Каширина, Татьяна Юрьевна
- 1 year ago
- 0
- 0
Татьяна Юрьевна Солома́тина (род. 8 июля 1971 , Одесса , СССР ) — российская писательница, кандидат медицинских наук.
Родилась 8 июля 1971 года в Одессе , окончила Одесский медицинский институт , получив диплом по специальности «врач акушер-гинеколог», защитила кандидатскую диссертацию. Как медик стажировалась в Бостоне ( США ). Замужем, есть дочь. Живёт в Подмосковье .
Сотрудничала с журналами «Домашний очаг», « Здоровье », русскоязычным американским журналом « Чайка » и рядом интернет-порталов . Работала копирайтером, креативным директором в рекламном агентстве .
В 2007 году завела блог в Живом Журнале , после чего её заметило издательство « Эксмо », в котором вышла её первая книга [ уточнить ] . Издательство помогло начинающей писательнице «раскрутиться», рекламируя её книгу и устраивая встречи писательницы с читателями в книжных магазинах и на книжных ярмарках .
Её дебютная книга «Акушер-Ха» была лидером продаж на сайте « Озон » в течение двух месяцев, а изданный дополнительный тираж произведения был полностью раскуплен всего за один день . Продолжение тоже пользовалось успехом .
|
В этой статье имеется
избыток цитат либо слишком длинные цитаты
.
|
Первую книгу Соломатиной встретили с энтузиазмом и критики, и читатели. Владимир Цыбульский писал: «Вкус и дар рассказчицы у Соломатиной, бесспорно, есть» , отмечая при этом, что «Книга интересна профессией автора. Автор держится за неё изо всех сил.»
Литературный критик Николай Александров , ведущий программу «Книжечки» на радио «Эхо Москвы», пристально следит за творчеством Татьяны Соломатиной. Тепло отзываясь о её книгах на медицинскую тематику, он разочарованно рассказывает о более поздних книгах:
Кажется, книга написана поспешно, торопливо, и эта торопливость разочаровывает. Равно как и неоднократные упоминания своих книг, издателей и менеджеров. В результате сборник производит впечатление расширенного рекламного проспекта с лирическими отступлениями. Иногда остроумными. Иногда — так себе.
— Николай Александров о книге «Мой одесский язык»
Ситуация выдумана — невероятнейшая, герои говорят каким-то искусственным многословным языком стандартных отечественных женских детективов и от всего повествования веет узнаваемой ложью расхожих российских телесериалов. Следить за этим словесным потоком довольно утомительно. Больно уж чувствуется, что бедность и искусственность интриги автор пытается восполнить многословием.
— Николай Александров о книге «Естественное убийство. Невиновные»
Читателей, да и журналистов немного смущают метания Соломатиной от медицинской темы на темы более общие: так, Мария Сарычева в «Комсомольской правде» пишет:
Первая книга Соломатиной «Акушер-Ха!» вызвала фурор своей откровенной физиологичностью, весёлым цинизмом и претензией на философичность. Тираж раскупили подчистую и сели ждать новых врачебных баек. Но тут вдруг Татьяна сняла белый халат и выдала на-гора пару книг, в которых не было ни слова про эпизиотомию или там про поздний гестоз. Читательницы насторожились. Им и дальше хотелось читать о своём, о девичьем.
— Мария Сарычева
Смену тем в ущерб качеству текста отмечает и Николай Александров:
Действительно, писатель ведь не обязан говорить только о больничных буднях. Он может сменить тему. Только вот странно, что у автора в этой книге появилось какая-то манерность, какое-то неприятное жеманство, кокетство. Он обращается к читателю в лирических отступлениях, набранных курсивом, говорит о себе в третьем лице. Что это? зачем это? куда подевалась прежняя простота? Бог весть!
— Николай Александров о книге «Большая собака»
Однако, и с медицинской прозой не всё гладко, пока читатели раскупают книги Соломатиной сотнями тысяч, критики недоумевают:
Очень неплохая задумка, которая, к сожалению, теряет свою прелесть по ходу романа, ибо претворена в жизнь тяжелым, чрезмерно и не к месту философским и одновременно грубым языком. В анонсе издательства направление книги указано — «беллетристика», но даже для подобного рода литературы в романе слишком много непонятностей, не относящихся к теме. Уж если врачебная тематика, конечно, подразумевает обилие медицинских цитат, терминов и профессионализмов, то изобилие оных из совершенно других областей знаний — музыки, литературы, религии — выглядит совсем не к месту. И заставляет читателя въезжать не только в «лапаротомию» и «интранатальную гибель», но и в «Колесо Сансары» или в «тождественную по результативности тонику». Возможно, сей прием и служит для просвещения читателя, но в таком случае — да и во всех других тоже — язык никак не поворачивается назвать «Приёмный покой» книгой «интересной для прочтения в дороге из пункта отбытия в пункт прибытия», как советует нам тот же анонс.
— Юлия Барбакадзе
А Елизавета Новикова считает, что «порция романтики и литературщины необходима — как последний проход на высоких каблуках беременной модницы. Манерность повествования не может не коробить, но автор „выезжает“ благодаря фактуре. И ещё неизвестно, выиграла бы подобная книга, если бы фактура была беднее, а стиль богаче. В случае с книгой Татьяны Соломатиной вульгарность повествования оправдывается тем, что и сама жизнь бывает не слишком утончённой.» Ей вторит Екатерина Алеева: «Бодрая проза Татьяны Соломатиной может покоробить борца за чистоту русского языка, но никогда не даст заскучать».