Осада Глухова — военная операция русско-польской войны 1654—1667 годов , ставшая поворотной точкой в походе войска короля Речи Посполитой Яна II Казимира на Левобережную Украину зимой 1663—1664 годов. Крупное польско-казацко-крымское войско численностью около 40 тысяч человек осадило северский город Глухов , обороняемый верными царю левобережными казаками во главе с полковником Василием Дворецким . Безуспешная трёхнедельная осада окончилась отступлением королевских войск ввиду приближавшихся царских полков. Осада и последующий отвод войск в сторону Литвы в условиях зимы, когда они подвергались нападениям русских войск, стали одним из самых тяжёлых поражений Речи Посполитой за весь период войны.

Предыстория

В ноябре 1663 года король Ян II Казимир, правобережный гетман Павел Тетеря и крымские татары 50-тысячным объединённым войском начали вторжение на Левобережную Украину. Ожидалось, что оно дойдёт до Брянска и соединится близ него с 20-тысячным литовским войском, выступившим из Великого княжества Литовского. В совокупности это было самое многочисленное и мощное войско, которое собирала Речь Посполитая за все годы войны, и которое, как считали польские полководцы, без особого труда дойдёт до самой Москвы .

Не имея достаточных сил для отражения наступления, князь Григорий Ромодановский и гетман Иван Брюховецкий отступили к Сумам . Войска Яна II Казимира обходили крупные города с сильными русскими гарнизонами ( Киев , Переяслав , Чернигов , Нежин , Батурин ), рассчитывая, что оказавшись в глубоком тылу, они сдадутся сами . Практически беспрепятственно продвигаясь по территории Левобережной Гетманщины, войска Яна Казимира брали слабо защищённые города и в январе 1664 года осадили Глухов , который обороняли казаки киевского полковника Василия Дворецкого. Вопреки сложившемуся историографическому мифу, возникшему из неверной атрибуции оборонявшихся в мемуарах французского герцога Антуана де Грамона и ложных выводов историка Николая Костомарова , в гарнизоне Глухова отсутствовали царские войска .

Осада

Осадив город, шляхта предавалась безудержному кутежу. Французский посланник и офицер польского короля герцог Антуан де Грамон, так описывал эти дни: «…мы были приглашены на обед к генералу армии, господину Чарнецкому , на котором гости проявили не большую воздержность, чем за ужином накануне. Я даже припоминаю, что после обеда гарцовали верхами по льду, на расстоянии пистолетного выстрела от осажденного города, при чём не обошлось и без стрельбы из мушкетов. Впрочем, никто не был ранен, и вакханалия закончилась благополучно и весело.»

Первый штурм

Через два дня после этого события король приказал штурмовать город « ввиду того, что осада не имевшего никакого значения города затянулась ». 29 января, пробив с помощью артиллерии и заложенной мины несколько брешей в стенах, великий коронный хорунжий Ян Собеский (в будущем король Речи Посполитой, отразивший турок под Веной ) лично повёл войска на штурм. Однако эффект от мины, по воспоминаниям ряда участников осады, был ограниченным. Преодолевая сильный огонь гарнизона, польские войска, прорвавшись в город и успев уже водрузить над стенами свои знамёна, попали в засаду. Прикрывшись за воздвигнутыми баррикадами, гарнизон открыл по наступающему противнику кинжальный огонь из мушкетов и артиллерии. С тяжёлыми потерями, в том числе среди офицеров, польское войско было вынуждено отступить.

Герцог Грамон вспоминал: «…выдержав весьма сильный огонь, притом огонь людей, которые не трусят, …мы встретились с прекрасною баррикадою, с заряженной картечью пушкой, которая била вдоль насыпи, а мушкетный огонь был так ужасен и так верно направлен, что … были убиты на месте 500 человек, а остальные настолько потеряли боеспособность, что нужно было помышлять об отступлении… Брешь… была очень неровная, обороняемая двумя тысячами царских драгун, совершавших чудеса храбрости… Я не думаю, чтобы когда-либо войска показали столько образцов доблести, как поляки в этот день в их способах атаки и московиты в своей прекрасной обороне.»

Известно, что крымские татары в штурме не участвовали. Несколько тысяч правобережных казаков под началом знаменитого полковника времён Хмельниччины Ивана Богуна , стоявшие против Московских ворот, от штурма по мере возможности уклонялись .

Между штурмами

Из свидетельств ряда участников осады следует, что в Глухове имел место заговор нескольких десятков оборонявшихся, польстившихся на письма от короля. Заговорщиками руководил некий Васка Умонец. Они едва не выдали королю коменданта Дворецкого и не сдали город, однако заговор был вовремя раскрыт.

В то же время путивльский воевода Пётр Васильевич Шереметев посылал небольшие летучие отряды к Глухову, которые неожиданно нападали на осаждавших и брали языков. Сообщается, что во время «стояния под Глуховом» королевское войско стало испытывать большие трудности с добыванием продовольствия, люди и кони начали голодать и войско ослабло.

Второй штурм

29 января (8 февраля) король приказал повторить штурм. На сей раз в осадном войске уже присутствовали литовские полки Якуба Ясперса и Христиана Людвига Калькштейна, успевшие присоединиться к Яну II Казимиру. Штурм сопровождался закладкой польскими инженерами под оборонительные сооружения трёх пороховых зарядов, которые, однако, взорвались тогда, когда польские жолнеры находились на валу, нанеся урон нападающим . Польско-литовским войскам снова удалось прорваться в крепость, но гарнизон, предприняв контратаку, выбил неприятеля из крепости. В целом штурм длился три часа .

Грамон писал: «Ко краю рва были выдвинуты две батареи, одна из двенадцати пушек, другая из шести. На восьмой день, в шесть часов утра, по данному сигналу, были взорваны две мины, и все назначенные полки, поддерживаемые целою кавалерией, ворвались с величайшей отвагой в обе бреши. Уже некоторое число поляков и немецких офицеров вошло в город, отрубив головы всем защитникам брешей, и наши знамёна подняты на вершине, — и мы одно время с полным основанием были уверены, что дело кончено. Но вскоре мы испытали обратное. Губернатор, бывший человеком, пользовавшимся выдающеюся репутацией среди московитов, явившись со всем своим гарнизоном, в один момент отбросил вошедших в город людей и опрокинул их с высоты пролома вниз, а затем, с трудно передаваемою стойкостью овладев брешью, открыл по нашим людям такой убийственный огонь и перебил их такое количество, что пришлось податься и уступить превосходству неприятельского огня, не прекращавшегося нисколько, несмотря на наши восемнадцать пушек, стрелявших беспрерывно по брешам.»

В письме немецкого подполковника Иоганна Магнуса фон Орхапа обнаруживается свидетельство того, что отряды Богуна не желали воевать. Гетман Станислав Потоцкий видел в пассивности казаков причину неудачи штурма, поскольку все защитники крепости смогли сосредоточиться на противодействии польским частям. Хронист Иоаким Ерлич прямо обвинял правобережных украинских казаков под началом Богуна в измене. По его словам, гарнизон Глухова получал от Богуна сообщения о планах королевских войск и даже несколько сотен казаков для обороны.

Отвод польско-литовского войска и последствия

В это время князь Григорий Григорьевич Ромодановский , закончив сборы своего войска, выдвинулся в сторону Глухова. Одновременно против польских властей восстали левобережные города, которые ещё недавно без боя сдавались на милость короля, запылала Правобережная Украина . В Литве князь Хованский рейдом своего полка сковал войска гетмана Михаила Казимира Паца , которые выдвинулись уже на помощь королю.

Не желая встречаться с войском Ромодановского , король Ян Казимир снял осаду с города. Преследуемое русскими войсками польское войско отступило в сторону Севска на соединение с литовским войском. Ввиду сильного гарнизона Севска, обладавшего мощной артиллерией, объединённое войско не стало осаждать этот город и отступило в сторону Новгорода-Северского .

«Отступление это длилось две недели, и мы думали, что погибнем все. Сам король спасся с большим трудом. Наступил такой большой голод, что в течение двух дней я видел, как не было хлеба на столе у короля. Было потеряно 40 тысяч коней, вся кавалерия и весь обоз , и без преувеличения три четверти армии. В истории истекших веков нет ничего, что можно было бы сравнить с состоянием такого разгрома» , вспоминал Грамон .

При переправе через Десну поляки потерпели поражение от войска Ромодановского ( Пироговская битва ). Близ Новгорода-Северского был расстрелян Иван Богун, которого обвинили в передаче гарнизону Глухова и войску Ромодановского секретных сведений о планах польского командования.

Оборона Глухова верными царю казаками Дворецкого сорвала планы польского командования по возвращению левобережной Украины под контроль Речи Посполитой. Она позволила русскому командованию мобилизовать все наличные вооружённые силы в условиях зимы и направить их навстречу противнику. Урон, понесённый польско-литовской армией, которая лишилась возможности наступательных действий, способствовал началу мирных переговоров и окончанию войны.

Как отмечает историк Игорь Бабулин, никто не принуждал горожан Глухова к сопротивлению польским войскам. Несмотря на отсутствие в городе русского гарнизона, казаки и мещане сознательно и мужественно обороняли свой город. Это, как и тайная и явная помощь казаков из королевского лагеря, являлось отражением общего настроения народных масс .

Примечания

Литература

• Бабулин И. Б. от 16 декабря 2019 на Wayback Machine // Славянский альманах 2019. — Вып. 1-2. — М., 2019.
• Малов А. В. Русско-польская война 1654—1667 гг. Москва, Цейхгауз, 2006. ISBN 5-94038-111-1 .
• Грамон А. от 31 января 2009 на Wayback Machine . Юрьев. Типогр. Маттисена. 1929