Симфония № 27 (Мясковский)
- 1 year ago
- 0
- 0
Симфония № 12 g-moll , op. 35 — трёхчастное сочинение русского композитора Н. Я. Мясковского для оркестра тройного состава (четыре валторны , без контрафагота ), завершённое в 1932 году . Произведение сочинялось по заказу Музгиза и до премьеры имело программное название «К XV-летию Октябрьской революции », которое композитор впоследствии снял ввиду несоответствия собственному замыслу. Бытующее среди биографов, музыкантов и слушателей название «Колхозная» не было авторским программным, а введено музыковедом Г. Н. Хубовым.
Премьера состоялась в Москве 1 июня 1932 года в исполнении оркестра Большого театра под управлением Альберта Коутса . Партитура впервые напечатана в 1932 году издательством « Музгиз ».
В одном из писем А. А. Иконникову Н. Я. Мясковский писал о склонности к парному сочинению симфоний — либо одна вслед за другой, либо одна внутри другой. В то время как 10-я, 15-я, 16-я и 19-я симфонии стоят особняком (не парные), среди парных психологически менее густая 12-я симфония создавалась во время написания более густой 11-й (эскизы обеих сочинены за полтора месяца), так же 7-я писалась в середине более густой 6-й, а 18-я — внутри 17-й симфонии .
Летом 1931 года М. В. Коваль предложил Н. Я. Мясковскому тему новой симфонии о переменах жизни в деревне, связанных с коллективизацией после Октябрьской революции. Предложенная тема была созвучна внутренним устремлениям композитора. Мясковский принял заказ «Музгиза» и подписал контракт. К исполнению задания приступил в сентябре, когда также создавался основной материал Одиннадцатой симфонии . Первые две части Двенадцатой симфонии были сочинены легко и без особого напряжения, но при создании финала начал ощущаться недостаток материала — работа, которую следовало закончить в указанный в контракте срок, застопорилась. По признанию композитора, осуществление слишком масштабной задачи оказалось не под силу. Одной из причин выявилась неспособность Мясковского сочинять по заказу в условиях ограничения временными рамками контракта.
21 ноября 1931 года композитор- попутчик Мясковский вышел из Ассоциации современной музыки (АСМ) и пошёл на союз с Российской ассоциацией пролетарских музыкантов (РАПМ), не прекращая своего членства во Всероскомдраме . Вместе с Н. Я. Мясковским АСМ покинули ещё 8 композиторов-попутчиков ( В. Я. Шебалин , В. Н. Крюков , М. Л. Старокадомский , В. Н. Кочетов, Н. Н. Крюков , Д. Б. Кабалевский , В. П. Ширинский , А. А. Шеншин), которые объявили о создании независимого «Нового творческого объединения» в так называемой «Декларации девяти» . Декларация была опубликована в печатном органе РАПМ «Пролетарский музыкант» (1931, № 7) и призывала композиторов «к активному участию в социалистическом строительстве» и овладению « марксистско-ленинской методологией » . По данным Е. С. Власовой, «Новое творческое объединение» просуществовало недолго и распалось в 1931 году . Почти все многочисленные музыкально-общественные организации СССР были распущены весной 1932 года, а их члены вошли в состав созданного тогда Союза советских композиторов . Метод социалистического реализма получил распространение также с весны 1932 года, то есть после создания Двенадцатой или так называемой «Колхозной» симфонии.
Н. Я. Мясковский окончил написание Двенадцатой симфонии 12 декабря 1931 года , оркестровка была завершена 31 января 1932 года . 18 августа на Николиной горе композитор откорректировал сочинение . Партитурное переложение симфонии, сделанное Д. Б. Кабалевским для фортепиано в 4 руки, было впервые опубликовано в 1932 году нотоиздательством «Музгиз»; другие переложения были сделаны В. В. Держановским для малого оркестра (одночастное) и П. А. Ламмом для 2-х фортепиано в 8 рук .
В апреле 1932 года Мясковский писал Прокофьеву : «Симфонии мои получились не так плохо, как мне казалось. «Октябрьская» — 12-я, конечно, несколько банальна, но иначе и быть не могло, когда ищешь и знаешь наверно, что еще не находишь искомое» . Также в апреле того же года, за два месяца до премьеры симфонии, композитор писал Б. В. Асафьеву , что в музыкальном отношении расценивает 12-ю симфонию как своего рода компромисс, и внутренне стыдится сочинения, как в свое время 5-й симфонии . 9 апреля того же года Асафьев писал в ответ, что компромисс в этом случае «неверное слово», а Двенадцатую симфонию следует воспринимать как «неизбежный этап», а «11-я моему психическому я дороже» и сообщал Прокофьеву, что Мясковский «музыку пишет хорошую, светлую и бодрую» .
Мясковский посвятил Двенадцатую симфонию XV годовщине Великой Октябрьской социалистической революции , но после её премьеры снял программное название, указав причину в письме Прокофьеву: «получилось не совсем то, что я хотел» . Как писала Е. С. Власова, распространённое название «Колхозная» не принадлежит автору и не является программным — его позже ввёл музыковед Г. Н. Хубов .
Выражение «получилось не совсем то, что я хотел» почти дословно приведено в письме Ковалю от 16 января 1932 года и позднее в «Автобиографических заметках» 1936 года, когда Мясковский писал следующее:
Когда раздались первые призывы к коллективизации крестьянского земледелия, меня чрезвычайно увлекла эта идея, казавшаяся мне особенно революционной по своим последствиям. Однажды М. В. Коваль на одном из заседаний в Музгизе намекнул мне на связанную с этим тему для сочинения — «посев»; у меня почти немедленно возникли музыкальные образы и план какой-то симфонии о деревне, рисующей последнюю в стадиях — до, во время борьбы за новый быт и уже новой. Осенью 1931 г. я уже принялся за выполнение своего замысла, но сперва успел написать 11-ю симфонию, где дал выход кое-каким настроениям более субъективного содержания.
12-я симфония вышла не совсем так, как я хотел; кое в чем она получилась схематичной, хотя в связи с содержанием формальные схемы были мной нарушены, а главное — мне не удалось найти язык и формы для последней части, и она только внешне выражает мой замысел, но внутренне недостаточно убедительно.
—
В Двенадцатой симфонии Мясковский отошёл от им же разработанной последовательности трехчастной структуры симфонии в русской советской музыке , когда вместо аллегро — анданте — аллегро использован иной порядок частей:
По мнению А. А. Иконникова, в отходе от обычной последовательности частей, как и в случае Двадцать пятой симфонии , композитор пытался наиболее убедительно воплотить замысел сочинения, чего, по словам композитора, достичь не удалось . Помимо этого в финалах как Двадцать пятой, так и Двенадцатой симфоний звучат реминисценции тем их первых частей . Эпизод 2-й части основан на мелодии якутской песни . Длительность произведения незначительно варьируется от около 33 минут в исполнении под управлением Евгения Светланова до 34 минут под управлением Роберта Станковского.
Кроме вышеуказанных источников самооценки сочинения ещё одним является письмо Мясковского Ковалю, датированное 16 января 1932 года, в котором композитор сообщал о своих чудовищных усилиях в мучительных поисках воплощения замысла, о том, что работа поглотила и даже несколько подавила его, но всё же он не справился с задачей так, как этого хотелось самому. Композитор не ощущал ошибки в направлении поисков и понимал идею сочинения в отражении роли Октябрьской революции, с которой начинается новая жизненная эра , но «К сожалению, тема оказалась выше моих сил». В наименьшей мере Мясковский был удовлетворён финалом .
В связи с этим Т. Н. Ливанова писала: «Понятно, что именно последняя часть симфонии, призванная раскрыть облик новой колхозной деревни, менее всего удовлетворила автора: он не мог, не сумел овладеть сразу новой тематикой, связать свои темы, свое симфоническое мышление с новыми явлениями действительности. Его намерения оказались гораздо более интересными и значительными, нежели их воплощение. Но иначе, по-видимому, и не могло быть: прошло еще немало времени, пока в советском симфонизме убедительно зазвучала большая современная тема» .
После первого прослушивания Д. Б. Кабалевский разделил общее мнение о Двенадцатой симфонии, как о значительном произведении, но также заметил и ряд серьёзных недостатков, обусловленных противоречием «между привычной для Мясковского сонатно-симфонической формой и творчески еще не освоенным им новым содержанием» . Кабалевский написал рецензию и перед публикацией показал её Мясковскому, согласившемуся почти со всеми критическими замечаниями о сочинении. После публикации статьи в газете « Советское искусство » между учителем и его бывшим учеником установились более доверительные отношения, и в знак благодарности Кабалевский сделал переложение симфонии для фортепиано в 4 руки, изданное «Музгизом» .
Прокофьев весьма интересовался первым исполнением Двенадцатой симфонии в Москве, но присутствовавшие на премьере музыканты ничего не писали ему об этом. Из прочитанной статьи Кабалевского в газете «Советское искусство» Прокофьев сделал вывод, «что вещь значительная и чрезвычайно ясно изложенная» . Ни в опубликованном «Дневнике» Прокофьева, ни в изданной переписке с Мясковским нет его отзыва о первом исполнении симфонии в Чикаго, на котором он должен был присутствовать, так как привёз дирижёру её партитуру, хотя Мясковский благодарил младшего коллегу за высланную ему рецензию о чикагской премьере.
В начале 1934 года Мясковский писал Прокофьеву о пустозвонстве и тривиальности приемов финала Двенадцатой симфонии, оценив своё произведение как провал: «Я немного фаталист и смотрю на свое композиторство скорей как на какую-то неизбежность, нежели как на боевое поприще. Конечно, меня огорчают такие провалы, как 14-я симфония (да и 12-я, по правде говоря), но скорей как какой-то антиморальный проступок перед самим собой, нежели в плане успеха, неуспеха, признания и т. д.» .
Пролетарская симфония о коллективизации у Мясковского не получилась. Тем не менее, А. А. Иконников считал Двенадцатую симфонию «значительным событием нового, важного творческого этапа в жизни Мясковского и, скажем шире, в жизни советской симфонии» . По мнению Е. С. Власовой, для созданной в разгул рапмовской диктатуры Двенадцатой симфонии не подходит распространённое и воспринимаемое программным название «Колхозная», поскольку вопреки ему слышится музыка, как писали Ильф и Петров , «душевно опустошенная и что-то скрывающая» .