Углово́й дом — первый рассказ русского, советского детского писателя А. П. Гайдара , написанный осенью 1925 года и впервые опубликованный 7 ноября 1925 года в пермской газете «Звезда». Первое произведение, подписанное не настоящей фамилией Голиков, а псевдонимом Гайдар .

Сюжет

Революционный отряд из шести человек (сам автор, матрос, Галька, Степан-сибиряк, Яшка и неназванный боец), разбив окно углового дома, занимает в нём оборону — необходимо продержаться три часа на перекрестке до прихода «красного» батальона со станции Морозовки. Хозяева («седоватый джентльмен» и его дочери) были заперты в чулане. Во время боя трое из отряда убиты. Дочь хозяина квартиры выбралась через окно чулана и хотела открыть входную дверь, впустив юнкеров, но матрос убивает её тремя выстрелами из маузера. Кто-то снаружи рубит топором входную дверь, автор предлагает смываться, но матрос угрожает пристрелить его за такие разговоры.

Патроны закончились, трое выживших бросают из окна мраморную статую Венеры на головы осаждающих и сбегают.

По прошествии времени этого углового дома уже нет, сейчас на его месте партклуб имени Клары Цеткин. Садясь на обитый красной кожей диван, на котором умерла Галька, автор вспоминает прошедшие события и Гальку, которая «звонко, как никто, умела кричать: „Да здравствует революция!“».

Критика

Дмитрий Быков считает рассказ написанным бездарно («мы в ужасе пониманием, что, во-первых, этот мальчик никогда не станет писателем, потому что это чудовищно бездарно»), называет его «удивительным», и отмечает, что молодой автор, участник Гражданской войны, «не наигрался в войну», реализует «майнридовские представления», поэтому и описание боя, казнь беззащитной женщины похоже на увлекательное приключение, «романтические бредни» и характеризует «полное непонимание значимости жизни и смерти» автором. Какие бы преступления не совершил автор во время Гражданской войны (Гайдара обвиняли в том, что избиения и даже расстрелы не раз осуществлялись им просто «по подозрению» в сотрудничестве с бандой И. Н. Соловьёва , на него даже было заведено дело № 274 по обвинению в злоупотреблении служебным положением), совершил он их потому, что «жил абсолютно святыми романтическими представлениями, обчитавшись классической прозы» .

По мнению Быкова, в рассказе легко узнаются «и холмсовские, и какие хотите интонации, вплоть до Эдгара По» .

Примечания