«Зенитные кодексы Аль-Эфесби» — повесть российского писателя Виктора Пелевина , опубликованная в 2010 году в составе сборника « Ананасная вода для прекрасной дамы ».

Содержание

Повесть состоит из двух частей: «Freedom liberator» и «Советский реквием». Первая часть представляет собой написанную в третьем лице, вероятно, на заказ, биографии Савелия Скотенкова. Во второй части повествование ведётся от первого лица .

Родившись в Орловской области незадолго до распада СССР, Савелий Скотенков переезжает в Москву. Там он работает в области медиаиндустрии, сменив несколько профессий: « писал лирические стихи и критические статьи, занимался искусствоведением, политологическим консалтингом, революционной работой и маркетологией ». Его политические взгляды всё время колеблятся между прогосударственными и оппозиционными. В Дипломатической академии он читал курс «основы криптодискурса», согласно которому, за внешней политкорректностью любого высказывания скрывается истинная суть, которую можно научиться улавливать .

Решив заработать на торгах на валютном рынке , Савелий Скотенков теряет почти все деньги, поверив прогнозистам из ведущих англоязычных СМИ. В своих бедах он начинает винить американцев, и вскоре его вербует ФСБ .

Далее действие переносится в Афганистан где в тот момент идёт война . Американцы там активно используют боевые беспилотные летательные аппараты ( дроны , БПЛА ). Однако зачастую записи разговоров и действий операторов дронов во время принятия решения о нанесении ударов всплывают на сайте WikiLeaks . Это вызывает негодование общественности по поводу негуманных методов ведения войны. У операторов дронов возникает «Wikileaks syndrome» (боязнь публикации своих записей на WikiLeaks), приводящий к замедлению принятия решения . Кроме того, появляются случаи вражеского перехвата управления дронами.

Чтобы решить обе проблемы, американцы внедряют в своих дронах автономный искусственный интеллект . Аппараты самостоятельно принимают решение о нанесении ударов, в результате чего их эффективность многократно возрастает, а количество случайных жертв сокращается. Для того чтобы окончательно успокоить общественность, в нейронную сеть каждого аппарата внедряется вспомогательный модуль, ответственный за PR . Благодаря ему процесс принятия решения о нанесении удара моделируется в формате ток-шоу , для чего используется архив американского телевидения .

Затем в Афганистане появляется Савелий Скотенков, получивший там кличку Аль-Эфесби (якобы «из Эфеса », вариант: из ФСБ). Он разрабатывает необычайную защиту от дронов: пишет на земле лозунги (так называемые «зенитные кодексы»), способные « вызвать у среднестатистического телезрителя возмущение, отвращение и гневное желание дать достойную отповедь ». Когда «зенитные кодексы» попадают в поле зрения дрона, модуль PR начинает поиск подходящих ответов в архиве, а если это не удаётся, поиск повторяется снова с немного другими критериями. Нагрузка на систему серьёзно возрастает, что приводит к потере управления и падению дрона .

Американцы объясняют действия Скотенкова его нездоровым психическим состоянием и переживаниями по поводу распада СССР: « Видимо, … крушение Империи Зла совпало для него с изгнанием из волшебного сада детства, и он склонен винить во всем Америку — в особенности её спецслужбы. Кроме того, Америка стала для него символическим виновником тягот и скорбей взрослой жизни с ее неизбежным финалом — смертью ». На Скотенкова пытаются воздействовать психологически, разбрасывая над пустыней листовки с напоминаниями о развале СССР и о ненавистных ему реалиях современной России .

Эти листовки вскоре появляются в России в виде упаковок для героина . Российские власти решают, что американцы хотят устроить цветную революцию руками наркоманов. В обмен на прекращение выпуска листовок ФСБ отзывает Скотенкова из Афганистана, и он возвращается в родную деревню. Там он решает написать мемуары, но его похищает ЦРУ .

Вторая часть повести — «Советский реквием» (аллюзия к известному рассказу « » Борхеса ) состоит из, возможно, неподлинного монолога Скотенкова в тюрьме ЦРУ. Там его подвергают пыткам и медицинским манипуляциям с целью уничтожения инакомыслия: « Следователь сказал, что моя личность останется прежней, но способность логически мыслить будет „модифицирована“. Кроме того, исчезнет мое, как он выразился, „недоверие к ближним“. Причем исчезнет до такой степени, что с меня навсегда снимут оковы ». В конце Скотенкова превращают в хронического игрока на курсе валют, испытывающего страдания при любом изменении курса евро/доллар .

Особенности

Повесть «Зенитные кодексы Аль-Эфесби» можно отнести к жанру антиутопии . В ней прослеживаются параллели с такими классическими антиутопическими произведениями как « Мы » Евгения Замятина , « Приглашение на казнь » Владимира Набокова и « 1984 » Джорджа Оруэлла . Как и в этих произведениях, физическое уничтожение бунтаря не является основной целью тоталитарного государства. Главное для его врагов — сделать его подобным себе, подчинить его волю. Прослеживаются отсылки и к повести « » Василия Аксёнова . Фамилия героя повести «Стальная птица» Попенкова созвучна со Скотенковым, а американские самолёты, сбиваемые Скотенковым, называются «стальными птицами» .

В повести содержатся философские рассуждения о возможности искусственного интеллекта и существовании души с аллюзиями к теориям Алана Тьюринга и Роджера Пенроуза . Поднимаются вопросы: «может ли машина страдать и чувствовать?», «возможно ли „одухотворить“ машину?» .

В своём произведении Пелевин буквализирует понятие « информационная война ». Американские дроны выполняют как военную функцию, так и функцию СМИ. Действия Скотенкова также подпадают под определение информационной войны, поскольку его оружием является текст .

Критика

Сергей Полотовский и Роман Козак в книге «Пелевин и поколение пустоты» критикуют приведённые в повести каламбуры . Например, замена названия компании « Goldman Sachs » на «Goldman Sucks» является слишком тривиальной. Некоторые каламбуры, наоборот, автор вынужден разъяснять, из-за чего теряется юмор: « Правда, теперь он склонен был винить во всех бедах человечества не евреев, а англосаксов, которых он презрительно называл „англососами“ („uglosucksons“: приблизительное семантическое поле — „сыны безобразного отсоса“) и „motherforex“ (по созвучию с „motherfuckers“) » .

Примечания