История любви (фильм, 1970)
- 1 year ago
- 0
- 0
«Бег» — советский двухсерийный кинофильм режиссёров Александра Алова и Владимира Наумова , снятый по мотивам произведений Михаила Булгакова « Бег », « Белая гвардия » и « Чёрное море ». Одна из первых экранизаций произведений Булгакова в СССР и в мире.
Премьера фильма состоялась 14 января 1971 года.
Ноябрь 1920 года . Гражданская война на Юге России близится к завершению. После наступления Красной армии ( М. В. Фрунзе ) в Крыму начинается исход всех ( Севастополь ), кто искал спасения от революции 1917 года . В фильме показаны трагические сцены из повседневной жизни вчерашних представителей высшего общества , покидающих свою Родину .
В это время неразберихи и отчаяния рядом оказываются самые разные люди: жена товарища министра торговли Серафима Корзухина, бравый генерал Чарно́та и его походная жена Люська, интеллигентный приват-доцент Голубков и угрюмый белый генерал Хлудов, теряющий рассудок .
Видя, что Красную армию уже не остановить, герои вначале на поезде, а затем на пароходе перебираются в Константинополь ( Турция ). Оказавшись в ситуации « тараканьих бегов » безденежной эмигрантской жизни, русские интеллигенты оказываются на грани выживания. Последним шансом спасти Серафиму от занятия проституцией становится поездка Голубкова и генерала Чарноты в Париж ( Франция ) на розыски предавшего её мужа — единственного реально способного перевезти накопления в эмиграцию .
В Париже Корзухин повторно отказывается признавать наличие у него жены и дать денег Голубкову (1 000 долларов США). Чарноте удаётся уговорить его сыграть в карты с ним, в результате чего бывший белый генерал-майор в одних кальсонах неожиданно выигрывает у Корзухина крупную сумму денег. Бывшая походная жена генерала Люська (а теперь — любовница Корзухина) способствует тому, чтобы Голубков и Чарнота благополучно смогли скрыться с деньгами.
По возвращении в Константинополь герои понимают, что не могут жить в эмиграции . Голубков и Корзухина, которые полюбили друг друга, уплывают назад в советскую Россию . Бывшие белые генералы не могут сделать этого, потому как там их ждёт расстрел ; Чарнота вновь начинает играть на тараканьих бегах, обзывая себя Агасфером и « Летучим голландцем », а Хлудов одиноко стоит на берегу и смотрит вдаль.
Значительное время фильма отдано вещим снам генерала Хлудова, который переживает свои военные преступления , совершённые им во время Гражданской войны.
Участие Елены Сергеевны имело колоссальное значение. Она смотрела отснятый материал и говорила «хорошо» или «знаете, мне кажется, что тут как-то грустновато очень». Или ещё что-то. Благодаря ей у меня даже было ощущение, что я с Булгаковым лично знаком, — вот такое магическое влияние было у этой женщины.
Однажды мы сидели у неё на кухне. Маленькая квартирка, двухкомнатная. И вдруг скрипнула дверь. И вы не поверите, посчитаете, что я это придумал, — но мне правда показалось, что к нам идет Михаил Афанасьевич, который давно умер. Это она своими рассказами о нём создала такую атмосферу…
— Интервью В.Наумова журналу «Историк»
Именно Елена Булгакова придумала для фильма сцену, в которой гробовщик зубами стягивает с руки чёрную перчатку, проводит пальцем по щеке одного из белых офицеров и говорит: «Они не бриты, живым бы побриться, а то потом трудно!» Владимир Наумов:
Я уверен до сих пор, что она не могла этого сама придумать. Это придумал Булгаков, но, может, не успел написать. Но придумал он. Это его, абсолютно его вещь.
Дело в том, что мы с Александром Аловым были художественными руководителями Творческого объединения писателей и киноработников и в этом качестве имели кое-какие права. Ну мы и запустили сами себя: по моему и Алова приказу. Вот и всё.
— Интервью В.Наумова журналу «Историк»
Алов и Наумов с юности любили актёров. Выбирали их долго, тщательно, придирчиво. Но сделав выбор, верили в них, и эта вера очень помогала исполнителям. <...> Николай Рыбников был не просто открыт Аловым и Наумовым как талантливый актёр, но открыт как персонаж отрицательный. <...> Алов и Наумов умели чувствовать актёра, умели работать с ним. Они никогда не подавляли..
Первая проба Дворжецкого была неважная. Но мы все равно решили его взять. И первую сцену ему дали очень трудную — самую трудную, может быть, в фильме. Это сцена, когда Хлудов едет в вагоне и ему чудятся слепые. Он читает Библию: «Слепые вожди слепых. Если слепой поведет слепого, оба упадут в яму». Это очень важная для картины сцена.
Ну, думаем, мы её первой снимем, если не получится — тогда она пойдет как проба и на этом закончим. Мы сняли эту сцену, и оказалось, что она не только лучше того, что мы себе представляли, но и вообще одна из лучших сцен всего фильма — и с моей точки зрения, и Алова тоже. Глаза — вот что было важно.
— Интервью В.Наумова журналу «Историк»
Вот не можем найти, не нравится никто! И вдруг одна женщина из другой съемочной группы привозит фотографии нашему второму режиссёру. И на одной из них я увидел Владислава Дворжецкого, его глаза… Мы долго не знали, на какую роль его брать, потому что тогда это был совершенно непрофессиональный актёр. Но я люблю готические фигуры. В итоге мы взяли эту готическую фигуру с потрясающим лицом и удивительными глазами, ничего, как мне сказали, не умеющую делать в кино. Сначала мы решили, что станем снимать его в массовке: будем выделять именно это лицо. Потом подумали-подумали — и поняли, что этого мало. Решили: будет играть Тихого, контрразведчика, — есть в «Беге» такой персонаж. Но тоже маловато для такой фактуры. Затем стали перебирать: на роль Голубкова он не подходит, Чарноты — тоже. И только потом уже поняли — это же Хлудов.
Перед нами стоял вопрос, что важнее — профессионал или личность. Мы выбрали личность. Дворжецкий был личностью, это было очевидно.
— Интервью В.Наумова журналу «Историк»
«Бег» — первая экранизация произведений Михаила Булгакова в СССР и один из первых советских фильмов, в котором белые, вопреки существовавшей в советское время идеологии, выглядели вовсе не глупыми негодяями, они показаны думающими, страдающими, настоящими патриотами .
Мы это называли «методом удава» — это когда нужно успеть истратить как можно больше денег, чтобы начальство боялось запрещать картину, потому что тогда ему влетит за впустую потраченные государственные средства. Я спрашиваю Алова: «Что будем делать с запретом начальства?» «Да ничего, — говорит, — авось начальство скоро снимут». И правда, вскоре того начальника сняли. А про нас просто забыли.
— Интервью В. Наумова журналу «Историк»
Кузьмой называли громадный объектив, который позволял снимать с огромным охватом. Тяжеленный — около 90 килограмм! Оператору выковали железный жилет, чтобы он смог удерживать Кузьму.
— Интервью В. Наумова журналу «Историк»
Переносил Кузьму сам директор картины.
А мы тем временем ломали голову, как пользоваться этой здоровенной конструкцией, ведь штатив действительно не пропустила таможня. Наконец придумали: погрузили Кузьму на согнутую спину директора картины Михаила Амираджиби, оператор встал на свое место, и мы стали снимать. Такого плавного и мягкого изображения ни один стационарный штатив не давал! Правда, двигаться наш «штатив» мог метров десять, не больше, после чего ему нужна была 40-минутная передышка.
Турки сторонились этого странного сооружения из людей, железа и стекла, которое медленно двигалось по Стамбулу. Когда мы переходили улицу, все от нас шарахались.
— Интервью В. Наумова журналу «Историк»
«Ладно. Запиши мой телефон». Я говорю: «Нечем писать!» — «Тогда запоминай!» И я всю дорогу от аэродрома повторял про себя этот номер. Вечером звоню, отвечают: «А вы по какому вопросу?» Уточняю: «Он просил позвонить меня вечером». — «Подождите у телефона!» Через минуту снова: «Завтра в десять утра — точно! — позвоните, пожалуйста, по этому телефону, и я вас соединю». Ну, назавтра соединили, «портрет» из самолёта говорит: «Ну что ты волновался-то?! Все в порядке. Иди погуляй по Москве». А там уже возвращают афиши с нашим фильмом…
— Интервью В. Наумова журналу «Историк»
Это бесконечная гладь ослепительно белой соли, похожей на ледяной покров. Когда летнее солнце опускалось к горизонту, на белой поверхности от фигур и предметов появлялись длинные километровые тени, и это выглядело как сновидение. Натура подходила нам идеально, но, к сожалению, в этой «пустыне» не было воинских частей, необходимых для массовых сцен. Наконец, после долгих поисков я неожиданно нашел натуру с необычно интересной фактурой. Это были люберецкие карьеры, где добывают песок для стройки, — масштабные нагромождения странных конфигураций уходящих в глубину песчаных насыпей. Нам удалось на материале этой натуры создать гармонию цвета, света и формы, выделяя лишь отдельные драматургические моменты. Здесь мы отсняли все сны Хлудова и основные боевые сцены с Красной Армией .
1) проспект Нахимова, дом 4 - в эпизоде с прибытием Хлудова на автомобиле ко "дворцу главнокомандующего" (штаб Врангеля), и последовавшим через некоторое время коротким разговором приват-доцента и Хлудова ("нам надо спешить... все удрали...") на ступеньках лестницы перед входом в здание, безошибочно угадывается фасадная группа Дворца пионеров в Севастополе; 2) подземное убежище на пересечении улиц Марата и Луначарского, известное многим местным жителям как арт-клуб "Бункер" - здесь был снят один из общих планов обстановки на улицах города в последний день эвакуации 14 ноября 1920 года.
Да, мы снимали там общие планы. А сцены с актёрами в Стамбуле снять не удалось: никто бы такую ораву в Турцию не выпустил. Поэтому наш «Стамбул» мы строили частично в Болгарии, частично у нас на студии. Но все старались сделать точно. Мы потом прокручивали туркам сцены, снятые в нашем «Стамбуле», и некоторые, показывая на экран, говорили: «Вот сейчас за поворотом покажется мой дом».
— Интервью В. Наумова журналу «Историк»
Евстигнеев — человек экспромта и быстро загорающийся и тут же быстро устающий от однообразия, а Ульянов, наоборот, с каждой новой репетицией всё сильнее и сильнее расцветает, так сказать, распробует и наслаждается. Получалось, каждый из них шёл в своем направлении, один угасал, второй разгорался.
Чтобы решить проблему и согласовать игру актёров, Наумову и Алову пришлось отвлечь Евстигнеева красивой актрисой и чаем, а самим имитировать Евстигнеева, разогревая Ульянова. В нужный момент Евстигнеева выпустили и получилась замечательная сцена. Сцена карточной игры интересна также и тем, что показать пренебрежительное отношение генерала Чарноты к Корзухину удалось благодаря гримёрше:
Кстати, в этой сцене я с ними проделал плохую штуку, Евстигнеев ругался потом страшно. Вы знаете, что такое «крепе»? Это усы. Но усы не настоящие – волосы клеят под носом. Я сказал нашей гримерше, чтобы она с правой стороны, которая к камере, клеила их еле-еле, чтобы они отпадали. И когда Чарнота (Ульянов) стал лобзать Корзухина (Евстигнеева), у него был полный рот этих самых волос. И он, продолжая лобзать Корзухина, начал от них отплевываться. Это тоже вошло в фильм…
А когда снимали в Стамбуле, где-то неподалёку стоял Шестой флот США. И к нам приставили сопровождающего, боясь, как бы мы не сняли чего-нибудь лишнего, чего-нибудь секретного. В общем, и те не пускали нас, и эти нас не пускали. Но фильм мы все-таки сняли.
— Интервью В.Наумова журналу «Историк»
Нас обвиняли в том, что мы сочувствуем белогвардейцам. А потом картину показали в Канне вне конкурса, причем три раза вместо одного. И она довольно хорошо прошла. Но был там один человек, мой бывший приятель, который поднял страшный шум. В свое время он эмигрировал во Францию. И вот он во всех газетах стал выступать: мол, посмотрите, какие белогвардейцы в фильме тупые, какой тупой этот Хлудов, какой безобразный Корзухин (это которого сыграл Евгений Евстигнеев).
А наши нам говорили обратное: «Да вы что, с ума сошли? Чарнота получился у вас положительным персонажем, в него уже мальчишки играют!»
— Интервью В.Наумова журналу «Историк»
За первый год демонстрации фильм собрал 19,7 миллионов зрителей .
В 2023 году фильм подвергся реставрации . Картинка была улучшена до разрешения 4К . Восстановление кинокартины выполнено специалистами подразделения "Телекино и Компьютерная графика" киноконцерна "Мосфильм" . Над реставрацией работали специалисты А. Сеньковский, Е. Верлочев, Р. Сковородко, В. Солодников, И. Агафонова, Г. Кириченок, Е. Соловьёва, Е. Валиев . Продюсером реставрации выступил Карен Шахназаров . 5 мая 2023 года обе восстановленные серии были выложены на официальном YouTube-канале "Киноконцерн Мосфильм" .
Критик, современник создателей фильма, Станислав Рассадин о фильме «Бег» :
Конечно, Алов и Наумов узнаются с первых кадров. Они всё такие же безудержные выдумщики. И всё та же напряжённость страстей, от которой, кажется, всего шаг до исступленности. И тот же интерес к переломам, взлётам, падениям - к роковым минутам жизни и истории"
(см. Сб. Александр Алов, Владимир Наумов. М.,1989.С.146).
Критик Антон Долин о фильме «Бег» :
Булгаков существовал на советском литературном небосклоне очень активно с 20-х - 30-х годов, его пьесы шли в московских театрах. Конечно, многое он не мог опубликовать, писал в стол, в Мастере и Маргарите всё это изложено. Но открытие Булгакова заново началось в 60-х годах, и в 1970-м году было почти невозможно себе представить, что на экраны выйдет фильм в СССР по Булгакову. Причём, Бег - вещь в этом отношении очень рискованная. Ведь то почти что апологетика белогвардейцев. И, в любом случае, весь мир - революционный и постреволюционный - показан с их точки зрения. Там нет приятия правды пролетариата приходящего, которое есть в «Днях Турбиных» или в «Белой гвардии» - вовсе нет. Мы видим драматичные судьбы эмигрантов, которые были вынуждены бежать из России, были выброшены из России новой, мучительно хотят туда вернуться и не могут. Конечно, это было абсолютно новаторским, очень смелым. Такой подробной картины о жизни русской эмиграции в нашем кино не существовало.
Критик Александр Шпагин о фильме «Бег»:
Появился фильм, который был самым успешным среди критики начала 70-х годов. Он, по всем оценкам, - главная победа советской кинематографии начала 1970-х годов. И даже тот момент, что фильм несколько эклектичен, что он несколько "разножанровый", никого не смутил. В том числе, и зрителей, потому что в этом фильме, если смотреть, мы видим: очень серьезные сцены, драматические, трагические, есть чисто гротесково-комические сцены - игра в карты или сцена тараканьих бегов, есть сцены просто из историко-революционного фильма, как сцены с Фрунзе, как сцены боёв на Гражданской войне, а есть и вовсе сны. То есть какой-то артхаус. И вот, что интересно: Алов и Наумов очень хитро сработали, они в этом смысле молодцы: они угадали. Ведь если бы они сделали просто трагическую картину о поражении белой армии, то этой белой армии и генералу Хлудову начали бы сочувствовать - запретили бы такой фильм. Если бы это был чистый гротеск (в стиле игры в карты и тараканьих бегов), то тоже в начале 1970-х годов - или запретили бы, или выпустили со скрипом, потому что с гротесковыми фильмами о революциях уже тогда начали бороться. «Бег»- все эти пласты, пускай в некотором пёстром, разножанровом, разнокалиберном виде, но он их все органично соединил. Именно после «Бега» появится культ Белого движения и культ ностальгии в эмиграции за границей. Появится даже шансонный пласт: группы, которые будут петь белый, эмигрантский фольклор .
{{
cite episode
}}
:
|series=
пропущен или пуст (
справка
)
;
Внешняя ссылка в
|credits=
(
справка
)