Булгарские эпиграфические памятники ( чуваш. Пăлхар эпиграфика палăкĕсем , тат. Болгар эпиграфика табылдыклары ) — надгробные камни с надписями ( эпитафиями ) XIII-XIV вв. на территории бывшего Булгарского улуса Золотой Орды . Выявленные надгробия можно разделить на несколько категорий. С «цивилизационной» точки зрения, есть такие:

• мусульманские ^:175-182 арабографичные , которых насчитывается к настоящему времени около 400 штук;
• армянские ^:60-61 со своей графикой , в количестве 5 штук и ещё несколько маловнятных фрагментов; в них встречаются и арабские буквы.

Мусульманские надгробия, в свою очередь, можно классифицировать по языковому признаку:

• только с арабским текстом;
• имеющие, кроме арабского, и текст на каком-нибудь тюркском языке .

В зависимости от типа тюркского языка, последняя группа памятников подразделяется так:

• надгробия с надписями на тюркском р-языке (эта совокупность наиболее крупная ^{:110 :85-99} );
• надгробия на тюркском з-языке .

Существует также классификация по внешнему виду памятников, в соответствии с их художественными особенностями — 1-го стиля и 2-го стиля.

Надгробия 1-го стиля обычно имеют текст на з-языке, а 2-го стиля — текст на р-языке. Поэтому первоначально считалось, что такая классификация охватывает все признаки в комплексе. Однако есть и исключения из такого соответствия ^:12,23 .

История изучения

Исследование булгарских эпиграфических памятников имеет трёхвековую исторрию. Начало было положено указом Петра I 1722 года, после того, как тот лично побывал на Булгарском городище .

В 1831 году востоковед Ю. Клапрот впервые осуществил публикацию булгарских эпитафий. А в 1863 году Х.Фаизханов прочитал надписи, опираясь на данные чувашского языка. Вот как выглядело постижение этого в его статье ^:31-32 :

Особенное внимание обращает на себя во многих булгарских надгробных надписях выражение ҖИАТ ҖҮР. В моих снимках эта фраза очень ясна, так что даже при ней и знаки поставлены так: ҖИАТИ ҖҮР. Обыкновенно принимают эту фразу за арабскую, переводят ее словами: пришествие угнетения, и придавая ей смысл особой эры, выводят из числового значения букв год 623. По моему мнению, подобное объяснение едва ли может быть верно... Не следует ли, не вдаваясь ни в какие гадательные предположения, читать просто ҖИАТИ ҖҮР, т. е. ЙИТИ ЙҮЗ? В пользу моего чтения говорит и обыкновение татар начальное «й» произносить и писать как «Ж»... Что касается до буквы «р», употребленной вместо «з» в слове ҖҮР, то это можно объяснить отчасти ясностью (как и в слове СКР, т. е. СИКЕЗ) смысла и без точки, отчасти употреблением чувашских числительных слов в эпитафиях этого времени.

Несмотря на фактически выявленную им «вопиющую чувашскость» текстов, Х. Фаизханов продолжал считать эпиграфические памятники «татарскими». Но не это здесь главное.

В дальнейшем особо важную роль в раскрытии сущности эпиграфических памятников сыграла работа Н.И. Ашмарина «Болгары и чуваши» (1902) .

Что касается количественной стороны, Н. И. Ашмарин рассматривал всего 93 надгробия . Есть ошибочное мнение, что более поздний исследователь Г. В. Юсупов рассматривал 200 таких памятников, однако только 40 из них относились к XIII-XIV вв ^:154 . Остальные памятники — более позднего происхождения. Однако общее количество известных р-язычных памятников к тому времени тоже составляло более 200, просто Г. В. Юсупов не всех их досконально изучал, так следует понимать .

В таблицах , составленных Д. Г. Мухаметшиным, можно насчитать уже 326 штук ^:85-99 .

Большинство выявленных памятников сейчас находится в музеях. В том числе в фондах Булгарского, Билярского, Иске-Казанского музеев-заповедников, в Национальном музе республики Татарстан, в музее Изобразительных искусств РТ, Чистопольском, Тетюшском музеях РТ, в ГИМе (г.Москва), в Ульяновском краеведческом музее, в Национальном музее Чувашской республики ^:3,4 .

Но этим совокупность не исчерпывается. Например, есть соответствующий памятник в школьном музее села Курманаево Нурлатского района Татарстана ^:167 . Есть и такие, которые продолжают оставаться в местах их выявления.

Мусульманские двуязычные надгробия

Булгарские памятники с только арабской надписью, которых не очень-то и много, занимают особое место среди всей булгарской эпиграфики. По ним трудно судить об этноязыковой принадлежности людей, но можно узнать об их социальной и личной жизни.

Совсем другое дело памятники двуязычные , имеющие, помимо арабского, и текст на тюркском. Есть даже надгробия одноязычные-тюркские (их немного) ^:156 , а также одно трёхязычное — с арабским, тюркскими з- и р-язычными текстами ^:18 .

Не известно, как называли свои тюркские языки их носители на Волге и на Каме в XIII-XIV веках. Во всяком случае, р-язык этого периода и региона в науке принято называть среднебулгарским ^:20-22 , волжско-булгарским или просто булгарским . В то же время, как бы в качестве синонимов, встречаются понятия «старочувашский язык» ( Л. С. Левитская ) и «среднечувашский язык» ( А. В. Дыбо ) . По Г. В. Юсупову — «древнебулгарский язык», что, отчасти, перекликается с термином «гунно-булгарский язык» О. Прицака . В широком контексте , диахронически охватывая всю историю языка, говорят «булгаро-чувашский» .

Что касается з-языка некоторых памятников, то его Д. Г. Мухаметшин называет «поволжским тюрки» ^:85-99 , но он же — также «татарским» ^:156 . К последнему названию прибегают и некоторые другие ^{:53 :21} . Обычными являются определения описательные — з-язык общетюркского типа, стандартнотюркский язык или «тюркский мусульманский язык огузо-кыпчакской чеканки» (О. Прицак). Могут сказать и кыпчакский ^:4 , если есть уверенность в том, что этот язык относится к данной тюркской подгруппе, или даже в случае отсутствия такой уверенности («ради краткости и удобства», как пишет А. А. Чеченов). По терминологии Г. В. Юсупова — «новобулгарский язык». Н. И. Ашмарин этот язык определяет как чагатайский .

В количественном отношении выявленные памятники по их типам (скажем. в отношении языка) представлены не одинаково, не равномерно. Самая большая группа — р-язычные. Некоторые исследователи склонны, по разным предлогам, избегать этой стороны вопроса. В то время как уже Г. В. Юсупов ясно указывал на сей факт . Те же. кто скептически относятся к нему ^:163.164 (да и другие), обычно всё равно вынуждены неявно соглашаться с фактом, например, публикуя списки и каталоги, указывая в каждом случае язык (языки) отдельно взятого памятника ^:85-99 .

Чем же отличаются тюркские р- и з-языки, представленные на булгарских эпиграфических памятниках?

Прежде всего, конечно, ротацизмом и зетацизмом . Примеры: булгарское وطر ‘wutur’ <(тридцать)> ~ чувашское вăтăр ~ общетюркское otuz; булг. سكر ‘säkir’ <(восемь)> ~ чув. сак(к)ăр ~ общетюрк. säkiz. А ещё отличаются ламбдаизмом и сигматизмом : булг.بيالم ‘biyelem’ <(пятый)> ~ чув. пиллĕкĕм ~ общетюрк. bešim; булг. جال ǯāl’ <(год)> ~ чув. çул / çол ~ общетюрк. yаš. Этот пример, как и предыдущий, взят из энциклопедии . В той же энциклопедийной статье приводятся и другие наиболее характерные фонетико-морфологические отличия среднебулгарского р-языка и общетюркских з-языков.

(1) v-протеза: булг. ون ‘ وان‘wan, wān’ <(десять)> ~ чув. вон/вун(нă) ~ общетюрк. ōn;

(2) порядковые числительные на -m: булг.تواتم ‘tüwätim’ <(четвёртый)> ~ чув. тăватăм ~ общетюрк. törtinč;

(3) чередование h~q: булг.هير ‘hііr’ <(дочь)> ~ чув. хĕр ~ общетюрк. qїїz;

خرخ‘hirih’ <(сорок)> ~ чув. хĕрĕх ~ общетюрк. qïrq;

(4) сохранение аффикса q (›h): булг.ايح ‘ayxi’ <(месяц)> ~ чув. уйăх ~общетюрк. ау (›ayïq);

(5) чередование w ~ γ: булг.اول ‘awli’ <(сын)> ~ чув. ывăл(ĕ), ул ~ общетюрк. oγul;

(6) чередование ǯ (ç) ~у: булг.جيرم ‘ǯiirem’ <(двадцать)> ~ чув. çирĕм ~ общетюрк. yegirmi;

И совсем не удивительно, что Н. И. Ашмарин , изучая, помимо прочего, булгарские эпиграфические пмятники, пришёл, ещё в 1902 году, к следующему выводу ^:38 :

Язык волжских болгар тождественен с современным чувашским

Добавим к этому, что во времена Н. И. Ашмарина ещё не знали такую важную морфологическую особенность среднебулгарского языка, как образование множественное числа с помощью аффикса -säm (если конкретно, то по отношению к словам «учёный» и «мечеть»), что соответствует современному чувашскому -сем . Это следует из текста надгробия из г. Булгара, датируемого 1308 годом ^{:4, 32-48} . С чем-то другим спутать сие никак невозможно, потому что данная надпись совершенно аналогична текстам, по крайней мере, ещё двух других эпиграфических памятников (из Чистополя 1311 года установки и Больших Тархан 1314 года), но выполненных на общетюркском языке с аффиксами -lar/-lär . Соблюдался некий стандарт , независимо от типа памятника. Ещё на одном з-памятнике, 1317 года, из г. Болгара, золотых дел мастера Шахидуллы, аналогия половинчатая — про «уважение учёных» сказано, но «воздвигнутые мечети» не упоминаются. Всё-таки профессия погребённого не та, к возведению мечетей имеет мало отношения.

Значение памятников

Булгарские эпиграфические памятники XIII-XIV вв. надо рассматривать как документированные источники средневековья . Поэтому их ничто и никто не может отменить.

С археологической точки зрения они являются артефактами , письменными источниками.

Прежде всего они позволяют судить о языке (языках) людей эпохи. Правда, есть теория об «особом» ^:3 , «специальным» ^:156 , «функциональном», «ритуальном», «сакральном» и «культовом» характере тогдашнего тюркского р-языка (Г. В. Юсупов, Ф. С. Хакимзянов, И. Л. Измайлов), использовавшемся не совсем обычным образом. Но и в этом, явно натянутом, предполагаемом, случае, с неизбежностью возникает вопрос: а откуда он, этот язык? Ведь тот тогда, в XIII-XIV вв., никак не мог быть мёртвым, потому что язык подобного типа существует и сейчас. в XXI веке. Причём практически в том же регионе. Речь идёт о чувашском языке . Он и есть нынешнее, современное состояние среднебулгарского языка. Указанную теорию резкой и обширной критике подвергает А. А. Чеченов .

Кроме разрешения языковых вопросов, памятники дают богатый материал насчёт разных аспектов материальной и духовной (социальной) жизни людей той эпохи.

Рассматриваемые надгробия признаны произведениями искусства . Вот что пишет об этом Д. Г. Мухаметшин ^:156 :

Еще в 20-е годы ХХ в. была сделана попытка рассматривать эпиграфику как часть истории искусства <...> Богатая декорировка, различные орнаментальные мотивы памятников являются ценными источниками для изучения художественной пластики изобразительного искусства волжских булгар <...>.

Искусствовед С. А. Червонная о надгробиях ^:108 :

Нас же интересуют эти памятники как особый феномен художественной культуры, возникший на основе синтеза искусств: архитектуры, резьбы по камню и каллиграфии.

Основная часть этой фразы, слово в слово, повторяется Л. Ю. Браславским ^:59 .

Становление и закат булгарской эпиграфической традиции

Домонгольская Волжская Булгария не знала каменных надгробий с надписями. Во всяком случае, не выявлено никаких таких памятников.Археолог Е.А. Халикова, исследовавшая региональные мусульманские памятники XI-XII вв., отмечает, что «по-прежнему на могилах отсутствуют выраженные следы надгробий» ^:124 .

Как известно , ортодоксальный ислам не приветствуют сооружения какого-либо надгробия над могилой; однако, тем не менее, такая практика и традиция существуют издавна, вплоть до наших дней ^:159-160 . Д. Г. Мухаметшин ^{:160 :17-18} утверждает:

Возникновение традиции установления памятников в Среднем Поволжье и Приуралье исследователи единодушно связывают с проникновением и распространением мусульманской религии. Многочисленные факты материалов из Аравии, Кавказа, Средней Азии, где имеются эпиграфические памятники более раннего периода, позволяют говорить в пользу такого мнения.

Правда, домонгольская Волжская Булгария уже считалась мусульманской страной . Однако для появления указанной традиции нужен был толчок извне, нужна была затравка .

Н.И. Егоров заметил очень важное обстоятельство: тахаллусы погребенных, начертанные на булгарских эпитафиях, прямо указывают на среднеазиатское или кавказское происхождение покоящихся под надгробиями; ср.: Хасан ас-Самарканди, Хайбетель ибн Мухаммед аль-Дженди, шах Курасан ибн Мухаммедшейх ал-Кердари, Исмагил эш-Шемахи, Мобарак шах Курасани, Садреддин эш-Ширвани, Р-с эш-Шемахи, и т.д.

Д. Г. Мухаметшин тоже с этим согласен ^:41 :

...тахаллусы среднеазиатского и кавказского происхождения говорят о том, что погребённые <...> были люди приезжие...

Или вот ещё, он же ^:43 :

...тахаллусы-топонимы, в основном образованные от названия центральноазиатских, кавказских и других восточных городов и областей — Ширвани, Африкенди, Дженди, Самарканди, Шамахи, Курасани, Кердари, Туркестани , Кроме последнего случая, все они происходят из города Болгар. Эти псевдонимы-тахаллусы, образованные от топонимов, принадлежали людям небулгарского происхождения, приезжим служителям религиозного культа, купцам и тому подобное.

Далее ^:44 :

... титулы , вероятно, не имевшие распространения среди высшего сословия булгарского феодального общества, скорее, связаны с людьми приезжими. Многие из них носят фамилии—тахаллусы ал-Африкенти, аш-Ширвани и др.

Стало быть, если говорить словами А. А. Чеченова ^:22 :

У волжских булгар не было традиции установления каменных эпиграфических памятников; эта традиция привнесена мусульманскими мигрантами извне, преимущественно из Средней Азии ( Хорезма ).

Булгарские эпиграфические памятники, как таковые, практически перестают появляться к середине XIV века. Известны только единичные примеры таких объектов со второй половины века, причём р-язычные с этого времени не появятся уже никогда.

И только в период Казанского ханства возникает «новая волна», теперь уже одних -з-язычных, памятников. Можно сколько-угодно умозрительно рассуждать о наличии ^:108,149 или отсутствии ^:149 преемственности, но существования одновекового временного разрыва между «волнами» отрицать невозможно, оно налицо.

Окончание булгарской эриграфической традиции было связано с опустошением Волго-Камских земель в конце XIV – начале XV вв и превращением их в так называемое Дикое поле .

Избранные достопримечательности

• Памятник 1281 / 82 г.Место расположения с. Русский Урмат Высокогорского района РТ (Республики Татарстан). Языки арабский и булгарский ^:4-5 .
• Памятник дочери Исмагила, Илчи Амэк 1285/1286 г. Место расположения: Республика Татарстан, г. Болгар. Язык арабский ^:10-11
• Эпиграфический памятник Йунусу ас-[Су]вари 1287/1288 г.г. Место расположения: РТ, г. Болгар. Языки арабский и булгарский ^:12-15 , Есть оборотная сторона.
• Памятник 1291 / 1292 гг. Место расположения: РТ, Казань (из Архиерейской дачи перевезен в Государственный музей Республики Татарстан). Язык арабский ^:6-7 ..
• Памятник 1297 / 1298 гг. Место расположения: РТ, Казань (из Архиерейской дачи перевезен в Государственный музей Республики Татарстан). Языки арабский и булгарский ^:8-9 .
• Эпиграфический памятник дочери Рамазана, Зубейде 1303 / 1304 гг. Место расположения: РТ, с. Большие Атряси Тетюшевского района. Языки арабский и булгарский ^:14-15
• Памятник из г. Болгара 1308 года. Языки арабский и булгарский. Как пишет Ф. С. Хакимзянов, " некоторые слова являются неоценимыми материалами с точной датировкой для истории чувашского языка, это особенно касается показателя множественного числа -säm ." ^:43-45
• Памятник 1309/1310 г. Место расположения: РТ, г. Болгар. Языки арабский и булгарский ^:48-49 . Есть оборотная сторона. найден в 1973 году.
• Памятник из города Чистополя. Дата: 1311 г.Языки: арабский (краническая формула), общетюркский (хвалебная часть) и булгарский (датирующая часть). Найден, как и другие чистопольские памятники, на городском кладбище в 1984 году экспедицией в составе М. И. Ахметзянова, Р. М. Амирханова и Д. В. Мухаметшина ^:32-36
• Эпиграфический памятник сыну Гусмана, Ибрахиму ас-Сувари 1314 г. Место расположения: РТ, с. Б. Тарханы Тетюшского района. Языки арабский и общетюркский ^:20-21 ,
• Неатрибутированный (т.е. не известно кто похоронен) эпиграфический памятник 1316 г. Место расположения: РФ, Ульяновская область , с. Архангельское Чердаклинского района. Языки арабский и булгарский ^:22-23 ,
• Неатрибутированный эпиграфический памятник 1348г. Место расположения: РТ, г. Болгар. Языки арабский и булгарский ^:110-111 . Обнаружен за аэродромом в г. Болгаре в 1974 г. Задет плугом.
• Памятник 1349 г. Место расположения: РТ, с. Ст. Савруши Аксубаевского района. Языки арабский и булгарский ^:64-65
• Неатрибутированный эпиграфический памятник (нижний фрагмент). Дата не установлена. Место расположения: РТ, г. Болгар. Языки арабский и булгарский ^:126-127
• Эпиграфический памятник дочери Йувалу, Хаджи-Хатын. Дата не установлена. Место расположения: РТ, г. Болгар. Языки арабский и булгарский ^:128-129 Изъято из фундамента церкви Успения осенью 2003 г.
• Неатрибутированный эпиграфический памятник (фрагмент). Дата не установлена. Место расположения: РТ, г. Болгар. Языки арабский и общетюркский ^:128-129 Изъято из фундамента церкви Успения.

См. также

• Лапидарное письмо
• Эпиграфика Херсонеса
• Эпиграфические памятники Абхазии

Литература и источники

на русском языке

• Булатов А.Б. Булгарские эпиграфические памятники XIII–XIV вв. Правобережье Волги // Эпиграфика Востока, XVI. – М.-Л.: Наука, 1963 . – С. 56–71.
• Булатов А.Б. Эпиграфические памятники Закамья // Ученые записки НИИЯИИЭ. – Чебоксары, 1967. – С. 198–215.
• Каховский В. Ф. Булгарские памятники на территории Чувашии // История исследования археологических памятников в Чувашском Поволжье и материалы по антропологии чувашей. Чебоксары, 1995 .
• Малов С.Е. Булгарские и татарские эпиграфические памятники // Эпиграфика Востока. – М.-Л., 1947 . – Вып. I. – С. 38–45.
• Малов С.Е. Булгарская и татарская эпиграфика // Эпиграфика Востока. – М.- Л., 1948. – Вып. II. – С. 41–48.)
• Милли (Прокопьев) А Н. Отчёт о поездке с целью фотографирования древнечувашских надгробных надписей в пределах Чебоксарского и Цивильского уездов ( 1925 г.) // НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 20. Инв. № 990. Л. 248-278.
• Михайлов Е. П. Фотоснимки надгробных камней, сделанные входе экспедиции 1984 г. в Комсомольском, Яльчикском, Батыревском, Шемуршинском районах Чувашской АССР // НА ЧГИГН. Отд. И. Ед. хр. 803. Инв. № 7021.
• Мухаметшин Д. Г. Эпиграфические памятники Болгарского городища. Рукопись. / Архив ИА РАН. -Ф. Р-21. - Ед. хр. 2015 .
• Хакимзянов Ф.С. Язык эпитафий волжских булгар. М.: Наука. 1978 206 с.
• Хакимзянов Ф. С. / Отв. ред. Э. Р. Тенишев; АН СССР, Казан. фил., Ин-т яз., лит. и истории им. Г. Ибрагимова. — М. Наука, 1987 . — 191 [1] с., ил.
• Хузангай А. П. . — Статья в электронной чувашской энциклопедии.
• Юсупов Г. В. . — М., Л.: Изд-во АН СССР, 1960 . — 322 с.

на других языках

• Ахметзянов М.И. Болгар теленен язмышы (эпиграфика материаллары буенча) / О судьбе булгарского языка (по материалам эпиграфики) // ТА. 1998. № 1(2). С. 99–119.
• Pritsak O. Die bulgarische Fürstenliste und die Sprache der Protobulgaren. Wiesbaden, 1955 ;
• Вепzig. J. Dаs Hunnische, Donaubolgarische and Wolgabolgarische // Philogiae Turcicae Fundamenta. Wiesbaden, 1959 Вd. I. S. 685—695.
• Вепzig. J. Dаs Tschuwaschische // Turcicae Fundamenta. Wiesbaden, 1959 Вd. I. S. 695—751.
• Róna-Tas A. , Fodor S. Epigraphica Bulgarica: A Volgai Bolgar – török feliratok. Szeged, 1973 ;
• Tekin T. Volga Bulgar kitabeleri ve Volga Bulgarcasi. Ankara, 1988;
• Erdal M. Die Sprache der Wolgabulgarische Inschriften. Wiesbaden, 1993 .
• Ceylan E. Çuvaşça çok zamanli ses bilgisi. Ankara, 1997 , 256 s.

Примечания

Ссылки

• — Лингвофорум.
• Измайлов И. Л. (рус.) // Золотоордынское наследие : сборник. — 2009. — № 1 . — С. 31―41 .
• Марджани Ш. (неопр.) kitaphane.ru . Дата обращения: 20 ноября 2022. Архивировано из 17 декабря 2007 года.