Весь мир
- 1 year ago
- 0
- 0
« Весь мир — театр » — метафора , проводящая параллели между жизнью человечества и игрой актёров. Широко известна по началу монолога Жака из шекспировской комедии « Как вам это понравится » ( англ. All the world's a stage, // And all the men and women merely players , в переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник «Весь мир — театр. // В нём женщины, мужчины — все актёры» ), хотя история метафоры уходит в античность — это одна из по Ю. С. Степанову .
Ю. С. Степанов прослеживает историю метафоры по крайней мере с Пифагора (VI век до н. э.) , который считал, что мир устроен подобно Олимпийским играм , куда приходят три типа людей: низший сорт посещает Игры с целью что-то продать или купить, на следующем уровне стоят атлеты, но лучшие из людей приходят посмотреть на зрелище . Декорации и маски в жизни находил Сенека : «знаем же мы, что под [позолотой] — неприглядное дерево! … и у всех тех, кто гордо шествует у тебя на виду, счастье облицовано…» . Р. Вангшардт ( дат. Rasmus Vangshardt ) считает, что идея мира как колоссального театра проходит через всю европейскую литературу, от Илиады , где Зевс не в состоянии отвести глаза от происходящей драмы, через послание апостола Павла ( 1Кор. ), где действия апостолов названы театром («позорище» в русском переводе), « Божественную комедию » Данте , Антонио в « Венецианском купце » с его «Мир — сцена, где у всякого есть роль; / Моя — грустна» (акт 1, сцена 1), к Э. Юнгеру , наблюдающему за театром «ошеломительной красоты» — бомбёжкой Парижа — с бокалом бургундского вина в руке и брошенной в него клубничкой (« ») .
В XVII веке П. Кальдерон противопоставляет в своих ауто мир как театр («El gran teatro del mundo», «Великий театр мира») и мир как ярмарку («El gran mercado del mundo», «Великая ярмарка мира») .
В. Манягин подчёркивает несомненное наличие в словах Шекспира в том числе и прямолинейного поверхностного смысла («внешний слой луковицы»): каждый человек в ходе своей жизни разыгрывает перед другими людьми свою роль , что соответствует типичному современному пониманию метафоры в духе всеобщего лицемерия .
Эпиктет видит в аналогии жизни и спектакля императив : «Помни: ты — актёр в спектакле и должен играть роль, назначенную тебе распорядителем … Если он назначил тебе роль нищего, постарайся и её сыграть как следует, да и любую другую роль: калеки, государя или обыкновенного гражданина. Твое дело — хорошо исполнить свою роль; выбор роли — дело другого» .
По мнению Степанова, христианская позиция Кальдерона состоит в том, что роль в мире-театре человеку поручается Богом и потому её следует играть со старанием. Притворство и театральность , которые также присутствуют в описании мира как театра, отступают на второй план и осуждаются . Ю. С. Степанов отмечает, что если весь мир — театр режиссёра-Бога, «то тогда в нём не остается места свободе воли , в таком случае мир — царство детерминизма », по крайней мере в очень большой степени, ведь «и в театре всегда возможна импровизация » .
Манягин видит в шекспировском тексте с одной стороны, наоборот, упадок детерминизма, связанный с сокращением роли религии в эпоху Ренессанса ; Шекспир у него понимает жизнь как игру Фортуны , то возносящей человека на своём , то бросающей его в бездну, по аналогии со словами Лукиана , что «предводительствует и указывает места Судьба, определяя каждому его платье. Выхватывая кого случится, она надевает на него царскую одежду, тиару, дает ему копьеносцев, венчает главу диадемой; другого награждает платьем раба, третьему дает красоту, а иного делает безобразным и смешным: ведь зрелище должно быть разнообразно!». Шекспир тем самым озвучивает популярные взгляды своего времени . С другой стороны, Манягин предлагает интерпретацию текста как описания Божественного театра, в котором люди играют комедию (или трагедию) для единственного Зрителя — Бога .