сбежать из страны . Сам же Блюмкин, по мнению ряда авторов, всё же сумел тайно выехать за границу и присоединиться к экспедиции Рериха , однако документальных подтверждений или каких-либо серьёзных свидетельств этому нет (официально с 1926 года он был легальным резидентом ИНО ОГПУ в Монгольской Республике и на части территорий Китайской Республики) . Тем не менее, Бокий и Барченко не опустили руки, продолжив попытки снаряжения экспедиции в Тибет . Феликс Дзержинский обещал Бокию оказать посильную помощь, однако смерть Дзержинского поставила крест на последующих планах: его преемник на посту главы ОГПУ, Вячеслав Менжинский , в планы Барченко и Бокия не был посвящён .

Критический взгляд

Документальные свидетельства или достаточно внятные подтверждения того, что Бокий организовал в Спецотделе какие-либо лаборатории по исследованиям аномальных явлений, отсутствуют . Отчасти это подтверждал сам Бокий, который жаловался на то, что Барченко лишь выдавал ГПУ имена контрреволюционных деятелей и антисоветчиков, однако не упомянул ни одного реального изобретения, которое могло бы использовать ГПУ . Сторонники теорий заговора утверждают, что часть засекреченных наработок Бокия по неизвестной причине (возможно, в связи с перепиской Барченко с профессором Карлом Хаусхофером ) попала в Германию, где ими заинтересовались в « Аненербе ». По просьбе последних абвер занялся во время Великой Отечественной войны поисками членов Специального отдела, пытаясь перевербовать их и заполучить от них документы из Спецотдела в обмен на баснословные по тем временам деньги .

Утверждения об попытке Бокия организовать экспедицию в Тибет с целью поиска Шамбалы подвергаются критике: так, по мнению писателя и режиссёра Андрея Синельникова, история про Шамбалу — операция по дезинформации зарубежных разведок, которую провела ОГПУ, задействовав и Бокия, и Блюмкина, и Барченко, даже Гурджиева . В то же время есть версия о том, что Бокий стремился укрепить советское влияние в Восточной Азии, используя семинары Барченко и его идеи о Шамбале в качестве повода . Большая часть заявлений об интересе Бокия к мистике и оккультизму исходит из его показаний, которые тот давал в 1937 году на следствии по делу о контрреволюционной деятельности «Единого трудового братства». В качестве основного источника влияния Бокий называл именно Александра Барченко, который пропагандировал так называемую «теорию Дюнхор» о существовании в доисторические времена некоего высокоразвитого общества. Оно якобы было построено на базе коммунистической идеологии и превосходило в культурном и научно-техническом планах последующие мировые цивилизации, но якобы было уничтожено в результате геологических катаклизмов, а его остатки сохранились в труднодоступных районах Тибета . По мнению А. И. Андреева, все эти и иные показания (например, вступление в « Орден розенкрейцеров » в 1909 году) могли быть выбиты следователями из Бокия .

Куратор Соловецкого лагеря особого назначения

Бокий известен как один из основателей системы ГУЛАГа и как куратор Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН), став вдохновителем и разработчиком идеи подобного лагеря: изначально туда планировалось ссылать представителей интеллигенции, которые не занимались политической борьбой, но были к этому способны, и изолировать их там . Однако в связи с необходимостью содержания лагеря потребовалось привлекать осуждённых на принудительные физические работы : им запрещалось изначально этим заниматься, и для этого в СЛОН стали ссылать обыкновенных уголовников, над которыми командирами ставились военачальники, занимавшие командирские посты в Белой или Красной армиях, но имевшие судимости .

Пароход Соловецкого монастыря «Архистратиг Михаил» (по версии Бориса Ширяева — «Святой Савватий»), переименованный руководством Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН) в «Глеб Бокий» , служил для доставки в Соловецкий лагерь новых заключённых, а также и продовольствия: этот пароход ходил от кемской пристани «Рабочеостровск» к Соловкам. На этом пароходе приезжал на Соловки и сам Глеб Бокий, однако появлялся в лагере он очень редко, осуществляя большую часть своей работы в Москве . О пароходе и человеке, в честь которого и было названо судно, была сложена сатирическая песня :

Ура! «Параша» извещает:
Проветрить соловецкий склеп,
На той неделе приезжает
На «Глебе Боком» — Бокий Глеб!

Эта сатирическая песня нередко переделывалась заключёнными на разные лады и не была единственной о Бокии: заключённые писали юмористические стихи о «тройке ГПУ», в которую входил Бокий, и те публиковались в журналах «Слон» и «Соловецкие острова», а само начальство никоим образом не выступало против подобного «творчества» .

За время своей работы на посту куратора Бокий поддержал идею хозяйственно-организационной системы исправительно-трудового использования заключённых, которую при поддержке начальника управления лагерей Ф. И. Эйхманса разработал бывший заключённый Н. А. Френкель , начальник ЭПО ЭКЧ с 1926 года. К 1928 году нападки на Френкеля как бывшего заключённого, руководившего отделом, усилились в связи с его подходом собственника-коммерсанта, а не советского общественника, хотя его роль в развитии Соловецкого хозяйства не отрицалась никоим образом. Последующие претензии партийной ячейки к Френкелю с желанием постепенно сместить с руководящих должностей заключенных-контрреволюционеров, заменив их на «безработных товарищей» из членов партии, привели к проведению 5 апреля 1929 г. специального совещания членов ВКП(б) СЛОН ОГПУ с участием заведующего спецотделом ОГПУ Г. И. Бокия, представителей прокуратуры г. Кемь, соловецкой парторганизации и парторганизации лагеря. На нём Г. И. Бокий поддержал стратегию развития лагерей, предложенную Н. А. Френкелем, объявив, что Френкель является не контрреволюционером, а секретным сотрудником ОГПУ. В итоге он запретил парторганизации вмешиваться в оперативную работу производства, «…потому что хозяйственные дела лагерей тоже очень часто бывают секретные» .

Помимо этого, Бокий приглашался на заседания Комиссии для определения условий использования труда заключённых. Так, он присутствовал на заседании 15 мая 1929 года, заявив о готовности ОГПУ взять на себя строительство шоссейной дороги на Ухту и железной дороги Котлас — Усть-Сысольск , которыми изначально должен был заниматься НКПС , и привлечь к этому заключённых . Также 9 января 1929 года Бокий получил от геологов А. А. Чернова и А. Ф. Лебедева доклад об углях и нефти Печорского бассейна : предполагается, что мнение Бокия могло повлиять на отправку экспедиции на реку Ухта, и не только начало последующих разведочных работ на нефть и уголь, но и строительство исправительно-трудового лагеря в этом районе .

Сидевший в Соловецком лагере академик Дмитрий Лихачёв говорил о Бокии не иначе как о «людоеде» — главном в тройке ОГПУ, «которая приговаривала людей к срокам или расстрелам» . Аналогичного мнения придерживался писатель Борис Ширяев , отбывавший наказание на Соловках: он называл Бокия человеком, «без подписи которого не обходился ни один смертный приговор коллегии ОГПУ» . Согласно Виктору Брачеву, принятый в масонскую ложу Бокий, по иронии судьбы, стал сам заниматься «изучением структуры и идейных течений масонства», а также входил во все коллегии ОГПУ, которые рассматривали уголовные дела масонских организаций и выносили по ним приговоры . В то же время Аркадий Ваксберг в номере «Литературной газеты» за 1990 год ошибочно утверждал, что Бокий был причастен к управлению и другими лагерями системы ГУЛАГ ; Татьяна Соболева пишет, что в архивах сохранились имена людей, спасённых Бокием от смертного приговора и длительного тюремного заключения .

Иная деятельность

Бокий был делегатом XV—XVII съездов ВКП(б) , избирался кандидатом в члены и становился членом ВЦИК РСФСР со 2-го по 12-й созывы и ЦИК СССР 1-го и 2-го созывов , а также являлся членом коллегии НКВД РСФСР (27 сентября 1923 — декабрь 1930) и членом Верховного суда СССР (до 16 мая 1937 года) , входил в тройку ГПУ Бокий — Вуль — Васильев . Был отмечен следующими наградами за период своей работы:

• Орден Красного Знамени (8 апреля 1923) ;
• знак «Почётный работник ВЧК — ГПУ (V)» № 7 (1923) ;
• знак «Почётный работник ВЧК — ГПУ (XV)» (20 декабря 1932) .

Арест и следствие

16 мая (по другим данным, 7 июня) 1937 года Бокий, занимавший пост начальника сводного отдела 4-го управления НКВД , был арестован при исполнении служебных обязанностей — без ордера, по устному распоряжению Наркома внутренних дел СССР Н. И. Ежова , прямо в здании НКВД СССР на Лубянке. Арест был произведён заместителем Ежова, комиссаром государственной безопасности 2-го ранга Л. Н. Бельским . Согласно официальному обвинению, Бокия обвиняли в принадлежности к контрреволюционной масонской организации «Единое трудовое братство», занимавшейся шпионажем в пользу одного из иностранных государств (подразумевается, что речь шла о Великобритании), а также в руководстве антисоветским спиритическим кружком, который якобы устраивал тайные сеансы «предсказания будущего»: это обвинение стало известно как «дело Барченко» . После ареста в кабинете Бокия провели обыск в присутствии Ежова .

Студенческий друг Глеба Ивановича, писательница Маргарита Ямщикова уверенно утверждала, что Бокия и его подчинённых оговорил Александр Барченко : по доносу Барченко также были арестованы действовавший секретарь Глеба Бокия А. Д. Чурган , бывший секретарь Бокия Леонов, заместитель Бокия по Спецотделу ГУГБ НКВД СССР майор ГБ Фёдор Иванович Эйхманс и ещё несколько человек . Однако разгром «Единого трудового братства» начался 22 мая с ареста именно самого Александра Барченко, а далее последовали задержания ещё ряда соратников оккультиста: 26 мая была арестована , 7 июня — , 2 июля — , 8 июля — В. Н. Ковалёв . По другой версии, на одной из встреч Ежов потребовал предоставить от Бокия компромат на некоторых партийных функционеров и членов ЦК, но получил отказ. Бокий в ответ на слова Ежова о том, что это был приказ Сталина, иронично заметил, что на пост главы Спецотдела ВЧК его назначал не Сталин, а Ленин . По мнению Леонида Царёва, Бокий входил в число тех, кто был осведомлён о существовании некоего секретного досье («чёрной книги НКВД») с компрометирующими материалами на многих видных партийных и общественных деятелей, начиная от Сталина и заканчивая И. Э. Бабелем : это могло стать поводом для устранения Бокия как неугодного партии лица .

Бокия, Барченко и их друзей обвиняли в том, что они работали на некий религиозно-политический центр «Шамбала-Дюнхор», находившийся в неизвестном районе Британской Индии : центр якобы пытался использовать членов «Единого трудового братства» для воздействия на высшее советское руководство и убеждения его проводить выгодную Великобритании внешнюю политику. Также всех обвинили в сборе секретных сведений и подготовке серии терактов против политического руководства СССР: Бокий, Шварц и Кондиайн якобы должны были организовать одно из покушений на Сталина, обстреляв его лодку на озере Рица летом . На первом допросе, который вёл с 17 по 18 мая 1937 года Л. Н. Бельский , Бокий рассказывал, что увлёкся мистическими идеями после смерти Ленина, поскольку его уже не интересовала борьба против троцкистов и зиновьевцев, а под влиянием Барченко ещё сильнее заинтересовался мистикой и оккультизмом . Бокий отрицал, что получал от Барченко какие-либо прямые задания по шпионажу, но подтверждал, что «помогал» ему вести шпионскую деятельность . 15 августа 1937 года на допросе, который вёл старший лейтенант ГБ Э. А. Али-Кутебаров , Бокий «признался» в поддержке постоянной и тесной связи с Л. Д. Троцким — якобы через его эмиссаров во время пребывания Троцкого в Европе и через специальную радиостанцию на даче после высылки Троцкого в Мексику. Бокий также заявил, что все послания якобы передавались через некую радиостанцию абвера , все переговоры были связаны с подготовкой террористического акта против Сталина, а исполнителем должен был стать — химик, сотрудник 9-го отдела ГУГБ НКВД СССР, проводивший исследования в области осуществления взрыва на расстоянии некими «невидимыми лучами» и изготавливавший взрывчатые вещества в некоей пиротехнической лаборатории на подмосковной даче (расстрелян в «особом порядке» в декабре 1937 г., реабилитирован посмертно) . Покушение якобы должно было состояться на озере Рица .

По мнению А. И. Андреева, все обвинения в адрес Бокия, Барченко и их коллег были сфабрикованы руководством НКВД. Проходившего обвиняемым по этому делу астронома заставили «по подсказке следователя» дать «признательные» показания о том, что «Братство» занималось антисоветской пропагандой, а миф о Шамбале был дезинформацией, сфабрикованной для подрыва советского влияния в Азии . По оценке Льва Разгона, следствию понадобилось не более недели, чтобы заставить Бокия оговорить себя и подписать всю «эту гимназическую галиматью», которая по сюжету не отличалась от романов Луи Буссенара .

Расстрел

Имя Бокия было включено в Сталинский расстрельный список , датированный 1 ноября 1937 года (№ 6, под грифом «Бывшие работники НКВД») , однако И. В. Сталин перед утверждением вычеркнул его фамилию из списка. Повторно Бокий приговорён к расстрелу Сталиным, В. М. Молотовым , Л. М. Кагановичем и К. Е. Ворошиловым 13 ноября 1937 года, когда имя Бокия было включено в Сталинский расстрельный список (№ 6, под грифом «Москва-Центр, бывшие сотрудники НКВД, 1-я категория») . 15 ноября 1937 года заместитель Н. И. Ежова , комиссар государственной безопасности 2-го ранга Л. Н. Бельский подписал постановление «Об окончании следствия», согласно которому все преступления, инкриминируемые Бокию, подлежали решению « Особой тройки НКВД ». В тот же день тройка признала Бокия виновным и приговорила его к высшей мере наказания в «особом порядке»; приговор привели в этот же день .

Бокий был расстрелян в один день с рядом известных сотрудников ВЧК — ГПУ — НКВД ( И. И. Сосновский , В. А. Стырне , П. Г. Рудь , М. К. Александровский , Р. И. Аустрин , И. М. Блат , Н. М. Райский , А. П. Шийрон и др.). Место захоронения — могила невостребованных прахов № 1 крематория Донского кладбища в Москве . После расстрела документация 9-го отдела ГУГБ НКВД СССР (в том числе наработки из лабораторий) получила грифы более высокой секретности и была отправлена в архивы НКВД, другая часть документов Спецотдела исчезла после смерти Сталина . Не избежал высшей меры наказания ни сам Барченко, расстрелянный 25 апреля 1938 года, ни члены «Единого трудового братства»: К. Ф. Шварц был расстрелян в сентябре 1937 года, И. М. Москвин — 21 ноября 1937 года, В. Н. Королёв — 26 декабря 1937 года, Л. Н. Шишелова-Маркова — 30 декабря 1937 года ; подавляющая часть документов Барченко от писем до его монографии, согласно заявлению Центрального архива ФСБ РФ, были уничтожены в 1939 году .

27 июня 1956 года решением ВКВС СССР обвинительный приговор Бокию был отменён, уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления, а Бокий был посмертно реабилитирован . 20 февраля 1961 года семье Глеба Ивановича Бокия была назначена персональная пенсия .

Личная жизнь

Жёны и дети

Первая жена Глеба Бокия — (1887 г.р.), дочь революционеров-народников (1860 — 16 мая 1893) и (1856—1920), курсистка, член РКП(б) . Глеб и Софья были в браке с июля 1905 года и развелись в 1919 году, позже Софья вышла замуж за ответственного работника ЦК ВКП(б) и КПК, однокурсника Бокия по Горному институту Ивана Москвина . От первого брака у Глеба и Софьи были дочери Елена и Оксана: старшая дочь Елена осталась с отцом, младшую Оксану удочерил Москвин .

Вторично Бокий женился на Добряковой Елене Алексеевне (1909—1956), работавшей также в Спецотделе НКВД . От этого брака родилась в 1936 году дочь Алла . Сын Аллы, Глеб Бокий-младший (1970—1994) был бизнесменом и президентом «Торгово-промышленной группы „БСГ“»; 1 апреля 1994 года погиб в результате вооружённого нападения, совершённого Вадимом Герасимовым и Дмитрием Орловым .

У Бокия также был племянник Георгий (сын его брата Бориса), ставший членом-корреспондентом Академии наук и сотрудником ФИАН : некоторое время после смерти отца Георгий жил у Глеба .

Судьба членов семьи

Иван Москвин был арестован, осужден по Сталинскому списку приговором ВКВС СССР и расстрелян 27 ноября 1937 года, похоронен в той же «могиле невостребованных прахов» № 1 крематория Донского кладбища, что и сам Бокий . Софья Доллер, занимавшая пост начальника отдела культмедсети «Главзолота» НК тяжелой промышленности СССР, была арестована 15 июня 1937 года, 28 марта 1938 года внесена в список «Москва-центр» по 1-й категории («за» Сталин, Молотов, Каганович, Жданов, Ворошилов ), а 8 апреля 1938 года признана виновной в «участии в контрреволюционной террористической организации и в шпионаже» и в тот же день по приговору ВКВС СССР была расстреляна. Место захоронения — спецобъект НКВД « Коммунарка ». Изначально Военная коллегия утверждала, что Софья скончалась в лагерях 12 сентября 1942 года . Реабилитирована посмертно 11 июля 1956 года определением ВКВС СССР .

Оксана была замужем за писателем Львом Разгоном , сотрудником Спецотдела ОГПУ . Обоих репрессировали, обвинив в контрреволюционной деятельности на основании доносов. Оксана получила 8 лет тюрьмы: хотя у неё был диагностирован диабет , её лишили права получать инсулин , вследствие чего в октябре 1938 года она впала в кому и скончалась на пересылке Вогваздино , на пути в коми-пермяцкий ИТЛ . Дочь Оксаны и Льва, Наталья Львовна Разгон (ноябрь 1936 — 24 апреля 2011) после гибели матери и ареста отца была отдана на воспитание бабушке по отцовской линии; проживала в особняке в Замоскворечье, позже встретила освобождённого из лагерей отца. Получила образование лингвиста .

Елена также была репрессирована и получила 8 лет тюрьмы , отбыв наказание в и в Башкирии. Согласно письму от Ал. Алтаева к Елене Стасовой от 2 апреля 1956 года, Елена провела 18 лет в ссылке, а после смерти Сталина и своего освобождения работала машинисткой в тресте . Изначально ВКВС СССР сообщил ей, что Глеб Бокий был отправлен в места лишения свободы и умер 24 мая 1941 года, отбывая наказание; в КГБ СССР ей заявили о том, что Бокий скончался 8 сентября 1940 года от паралича сердца . Позже Елена, узнавшая о судьбе отца, добилась полной судебной реабилитации родителей, отчима и сестры (умерла спустя некоторое время после реабилитации всей семьи) .

Отношения с семьёй и коллегами

Глеб был особенно сильно привязан к своей дочери Елене, не расставаясь во время работы: он научил её работать с печатной машинкой, и она фактически стала его помощницей, присутствуя на разборе многих дел в ВЧК. Отчасти необходимость помогать отцу с ранних лет в его профессиональной деятельности привела к тому, что у Елены сложился недоверчивый и замкнутый характер . В то же время, когда Оксана тяжело болела (у неё был диагностирован диабет), Елена ухаживала за ней . По словам Маргариты Ямщиковой (Ал. Алтаев), Глеб Бокий также очень тепло относился к Феликсу Дзержинскому как соратнику по революционной борьбе и очень тяжело переживал его смерть, не скрывая слёз: одна из дочерей Глеба рассказывала, что точно так же он реагировал и на смерть Владимира Ленина . Бокий также отличался обаянием и даже дружил с известным певцом Фёдором Шаляпиным , храня дома все пластинки Шаляпина: тот достаточно лестно высказывался о Бокии .

Для Глеба Бокия был характерен достаточно скромный образ жизни, навеянный романом «Робинзон Крузо». По словам Ал. Алтаева, в студенческие годы и в зрелом возрасте Бокий носил старую шинель, мягкие рубашки и блузы . Зимой и летом он ходил «в плаще и мятой фуражке», а на своём открытом « паккарде » никогда не натягивал верх. В его рабочем кабинете был стол с сапожными инструментами (Бокий умел ремонтировать обувь) . Сам Глеб никогда никому не пожимал руки и всегда отказывался от привилегий типа дачи или курортов, проживая в небольшой трёхкомнатной квартире с семьёй; с группой сотрудников он арендовал дачу под Москвой в Кучино, а на лето снимал у некоего турка дом в деревне Махинджаури недалеко от Батуми . В то же время он не вёл аскетической жизни: в шумных застольях не участвовал, но прислушивался к ним и никого не стеснял . По свидетельствам Ал. Алтаева и Е. Д. Стасовой, Бокий выступал против культивировавшихся фактов личной преданности, подобострастности и угодничества начальству .

Бокий характеризовался многими как находчивый и остроумный человек , умевший отвечать на каверзные вопросы и сам умевший разыгрывать коллег . Он рассказывал, что летом 1922 года поспорил с Максимом Литвиновым на бутылку французского коньяка, что сможет выкрасть из сейфа в Наркомате иностранных дел документы, и сделал это, несмотря на присутствие часового: Литвинов эту шутку не оценил и пожаловался Ленину на выходку Бокия . В другом случае Генрих Ягода , отдыхавший с женой сына Максима Горького на теплоходе, стал отправлять шифровки с просьбой прислать «ещё ящик водки»: Бокий, расшифровавший сообщения и установивший местонахождение передатчика, шутки ради перенаправил все шифровки в Особый отдел, и его сотрудники позже добрались до теплохода, затребовав от Ягоды объяснений (по мнению Вадима Лебедева, это могло произойти не раньше августа 1925 года, а Бокий таким образом высказал недовольство отменой экспедиции в Тибет) .

Лев Троцкий вызывал у Бокия особую неприязнь и ненависть: Глеб утверждал, что « уехать в чужую страну и поносить там свою […] могут делать только подлецы » . В то же время отношения Бокия со Сталиным были крайне напряжёнными, несмотря на давнее знакомство: уже с середины 1920-х годов Бокий стал занимать антисталинскую позицию .

Образ Глеба Бокия в искусстве

Литература

Автор Булгаковской энциклопедии Борис Соколов утверждал, что именно Глеб Бокий стал прототипом Воланда из романа « Мастер и Маргарита », а описанный Булгаковым «Великий бал у сатаны» в Нехорошей квартире являлся ничем иным как иносказательным описанием пьяных оргий, устраиваемых Бокием в Кучино. О подобных скандалах Булгакову также якобы рассказывал Андрей Белый . Согласно показаниям бывшего начальника 2-го отделения Спецотдела Н. Я. Клименкова от 1937 года, в 1920—1921 годах Бокий создал так называемую «дачную коммуну» в Кучино, где по выходным устраивал неоднократно громогласные попойки, сопряжённые с хулиганскими выходками, массовыми драками и оргиями. В оргиях участвовали все приглашённые женщины, начиная от жён участников встреч коммуны и заканчивая обычными проститутками, а в некоторых оргиях даже были замечены обе дочери Бокия от первого брака. Каждый участник платил по 10 % отчислений зарплаты в фонд коммуны на её содержание. О скандальных выходках стало известно к 1925 году: в Кучино даже имели место несколько самоубийств на почве ревности к своим жёнам (так, свели счёты бывший начальник технического отделения Евстафьев, некто Майоров и помощник начальника 5-го отделения Спецотдела ВЧК — ГПУ — НКВД Баринов) . Лев Разгон обвинял авторов этих заявлений в клевете и даже избивал их при встрече, однако показания Клименкова подтверждала Евдокия Карцева , хорошо знавшая Бокия .

Также Бокий является персонажем ряда художественных произведений, посвящённых как его разведывательной и контрразведывательной деятельности на посту главы Спецотдела, так и его связи с мистикой и оккультизмом:

• роман « Бриллианты для диктатуры пролетариата » Юлиана Семёнова (первый в серии о советском разведчике Владимирове-Исаеве-Штирлице ) ;
• серия романов Полины Дашковой «Источник счастья» (появляется в книге «Небо над бездной») ;
• серия романов Анастасии Новых «Исконный Шамбалы» (в том числе книга «Сэнсэй») ;
• книга Андрея Лазарчука « Штурмфогель » (автор приписывает Глебу Бокию попытку захвата власти в СССР) ;
• книга Бориса Ширяева «Неугасимая лампада» ;
• роман Захара Прилепина « Обитель » ;
• роман Марии Абазы «Тучка золотая» (как прообраз главного героя) .

Глеб Бокий упоминается в произведении Михаила Никонова-Смородина «Красная каторга: записки соловчанина» , рассказе «Каматта-нэ!» сборника мистических рассказов «НКВД: Война с неведомым» Александра Бушкова (человек, на которого похож герой рассказа) и романе Александра Солженицына « Архипелаг ГУЛАГ » (автор называл Бокия «председателем московской тройки ОГПУ, молодым недоучкой») . Также он фигурирует в книгах В. Брычкиной «Герои Октября» и Татьяны Алексеевой и Николая Матвеева (псевдоним Нины Берковой ) «Доверено защищать революцию: о Г. И. Бокии» , в которых, однако, не описываются последние годы его жизни и обстоятельства ареста и казни .

Кинематограф

• В художественном фильме 1975 года « Бриллианты для диктатуры пролетариата » роль Глеба Бокия сыграл актёр Сергей Жирнов .
• В телесериале 2009 года « Исаев » роль Бокия исполнил Александр Мезенцев .
• В сериале 2010 года «Энигма» роль исполнил Антон Голышев .
• В телесериале 2017 года « Охота на дьявола » роль исполнил Евгений Стычкин .

Примечания

Литература

Ссылки

• на « Родоводе ». Дерево предков и потомков
• . На сайте « Хронос » . (Дата обращения: 17 октября 2009)
• (рус.) . Мемориал . Дата обращения: 21 января 2021. Архивировано из 22 февраля 2020 года.
• (рус.) . Мемориал . Дата обращения: 21 января 2021. Архивировано из 20 февраля 2020 года.
• (рус.) . Мемориал . Дата обращения: 21 января 2021. Архивировано из 21 февраля 2020 года.