Иоганн Валентин Андреэ ( нем. Johann Valentin Andreae , 17 августа 1586 , Херренберг — 27 июня 1654 , Штутгарт ) — немецкий теолог , писатель, математик, алхимик . Внук Якова Андреэ . Автор около 100 произведений на немецком и латинском языках. В автобиографии заявлял об авторстве трактата « Химическая свадьба Христиана Розенкрейца » — одного из трёх манифестов движения розенкрейцеров .

Биография

И. В. Андреэ родился в 1587 году в герцогстве Вюртембергском в семье лютеранского пастора Иоганна Андреэ , который занимал должность суперинтендента в Херренберге , а позднее возглавлял аббатство в Кёнигсбрунне . Дружелюбный и мягкий, он придерживался довольно либеральных взглядов в воспитании, тогда как мать, , отличалась строгостью . Несмотря на происхождение из известной семьи, она жила в тяжёлых условиях, воспитавших в ней дисциплину и трудолюбие, которые она прививала и своим детям. На скромные средства Мария вела хозяйство, воспитывала восьмерых детей, участвовала в работе мужа и сама занималась аптекарским делом, а также помогала бедным. Валентин Андреэ восхищался её необычными для женщины мужеством и стойкостью . Иоганн Андреэ-старший увлечённо занимался алхимией , причём вполне легально: тогдашний герцог Вюртембергский Фридрих I поддерживал энтузиастов, стремившихся получить золото из металлов, хотя мошенников трижды отправлял на виселицу. Это было, однако, весьма затратным занятием. Один из братьев Андреэ, священник в Биркенфелде , также увлекался им и, как печально констатировал в автобиографии Валентин Андреэ, потратил свои лучшие годы на тщетные алхимические искания. И. В. Андреэ, таким образом, был знаком с этой темой отнюдь не понаслышке .

Валентин Андреэ отличался слабым здоровьем, не мог участвовать в играх сверстников и до конца дней хромал. До 15 лет он получал домашнее образование. В 1601 г. после смерти мужа, не оставившего сбережений из-за многочисленных расходов на занятия алхимией, Мария Андреэ переехала со своими детьми в Тюбинген , чтобы обеспечить им возможность обучения в тамошнем университете . Поступив туда, Иоганн Валентин в 1603 г. получил степень бакалавра, а в 1605 г. — магистра . За 6 лет интенсивных занятий он приобрёл основательные знания в области философии, истории, математики, генеалогии и географии, изучил, помимо латинского, древнегреческого и древнееврейского, ещё несколько языков, начал интересоваться искусством, музыкой и литературой — известно, что он ознакомился с « » Себастиана Мюнстера , произведениями Иосифа Флавия , Тита Ливия , Эразма Роттердамского , — а также изучать теологию с намерением принять духовный сан . К 1602—1603 гг относятся его первые литературные опыты . В автобиографии Иоганн Валентин отмечал, что так много занимался в этот период чтением, изучением наук и искусств, что практически не спал . Касательно следующего же, 1604, года он почему-то указал только перенесённый им тяжёлый приступ трёхдневной малярии .

В 1607 году Андреэ был вынужден оставить университет, так как оказался вовлечённым (возможно, не по своей воле) в скандал с публикацией пасквиля, порочащего имя канцлера Маттхауса Энцлина . Поскольку Марии Андреэ, получившей место аптекаря при дворе герцогини Вюртембюргской, супруги Фридриха I Сибиллы , уже не требовалась помощь её сына, он получил возможность уехать . В 1607—1614 гг. он путешествовал, помимо немецких территорий (Страсбург, Гейдельберг, Франкфурт и др.), по Франции, Швейцарии, Австрийским провинциям Каринтии и Крайне , Италии (в том числе Венеции и Риму) и Бельгии в качестве гувернера молодых дворян, что способствовало множеству знакомств, например, с — издателем ряда трудов по алхимии и впоследствии многих произведений Андреэ. Особенно сильное впечатление на него произвела Женева , её политическое устройство и нравы ; там в 1611 году он познакомился с реформатором Жаном Кальвином [с учением Кальвина, наверное, Кальвин умер еще в 1564 году]. Католический Рим же, напротив, произвёл на него негативное впечатление . Твёрдо решив посвятить себя протестантской теологии, с 1612 года после первой неудачной попытки сдать ординационный экзамен Иоганн Валентин продолжил занятия в Тюбингене, где поступил при содействии нового герцога Вюртембергского Иоганна Фридриха (не без помощи своей матери) в Богословскую семинарию . Там он изучал теологию под руководством , который был также наставником Иоганна Кеплера . В 1614 г. Валентин Андреэ наконец прошёл экзамены и получил долгожданное место диакона в Файингене . В автобиографии Андреэ, однако, даёт далеко не самое объективное описание этого этапа своей молодости, опуская многие подробности касательно периода путешествий и подчёркивая (по всей видимости, в попытке представить себя как священнослужителя в более выгодном свете) высокодуховные помыслы и благочестивые намерения отдать свою жизнь служению церкви, тогда как окончательно это решение было принято только в 1614 г. . Этот год оказался переломным ещё и потому, что в августе Иоганн Валентин женился на Агнес Элизабет Грюнингер (Agnes Elisabeth Grüninger), племяннице одного из высших духовных лиц Маульбронна — евангелического аббата Эразма Грюнигера ; в браке с ней родилось девять детей . Период с 1614 по 1620 г. стал наиболее продуктивным для Валентина Андреэ в плане литературного творчества: было опубликовано порядка 20 работ (в том числе задуманных и начатых ранее), часть которых не сохранилась . Ему, однако, приходилось нелегко: материальное положение было весьма стеснённым, особенно из-за необходимости помогать снова лишившейся (со смертью Сибиллы Вюртембергской) жилья и работы Марии Андреэ. К тому же, у Валентина Андреэ был ряд недоброжелателей, считавших незаслуженным рукоположение простого мирянина-путешественника, на момент которого ему было, кстати, 27 лет — довольно много — из-за времени, потраченного на путешествия и обучение в семинарии, необходимое для соответствия высоким требованиям должности диакона. В этом отношении Андреэ также постфактум оправдывал себя в довольно агрессивной манере .

В 1620 г. Андреэ стал городским священником и суперинтендентом в Кальве , где испытал тяготы и потрясения Тридцатилетней войны : монетный кризис , голод, эпидемию чумы. Погибли многие его родные и близкие, в том числе дети. Однажды Иоганн Валентин был даже вынужден спасаться, прячась в лесу , а в другой раз в результате нападения грабителей у него было сломано ребро . Когда в сентябре 1634 года Кальв был разграблен и сожжён, дом Андреэ также был разрушен , пострадали рукописи, ценные картины (в том числе Дюрера , Гольбейна и Кранаха) и личная библиотека . Но невзгоды не сломили его стремления выполнять свой долг. Он активно занимался благотворительной деятельностью — организовал систему помощи ткачам, поскольку текстильное производство получило преимущественное развитие в Кальве, а также беднякам и их детям, всем пострадавшим от войны: бесплатные обеды, приюты, возможность получить образование . Была отремонтирована больничная часовня и городская церковь. Приходилось бороться и с падением нравов, вызванным военными невзгодами, в частности, симонией в церкви . Иоганн Валентин оказывал помощь Тюбингенской богословской семинарии, а также Эберхарду III , герцогу Вюртембюргскому, бежавшему в Штутгарт после поражения шведов при Нёрдлингене . Тот не забыл его благодеяний и после своего возвращения в 1638 г., в 1639 г. пригласил его в Штутгарт , поручив восстановление церковной организации в герцогстве, и так Андреэ стал придворным проповедником и консисториальным советником . За 10 лет на этой должности он прочитал более 1000 проповедей . Он потратил много сил, чтобы вновь открыть Тюбингенский университет и гимназию в Штутгарте .

В 1641 году Валентин Андреэ получил степень доктора богословия . В 1630 — 40-е гг. из-за своей занятости, связанной с обязанностями пастора, писал гораздо меньше .

Андреэ поддерживал также хорошие отношения с другим своим покровителем, герцогом Августом фон Брауншвейг-Люненбургским . В начале 1640-х гг они обменивались письмами практически еженедельно , иногда писала даже супруга Августа, Елизавета София , и трое его детей . Иоганн Валентин помогал герцогу в реализации его проектов и пополнял его знаменитую библиотеку , а взамен получал материальную поддержку , весьма необходимую ему в последние годы жизни. 6 ноября 1646 г. с его помощью он стал членом Плодоносного общества , где принял имя «der Mürbe» ( нем. хрупкий, обессилевший ) . В этом же году Андреэ планировал посетить герцога в Вольфенбюттеле лично, но не смог из-за того, что пала его лошадь ; а 5 лет спустя он слёг с тяжёлой болезнью сам и снова не смог воспользоваться приглашением. Таким образом, их встреча так и не состоялась, но отношения не прекращались . Валентин Андреэ вообще пользовался поддержкой среди аристократии, хотя его репутация как ортодоксального протестанта и была небезупречна .

В 1650 году Андреэ, в глубоком отчаянии от бедственного состояния дел во всей родной Германии и, в частности, во вверенной ему вотчине, отказался от должности в Штутгарте и принял приглашение герцога Августа и стал евангелическим аббатом и (автоматически) генерал-суперинтендентом в Бебенгаузене , в бывшем цистерцианском монастыре, преобразованном в лютеранскую школу ; 28 апреля он прочитал там свою первую проповедь. Последующие 4 года он занимался наставлением молодёжи . Эта работа была не такой тяжёлой , а визиты друзей скрашивали последние годы Иоганна Валентина; он жаловался, однако, на задержку государственной пенсии, по его мнению, из-за злого умысла чиновников . Из-за ухудшения здоровья Андреэ был вынужден оставить и должность генерал-суперинтендента . С 28 февраля 1654 г. Иоганн Валентин был назначен аббатом в Адельберге , что позволило ему, поскольку незадолго перед этим аббатство сгорело, вернуться в Штутгарт . Там он и умер 24 июня 1654 г. после долгой и тяжёлой болезни , немногим более двух месяцев не дожив до своего 68-летия .

Мировоззрение и труды

Валентин Андреэ писал сатирические пьесы, религиозные трактаты, повести, элегии , эпиграммы и другие стихотворения и поэмы на (по большей части) латинском и немецком языках, причём латинский текст настолько разнообразен и богат художественными приёмами, что до сих пор представляет большую сложность для перевода . Центральной в его творчестве была религиозная тематика , при этом он был сторонником гуманизма и просветительских идей . Также Андреэ, изучавший математику и механику в Тюбингене с Михаэлем Мёстлином , учителем Иоганна Кеплера , был автором труда по прикладной математике, «Collectaneorum Mathematicorum decades XI» (1614 г.) .

Первый опыт литературного творчества Андреэ относится к 1602—1603 гг.: среди прочего, были написаны две не сохранившиеся пьесы — «Есфирь», на сюжет библейской Книги Есфирь , и «Гиацинт» — по мотивам древнегреческого мифа (обе, как утверждает автор, сочинялись «в подражание английским актерам»), — а также, как утверждается некоторыми исследователями, произведение под названием «Химическая Свадьба» — считается, что до нас дошла только уже переработанная более 10 лет спустя версия .

В университетские годы в Тюбингене Андреэ, наряду со своими близкими друзьями и сподвижниками — врачом-парацельсистом и юристом (1558—1614) и профессором права Кристофом Безольдом (1577—1638) — стояли у истоков круга прогрессивно настроенных молодых людей (по разным данным примерно 30), недовольных немецкой действительностью. Они выступали против схоластической науки и сложившихся порядков средневековых учебных заведений, сухого формализма лютеранской церкви, а также политики немецких аристократических дворов и их пренебрежительного отношения к немецкому языку и культуре. Члены тюбингенского кружка стремились к преобразованию общества на началах равенства и справедливости, всеобщей второй реформации , целью которой видели объединение всех христианских народов под лозунгом подлинного христианства во имя праведной жизни, посвящённой познанию природы, разума и достижению общего блага. Как и многие в то время, они интересовались, помимо математики, литературы, астрономии и естественных наук, мистикой и алхимией . На эти настроения во многом повлияли взгляды итальянского монаха-революционера Томмазо Кампанеллы , выразившиеся в его утопическом произведении « Город Солнца » . Оно было издано в 1623 г. , его последователем и одним из единомышленников Валентина Андреэ , наряду с другими трудами политической направленности оппозиционеров Венецианской республики , которым сочувствовали молодые тюбингенцы . В плане призывов отказаться от схоластической полемики в пользу претворения в жизнь христианских заповедей вдохновителем был Иоганн Арндт . Милленаристские и теософско - герметические тенденции, в свою очередь, возникли под влиянием работ (1534—1605 (?)) , Иоахима Флорского (1132—1202) и Валентина Вайгеля (1533—1588) .

Идеалы тюбингенского кружка отразились в сатирических, в духе Эразма Роттердамского , произведениях Андреэ того периода: даже выдержанные в безусловно традиционной протестантской концепции, они содержат пусть и неявную, но выраженную социальную критику . В пьесе «Turbo, seu moleste et frustra per cuncta divagans ingenium» ( лат. «Смутьян, или разум, тщетно скитающийся среди всего сущего в досаде и раздражении» ) (1616), единственной сохранившейся из латинских драм И. В. Андреэ, отчасти автобиографической, высмеиваются нелепые увлечения и заблуждения тогдашней интеллигенции, закоснелость убеждений, ведущая к отсталости в науке и технологии, всеобщий эгоизм и алчность, схоластическое пустословие - ложные ценности вместо истинно христианских. Её протагонист — молодой человек, одержимый критическими взглядами и жаждой знаний; в поисках истины он встречается с малопривлекательными картинами европейской действительности, а в итоге приходит к христианству .

Те, кто пытается жить достойно, объявляются вне закона

—

с горечью отмечает Андреэ устами своего персонажа. Идея о странствующем, ищущем герое, отверженном и страдающем, но оберегаемом свыше, является важным архетипом (рыцарь/странник/монах) в творчестве И. В. Андреэ . Разочарование в традиционных способах получения знаний, приводящее его к оккультизму, глубина достигаемого им отчаяния, превозношение наук (особенно точных) и прогрессивных технологий во имя блага человечества в противоположность отсталой схоластической системе немецких университетов, а также торжественный финальный посыл надежды на грядущее духовное обновление, возможно, послужили прообразом концепции «Фауста» Гёте .

В произведении «Menippus, seu satyricorum dialogorum centuria» ( Менипп, или сто сатирических диалогов ) (1618), представляющем собой 100 диалогов, демонстрируются пороки всех сословий , бесполезность системы образования и тщеславие протестантской верхушки . В нём можно проследить влияние Монтеня и французской сатиры . Сам автор назвал его «открытой, но безобидной сатирой, где юмор и остроумие служат во благо добродетели» . Между тем, острота и злободневность этой работы не могли не вызвать недовольства тех, против кого она была направлена: так, Тюбингенский профессор риторики призывал запретить её, называя «уродливым порождением алхимии» . Закономерно, что многие представители высшего духовенства видели в призыве к религиозным преобразованиям угрозу своему положению .

В «Herculis Christiani luctae» (1615) и в аллегорико-эпическом стихотворении «Christenburg» Андреэ показывает, как трудно сохранить свои христианские убеждения среди искушений светской среды . Как член тюбингенского кружка, Андреэ считал, что возрождение Германии возможно только на основе христианской идеи — это выразилось в поэме «Добрая жизнь праведного пастыря Божия», где он отразил собственный опыт священника .

Валентин Андреэ пытался укрепить живое, деятельное христианство, основав в период между 1618—1620 годами (по некоторым данным — в 1613—1614 или даже раньше ) совместно со своими тюбингенскими сподвижниками «Христианское общество» («Unio Christiana», или «Societas Christiana») — духовное межконфессиональное объединение, цель которого была в распространении этого первоначального, истинного (реформированного) христианства, не оскверненного идеологическими и догматическими распрями, братской любви, истинной морали и подлинных знаний . «Христианское общество» стало своего рода проектом-преемником несостоявшейся «розенкрейцеровской реформации» , ставя перед собой более реалистичные и практичные цели , в том числе использование возможностей, предоставляемых научным прогрессом, и защиту бывших розенкрейцеров от преследования инквизиции ; возглавить его было предложено покровителю Андреэ — Августу фон Брауншвейг-Люненбургскому. Оно не было в полной мере организованным собранием, поскольку его участники находились в разных городах , и предполагалось их взаимодействие по переписке, а также не было фиксированных требований в материальном и иных отношениях, каждый просто должен был вносить вклад в соответствии со своими возможностями . Религиозные и морально-нравственные идеалы и принципы этого союза были подробно, хотя и в завуалированной форме, изложены Андреэ в собрании аллегорических притч «Христианская мифология» (1618) — его темой является гибель истины вследствие религиозных войн, отрицательно сказавшихся на положении Германии, раздираемой борьбой за власть между князьями и императором . В этот же период Андреэ написал и распространил среди своих сподвижников трактаты «Invitatio fraternitatis Christi ad amoris candidatos» (1617), «Christianae societatis imago» и «Christiani amoris dextera porrecta» (1620) — по сути, программные документы «Христианского общества». «Christianae societatis imago» описывает принципы организации общества, руководства им и распределённого взаимодействия участников, «Christiani amoris dextera porrecta» — провозглашает мистическое единение всех христиан . Основные идеи этих двух трактатов были впоследствии (в 1625 г.) взяты за основу организации другого общества, «Antilia», руководимым, вероятно, ; в его деятельности также принимал участие Самуэль Хартлиб , который опубликовал их в английском переводе в Кембридже в 1647 г. под названиями, соответственно, «A Modell of a Christian Society» и «The Right Hand of Christian Love Offered» .

Андреэ был человек разносторонне образованный, много видевший на своем веку, проницательный, высоко стоявший над своей мелкобуржуазной средой и свободный от того самодовольства, которым было проникнуто ортодоксальное лютеранство того времени. Он выступал против догматических распрей своей эпохи, в целом ряде сочинений проповедовал деятельное христианство, основанное на братской любви и взаимопомощи, и создал план основания религиозного братства, которое должно было соединенными усилиями стремиться к осуществлению своего идеала

—

,

— пишет автор фундаментального исследования «История тайных обществ, союзов и орденов» Георг Шустер .

Валентин Андреэ, как полагают исследователи, видел в тайных обществах средство осуществления всеобщего преобразования, надеясь с их помощью исправить все несчастья, постигшие его родную страну, которые лютеранской реформации удалось лишь выявить, но не искоренить . Существует, однако, и мнение, что подобные союзы, такие как «Unio Christiana», — лишь метафора, под которой Андреэ подразумевал внутреннее преображение индивидуума в стремлении к богоподобному совершенству телом и разумом .

Однако немецкое общество оказалось не готово к задуманному Андреэ и его единомышленниками моральному обновлению, настали тяжёлые военные времена , не складывались отношения Андреэ с правителем города, и это побудило его обратиться к утопии . В этом жанре (и на латинском языке) написано сочинение, считающееся наиболее значительным произведением того периода — «Reipublicae Christianopolitanae descriptio» ( ) (1619), где представлено идеальное описание образцового христианского государства , также выражавшее принципы «Христианского общества» . «Республика» Андреэ, как и « Утопия » Т. Мора , — островное государство. Но в отличие от изображаемых Т. Мором и Т. Кампанеллой, оно имеет характер общины, которой правят Теолог, Судья и Учёный, причём на эти должности избираются наиболее достойные . «Христианополис» Андреэ напоминает кальвинистскую Женеву: там, в соответствии с идеей кальвинистов, осуществляется жёсткий контроль за частной жизнью обитателей общины , хотя он и гораздо более индивидуалистичен по сравнению с «Городом Солнца» . Вместе с тем в утопической республике Андреэ обнаруживается влияние и гуманистических идей Я. Коменского : большое внимание в ней уделяется просвещению и образованию . При этом, однако, ярко выражен эзотерический аспект: образование неразрывно связано с религией, жители «Христианополиса» в основном занимаются наукой и отправлениями веры, а отдельным избранным оказывается доступно некое тайное мистическое знание . В этом проявилось влияние идей Иоганна Арндта о «новом Иерусалиме», выраженных в его знаменитом произведении «Об истинном христианстве» . Описание расцвета наук, выражавшее прогрессивную ориентацию автора, как считается, оказало влияние на Ф. Бэкона (ср. его утопию « Новая Атлантида » ). Система воспитания считается центральным элементом социальной утопии Андреэ. Его педагогические воззрения во многом схожи со взглядами Кампанеллы (которые также повлияли и на Коменского, что видно из его произведения «Orbis sensualium pictus» ), однако Иоганн Валентин даёт им самостоятельное обоснование . Автор отчасти отразил в этой утопии и свой педагогический опыт. В утопическом «Христианополисе» важной государственной задачей является и обеспечение здоровья граждан .

Андреэ не единожды удивит нас идеями, на триста лет опережающими его время… Другие две утопии, написанные в первой половине XVII в. — Ф. Бэконом и Т. Кампанеллой — лишь весьма посредственные [по сравнению с «Христианополисом»]

—

пишет историк Льюис Мамфорд , отмечая тонкий ум и прямоту автора. Современник Андреэ, учёный Роберт Бёртон в своём знаменитом произведении « Анатомия меланхолии » также отмечает «Христианополис» наряду с утопиями Кампанеллы и Бэкона, называя их «остроумным вымыслом» . Ряд исследователей, между тем, ставит концепцию утопического сообщества Андреэ в один ряд скорее не с литературными, а религиозными, например, Эразма Роттердамского или Мартина Буцера .

Идеал религиозной республики в противоположность абсолютизму отражён также и в произведении «Плач Иеремии» .

Христианская утопия, однако, так и осталась мечтой для Иоганна Валентина, и уже к концу 1620-х гг он осознал её несбыточность. В 1628 г. он писал Я. Коменскому, что чувствует себя «не в силах больше продолжать эту битву» .

Благотворительная деятельность Андреэ в Кальве усиливала его конфликт с государственными и церковными чиновниками : его высказывания о том, что они прилагают недостаточно усилий для выполнения своего долго, особенно в тяжёлое военное время, были весьма непопулярны . Своё неудовлетворительное отношение к государственной политике и роли церкви, а именно той ситуации, когда последняя оказалась в результате Тридцатилетней войны в подчинении у абсолютистского государства, Валентин Андреэ выразил в своей поздней работе «Апап». Это анаграмма слова «Папа» — намёк на неодобрительное отношение к Папе Римскому , и в то же время влияние новшеств в литературе, характерных для начала эпохи барокко . В 1649 году Андреэ опубликовал ещё одно из важнейших своих сочинений — «Теофил», где также отразилось его недовольство догматизмом и «цезарепапистским характером» лютеранства. Это произведение имело большое значение не только для церковной политики, но и (по мнению Я. Коменского) для педагогики .

Авторство розенкрейцерских манифестов

Валентину Андреэ приписывается авторство основных текстов (т. н. манифестов) ордена розенкрейцеров : изданного в немецком Касселе анонимного сочинения — «Откровение Братства» (1614), — «Исповедание братства» (1615) и в особенности выпущенной в 1616 году в Страсбурге книги « Химическая свадьба Христиана Розенкрейца » (Chymische Hochzeit Christiani Rosencreutz). Появление этих текстов, посвящённых легендарному Христиану Розенкрейцу и провозглашавших «всеобщую и генеральную реформацию человеческого знания и законов», обновление христианства и очищению его от ложных толкований, духовное преображение и возвращение к утраченной гармонии между Богом и человеком, вызвало в Европе резонанс в кругу образованных людей, желавших приобщиться к герметической мудрости и величайшему тайному могуществу. Относительно принадлежности Андреэ к розенкрейцерам и его участии в этих «литературных мистификациях» велось, начиная ещё при его жизни, множество споров, не прекращающихся и по настоящее время .

Во-первых, о своём авторстве «Химической свадьбы» Андреэ заявлял в автобиографии «Breviarium vitae Andreanae» сам , датируя первую версию произведения 1603 или 1605 годом , в то время как свою причастность к другим двум манифестам отрицал, поскольку она в то время могла навлечь на него серьезные неприятности . Получивший столь давно желанное место диакона в Файингене в 1614 г. , а затем назначение на руководящую церковную должность для восстановления разрушенной войной церковной организации в Вюртемберге в 1638 г. (и тем более после получения степени доктора богословия), Иоганн Валентин до конца жизни считал своим долгом всеми силами доказывать свою приверженность ортодоксии , отрицая какую бы то ни было связь с розенкрейцерским движением . Говоря об этом, Андреэ чаще всего использовал латинское слово «ludibrium» («ludibrium этого суетного „Откровения“», «ludibrium вымышленного Розенкрейцерского Братства»), которое можно перевести как «выдумка», «шутка», «пустячок» . Спустя год после публикации «Химической Свадьбы», Андреэ называет Братство розенкрейцеров «не более чем игрой для любопытствующих, обманувшей тех, кто попытался свернуть на извилистую и неторную тропинку вместо того, чтобы следовать истинным и простым путем Христовым» . Некоторые исследователи полагают, что эта характеристика («ludibrium») носит иронически-уничижительный характер, с другой стороны, возможно, именно так Иоганн Валентин пытался отделить своё имя от розенкрейцерства . Есть мнение, что подобные признания в мистификации были намеренной тактикой , направленной на отсеивание стремившихся в ряды братства многочисленных дилетантов, компрометировавших идеалы и принципы «реформации» . Не исключено и то, что Андреэ имел отношение к Братству, но, связанный его клятвой, не имел права разглашать его тайну . Другие специалисты считают, что он действительно был автором этих сочинений, причём целью его было осмеяние нелепых мечтательных, мистических и алхимических стремлений своих современников, их легковерности и страсти ко всему чудесному . «Я всегда смеялся над розенкрейцерскими небылицами и был против братства этих любопытных», — писал Андреэ . Однако и эти слова можно трактовать по-разному: либо он не имел к этим документам никакого отношения; либо имел, но сожалел об этом и пытался загладить как ошибку своей молодости; либо смеялся, будучи автором этой шутки, над теми, кто на неё купился (хотя это и непохоже на него как высокоморального человека ); либо же смеялся доброжелательно над своими товарищами ; но вообще столь активное отрицание выглядит несколько подозрительно . Такие авторы как настаивают на буквальной интерпретации слов Андреэ: его религиозные убеждения предполагали « » в противоположность антропоцентризму розенкрейцерства; с другой стороны, в этих словах осуждения, вообще говоря, нет информации об участии в написании манифестов . Неоднозначность объяснений Иоганна Валентина может, по мнению современного исследователя , объясняться его природной скрытностью и отсутствием мирских амбиций. Способный сочинять и даже издавать свои тексты, особенно провокационного содержания, тайно от общественности и за спиной даже у самых близких друзей, к тому же чуждый суеты и тщеславия, он вполне мог написать и манифесты, не стремясь предавать огласке факт своего авторства .

Возможно, Валентин Андреэ сознательно апеллировал к модной тогда теософско-алхимической теме, стремясь, наоборот, привлечь обещанием оккультных знаний как можно больше сторонников, чтобы из их числа отобрать наиболее достойных, способных реализовать его план — продолжение дела М. Лютера по искоренению зла и беззаконий . Существует теория, что к 1617 г. Андреэ разочаровывается в том, во что фактически превратилось розенкрейцерское движение, и начинает активно его критиковать. Так, в опубликованном в 1618 г. втором издании «Menippus» он, в частности, добавляет диалог, посвящённый Розенкрейцерам и обличающий их как алхимиков-шарлатанов. Эта же мысль явно прослеживается и в более ранней комедии «Turbo». А трактат «Invitatio fraternitatis Christi ad amoris candidatos» даже своим названием выражает, что его автор предлагает альтернативу Братству розенкрейцеров . Отдельные исследователи при этом отмечают, что его публикация в 1617 г., когда розенкрейцерство ещё не успело деградировать до дешёвого популизма, свидетельствует о том, что именно тогда, то есть примерно в одно время с Братством розенкрейцеров, было учреждено и это альтернативное «Христианское общество», а значит, сомнительно, что Иоганн Валентин создал обе эти организации одновременно . Наконец, в 1619 г. Андреэ сочинил целое произведение, «Turris Babel, sive Judiciorum de Fraternitate Rosaceae Crucis Chaos» ( лат. «Вавилонская башня, или Хаос суждений касательно Братства Розы-Креста» ) , из 25 сцен-диалогов между тремя действующими лицами , третье из которых представляет мнение самого автора. Так, имя этого персонажа в последнем триалоге — «Resipiscens» ( лат. «Образумившийся» ) — служит аргументом в пользу упомянутой теории о смене взглядов Андреэ на розенкрейцерство, а также о его вынужденной (ради сохранения репутации) публичной позиции . Посыл этого сочинения также состоял в осуждении называемого надувательством ажиотажа вокруг розенкрейцерского движения, которое вместо того, чтобы объединить людей, говорящих на разных языках, влечёт настоящий хаос среди интеллигенции — «Вавилонскую башню» . Некоторые исследователи, впрочем, усматривают в слове «хаос» некие эзотерические коннотации .

Сторонники принадлежности розенкрейцерских манифестов перу Валентина Андреэ, например, Иоганн Буле , приводят и косвенные аргументы. Идеи, созвучные розенкрейцерским взглядам, есть и в других его произведениях . Например, остров, где расположен «Христианополис», имеет арабское, а не еврейское название, что может являться отсылкой к Ближнему Востоку, где по легенде постигал тайные знания Христиан Розенкрейц. Собственно, концепция этой утопии в целом, выражающая предлагаемое преобразование общества, основана именно на целях и принципах этого тайного братства. То же можно сказать и о другом произведении, представляющем идеологию «Христианского общества», — «Christianae societatis imago»: достойные христиане постигают тайную мудрость в целях перерождения миропорядка (суть «Fama Fraternitatis»). Кстати, помимо «Христианского общества», в 1617 г. было основано и «Плодоносное общество», членом которого впоследствии стал Андреэ и которое, хотя и афишировалось как чисто литературное, имело, возможно, и эзотерико-герметическую направленность . А чуть раньше, в 1614 г., сформировалось общество (также формально) математиков, в которое И. В. Андреэ входил вместе с и Кристофом Безольдом . Таким образом, Андреэ участвовал в организации различных союзов, имевших схожие с розенкрейцерами цели . Далее, в произведении «Theca gladii spiritus» ( лат. «Ножны меча духовного» , слова из « Послания к ефесянам », 1616 г. — первое анонимное издание), представляющем собой 800 афоризмов на латыни, также явно повторяются тезисы из «Confessio Fraternitatis» , хотя при этом опущены все отсылки к розенкрейцерам и милленаристские акценты, как будто в попытке внести улучшения . То же можно сказать и о той же «Вавилонской башне», где, несмотря на осуждение братства розенкрейцеров как такового, его идеалы по сути прославляются и провозглашаются истинно христианскими .

Довольно уже издевались над людьми; наконец, мы можем освободить связанных, мы можем ободрить нерешительных, мы можем вернуть на путь истинный впавших в заблуждение, мы можем вернуть сбившихся с пути, мы можем исцелить больных. Услышьте, смертные! Не нужно больше ждать никакого Братства; представление окончено; Fama породила его, и Fama разрушила его. Fama говорила «да», и Fama говорит «нет».

—

Специалисты, в частности, историк , считают, что этот фрагмент из «Turris Babel» мог быть написан только автором текста самой «Fama» . Между тем, розенкрейцерские идеи Валентина Андреэ, по мнению исследователя Дональда Диксона, нельзя назвать оригинальными, и помимо «Христианополиса» и «Химической свадьбы», его произведения являются по сути популяризацией чужих воззрений . Тем не менее, многие свидетельства указывают на его связь с розенкрейцерским движением. Даже в его фамильном гербе содержится двойной мотив розы и креста (он представлял собой крест св. Андрея c вензелем из четырех алых и белых роз) — возможно, он и послужил прообразом эмблемы Христиана Розенкрейца . Хотя, строго говоря, розенкрейцерская символика представляет собой обычный крест с одной розой в центре, то есть они могут и не иметь друг к другу отношения . Благодаря своим связям в кругах западно-немецкого дворянства и духовенства и незаурядным организаторским способностям Андреэ оказался «идеальной ширмой», предоставив свое имя и даже собственный родовой герб для того, чтобы стать «главным идеологом несостоявшейся генеральной реформации». Немаловажную роль играла и семейная предрасположенность к мистицизму, ведь отец Андреэ, Иоганн, имел собственную алхимическую лабораторию .

Некоторые специалисты считают косвенным аргументом также высказывание близкого друга и сподвижника Андреэ, Кристофа Безольда, что смысл манифестов крайне прост и ему неясно, что в них можно было найти непонятного, то есть он имел возможность общаться непосредственно с автором этих текстов, а значит, это мог быть как раз Иоганн Валентин . Кристоф Безольд же известен и тем, что перевёл с итальянского на немецкий главу из знаменитого произведения «Ragguagli di Parnaso» («Парнасские ведомости») , и этот фрагмент был опубликован вместе с «Fama Fraternitatis» под названием «Allegemeine und General Reformation, der gantzen weiten Welt» ( нем. «Всеобщая и полная Реформация всего пространного мира», «Всеобъемлющая и Всеобщая Реформация» ) . А поскольку известно, что Андреэ был большим поклонником Боккалини и подражал его стилю, отдельные биографы заключают, что он и сам мог быть автором этого перевода вместе со всем «Откровением». Впрочем, строго говоря, оба этих аргумента сами по себе объективно ничего не доказывают . Более убедительной считается заметка Безольда, обнаруженная на полях принадлежавшего ему издания «Fama» 1615 г: «Подозреваю, что автор — J.V.A. И фамильная эмблема Андреэ — крест с розами, такой же, как описывается в „Химической свадьбе“» .

Историк и исследователь средневековых мистических движений Фрэнсис Йейтс считает, что слово ludibrium может также означать (театральную) игру, комическое представление, а Андреэ высоко ценил театр и видел в нем источник нравственных и просветительских влияний . Именно выступления английских актёров, сопровождавших посольство Ордена Подвязки от Якова I в 1603 году, прибывшего в Штутгарт для облечения герцога Вюртембергского, Фридриха I, регалиями рыцаря Подвязки, произвели столь сильное впечатление на молодого Андреэ, что эти яркие воспоминания о пышных церемониях и празднествах нашли своё отражение в «Химической Свадьбе» редакции 1616 г., в романе присутствуют и «театральные» эпизоды . «Более того, сама структура „Свадьбы“ становится понятнее, если усматривать в ней итог английских влияний, усвоенных молодым Андреэ: сценические постановки и церемонии, как бы слившиеся в одно целое, очевидно, и вдохновили его на создание нового оригинального литературного жанра», — полагает Йейтс .

«Театральность», на которую намекают высказывания Андреэ, представляется одним из самых поразительных аспектов розенкрейцерского движения… Обозначение «Откровения» и «Исповедания» словечком ludibrium, что бы оно ни подразумевало (не будем спешить — точный смысл этого термина пока не выяснен), само по себе весьма красноречиво. Получается, что, хотя авторы манифестов и не имели намерения добиться от своей аудитории веры в буквальную истинность истории о Христиане Розенкрейце, эта история может быть истинной в каком-то ином, более высоком смысле — как «божественная комедия», аллегорическое изображение сложного религиозно-философского течения, оказывавшего непосредственное воздействие на свою эпоху.

—

Исследователь также указывает на трактовку понятия ludibrium как жанра ироничной драмы в духе «Похвалы глупости» Эразма Роттердамского . Он пишет, что этот эпитет может нести в себе и такое значение, наряду с сатирой, и Андреэ, соответственно, обладал талантом в обоих этих областях . И. Буле называет «Химическую свадьбу» «комическим романсом». Однако писатель и мистик Э. Уэйт выступает против подобных опереточных коннотаций, считая её исключительно серьёзным произведением, наполненным глубоким скрытым смыслом, написать которое никак не мог бы (в 1602-3 г.) 16-летний подросток. Возможно, если Андреэ действительно в 1615 г. впервые ознакомился с «Откровением» и «Исповеданием» (написанными не им), он мог доработать под их влиянием свой черновик «Химической свадьбы», назвав своего героя Христианом Розенкрейцем и добавив указания на символику Братства . Современный историк-эзотерист Херюард Тилтон также считает, что применительно к Розенкрейцерскому братству "ludibrium" могло быть только очень «серьёзной шуткой» .

Ряд специалистов основывают свою позицию на языковедческом анализе . Историк протестантской церкви Г. Арнольд в своей знаменитой работе «Unparteische Kirchen— und Ketzerhistorie» ( нем. «Беспристрастная история церкви и ереси» ) утверждает, что розенкрейцерские манифесты идентичны по своему стилю аутентичным текстам Андреэ . Однако другие, например, Э. Уэйт и Р. Кинаст, с ним не согласны, считая, что, напротив, И. В. Андреэ обладал более отточенным слогом, а немецкий диалект, которым написано «Откровение», отличается от того, на котором он обычно писал; и вообще «Fama» и «Confessio» выглядят весьма посредственными по сравнению с признанной многими выдающейся «Химической свадьбой». Это свидетельствует о том, что они, как минимум, не были написаны одним и тем же автором . К тому же, если в «Откровении» есть ссылки на «Исповедание» и наоборот, то ни в одном из этих произведений нет ссылок на «Свадьбу», равно как и в ней — на другие два текста; они вообще фактически не связаны ничем, кроме имени «Христиан Розенкрейц» .

Противники авторства Андреэ приводят свидетельства того, что манифесты были написаны скорее одним из его сподвижников по тюбингенскому кружку, , который в 1608—1610 годах сформулировал основополагающие принципы братства и смерть которого в 1614 году совпала по времени с началом публикации этих знаменитых документов . Тезисы из «Откровения» действительно представляются более близкими Гессу, нежели Андреэ, и в ещё большей степени это относится к «Исповеданию» . Андреэ стал автором надгробной речи, и кстати, в позднее опубликованной её версии слова «Tobias Hess» и «Fama», единственные во всём тексте, выделены курсивом, что историк считает скрытым указанием на авторство Гесса . В предисловии к «Theca gladii spiritus» Андреэ пишет о фрагментах из «Confessio Fraternitatis», что они основаны на заметках Гесса, однако 26 лет спустя в автобиографии признаёт: их авторство лишь приписывается Гессу, но фактически они принадлежат ему самому («Hesso imputata, plane mea») ; Гесс и не обладал литературным талантом в той же мере, что Андреэ . Возможно, что если он и участвовал в распространении манифестов, был всё же скорее уполномоченным представителем истинного автора или авторов .

Вероятно, однако, и коллективное авторство Андреэ и Гесса совместно с другими участниками тюбингенского круга (наряду с Орденом иезуитов , он вполне мог быть прототипом Братства Розенкрейцеров как общества христиан-учёных, духовной элиты, стремящейся к преобразованию мира ), такими как Кристоф Безольд , Абраам Хольц, Тобиас Адами, Вильгельм Шиккард и — такая практика довольно типична для подобного рода обществ той эпохи. Современные исследователи Р. Кинаст, , Р. ван Дюлмен, и Р. Эдигхофер сходятся на этой теории , различаясь в позициях по поводу степени вовлечённости самого Андреэ в составлении концепции и сочинении манифестов. Возможно, Валентин Андреэ в период их создания был ещё довольно молод и играл в тюбингенском кружке не первостепенную роль .

В пользу коллективного авторства имеется несколько неподтверждённых свидетельств. По некоторым данным, приводимым, в частности, Г. Арнольдом, в письмах к Иоганну Арндту и Яну Амосу Коменскому Андреэ сообщал, что написал манифесты вместе с 30-ю соавторами, однако подлинность этих писем не подтверждена . Кроме того, Мельхиор Брелер, врач Августа фон Брауншвейг-Люненбургского, заявлял, что «Откровение» написано «тремя выдающимися людьми», и исследователи идентифицируют их именно как Андреэ, Гесса и Безольда . Правда, Брелер был в хороших отношениях с И. Арндтом, и тот вполне мог бы поделиться с ним версией о тридцати соавторах. Число 30 представляется менее вероятным и по той причине, что в этом случае такое большое число вовлечённых лиц неизбежно повлекло бы утечку информации в гораздо больших объёмах, чем это имело место. И вообще, по мнению Т. Чартона, если Андреэ и называл его, это можно понимать не буквально, а метафорически, как выражение некой эзотерической идеи. Наконец, со стилистической точки зрения «Fama» не производит впечатления результата работы группы людей, обладая достаточно цельной концепцией; к «Confessio» же это применимо в гораздо меньшей степени .

В качестве альтернативного возможного автора называются также имена Иоахима Юнга , Иоганна Таулера , Мартина Лютера и , хотя аргументы в их пользу представляются не столь убедительными .

Примечания

Комментарии