Есенин, Сергей Александрович
- 1 year ago
- 0
- 0
Серге́й Алекса́ндрович Завья́лов (род. 18 мая 1958; Пушкин , Ленинград ) — русский поэт и переводчик, филолог.
Родился в семье выходцев из Мордовии , в 1970—2004 годах жил в Ленинграде- Петербурге .
В 1985 году закончил классическое отделение филологического факультета Ленинградского государственного университета . Учился у А. К. Гаврилова , В. С. Дурова , А. И. Зайцева . В 1988—2004 годах преподавал древнегреческий и латинский языки, а также античную литературу.
В 2004—2011 гг. жил в Хельсинки.
С 2011 года живёт в городе Винтертур (Швейцария).
1980-е — 1990-е годы:
Первые публикации стихов появились в ленинградском Самиздате (журналы « Обводный канал », « Часы », «Предлог», « Митин журнал »). В 1986—1988 годах был членом «Клуба-81» (союза писателей Ленинграда, альтернативного советскому).
Стихи этого периода, составили книгу Оды и эподы (1994). Книга манифестировала отказ от русского традиционного (силлабо-тонического) стиха, но не в сторону русского верлибра , а в сторону ритмического усложнения ( логаэды или квазилогаэды) по определению Ю. Б. Орлицкого .
Во второй половине 1990-х годов участвует в ряде совместных акций с группой петербургских писателей, снискавших репутацию «постмодернистов» ( А. Драгомощенко , В. Кондратьев , А. Скидан , Д. Голынко , А. Ильянен , В. Кучерявкин). Стихи Завьялова появляются в журналах «Поэзия и критика», « Звезда Востока », « Новое литературное обозрение », « Арион », « Комментарии », а также « Звезда » и « Дружба народов ».
В стихах этого времени, вошедших в книгу Мелика (1998), помимо сохранившихся, уже упомянутых особенностей, появляется внешний прием, позволяющий формально организовывать текст: это и встраивание иноязычного текста, и манифестирование (с помощью схемы) сложной метрики, и следование композиции и строфике пиндаровской оды, и имитация реконструкции древнего папируса, и ломаный русский язык (глаголы не спрягаются, существительные не склоняются) вперемешку с цитатами из подлинных фольклорных памятников на мокшанском и эрзянском языке .
В критике этих лет отмечалось, что поэт нашел «баланс между двумя полюсами, представленными Бродским и Айги » ( В.Кривулин ) , что «его отношение к традиции — как к предельно отчужденной и одновременно живой и растущей — является принципиальным для поэзии 90-х в целом» ( И. Кукулин ) . А. Скидан характеризовал стихотворный текст Завьялова как «текст-руину» .
Конец 1990-х — начало 2000-х годов:
В это время намечается усиление концептуальных тенденций и постепенный переход от ориентации на Высокий модерн к ориентации на минимализм: Диалоги в царстве теней состоят из обрывков эмоционально взвинченных фраз, Буколические мимы представляют собой концептуальный триптих для двух голосов, в котором трикстер дезавуирует поэтическое высказывание героя, в цикле Переводы с русского хрестоматийная русская поэтическая классика изложена современными поэтическими средствами, а в цикле Из невыполненных переводов минималистские лирические высказывания приписаны анонимным литовским, польским, финским и итальянским поэтам.
В итоговую книгу стихотворений Завьялова, также названную Мелика (2003), вошли обе предыдущие книги и ряд новых циклов. В предисловии к ней А. Скидан писал о «контрастном столкновении авангардистского импульса и „архаики“, „разомкнутой“ секуляризированной формы и сакрального материала, столкновении, призванном „остранить“ и тем самым реактуализировать норму в лице забытых, подвергшихся порче и вытеснению „вечных смыслов“», и констатировал, что никто ранее «не заходил так далеко по пути радикализации этого столкновения, перерастающего в драму поэтического высказывания как такового, бесконечно проблематизирующую возможность в постисторическом мире воскресить трансцендентное» .
Вторая половина 2000-х годов:
В Финляндии, во второй половине 2000-х годов в поэзии Завьялова происходит переход от лирики к эпике и от верлибра — к стихотворению в прозе. Сначала, в цикле Schemata rhetorica ( Риторические фигуры ) поэт показывает возможности использования приемов античной ораторской прозы для лирического высказывания, затем в поэме Пороги на Ванте он пытается с помощью минимализма нащупать ту границу, за которой граница между «поэзией» и «прозой» неразличима. Но принципиально новым стало обращение к актуальным темам современности: терроризму и геноциду в первых двух частях поэмы Сквозь зубы ; третья часть поэмы — деконструкция Античности как одного из главных стержней новоевропейского мифа.
Ещё дальше от поэзии в традиционном понимании этого слова — поэма Четыре хороших новости , трагический перенос евангельских событий на мордовский материал позднесоветских лет. Наконец, Рождественский пост — нечто вроде мистерии, разворачивающейся в блокадном Ленинграде зимой 1941-42 годов. Последовательно сменяющие друг друга информационный, научный, пропагандистский, поэтический и религиозный дискурсы с вкраплением бытовых реплик выявляют свою несостоятельность на фоне массовой гибели людей. В целом произведения финского периода составляют книгу Речи (2010), в самом названии которой присутствует полемика с « » и всем комплексом представлений, авторитетных во второй половине XX века, которые рассматривают поэта как инструмент языка.
Характеризуя Речи , О. Дарк писал, развивая образ А. Скидана: «Тексты Завьялова не столько руины (термин статический), сколько тексты-катастрофы» .
В рецензии на книгу Станислав Львовский отмечает «умение вовремя отступить, расступиться, отойти, дать пространство для речи несуществующих, даже не то чтобы забытых, а тех, о ком никому вообще не приходит в голову, что они могут говорить, что им есть что сказать, что они вообще ещё живы» . Кирилл Корчагин видит авторскую стратегию как «своего рода опыт по „демонтированию“ традиционного образа поэта и поэзии, проводимый с редкой последовательностью», а тексты — как «пытающиеся выйти за рамки, определённые для сугубо поэтического высказывания, но не путём приближения его к другим жанрам словесности (нарративной прозе, публицистике), а путём формирования некоторой новой, крайне трудной для определения области словесного искусства» .
Своеобразной параллелью поэме «Рождественский пост» стало эссе Что остается от свидетельства: меморизация травмы в творчестве Ольги Берггольц .
Тема «европейского выбора» русской поэзии на материале перевода — в эссе «Поэзия — всегда не то, всегда — другое»: переводы модернистской поэзии в СССР в 1950—1980-е годы и на анализе творчества русского и чувашского классика — в эссе-некрологе Поэзия Айги: разговор с русским читателем закономерно перетекает в анализ наиболее болезненных проблем в ситуации, когда такой выбор давно сделан, в статье Est modus in rebus (Есть мера в вещах). Проблематика, связанная с реконструкцией и деконструкцией мокшанский и эрзянской идентичностей также сфокусирована на наиболее травматичных моментах: провале проекта модернизации в литературе ( Сквозь мох беззвучия: поэзия восточнофинского этнофутуризма ) и провале национального проекта ( Глобализм — колониализм — локализм ).
2010-е годы:
В 2010-е годы, в Швейцарии, была написана новая книга, Советские кантаты (2015), состоящая из трех небольших поэм: Старый большевик-рабочий над гробом Ленина , Колхозница-мордовка поет песню о Сталине и Комсомолец-инвалид Великой Отечественной войны с книгой Николая Островского и интервью Кириллу Корчагину , озаглавленного Нет такого дискурса, который был бы адекватен катастрофе .
Основанные на кантатах Сергея Прокофьева « XX лет Октября » и « Здравица », а также оратории Дмитрия Шостаковича « Песнь о лесах » поэмы, по словам автора, «повествуют об экстатическом безумии, объединяющем и делающем неразличимыми жертв и палачей Большого террора » .
Сквозным персонажем, скрепляющим все три кантаты, является Сталин. Отвечая на замечание К. Корчагина, что это «фигура, для левого движения неудобная, всегда выносимая за стыдливые скобки» автор говорит: "Сталин — это травма миллионов. Это не Сталина выносят за стыдливые скобки, это выносят за них миллионы рабочих и крестьян, до которых сегодня никому нет дела: ни, условно говоря, «левым», ни, условно говоря, «правым» .
Вместе с эссе Ретромодернизм в ленинградской поэзии 1970-х годов , в котором позднесоветская неофициальная культура обвиняется в «оправдании общества, построенного на жесточайшей эксплуатации трудящихся классов», кантаты стали ещё более резким, чем это было раньше, манифестированием марксистской позиции автора, а также интерпретации советского человека как носителя героического сознания, вопреки реальности «отказывающегося признавать себя жертвой и меморизировать произошедшее с ним как непоправимую травму» .
В рецензиях на книгу она сравнивалась с переводом речи угнетенных на язык высокого модерна ( Д. Ларионов ) , а также с инсценировкой травмы сталинского террора и гулом голосов тоталитарной диктатуры () .
Отмечалась и её связь с архаическим эпосом и греческой трагедией ( Игорь Вишневецкий ) . Александр Марков, развивая эти античные параллели, писал:
«Кантаты Сергея Завьялова — это рапсодия для мёртвых, а не о мёртвых; гимн не живым, а для живых. В этой замене „для“ на „о“ советская цивилизация объясняется лучше, чем в десятках исследований» .
Книга «Советские кантаты» удостоена Премии Андрея Белого в 2015 году.
В 2016 году Сергею Завьялову была присуждена итальянская премия .
В 2018 году вышла итоговая книга Стихотворения и поэмы 1993—2017.
Её предваряет авторский манифест — вступительное эссе Взглянуть в немигающие глаза беды.
В книгу вошло всё, написанное за 25 лет, в том числе новая поэма Квартет на тему Горация (2017), которая представляет собою журнал раскопок мордовского могильника XIII—XVI века. Интерпретация захоронений вызывает в памяти сюжеты Троянской войны (Протесилай, Лаодамия, Ифигения, Поликсена, кони Ахилла).
Каждый из семи эпизодов состоит из четырёх контрастных частей (латинская фраза Горация, её русское переложение, монолог на заданную ею тему и археологическое описание захоронения).
В 2022 году вышла книга-приложение к этому «основному собранию»: Оды 1984—1990.
В неё вошли стихи советского времени и переводы лирики Горация (25 од и 2 эпода), работа над которыми продолжается четыре десятилетия. Ещё 6 од появились в журнале «Новый мир» (2023 № 6).
В 2023 году в журнале «Новый мир» (2023 № 1) опубликована ещё одна новая поэма Завьялова Я видел Иисуса: и он был Христос (2022). Это шесть диалогов евангельских персонажей с потусторонними голосами, задающими апокалиптические вопросы.
В конце 2010-х — начале 2020-х годов композитор создал музыкальную драму «Эпиграфы» и симфонию с хором «Рождественский пост» на тексты Завьялова. Они были исполнены в Москве в 2019 и 2021 гг. в зале «Зарядье».
Книги:
Английский язык:
Итальянский язык:
Эстонский язык:
Финский язык:
Шведский язык:
Сербский язык:
Прочие публикации:
|
|
|