Митаннийский арийский язык — индоевропейский субстрат , обнаруженный в текстах древнего царства Митанни . Название «митаннийский арийский» используется во избежание путаницы, так как основным и официальным языком царства был хурритский язык . Индоевропейские глоссы в языке Митанни представляют собой следующие группы понятий:

• имена собственные правителей Митанни ;
• имена божеств , характерные для праиндоиранской религии ;
• термины для коневодства .

Генетические связи

Употребление индоевропейских имён правителей, наряду со вторыми хурритскими , а также включение индоиранских божеств в тексты в качестве гарантов клятв представителей династии Митанни, объясняется их происхождением из народа , для которого митаннийский арийский язык был родным. Наиболее вероятной родиной династии представляется район около озера Урмия в Северо-Западном Иране (современный Иранский Азербайджан , остан Западный Азербайджан ). В конце 2-го тысячелетия до н. э. там существовали пока малоизученные города-государства, в начале 1-го тысячелетия до н. э. — царство Манна , впоследствии эту область греческие историки и географы второй половины 1-го тысячелетия до н. э. называли Матиеной или Матианой , топоним сохранялся до Средневековья . Ко всему прочему отсюда считается, что сам термин Митанни обозначал собственно династию (или одно из племён) и лишь впоследствии стал синонимом царства, которое очевидно изначально называлось Ханигальбат , как это следует из ассирийских источников.

Существует полемика как по принадлежности к отдельным группам ( индоарийская или иначе индийская , иранская , нуристанская ) индоиранской ветви индоевропейской семьи языков, так и по характеру языка и о народах-носителях. Источники сходятся лишь в значительном архаизме, возможной близости к праиндоиранскому языку , иногда не позволяющем однозначно говорить о принадлежности к отдельным (ныне существующим) группам. Само обнаружение лексики в древних ближневосточных текстах середины 2-го тысячелетия до н. э. (задолго до прибытия в регион древних иранцев ) вызвало сенсацию в научном мире . Впоследствии это не раз приводило к различным спекуляциям .

До середины XX века дискуссия отсутствовала, равно как и строго оформленные теории. Немецкая исследовательница А. Камменхубер показывала (1968), что все индоиранские термины и имена собственные, выявленные в митаннийской традиции, отражают не индоиранское, а хурритское произношение. И тогда вероятно ко времени употребления этих терминов в текстах сам язык являлся мёртвым, либо не употреблялся в пределах царства. Поддержка её выводов И. М. Дьяконовым (1970) была неожиданной (ввиду их противостояния по поводу родства древних хуррито-урартских и современных северокавказских языков ). Отчасти это подтверждало предположение Н. Д. Миронова (1933) о значительном архаизме языка ввиду ранней миграции. Австрийский лингвист М. Майрхофер (1974) и англичанин П. Мури (1970) привели критику выводов А. Камменхубер и уточнили принадлежность языка к индоарийской группе, охарактеризовав его либо как предкового для группы либо как ближайше родственного. Обзор полемики в СССР и России проводили Е. Е. Кузьмина и Л. С. Клейн . Последний находил доводы М. Майрхофера и П. Мури убедительными и включал их в собственную концепцию исследований в области индоевропеистики , в частности добавляя в ряд индоевропейских пришельцев на Древнем Ближнем Востоке и касситов .

Серьёзный анализ языка провела группа советских учёных во главе с И. М. Дьяконовым. Спорным, по их мнению, остаётся вопрос о положении данного языка, сохранённого глоссами, внутри группы индоиранских языков. В собранном материале они не обнаруживали черт, характерных для иранских языков, в то же время видели черты, архаичные уже для индийских ведийских текстов , но и черты, заведомо возникшие в языках индийской ветви лишь в 1-м тысячелетии до н. э. и отсутствующие в санскрите . Вывод из этих данных может быть различен:

1. «митаннийский арийский» — очень древний язык индийской ветви, однако уже выработавший некоторые черты, возникшие в других индийских диалектах лишь позже;
2. «митаннийский арийский» — это диалект будущих иранских племён, но относящийся ко времени до выработки фонетических особенностей, отделивших иранскую ветвь от индийских, — и, однако, имеющий уже и некоторые позднейшие, всё-таки неиранские черты;
3. «митаннийский арийский» принадлежит к ветви, промежуточной между иранской и индийской, а именно к дардо - кафирской .

Эта ветвь ( нуристанская , образующая с дардскими языковой союз , которые в настоящее время обычно не считаются отдельной группой и включаются в индийские как подгруппа), сохранившаяся ныне лишь в северо-восточном Афганистане , Пакистане и в Кашмире , считается специалистами первой по времени выделения из индоиранской общности и по времени переселения в ирано-индийский регион; поэтому вполне возможно, что диалекты этой ветви имели вначале более широкое распространение в Иране, пока не были вытеснены позднейшими волнами собственно ираноязычных племён, появившихся здесь не позже последних веков 2-го тысячелетия до н. э. Именно это решение, по их мнению, удовлетворяет всем отличительным признакам «митаннийского арийского» , отмечая при этом, что индоиранизмы в культуре, языке и именах собственных обнаруживаются только у хурритов митаннийской группы: их нет в ранних хурритских надписях из Уркеша , нет ни в Алалахе близ устья реки Оронт , ни в Киццувадне , ни в богазкёйском архиве (исключая дипломатические договоры с Митанни), ни в Аррапхэ .

Примеры употребления

В договоре между хеттским царём Суппилулиумой I и митаннийским царём Мативаца ок. 1380 г. до н. э. упоминаются божества Митра , Варуна , Индра и Насатья ( Ашвины ). В тексте Киккули об обучении лошадей упоминаются такие термины, как aika (санскр. eka , один), tera (санскр. tri , три), panza ( pancha , пять), satta ( sapta , семь), na ( nava , девять), vartana ( vartana , круг). Числительное aika (один) — особо важный указатель на то, что митаннийский арийский язык был ближе к индоарийским языкам , чем к другим языкам арийской ветви .

Ещё в одном тексте упоминаются слова babru (санскр. babhrú , коричневый), parita ( palita , серый) и pinkara ( pingala , красный).

Отдельные заимствования из митаннийско-арийского проникли в середине 2-го тысячелетия до н. э. даже в аккадский язык : babrunnu «масть лошади» (ср. выше), magannu «дар» (др.-инд. maghá ), susānu «тренер лошадей» (др.-инд. aśvá sani ), mariannu « колесничий » (ср. др.-инд. márya «молодой человек»). Последняя этимология , однако, оспаривается рядом исследователей, в частности, И. М. Дьяконовым и С. А. Старостиным . Согласно их работам термин марианна — чисто хуррито-урартский (северокавказский), а не происходит от древнеиндийского марья — «муж, юноша», доказывая это не только наличием хорошей северокавказской этимологии этого слова, но и тем, что институт марианна существовал не только у митаннийцев, испытавших индоиранское влияние, но и у всех хурритов вообще, включая Алалах и Аррапхэ.

Примечания

Литература

• История Древнего Востока, т. 2. М. 1988.
• Mallory J. P. «Kuro-Araxes Culture», Encyclopedia of Indo-European Culture . Fitzroy Dearborn, 1997.
• Fournet A. // Journal of Indo-European Studies. 2010. (1-2: 26-40)
• Thieme P. (недоступная ссылка) // Journal of the American Oriental Society 80, 301—317 (1960)