Революционная чистка генералитета в 1917 году (гучковская чистка, «избиение младенцев») — массовая генеральная чистка командования, начатая и проведённая первым Военным министром Временного правительства Гучковым в 1917 году «за свой страх и риск» — несмотря на неодобрительное отношение высшего военного командования к предложенным им мерам. Заявленной цели улучшить командный состав «гучковская чистка» не достигла, однако оказала серьёзное негативное воздействие как на саму армию, так и на внутриполитическую ситуацию в России, нарушив атмосферу единения между правительством и Верховным военным командованием .

Предыстория

Разговоры о необходимости массового увольнения русских генералов появились в думской среде ещё в дни неудач Русской армии в начале Великой войны : член Госсовета В. И. Гурко на августовском 1915 года совещании прогрессивного блока говорил о необходимости «колоссальной перетряски» в командном составе; в Государственной Думе о чистке офицерского состава говорил А. И. Шингарёв ; записка председателя Государственной Думы в 1916 году была сплошным обвинением высшего командования Русской армии .

Февральская революция

С начала Февральской революции Гучков, получая сообщения с мест о самовольном смещении старых начальников (военных губернаторов, начальников гарнизонов, комендантов, воинских начальников) возникшими революционными комитетами и просьбы утвердить новых самочинных начальников, благодарил революционеров и временно утверждал их в должности своей властью военного министра.

Вопрос о смене военачальников был поднят сразу же после Февральской революции на первом заседании комиссии под председательством генерала А. А. Поливанова . Сразу же после вступительной речи Поливанова, поднялся член комиссии, отставной полковник Б. А. Энгельгардт и заявил, что никакие реформы невозможны, пока не будут сменены некоторые начальники. Энгельгардта поддержал полковник П. А. Половцов .

Под влиянием этих разговоров Гучков принял решение поставить перед Начальником штаба Верховного главнокомандующего генералом Алексеевым вопрос о массовом увольнении генералов. Уже 6 марта 1917 года Гучков предпринял попытку убедить главного военного авторитета России Начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала Алексеева в необходимости провести перестановки в высшем русском военном командовании. Намекнув Алексееву, что тот является единственным кандидатом на пост Верховного главнокомандующего, Гучков продолжил, говоря о необходимости решений, связанных с устранением «заведомо неспособных генералов» ;

Вы пользуетесь доверием правительства и популярностью в армии и народе. И то и другое вы можете в один миг удесятерить, приняв ряд решений, которые будут встречены с полным одобрением и горячим сочувствием страны и армии… Но эти решения должны быть приняты безотлагательно

Возражения генерала, заключавшиеся в том, что задуманные Гучковым меры встретятся с недостатком подходящих специалистов, а также что ему — начальнику штаба Верховного главнокомандующего — проводить такие меры не полагается в соответствии с законом, общее несочувствие его массовой генеральской чистке «с одного маха», стали причиной колебаний правительства в вопросе назначения Алексеева Верховным главнокомандующим: генерал получил это назначение только через месяц, 2 апреля 1917 года .

«Избиение младенцев»

Не получив поддержки среди высшего военного командования, военный министр, всё же начал чистку генералитета на свой страх и риск. Одним из первых кандидатов в списке высших офицеров, которых новая революционная власть решила отправить в отставку как неблагонадёжных, стал прославленный боевой генерал, герой Первой мировой войны командующий 3-м конным корпусом генерал граф Ф. А. Келлер , отправивший 6 марта отрекшемуся императору верноподданнейшую телеграмму с просьбой не покидать престола, которая была перехвачена и перенаправлена Гучкову. Генерал отказался присягать «временщикам» , заявив: «Я христианин, и думаю, что грешно менять присягу».

«Мерзавки»

Дежурному генералу при Ставке было поручено составление перечня старших военачальников с краткой аттестацией каждого из генералов; этот перечень получил в Петербурге в среде военных хлесткое название — «мерзавки» .

«Мерзавки» представляли собой список корпусных и дивизионных начальников с 6 графами. Первые 5 граф заполнялись оценками, дававшимися различными «пользовавшимися доверием» гучковскими собеседниками. В последней графе значился вывод в соответствии с большинством голосов: «достоин выдвижения», «может остаться», «подлежит изгнанию» .

По свидетельству генерала А. И. Деникина , во время визита к военному министру 23 марта 1917 года ему было предложено заполнить такой список. Позднее, после посещения Гучковым фронта Деникину встречались уже широкие простыни из 10—12 колонок. По воспоминаниям П. А. Половцова, в марте 1917 года Гучков показывал ему свою «мерзавку», с тем, чтобы Половцов дал своё заключение об известных ему начальниках.

Историк Февральского переворота С. П. Мельгунов отмечает, что в такой гучковской системе оценки как политической, так и военной благонадёжности генералитета напрочь отсутствовал какой-либо объективный критерий: хорошо, если обвинения по политическим мотивам совпадали с отрицательной оценкой боевых качеств того или иного генерала, но такое совпадение было совершенно не обязательно .

Методы Гучкова

Желательность перемен в командовании указывалась в отчётах всех посланцев Комитета Думы на фронт, необходимость оной признавал и генерал Деникин.

Проблемы создавали:

• методы, которые использовал в силу личной склонности к закулисным приемам военный министр Гучков;
• беспрецедентные масштабы «чистки» .

В своей речи в апреле 1917 года Гучков подчеркивал :

В течение короткого времени в командном составе армии было произведено столько перемен, каких не было, кажется, никогда ни в одной армии

Результаты и оценки «гучковской чистки»

Сам Гучков в своей речи от 29 апреля дал весьма положительную оценку «чистке», заявив, что при принятии решений он советовался со «знающими людьми» . При этом оценки других видных деятелей эпохи практически всегда имеют противоположный знак .

Так и не принявший никакого участия в гучковском мероприятии генерал Алексеев оценивал его следующим образом

Рука великого «реформатора» армии Гучкова вымела из наших рядов в наиболее острую и критическую минуту около 120 генералов на основании более чем сомнительных аттестаций анонимных «талантливых полковников и подполковников». «Реформатор» мечтал освежить командный состав и вызвать «небывалый подъём духа в армии». Последнего не случилось, к несчастью, а вреда сделано немало…
…не менять, как капризная и богатая женщина бросает перчатки, начальников, гоните слабых, не оказавшихся на высоте своего назначения в бою, но не гоните по тайным, мутным аттестациям, как сделал это Гучков. Он подломил состав начальников, мечтая вызвать в армии взрыв энтузиазма массовым изгнанием

При этом, в отличие от генерала Алексеева, генералы А. И. Деникин и П. Н. Врангель отмечают, что Русская армия лишилась по итогам «гучковской чистки» 150 генералов.

Из 225-ти полных генералов, состоявших на службе на март 1917 года, Временное правительство отправило в отставку 68.

По мнению генерала барона П. Н. Врангеля, гучковская «чистка» была «глубоко ошибочна», так как в результате устраняемые военачальники заменялись незнакомыми с частями генералами, что отражалось на боеспособности армии .

Критически отзывался об увольнениях начальник гражданской канцелярии Ставки А. А. Лодыженский :

В течение первых же недель военным министром, штатским человеком, Гучковым было уволено со службы 160 старших начальников. Несомненно, в числе уволенных были и плохие начальники, но их было немного и увольнение было произведено, главным образом, под давлением солдатских комитетов , которые образовались сразу во главе с Петроградским Советом Рабочих и Солдатских депутатов , куда постепенно проникли германские агенты с заданием во что бы то ни стало развалить русскую армию.

Генерал Деникин свидетельствует более осторожно :

Улучшился ли действительно в серьезной степени командный состав? Думаю, что цель эта достигнута не была… Быть может, выдвинулось несколько единичных «талантов», но наряду с ними, двинулись вверх десятки, сотни людей случая, а не знания и энергии.

Исследователь этого периода русской истории С. П. Мельгунов резюмирует, что такая чистка «с одного маха» могла бы теоретически иметь значение лишь по психологическому влиянию на массу, в целях же стратегических гораздо проще было достичь большего непосредственно заменой Ставкой тех или иных начальников другими. В результате условия, в которых Гучковым было произведена эта чистка, могли иметь исключительно отрицательные последствия. Меры военного министра разрушили взаимопонимание между правительством и Ставкой, без которого успешное реформирование армии было немыслимо в принципе .

Военный историк и публицист А. А. Керсновский отмечал: «Гучков - при содействии услужливой Ставки - произвел настоящее избиение высшего командного состава. Армия, пережившая самый опасный час своего существования, была обезглавлена. Была отрешена половина корпусных командиров (35 из 68) и около трети начальников дивизий (75 из 240)… во главе военных округов были поставлены авантюристы, наспех произведённые в штаб-офицерские чины».

Примечания

Библиография

• Мельгунов, С. П. Мартовские дни 1917 года / С. П. Мельгунов; предисловие Ю. Н. Емельянова. — М.: Айрис-пресс, 2008. — 688 с.+вкл. 8 с. — (Белая Россия). ISBN 978-5-8112-2933-8
• Р. Г. Гагкуев, В. Ж. Цветков, С. С. Балмасов Генерал Келлер в годы Великой войны и русской смуты // Граф Келлер М.: НП «Посев», 2007 ISBN 5-85824-170-0
• Деникин А. И. Очерки русской смуты. Глава XVIII. [militera.lib.ru/memo/russian/denikin_ai2/1_18.html Военные реформы: генералитет и изгнание старшего командного состава]