Рецессия в США ( англ. Recession of 1937–1938 ; также « рецессия Рузвельта » или « рузвельтовская рецессия » , англ. Roosevelt Recession ) — экономический спад , произошедший в США во время Великой депрессии и « Нового курса » администрации президента Франклина Рузвельта . Если к весне 1937 года производство, прибыль и заработная плата восстановились практически до уровня 1929 года — а уровень безработицы , оставаясь высоким, был значительно ниже 25 % (1933) — то в середине года американская экономика пережила резкий спад. Новое падение, сопровождавшееся биржевым крахом , продолжалось 13 месяцев: в его ходе промышленное производство сократилось почти на 30 %, а безработица поднялась с 14,3 до 19,0 % (июнь 1938); общий объем производства значительно снизился и вернулся к уровню 1934 года.

История

Падение рынка и сокращение производства

Политический тупик 1937 года, связанный с формированием в Конгрессе США оппозиции Новому курсу , совпал с возобновлением экономического кризиса : в мае восстановление достигло пика и к августу экономическая активность снова заметно снизилась; в сентябре наблюдатели, включая и министра Генри Моргенто , стали отмечать уже стремительное снижение. В октябре фондовый рынок США вновь потряс кризис, вызвавший в памяти людей « ужас 1929 года ». Темпы нового падения даже затмевали скорость падения экономики в 1929 году: так акции потеряли более трети своей стоимости в течение всего нескольких недель, а корпоративная прибыль упала почти на 80 %. Производство стали в последнем квартале года упало до четверти от уровня середины года, что привело к сокращению общего промышленного производства на 40 %; в начале 1938 года в Детройте выплаты безработным увеличились в 4 раза по сравнению с 1937 годом. Организация новых профсоюзов практически прекратилась и к концу зимы более двух миллионов рабочих получили уведомления об увольнении. Они расширили ряды безработных, доведя их общее число до неполных 10 миллионов человек — или 19 % от рабочей силы. Аналогия с «мрачными» годами президентства Гувера стала очевидной современникам .

Критики назвали сокращение ВВП «рецессией Рузвельта»; «депрессия внутри депрессии» вызвала масштабные политические дебаты и в самой президентской администрации. Если ряд современных исследователей видит в событиях 1937 года обычный спад делового цикла — после четырех лет роста — то в «политизированной атмосфере» 1937 года подобные объяснения не получили распространения. Политики, все предыдущие годы бравшие на себя всё большую ответственность за состояние американской экономики, оказались вынуждены объяснять происходящее .

Часть экономистов-современников возложила вину за спад на антипредпринимательскую политику президентской администрации или, ближе к современным оценкам, на неизбежную неопределенность, вызванную «сменой экономического режима» — изменением «правил игры». Выросшая регуляторная нагрузка , повысившееся налоговое бремя и поднимавшиеся затраты на рабочую силу подорвали доверие инвесторов , постоянно ожидавших новых «сюрпризов» из Белого дома . Чистые новые частные инвестиции в середине 1930-х годов составляли всего лишь одну треть от своего уровня десятилетием ранее .

«Заговор капиталистов»

Адольф Берли находил такую модель правдоподобной: он писал, что «не может существовать правительство, которое постоянно ведёт войну со своим экономическим механизмом». В начале ноября 1937 года Моргенто и почтмейстер Джеймс Фарли призвали президента сбалансировать бюджет и «разрядить» отношения с «деморализованным» бизнесом. Моргенто полагал, что коммунальные предприятия были особенно уязвимы: будучи чрезвычайно долгосрочными и капиталоемкими, плотины, электростанции и линии электропередач, оказались в совершенно новой ситуации после принятия в 1935 году «Закона о коммунальных компаниях» ( ), прямо направленного на коренную реструктуризацию всей отрасли. Рузвельт был заметно раздражен и обвинил сами компании в жадности .

В последующие недели президент продолжил свою линию: по его версии, замедление инвестиций было не объективным экономическим процессом, а частью политического заговора против него лично — некой «забастовкой капитала», направленной на то, чтобы сместить его с должности и разрушить Новый курс. Повторяя свою тактику, использовавшуюся в 1935 году при лоббировании «налога на богатство» и в ходе прошлой предвыборной кампании , Рузвельт настоял на том, что помощник генерального прокурора Роберт Джексон и министр Гарольд Икес произнесли в декабре 1937 года серию «громких» речей. Так Икес выступил против Генри Форда , Тома Гирдлера (Tom Mercer Girdler, 1877—1965) и «Шестидесяти семейств» , которые составляли «живой центр современной индустриальной олигархии , доминирующей в Соединенных Штатах»; Икес полагал, что «оставленные без контроля», они создали бы « фашистскую Америку для крупного бизнеса — порабощенную Америку». Одновременно Джексон осудил спад частных инвестиций как « всеобщую забастовку — первую всеобщую забастовку в Америке», указав, что забастовка была начата «для принуждения [правительства] к политическим действиям». Со своей стороны Рузвельт приказал ФБР провести расследование о возможном преступном сговоре в ходе данной забастовки — такое расследование было проведено, но оно не выявило ничего существенного .

Реакция сторонников Нового курса

Теория заговора капиталистов, несмотря на свою безосновательность, была серьёзно воспринята частью современников — прежде всего, группой внутри администрации президента, известной как «ньюдилеры». Группа, состоявшая преимущественно из молодых юристов и экономистов , имевших покровительство у Гарвардского профессора юриспруденции Феликса Франкфуртера , была «разбросана» по средним звеньям американской федеральной бюрократии . Ньюдилеры формально занимали малозначимые должности, хотя имели значительное влияние — исключение составляли несколько известных чиновников: Уильям О. Дуглас , возглавлявший Комиссию по ценным бумагам ; Томас Коркоран ( ) из Финансовой корпорации реконструкции (Reconstruction Finance Corporation, RFC); Бенджамин Коэн ( ) из министерства внутренних дел ; Исадор Любин ( ), возглавлявший Федеральное бюро статистики труда ; Локлин Карри из Федерального резерва ; Мордехай Иезекииль ( ) из министерства сельского хозяйства ; Леон Хендерсон ( ) из WPA или Джером Фрэнк ( ) из Комиссии по ценным бумагам. Всего в группе насчитывалось от 200 до 300 человек; никто из них никогда не занимал никакую выборную должность. Члены группы регулярно встречались в доме Франкфуртера в Джорджтауне , который консервативные противники группы назвали «Маленький красный домик» .

Талантливые и (буквально) голодные молодые люди, понимали, что госслужба во времена Великой депрессии была лучшей — если не единственной — возможностью для трудоустройства. Хотя «ньюдилеры» и не имели единого мнения по все вопросам — иногда конфликтуя по поводу конкретной политики — они разделяли определенные ключевые убеждения: глубокую подозрительность к бизнесменам и веру в правительство как орган правосудия и прогресса . Некоторые из них прямо обвинили «коварные монополии » в рецессии 1937 года — часть из них соотнесла «все беды десятилетия» с деятельностью монополистов. Активное применение антимонопольного законодательства было очевидным решением проблемы. Все они выступали за создание более обширных и более мощных правительственных учреждений, управляемых «техническими специалистами» с широкими полномочиями — на подобные учреждения предполагалось возложить обязанности как по надзору за экономикой, так и по выработке промышленной политики. По их мнению, «религия правительства» была необходима Америке .

Многие из «ньюдилеров» были в восторге от новой экономической доктрины, предложенной Джоном Кейнсом в 1936 году — в книге под названием « Общая теория занятости, процента и денег ». Идея о том, что дефицит государственного бюджета был необходимым и мощным инструментом восстановления экономики — а не признаком фискального злоупотребления — имела значительную поддержку. Возобновившийся в 1937—1938 годы экономический кризис, как казалось, открыл поле возможностей для реализации теоретических идей. Для своих сторонников, «ньюдилеры» были самоотверженными государственными служащими, защитниками общественных интересов , наследниками американской прогрессивной традиции; для своих противников — таких как бывший глава ААА Джордж Пик — они были «чумой из юных юристов», которые «пересекли границу здравомыслия ». Эти «высокомерные манипуляторы » являлись порождением Нового курса — точнее огромного правительственного аппарата, в чьи тайны был посвящён только новый класс «светских священников ». В дальнейшем многие из членов группы построили успешные карьеры в американском частном секторе: работая в юридических фирмах Вашингтона , они продавали корпоративным клиентам свой уникальный опыт службы в новых правительственных учреждениях, которые сами же и помогли создать (см. карьера Коркорана) .

Меморандум

Документ о правительственной политике, который в дальнейшем стал аналогом Никейского Символа веры для Нового курса и кейнсианства , был составлен Карри , при участии Хендерсона и Любина. Они подготовили свой анализ причин нового спада и программу по борьбе с ним, совместно представив его президенту в начале ноября 1937 года .

Чиновники полагали, что правительство совершило несколько экономических ошибок в конце 1936 и в начале 1937 года: сначала ФРС , обеспокоенная по не вполне ясной причине « инфляцией », сократила денежную массу в условиях высокого уровня безработицы, подняв процентную ставку. Затем произошло резкое изменение фискальной политики федерального правительства: в 1936 году, во многом благодаря выплате «бонусов» ветеранам Первой мировой войны — а также благодаря продолжавшимся расходам WPA и PWA — Новый курс «влил» почти 4 миллиарда долларов в экономику (сверх налоговых поступлений в бюджет). Данный дефицит, практически равный всему федеральному бюджету США за 1933 год, стимулировал частное потребление и, как следствие, восстановление экономики. Но в 1937 году эффект от единовременной выплаты бонусов был исчерпан, а новые (регрессивные) налоги на социальное обеспечение «вытянули» около 2 миллиардов долларов из национального дохода — ничего не возвратив взамен, поскольку выплата пенсий должна были начаться только в 1940 году. Хуже всего было то, что сам Рузвельт обеспокоился сбалансированностью бюджета и — стремясь сделать политическое заявление о том, что с окончанием Депрессии можно было сократить и объем помощи — отдал приказ о значительном сокращении расходов WPA и PWA уже летом 1937 года. И в течение первых девяти месяцев года федеральный бюджет был в профиците на сумму около 66 миллионов долларов. «Ньюдилеры» сделали вывод, что бюджетный дефицит 1933—1937 годов обеспечил восстановление экономики, а сокращение дефицита вызвало рецессию . Решение было очевидно: федеральное правительство должно немедленно возобновить крупномасштабные расходы .

«Аккуратный силлогистический анализ», поддержанный и банкиром Марринером Экклзом , впечатлил Рузвельта — и 10 ноября президент согласился с тем, что было необходимо возобновление государственных расходов, а не их «обуздание». Однако вечером того же для министр финансов Моргенто, с явной поддержкой Рузвельта, обратился в Нью-Йорке к аудитории бизнес-лидеров и пообещал сбалансированный бюджет — это заявление вызвало смешки в зале. Противоречие в позициях, озвученных в течение нескольких часов, заставили Экклза задуматься «был ли Новый курс просто политическим лозунгом или Рузвельт действительно знал, что такое Новый курс» .

Письмо Кейнса

Рузвельт не спешил с разрешением противоречий, которые окружали политику его администрации в 1937 году. В своем послании к специальной сессии Конгресса, созванной 15 ноября, президент практически не упомянал о рецессии в стране. В течение следующих 5 месяцев в самой администрации продолжались дебаты, в которых обсуждался как бюджетный баланс, так и масштабные расходы. По мнению историка , в тот период происходила «интенсивная идеологическая борьба — борьба между различными концепциями экономики, между различными взглядами на государство и между различными… политическими традициями… Это была борьба за то, чтобы определить саму суть Нового курса» . Длительность дискуссии вызывала беспокойство далеко за пределами самих Соединенных Штатов .

Британец Кейнс, уже писавший президенту в 1933 году, снова составил письмо — на этот раз, частное, а не открытое . В новом письме Кейнс высоко оценил предыдущие реформы Рузвельта, отдельно отметив сельскохозяйственную политику Нового курса , деятельность SEC, содействие коллективным переговорам между рабочими и работодателями, а также — закон о заработной плате . Одновременно Кейнс выразил опасения, что без экономического восстановления все эти достижения будут потеряны .

Основатель кейнсианства настаивал, что президенту следует мобилизовать все доступные ресурсы для стимулирования экономики: инвестиции в жилищное строительство, в коммунальные услуги и в строительство железных дорог создадут, по его мнению, рабочие места и дополнительный доход, что «восстановит экономическую жизнеспособность» за счет увеличения совокупного спроса. Кейнс отвечал и на вопрос об источнике средств: государственные инвестиции. Хотя в случае с железными дорогами и коммунальными услугами Кейнс признавал, что в « общественное мнение [Америки] еще не созрело» для принятия общественной собственности, он всё же полагал возможным начать процесс расширения роли федеральных властей в экономике. Строительство государственного жилья для американцев было приоритетом Кейнса .

Совет британского экономиста, данный с несколько менторскими интонациями, со временем стал «сердцем кейнсианской экономики». При этом и Герберт Гувер , и сам Рузвельт интуитивно вели свою экономическую политику в подобном ключе — задолго до того, как Кейнс опубликовал свои теоретические воззрения. В апреле 1938 года Рузвельт согласился на дополнительные расходы и запросил у Конгресса чрезвычайные ассигнования в размере около 3 миллиардов долларов. Впоследствии многие историки воспринимали данное решение как первое «намеренное» формирование дефицита бюджета — создание дефицитного бюджета в целях экономического стимулирования. Но в рамках американской экономики 3 миллиарда долларов были «скромной» суммой — она качественно не отличалась от более ранних дефицитов периода Нового курса и была значительно меньше «непреднамеренного» дефицита 1936 года. Кейнс предлагал кратно большее стимулирование .

Временный национальный экономический комитет (TNEC)

Рузвельт дополнил меры созданием нового органа в администрации — Временный национальный экономический комитет ( , TNEC) был сформирован в июне 1938 года; его исполнительным секретарём стал сам Хендерсон. TNEC занялся расследованием деятельности «монополий». Рузвельт также назначил Турмана Арнольда ( ) главой антимонопольного управления в министерстве юстиции : Арнольд расширил штат подразделения с нескольких десятков адвокатов до почти трех сотен; управление начало сразу несколько антимонопольных процессов, призванных, как позже объяснил сам Арнольд, не столько искоренить монополии, сколько напоминать бизнесменам о власти правительства. Деятельность TNEC не произвела впечатления на современников .

Критики, включая политического философа Майкла Сэндела , полагали, что новые меры — вместо проведения структурной экономической реформы, достижения справедливости в распределении доходов и гарантий для простых американцев — были направлены на создание «новой политической религии», центром которой стал «обожествлённый экономический рост ». Сторонники Рузвельта полагали, что дальнейшие структурные реформы были просто невозможны при действовавшем в тот период составе Конгресса — дефицит был единственной мерой, которая имела шансы получить поддержку законодателей .

В целом, современники не видели в действиях администрации 1937—1938 годов революционных перемен; угроза новой войны, а не экономическая теория, вынудила правительство начать расходовать средства в «невообразимом» масштабе: «на девятый год Великой депрессии и на шестой год Нового курса Рузвельта, более десяти миллионов американцев все еще оставались безработными, а Америка все еще не нашла формулы для экономического восстановления» .

См. также

• Биржевой крах 1929 года

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

• William E. Leuchtenburg, Franklin D. Roosevelt and the New Deal, 1932—1940 (1963) pp. 242—243, 272—274.
• Alan Brinkley. The End of Reform: New Deal Liberalism in Depression and War : [ англ. ] . — New York : Knopf, 1995. — x, 371 p. — ISBN 9780394535739 . — ISBN 0394535731 .
• Friedman, Milton; Schwartz, Anna J. (1993) [1963]. A Monetary History of the United States, 1867—1960. Chicago: University of Chicago Press. pp. 543—545. ISBN 978-0691003542 .
• Kennedy, David M. Freedom from Fear : the American People in Depression and War, 1929—1945 : [ англ. ] . — New York ; Oxford : Oxford University Press , 2001. — 988 p. — ( Oxford history of the United States , vol. 9). — ISBN 9780195144031 . — ISBN 9780195038347 . — ISBN 0195144031 .
• Kenneth D. Roose. «The Recession of 1937-38» // Journal of Political Economy, Vol. 56, No. 3 (June, 1948), pp. 239—248
  • Kenneth D. Roose. The Economics of Recession and Revival; an Interpretation of 1937—1938 (1954)
• Sumner H. Slichter. «The Downturn of 1937» Review of Economic Statistics 20 (1938) 97-110
• Velde, François R. «The recession of 1937 — A cautionary tale.» Economic Perspectives 33, no. 4 (2009): 16-37.
• Douglas A. Irwin. (англ.) // Financial History Review. — 2012. — December ( vol. 19 , iss. 3 ). — P. 249–267 . — ISSN . — doi : .
• Haelim Park, Patrick Van Horn. (англ.) // Journal of Money, Credit and Banking. — 2015. — July ( vol. 47 , iss. 5 ). — P. 791–818 . — ISSN . — doi : .
• Joshua K. Hausman. (англ.) // American Economic Review. — 2016. — April ( vol. 106 , iss. 4 ). — P. 1100–1143 . — ISSN . — doi : .