Прохоров, Владимир Владимирович
- 1 year ago
- 0
- 0
Влади́мир Влади́мирович Курно́сенко ( 2 июля 1947 , Челябинск , РСФСР , СССР — 17 января 2012 , Псков , Российская Федерация ) — советский и российский писатель , врач .
Родился
2 июля
1947 года
в
Челябинске
в семье советского офицера.
Несколько лет в детстве жил во
Франкфурте-на-Одере
.
После окончания Челябинского медицинского института в 1971 — 1979 гг. работал хирургом в Челябинской областной клинической больнице . В это же время занимался в литературном объединении Челябинского металлургического завода . В 1976 году опубликовал первый рассказ.
В
1979
—
1985
гг. жил в
Новосибирске
.
В 1983 году в
Москве
, в издательстве «
Современник
» вышла первая книга рассказов «Справедливые дни».
В 1985 году вернулся в Челябинск. В 1985 — 1987 гг. работал редактором Южно-Уральского книжного издательства .
В 1994 году вместе с матерью переехал в Псков , в 1995 — 2000 гг. работал на скорой помощи.
Был мануальным терапевтом , владел акупунктурой , методом Бутейко , имел лицензию на частную практику. Разработал свою систему питания, которой вылечивал диабет , астму и другие болезни. Занимался каратэ-до и цигуном .
Последние десять лет после смерти матери жил в одиночестве в частном доме на окраине Пскова (район Шабаны). Был искренне верующим человеком, «горевшим» и сумевшим зажечь огонь веры в людях своей жизнью и творчеством.
Умер 17 января 2012 года в Пскове. Похоронен на Дмитриевском кладбище Пскова.
Произведения | Издание |
---|---|
Купим собаку. Рассказ. | «Вечерний Челябинск», 22.07.1976 |
Встреча. Рассказ. | «Советская Сибирь», 18.12.1977, № 295 |
На краю. Рассказ. | «Сибирские огни», 1978, № 6 |
Встреча. Рассказ. | «Литературная учёба», 1979, № 5 |
Побег. Рассказ. | «Истоки», М. «Молодая гвардия», 1982 |
Мальчик на полотенце. Рассказ. | «Литературная Россия», 30 сент. 1983 |
Побег. Рассказы: Римлянин, Море, Я иду, Серёгин, День рождения, Савок, Побег, Амур и Бэмби. (послесловие А. Неверова). | Молодые голоса, «Молодая гвардия», М., 1983 |
Справедливые дни. Рассказы: Серёгин, Мальчик на полотенце, Савок, Побег, Я иду, Дорога за лес, Старики, Задачка, Мой дядя, дядя Леня, Горкин, Купим собаку, Родня. | «Современник», М., 1983 |
«Я считаю — меняется…» (о книге Александра Вампилова «Дом окнами в поле»). | «Сибирские огни», 1983, № 11 |
Сентябрь. Повесть. | «Сибирские огни», 1984, № 12 |
Грант Матевосян и его горы. Эссе. | «Литературная учёба», 1986, № 1 |
Он у нас был. (Эссе о В. Высоцком). | «Сибирские огни», 1986, № 12 |
Рос на опушке рощи клен (Кирик), Батек, Матео из Армении, У нас на НФС. Рассказы. (Разбор А. Марченко). | «Литературная учёба», 1987, № 5 |
Круг. Рассказ. | «Юность», 1987, № 9 |
История одной поездки. (Эссе о В. Астафьеве). | «Литературная учёба», 1988, № 2 |
К вечеру дождь. Повесть: Сентябрь. Рассказы: Савок, Мальчик на полотенце, Жизненный промах Гызникова, Матео из Армении, Задачка, Батек, Под золотым дождем. Заметки командированного, Нечаянный праздник, Колеса жизни. | Южно-уральское книжное издательство, Челябинск, 1988 |
Колеса жизни. Рассказы. | «Урал», 1988, № 7 |
Эфиопка. Богатырская застава. Рассказы. | «Урал», 1988, № 10 |
Римлянин. В кн.: Двое на земле. Сборник прозы. | «Советский писатель», М. |
Милый дедушка. Рассказы: У нас на НФС, Римлянин, Амур и Бэмби, Море, Круг, День рождения, Гость, Гретхен (Фуга). Повесть: Сентябрь. | «Советский писатель», М., 1988 |
«Феномен глубокого дыхания.» (О К. П. Бутейко) | «Челябинский рабочий», Челябинск, 1989 |
Лента Мебиуса. Рассказы: Побег, Савок, Матео из Армении, Эфиопка, У нас на НФС, Гретхен, Я иду, Батек, Богатырская застава, Десять коротких рассказов , Последняя рыбалка, Рос на опушке рощи клен, Римлянин. Повесть: Год побед Феди Некочуева. | «Молодая гвардия», М., 1989 |
Задачка. Рассказ. В книге «Свой голос». | «Детская литература», М., 1989 |
Подлое время. Короткие рассказы : Микроба | «Сиб. Огни», 1991, № 5 |
Weise Stedte. Piper Zurich. (Побег. Рассказ. нем.) | München 1991 |
Дежурство со следователем. Повести: Лента Мебиуса, Ординаторская, Дежурство со следователем. Короткие рассказы : Микроба, Ваганьковское, Онтологическое, Смерть | Форум -издат., Челябинск, 1992 |
Стыд. Рассказ. | «Общее дело», Лит. газета, 1992, № 4 |
Контрольная пауза. Повесть. | «Русская провинция», 1992, № 4 |
Счастливый (Любовь Бахадыра). Рассказ. | «Общее дело», Челябинск, 1993 |
И друг, и враг, пир. (Отрывки из романа). | «Общее дело», Челябинск, 1994, № 2 (14) |
Блик на темной воде. Рассказ. | «Уик-энд», Урал, 1994, № 19 (97) |
Любви счастливой, безмятежной. Цыбук. Рассказы. | «Московский вестник». Журнал московских писателей и литинститута, 1995, № 3-4 |
Евпатий. Роман. | «Отчина», Псков, 1996 |
Стыд. Любовь Бахадыра. Рассказы. | «Реалист», Литературный альманах, М., 1997, № 2 |
Контактеры. Рассказ. | «Новый мир», 1997, № 4 |
Парвеню. Мой чёрный человек. Рассказы. | «Скобари», Сборник произведений псковских писателей, Псков, «Псковская литература», 1999 |
Этюды в жанре хайбун: Красота. Ника. Сон. Отец и сын. √-1. Мимо. Возвращение вейсманизма. | «Дружба народов», 1999, № 11 |
Свете тихий. Повесть. | «Дружба народов», 2001, № 4 |
Прекрасны лица спящих. Повесть. | «Дружба народов»,2003, № 2 |
Возвращение вейсманизма. | «Скобари», Сборник произведений псковских писателей. «Псковский литератор», Псков, 2003 |
Жена монаха. Повесть. | «Дружба народов», 2004, № 7 |
Рукавички. Рассказ. | «Дружба народов», 2005, № 6 |
Разлучение в Эдеме. Рассказ. | «Дружба народов», 2006, № 7 |
Неостающееся время. Цикл рассказов. | «Дружба народов», 2007, № 9 |
Жена монаха: Этюды в жанре хайбун (повесть). Прекрасны лица спящих (повесть). Свете тихий. Жена монаха (повесть). Рукавички (рассказ). | «Время», М., 2008 |
Совлечение бытия. Отрывок из романа. | «Литературная газета», 14.03.2012, № 10 |
«Литературная учёба», 2012, № 3 | |
Путём ветра и облаков. Рассказ. | «Дружба народов», 2012, № 4 |
Совлечение бытия. Роман. | «Москва», 2014, № 5 |
Круг. Рассказ. Републикация. | «Железная дорога в русской литературе советской эпохи» Антология. М., 2015 |
Совлечение бытия. Избранное. | «Время», М., 2017 |
Дилогия: Неостающееся время. Совлечение бытия. | «БОС», М., 2022 |
Куда ты, Жеребёнок? По поводу одного спектакля театра кукол. | «Общее дело», Челябинск, 1993, № 2 (8) |
Два анекдота на одну тему. О новом спектакле челябинской драмы. | «Челябинский рабочий», 2.03.1994 |
О моноспектакле Евгения Вохминцева «Записки сумасшедшего» | «Акция», 17.12.1993 |
Автограф | «Акция», 3.03.1994 |
Сперва как врач-хирург, затем — как литератор, он понял очень простую, но многим и многим людям недоступную истину: прежде чем сделать операцию больному, надо самому почувствовать боль человеческую. А задача врача и вместе с ним литератора — помочь убавить боль и уменьшить страдания человека.
Александр Неверов, 1983:
…Есть в этих рассказах то, что почти сто лет назад другой писатель-врач — Антон Павлович Чехов — назвал «особым талантом — человеческим», «тонким, великолепным чутьём к боли вообще». В этой чуткости — главный нерв прозы В. Курносенко, её сила и достоинство.
Евгений Шкловский , 1984:
Для В. Курносенко быть человеком — значит откликаться на боль другого. Но долго ли продержишься с такой отзывчивостью? Хватит ли сил? Эти вопросы герои и автор обращают прежде всего к самим себе, они ими мучаются. Совесть не дает им примириться, отступить, оправдаться. Им важно не только мысль разрешить, но жизнью своей решение подкрепить, утвердить. […] Герои В. Курносенко — максималисты. Но дело все-таки, наверное, не в героях, а — в авторе, в его ищущей и вопрошающей мысли.
Владимир Амлинский , 1985:
Небольшой рассказ [Задачка] обрадовал меня отсутствием морализации. Нравственная сверхзадача и авторское отношение не пересказывались и не декларировались, были упрятаны в текст, в диалог, в жест, в психологию. В рассказе была жизнь, и она держала читателя, заставляла его задумываться, а не следовать авторским рацеям.
Александр Шмаков , 1989:
Книги «Милый дедушка» и «К вечеру дождь», состоящие из разных произведений Вл. Курносенко, как бы нанизаны на единый идейный стержень, очень сходны по стилю. Они написаны на одном дыхании. Произведения писателя затягивают читателя от страницы к странице и несут печать его индивидуальности. […] Слово его, в основе своей песенное и светлое, помогает читателю лучше видеть то живое, красивое, неповторимое, что волнует автора.
Илья Кукулин , 2001:
… Повесть Владимира Курносенко […] «Свете тихий» — редчайший в современной литературе пример религиозной прозы без морализаторства — продолжает традицию очерков Лескова. Священник и три женщины, поющие в хоре, регулярно мотаются из областного центра Яминска служить и петь в дальнюю деревню — епископ удалил из города слишком образованного иерея. И говорят по дороге на самые простые темы.
Наталья Игрунова, 2001:
… «Дружба народов» напечатала повесть Владимира Курносенко «Свете тихий». Житель города Пскова, практикующий врач Курносенко печатается редко, но КАЖДАЯ ЕГО ПУБЛИКАЦИЯ – СОБЫТИЕ. Тихий свет повести Курносенко вспыхивает такими страстями, что не захочешь, а вспомнишь «Отца Сергия» …
Андрей Немзер
,
2004
:
…Тихий проникновенный голос тонкого, совестливого и человечного прозаика…
Лев Аннинский , 2006:
У Курносенко медицина — не просто профессия рассказчика. Это и концептуальный базис, и исход. Скальпельная жестокость взгляда плюс безжалостная логика диагноста. При фатальной, от «худо-бедно интеллигенции» унаследованной жажды: за правдой факта найти глобальный смысл. Правда проста. На стол хирурга попадает покалеченный бандит, который в школьные годы сам калечил одноклассников, среди коих был тогда и нынешний врач. Вопрос: мстить? Простить? Спасти насильника? С этого сюжета начинается, я думаю, Курносенко-писатель (книга «Справедливые дни»). И этот мотив — невменяемой, невыносимой, не знающей морали «правды» — проходит через все его тексты. Растерянность душ и бессилие разума при смертельном всесилии ножа в руке — хирургического или бандитского — любого. В ряд замечательных писателей — медиков (Чехов, Вересаев, Булгаков… теперь, кажется, и Горин) я без колебания ставлю Владимира Курносенко.
Максим Замшев , 2017:
<...> Проза Курносенко очень манкая. С первых страниц читатель попадает в своеобразную воронку, из которой выбраться лучше всего к концу повествования. Открывает книгу ("Совлечение бытия. Избранное") изумительно размашистая автобиографическая повесть "Неостающееся время". Это семь небольших рассказов, в каждый из которых вложен, расцвечен, красиво вынут из общей жизненной канвы автора какой-то эпизод. Сразу бросается в глаза, что Курносенко много ищет на уровне языка, стилистики. вводит диалектизмы, слова характерные и малоупотребительные. И все с большим вкусом, изящно, без вычурности и манерности. Это придает тексту большую договоренность, коррелируется с щемящим тоном названия, подергивает светлой грустью зрелости. <...>
Алла Марченко , 2019:
Проза Курносенко явление удивительное. Не в нынешнем обезличенном значении, разумеется. Чем? Прежде всего, наверное, тем, что оставил нам её человек с урожденным вкусом к подлинности. Это во- первых. А во-вторых тем, что все, о чем бы ни заводил он речь, не сочинено, а оплачено жизнью. Нет, нет, не просто жизненным опытом, помаленьку, по крохам накопленным в результате « ошибок трудных». А самой натуральной, самой подлинной, быстротекущей, живой, собственной жизнью. Удивительно даже заглавие последней его вещи — «Совлечение бытия». Без умышленной наводки в прицел угодившее! В Гумилевское: «Только змеи сбрасывают кожу, чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи, мы меняем души…» Курносенко не сбрасывает глянцевидный воздухонепроницаемый кожух бытия эффектным жестом. Что своего личного, что общего всем вещества и существа бытия. Он его отдирает с мясом — совлекает, то есть. Что же открывалось? А то, что и Пушкину: «жизни мышья беготня». И где? Там, отколи по Замыслу и должна бы и есть и пойти Великая Русь. На Псковщине. «Я понять тебя хочу, смысла я в тебе ищу…» А ежели и понять не дано? И смысл не ведомо где—не достать руками, не дойти ногами? А жизнь живет себе и живет…
Ольга Лебёдушкина, 2022:
Курносенко – один из редких современных прозаиков, обладающих незабываемым, ни на чей не похожим, языком. Прочтёшь фразу вроде «О чём хлещется человек?» и запомнишь навсегда. В новейшей русской классике для себя он выделял двух писателей – Платонова и Хармса. Читая его прозу, понимаешь почему. Речь не об учителях, но об определённой литературной линии, малочисленной, но драгоценно важной. Для Владимира Курносенко, как представителя этой линии, «художество» в области языка – одна из главных составляющих его творчества. Как движется к Богу душа в его прозе, так же и художественное слово у него в конечном счёте приходит к Слову. В этом, наверное, и состоит человеческий смысл писательства.