«Лалла-Рук» ( Lalla-Rookh от перс. لاله رُخ ‎ [lālaroḵ] — румяная; в пер. см. любимая, возлюбленная ) — в стихах и прозе, сочинённая в 1817 году англо-ирландским поэтом Томасом Муром и вскоре снискавшая большой успех в континентальной Европе. Принадлежит к той же группе памятников романтического ориентализма , что и « Ватек » Бекфорда , « Кубла-хан » Колриджа , « » Байрона , восточные поэмы Пушкина .

Сюжет

Произведение состоит из четырёх повествовательных поэм, объединённых рамочным рассказом в прозе. Прекрасная дочь Аурангзеба по имени Лалла-Рук (что в переводе с персидского значит « тюльпанные щёчки») обещана в жёны будущему царю Бактрии , однако сердце её принадлежит поэту Фераморсу. По вступлении в чертоги неведомого жениха Лалла-Рук лишается чувств. Очнувшись при звуке любимого голоса, царевна сознаёт, что владелец дворца — Фераморс: поэт и бактрийский царевич — это одно и то же лицо.

Основную часть поэмы составляют вплетённые в рамочную историю наподобие « Тысячи и одной ночи » четыре песни Фераморса — «Покровенный пророк Хорасана» (речь идёт об Аль-Муканне ), « » (положена на музыку Робертом Шуманом ), «Обожатели огня» и «Свет гарема».

Адаптации

Помимо Шумана, к сюжету «Лалла-Рук» не раз обращались и другие композиторы. Первым из них был Ч. Э. Хорн , через год после публикации поэмы написавший оперу на её сюжет . В 1850 году появилась опера Э. Соболевского «Хорасанский пророк», в 1862 году ещё две — « Фераморс » Антона Рубинштейна и «Лалла-Рук» Фелисьена Давида .

Кроме того, ещё в 1821 году Гаспаре Спонтини написал музыку для театрализованного представления в Берлинском замке , где Фераморса изображал будущий Николай I , а Лаллу-Рук — его жена, Шарлотта Прусская (в православии Александра Фёдоровна ). Мавританские декорации и « живые картины » для представления придумал Карл Шинкель . На представлении присутствовал В. А. Жуковский , прибывший в Берлин в свите великокняжеской четы в качестве преподавателя русского языка для Александры Фёдоровны. Жуковский вспоминал спектакль как «несравненный праздник», которому придала очарование великая княгиня, пронесённая в процессии на паланкине . За будущей императрицей с тех пор закрепилось светское прозвище Лаллы-Рук . Представление было увековечено в фарфоровом гарнитуре, выполненном на по рисункам Шинкеля в экзотической стилистике, навеянной темами «Лаллы-Рук». Памятный гарнитур из трех персидских ваз и 20 тарелок был преподнесён великокняжеской чете и до поступления в эрмитажное собрание хранился в Аничковом дворце . Подробное описание представления содержится в альбоме Lallah Roukh, divertissement mêlé de chants et de danses , который был напечатан в Берлине в 1822 году.

Переводы

Источником русских переводов поэмы служило её прозаическое переложение на французский, выполненное в 1820 году Амедеем Пишо . В том же году В. А. Жуковский , обучавший Александра русскому языку, перевёл отрывок из «Лаллы Рук» под названием .

Зимой 1821 г. он посвятил Александре другой отрывок из произведения Мура ( ). Из этого стихотворения А. С. Пушкин позаимствовал ставшую крылатой строчку « гений чистой красоты » .

Первый перевод «Обожателей огня» (1821) принадлежит перу Н. А. Бестужева . В « Сыне отечества » за 1827 год появилось вольное прозаическое переложение «Света гарема» (предположительный автор — О. М. Сомов ). В 1830 г. появился полный анонимный перевод «Лаллы-Рук», в котором поэма предстала, по замечанию рецензента, «общипанной, сокращённой… в виде маленьких страничек плохой прозы» .

«Лалла Рук» и «Евгений Онегин»

Пушкин изъял из последней главы « Евгения Онегина » одну из лучших, по мнению В. В. Набокова , его строф, которая начиналась словами:

И в зале яркой и богатой
Когда в умолкший, тесный круг
Подобна лилии крылатой,
Колеблясь входит Лалла-Рук
И над поникшею толпою
Сияет царственной главою
И тихо вьётся и скользит
Звезда-Харита меж Харит
И взор смущённых поколений
Стремится ревностью горя
То на неё, то на царя…

Кроме того, через посредство французского перевода «Лаллы-Рук», как установил Б. В. Томашевский , Пушкин познакомился с речевой формулой Саади , превращённой им в ставшую крылатой строку «Иных уж нет, а те далече» (ранее этот же оборот Саади был использован Пушкиным и в «Бахчисарайском фонтане») .

При этом Пушкин, как и Набоков, был невысокого мнения о художественных достоинствах поэмы. Он пишет 2 января 1822 года из Кишинёва князю Вяземскому :

«Жуковский меня бесит — что ему понравилось в этом Муре? чопорном подражателе безобразному восточному воображению? Вся „Лалла-рук“ не стоит десяти строчек „ Тристрама Шанди “» .

Примечания

Ссылки