Чёрный ящик
- 1 year ago
- 0
- 0
Ящик Пандоры — артефакт в древнегреческой мифологии , связанный с мифом о Пандоре , увековеченным в поэме « Труды и дни » древнегреческого поэта Гесиода . Ёмкость, упомянутая в первоначальной версии мифа, на самом деле была большим сосудом для хранения, но впоследствии она была неправильно переведена как «ящик».
В современную эпоху он стал играть роль идиомы, означающей «любой источник больших и неожиданных неприятностей» , или, как вариант, «подарок, который кажется ценным, но который на самом деле является проклятием» . Более поздние описания роковой ёмкости были разнообразны, в то время как некоторые литературные и художественные переработки мифа фокусировались больше на содержании идиоматического ящика, чем на самой Пандоре.
Согласно Гесиоду, когда Прометей похитил огонь с Олимпа , Зевс , царь богов, отомстил, подарив созданную им Пандору брату Прометея, Эпиметею . Пандора открыла оставленный на его попечение сосуд с болезнями, смертью и многими другими неуказанными напастями, которые в результате этого были выпущены в мир . Хотя она поспешила закрыть сосуд, в нём осталась только одна сущность, обычно переводимая как «надежда», хотя она также могла иметь негативное значение как «обманчивое ожидание» .
Этот миф породил идиому «открыть ящик Пандоры», означающую сделать или начать что-то, что вызовет множество непредвиденных проблем .
«Ящик» первоначально в самом мифе представлял собой большой древнегреческий кувшин ( пифос , πίθος ) . Он использовался для хранения вина, масла, зерна или другой провизии, или в ритуальных целях как сосуд для погребения человеческого праха, из которого, как считалось, души вырывались и обязательно возвращались . Многие исследователи видят близкую аналогию между самой Пандорой, которая была создана из глины, и глиняным сосудом, который включал в себя пороки .
Неправильный перевод слова пифос обычно приписывают гуманисту XVI века Эразму Роттердамскому , который в своём латинском изложении истории Пандоры изменил греческое пифос на пиксис , обозначающий «ящик» . Эта история появилась в его сборнике « Пословицы » (1508), иллюстрирующая латинское изречение «Malo accepto stultus sapit» (Глупый становится умнее после ущерба). В его версии ящик открыл Эпиметей , чьё имя переводится как «запоздалая мысль» — или, по Гесиоду, «тот, кого его ошибки сделали мудрым» .
В греческой мифологии существовали альтернативные описания ёмкостей, содержавших блага и несчастья, дарованные человечеству, самое раннее из которых имеется в « Илиаде » Гомера:
Две глубокие урны лежат перед прагом Зевеса,
Полны даров: счастливых одна и несчастных другая.
Смертный, которому их посылает, смесивши, Кронион,
В жизни своей переменно и горесть находит и радость;
Тот же, кому он несчастных пошлёт,- поношению предан;
Нужда, грызущая сердце, везде по земле его гонит;
Бродит несчастный, отринут бессмертными, смертными презрен
Древнегреческий поэт Феогнид в своей элегии предлагает противоположную версию истории Гесиода, в которой сосуд наполнен не пороками, а благами . Эта версия подтверждается в современную эпоху басней Эзопа, записанной Бабрием , в которой боги посылают людям сосуд с благами. Вместо конкретной женщины в ней «глупый человек» (κρατη ανθρωπος) открывает ёмкость из любопытства и позволяет им убежать. После того, как крышка была закрыта, осталась только надежда, «обещая, что она одарит каждого из нас хорошими сущностями, которые ускользнули». Эта басня имеет номер 312 в .
В эпоху Возрождения история сосуда Пандоры была вновь интерпретирована двумя известными писателями: Андреа Альциато в его «Книге эмблем» (1534) и поэтом в его сборнике «Сто басен» (Fabulum Centum, 1563). Альциато лишь намекнул на эту историю, изобразив богиню надежды, сидящую на кувшине, в котором, как она заявляет, «Я одна осталась дома, когда зло витало вокруг, как рассказала вам почтенная муза старого поэта [Гесиода]» . В короткой поэме Фаэрно также говорится о происхождении надежды, но в данном случае речь идёт об уцелевших «Вселенских благах» (bona universa): «из всех благ, которых недостаёт смертным, одна надежда в душе осталась» .
Идея о заключённых в сосуд благах отображена и в ренессансной гравюре Джулио Бонасоне , где виновником произошедшего является супруг Пандоры Эпиметей . Он держится за крышку большого сосуда, из которого в воздух взлетают женские изображения римских добродетелей. Они идентифицируются их названиями на латыни: безопасность ( salus ), согласие ( concordia ), справедливость ( aequitas ), милосердие ( clementia ), свобода ( libertas ), счастье ( felicitas ), мир ( pax ), стойкость ( virtus ) и радость ( ). Надежда ( spes ) задерживается на крае сосуда и держит высоко цветок, который служит её атрибутом .