« Воришка Мартин » ( англ. Pincher Martin ) — третий роман британского писателя , лауреата Нобелевской премии по литературе Уильяма Голдинга , впервые опубликованный издательством Faber & Faber в 1956 году . (Другой вариант перевода — «Хапуга Мартин»). Критика, высоко оценив роман, относит его к числу наиболее глубоких и сложных произведений Голдинга . В США роман вышел под заголовком «Две смерти Кристофера Мартина»: издатели опасались, что американскому читателю может оказаться неизвестным сленговое значение слова «пинчер», — «мелкий воришка».

История

Считается, что с публикацией третьего романа Голдинга «первобытный» период в его творчестве завершился. Тем не менее, «Воришка Мартин» имел с двумя первыми романами общие черты: в нём вновь шла речь о борьбе за выживание. Раскрывая аллегорический смысл романа, Голдинг писал: «Я сделал все, что мог, чтобы показать в лице Пинчера („Воришки“) самого неприятного из возможных людей. Мне хотелось посмотреть на критиков, которые заговорят о том, что „мы все такие“. Воришка всю жизнь был Воришкой. Но вот подошёл его час, и Бог призвал его к себе по имени: Кристофер».

Голдинг добавлял, что его роман — притча о человеке, который лишился сначала всего, к чему так стремился в жизни, а потом «актом свободной воли принял вызов своего Бога» и вступил с ним в соперничество. «Таков обычный человек: мучимый и мучающий других, ведущий в одиночку мужественную битву против Бога», — писал автор .

Содержание

Третий роман Голдинга, с двумя первыми объединённый лишь сюжетной линией, связанной с борьбой человека за выживание, повествует о лейтенанте потерпевшего крушение торпедоносца по имени Кристофер Мартин, который, собравшись с последними силами, взбирается на утёс и принимает его остров. Герой, которого автор иронически сравнивает с Прометеем , прилагает титанические усилия к спасению и демонстрирует, казалось бы, героическую волю к жизни. В финале становится ясно, что Мартин скончался уже в первые секунды своего пребывания в море; дальнейшие события развивались лишь в его умирающем сознании. Таким образом, всё повествование являет собой символическое изображение пребывания Мартина «в чистилище его совести»: герой как бы «держит ответ за содеянное им в жизни — жизни обыденного, ничем, по существу, не замечательного человека», отягощённой, тем не менее, полным набором человеческих пороков .

Сначала автор заставляет читателя сочувствовать героическим усилиям Мартина, продиктованным волей к жизни; затем он знакомит его с героем поближе, и первое впечатление сменяется отвращением к его цепкости, сравниваемой с упорством Прометея. Эффектный финал (когда высаживающиеся на остров моряки делают вывод по некоторым деталям, что Мартин скончался сразу же после того, как сюда взобрался) приводит читателя к мысли о смехотворности мелочной борьбы за жизнь для человека, чье «видимое существование является как бы добровольным чистилищем, отказом принять Божью милость и умереть».

Повествование в романе ведётся прерывисто, с использованием «вспышек»-реминисценций, которые, как писал Southern Review …

… работают на разных уровнях. Являя собой, с одной стороны, результат предсмертной деятельности умирающего мозга, прокручивающего всю прошлую жизнь героя, с другой они находятся в постоянном взаимодействии — как друг с другом, так и с эпизодами иллюзорной борьбы Мартина за жизнь… Кроме того, они выстраивают шестидневную структуру всего этого предсмертного жизненного опыта: эта структура, вмещающая в себя безвременье, в котором происходят вымышленные события островитянина, служит ужасающей пародией на шесть дней Сотворения…

— Southern Review о романе «Pincher Martin»

«То, что мы наблюдаем, есть процесс 'рас-творения', в котором человек пытается создать себя как бога-в-себе; этот процесс ускоряется с каждым днём», — заключает рецензент.

Отзывы критики

Роман «Воришка Мартин», имевший некоторые сюжетные сходства с целым рядом произведений прошлого (в числе таковых указывались « Одиссея », « Робинзон Крузо », рассказ Амброза Бирса « Случай на мосту через Совиный ручей »), являет собой философскую аллегорию, призванную продолжить исследование «мрака души человеческой», начатое в двух первых произведениях Голдинга, « Повелитель мух » и « Наследники » . Многие критики рассматривали роман как своего рода вариант современного мифа о Прометее , «человеке, обокравшем небожителей и в наказание прикованном Зевсом к скале» .

Стивен Медкалф в книге «Уильям Голдинг» пришёл к выводу, что роман Голдинга — самый автобиографичный на тот момент: Мартину автор «препоручил» — многие события своей оксфордской жизни, театральную деятельность, призыв во флот, а кроме того — страх перед мраком (наполнявшим пространства кладбища, которое располагалось неподалёку от дома, где он провёл детство); страх, оставшийся с ним всю жизнь. «Тьма становится для <автора> универсальным символом: это мрак существа, лишенного способности видеть себя, …мрак подсознания, мрак сна, смерти и за смертью — неба» , — писал Медкалф.

Примечания