Мэттью Чарльз «Мэтт» Лэмб ( англ. Mathew Charles «Matt» Lamb ; 5 января 1948 , Уинсор , Онтарио , Канада — 7 ноября 1976 , близ , Маникаленд , Родезия ) — канадский убийца , впоследствии родезийский военнослужащий , младший капрал Родезийской армии .

Биография

Молодые годы

Мэттью Чарльз Лэмб родился 5 января 1948 года в Уинсоре , в канадской провинции Онтарио . Матери, родом из низших слоёв пролетариата, было на тот момент 15 лет — она бросила Мэтта, своего единственного ребёнка, вскоре после рождения. Воспитывался родственниками по материнской линии — бабушкой и дядьями, а с самой матерью встречался эпизодически, раз в несколько лет. Не знал и никогда не видел своего отца, который был убит в США, когда Мэтт был ещё ребёнком. Большую часть детства прожил со своей бабушкой Джесси Лэмб и ее новым мужем Кристофером Коллинзом в их доме на Йорк-стрит в Саут-Централе, одном из . Коллинз был недоволен тем, что Мэтт живёт в их семье. По словам родственников, друзей и соседей, Коллинз подвергал мальчика постоянному эмоциональному и физическому насилию, избивал и часто называл его «маленьким ублюдком », намекая на безотцовщину. Однако насилие не было сфокусировано только лишь на одном Лэмбе: в детстве он был очевидцем драк бабушки с Коллинзом, который вообще не любил людей и называл их «жучками» .

За годы учёбы он сменил три образовательных учреждения, что было связано с переездами к различным родственникам . Поначалу Лэмб учился в Колборнской школе в , где, по словам Коллинза, он был «обычным ребёнком, не замеченным в каких-либо проявлениях насилия». По воспоминаниям учителей, Мэтт не создавал проблем и был способным учеником, имел уровень интеллекта выше среднего, хоть отличался беспокойным характером и не мог подолгу концентрироваться на каком-либо предмете . Признаки жестокости и садистских наклонностей начали проявляться в характере Лэмба ещё в детском возрасте . По некоторым данным, он заманивал младших двоюродных братьев в свою спальню, запирал в туалете и угрожал им. Однажды он довел угрозы до конца, сильно избив одного из кузенов, что тому потребовалась медицинская помощь и его отвезли местную больницу . Несмотря на необщительность, у Лэмба был один близкий друг — Грегори Свит . Тот рассказывал, что когда Лэмбу «было около семи лет, он направил нож в сторону маленького ребенка и заставил его есть собачьи фекалии» . В возрасте 13 лет, начиная с , Лэмб пошел в школу Святого Иуды в Уинсоре. По словам соучеников, он был тихим застенчивым мальчиком, не имел друзей и не пытался в этом плане идти на контакт. Так, однажды Мэтт был приглашён на вечеринку, но отказался прийти, оправдавшись тем, что «не любит танцевать» .

В эти годы Лэмб демонстрировал стойкий интерес к оружию, как холодному, так и огнестрельному. С собой в школе он в школу носил нож, который без колебаний доставал и хвастался им. По словам Свита, у них в то время у них уже имелись «пушки», и, будучи подростком, Лэмб во время прогулки по улице «стрелял из дробовика по домам людей, которые ему не нравились»; полиция об этом случае не была проинформирована. Свит рассказывал, что Лэмб собрал целую коллекцию пуль с надписанными на них именами местных полицейских, а также создавал из старых гильз самодельные бомбы, одна из которых взорвалась и поранила ему ногу осколками . На публике он не выказывал никаких расистских взглядов, хотя можно предположить, что с предубеждением относился к чернокожим. Так, Лэмб хотел вступить в « Ку-клукс-клан », однако не нашёл его отделения в Уинсоре, несмотря на то, что там было полно расистов, проводивших параллели между наличием лиц африканского происхождения среди своих соседей и ростом преступности в городе . По словам сержанта Джима Юра, опрашивавшего Свита в 1966 году, тот отметил, что Лэмб был « » . В то время однополые отношения были криминализованы и считались социально неприемлемыми, в связи с чем, возможно, подавленная гомосексуальность могла стать причиной конфликтного поведения Лэмба и поспособствовать его отстранённости от общества . По рассказам Свита, Лэмб также любил выпить и в пьяном состоянии часто становился агрессивным .

Вскоре, Лэмб в первый раз столкнулся c системой правосудия в отношении несовершеннолетних , причём в связи с насилием в отношении местного констебля . 10 февраля 1964 года, спустя месяц после достижения 16-летия, жертвой его внимания стал сержант полиции Дональд Грэм, который вместе с напарником стоял на главном входе стадиона в соседнем во время танцевального вечера, посвящённого дню святого Валентина . После танцев Лэмб «без каких-либо причин» накинулся на полицейского со спины и начал бить его кулаками по лицу. Грэм при этом был гораздо крупнее и физически сильнее Лэмба, в связи с чем быстро его скрутил. После задержания при обыске у Лэмба в карманах его куртки нашли нож, кастеты и цепь от поводка для собак — с таким «арсеналом» он мог тяжело ранить, или даже убить полицейского. Мотивы нападения остались неизвестны; возможно, что Лэмб просто хотел привлечь внимание и укрепить свою репутацию среди подростков, большой толпой расходившихся с танцев . Он был осужден за нападение в соответствии с и следующие шесть месяцев пробыл в «Доме Согласия» в Лондоне , учреждении для реабилитации и исправления подростков под управлением Армии спасения , где продемонстрировал полное безразличие и отсутствие какой-либо заинтересованности к изменению своего поведения в положительную сторону. После освобождения в июле 1964 года Лэмб поселился у своего дяди Эрла Хескета в Уинсоре и при его поддержке поступил в , где показал хорошие результаты в обучении, не считая уроков латыни . В то же время Мэтт присоединился к , однако, не имея реальной мотивации для продолжения учёбы, он бросив школу, не успев закончить даже . Затем он съехал от дяди, и, возможно, жил у своего друга Свита в Риверсайде. В этом время Лэмб перебивался временными заработками и сменил три работы, но нигде не задерживался дольше месяца, в том числе из-за неспособности подчиняться указаниям начальства .

Первая судимость и содержание в Кингстонской тюрьме

Некоторое время Лэмб подрабатывал на услових неполного рабочего дня в магазине спортивных товаров «Lakeview Marine and Equipment» в Текумсе — у братьев Дежарденов, которые часто одалживали ему оружие в период сезона и вообще помогали местным мальчикам заработать денег честным трудом. Вечером 24 декабря 1964 года, в рождественский сочельник , Дежардены пригласили своих работников и нескольких парней, часто бывавших у них в магазине, на праздничную вечеринку. Лэмб пришёл в магазин уже в состоянии алгокольного опьянения, но обошлось без происшествий — он спокойно играл в хоккей с остальными на катке. После окончания вечеринки совладелец магазина Бернард Дежарден закрыл двери и отправился домой к девушке, где собирался в этот вечер сделать ей предложение. Лэмбу некуда было идти и он остался около магазина, где был замечен сидящим в сугробе. Дежарден знал, что Лэмб уже несколько недель не живёт у своего дяди, и собирался забрать его к себе домой, чтобы парень не встретил канун Рождества в одиночестве. Когда Дежарден уже сидел у девушки дома и готовился преподнести кольцо, поступил звонок из полиции с сообщением о взломе магазина — с того момента как он закрыл его, прошло порядка 30 минут. Как выяснилось, Лэмб разбил витрину магазина, откуда украл три револьвера и двуствольный дробовик с патронами к ним. Дежарден вместе с констеблем полиции Кэйлом Миллером подъехали к магазину, где увидели последствия кражи и уже собирались уезжать, как попали под огонь. Укрывшись в близлежащем овраге для засады на ожидавшихся им полицейских, Лэмб из одного из револьверов дважды выстрелил в Миллера и Дежардена, причём в обоих случаях промахнулся. Офицер сделал в ответ несколько выстрелов, принудив Лэмба к сдаче. Со словами «Не стреляйте, я сдаюсь» он вышел с поднятыми руками к констеблю, затем показал ему то место, где спрятал украденное оружие, после чего в наручниках был отвезён в полицейский участок .

Спустя десять месяцев с момента инцидента с полицейским в начале того же самого 1964 года, Лэмб снова попал под суд . Он был обвинён в «действиях, угрожающих общественному спокойствию», а именно — за взлом, проникновение в магазин и кражу оружия, а также в стрельбу в двух человек, в том числе в полицейского при исполнении. Во время процесса Лэмбу исполнилось 17 лет . Председательствующим на суде был Дж. Артур Ханрахан , уже известный вынесением приговоров несовершеннолетним за «антиобщественные действия» . В , поступившем в адрес Ханрахана, Лэмб характеризовался как исключительно жестокий несовершеннолетний преступник, уже привлекавшийся к ответственности за нападение на полицейского . В итоге, Ханрахан приговорил Лэмба к двум годам заключения — минимальный срок из предусмотренных для отбытия в учреждениях . Во время вынесения приговора Ханрахан отметил следующее: «Грабители всегда с нами. К счастью, желающие пострелять по другим людям находятся в меньшинстве. Однако, когда это всё же случается, такое поведение заслуживает пребывания в тюрьме . По словам Саула Носанчука, будущего адвоката Лэмба, суровость приговора была необычной по отношению к совершеннолетнему преступнику, впервые совершившему правонарушение, в ходе которого он никому не причинил никакого физического вреда. Как отмечал Носанчук, Ханрахан, должно быть, считал Лэмба не способным к социальной реабилитации в принципе . В апреле 1965 года Лэмб прибыл в в Кингстоне .

В ходе психиатрического обследования и психологических тестов, обязательных к проведению над всеми поступающими в тюрьмы для отбытия наказания, Лэмб был охарактеризован как чрезвычайно незрелый молодой человек, имеющий сильную тягу к обладанию оружием и одержимый соответствующими фантазиями его применения. Как следует из заключения тюремных врачей, Лэмб был очень агрессивным, совершенно не подчинялся дисциплине и почти не контролировал свое поведение . По словам заведующего психиатрическим отделением тюрьмы Джорджа Скотта, Лэмб имел признаки «явного психического расстройства », думал только о «власти, которую даёт оружие» . Пребывание Лэмба в тюрьме не обошлось без инцидентов, первый из которых случился сразу по прибытии в Кингстон: он напал на другого заключённого, ввиду чего был переведён в одиночную камеру . В другой раз, во время вечернего обхода тюрьмы, охранник обнаружил Лэмба стоящим на коленях рядом со своей кроватью: он проталкивал черенок от метлы себе в задний проход . Такое поведение, судя по всему, являлось лишь способом мастурбации для парня с определёнными сексуальными предпочтениями, однако в те времена было квалифицировано не иначе как ещё один признак расстройства психики . Для успокоения Лэмб был накачен седативными препаратами , после чего Скотт осмотрел его, заключив, что «у этого молодого человека развивается психическое заболевание гипоманиакального характера». Содержание дальнейших бесед с доктором и речи Лэмба были описаны Скоттом как «тщательно продуманные фантазии с описанием грабежей, драк и перестрелок, что демонстрирует огромную враждебность» .

Во время содержания в тюрьме Лэмб несколько раз резал себе запястья, пытаясь покончить жизнь самоубийством , ввиду чего у него на руках остались значительные шрамы . К началу марта 1966 года, согласно врачебным отчётам, поведение Лэмба было « маргинальным », а состояние «граничило с психозом » . Он бросался едой в офицера и снова был замечен в инциденте сексуального характера. Выполняя обязанности уборщика, Лэмб засунул в задний проход ручку от половой швабры и, смеясь, так таскал её за собой по тюремному коридору. Скотт опять ввёл Лэмбу успокоительные средства, после чего расспросил об этом случае: он ответил, что так просто пытался досадить дежурному охраннику. 18 марта доктор отправил Лэмба на месяц в психиатрическую больницу Кингстонской тюрьмы. В своём отчёте Скотт ещё раз выразил беспокойство по поводу развития у Лэмба гипомании, при этом отметил свои сомнения в том, является ли такое поведение следствием психического расстройства или он просто «разыгрывал номер»: заключённые часто симулировали различные болезни в надежде на то, что их переведут в больницу с более лучшими условиями по сравнению с остальной тюрьмой — с чистыми простынями, качественным питанием, а также отсутствием какой-либо работы .

Спустя месяц, 18 апреля 1966 года Лэмб вернулся обратно в камеру. В отчёте тюремной больницы говорилось, что в случае освобождения он, вероятно, впадёт в рецидив . Скотт «нервничал» в ожидании всё приближающейся даты освобождения Лэмба, считая что тот может быть опасным для общества, так как «находится в состоянии крайней психической патологии» с «развитым в его поведении шизоидным элементом ». Тем не менее, доктор не настаивал на дальнейшем содержании Лэмба в психиатрической больнице тюрьмы или направлении его в . Доктор отмечал некоторые незначительные улучшения со времени пребывания Лэмба в больнице, однако указывал, что наблюдаемые симптомы не являются последовательными, а убедительных доказательств для его признания психически нездоровым не имеется. При этом, Скотт даже полагал, что Лэмб играл в какие-то свои игры с системой исполнения наказаний. В условиях такой неопределенности и противоречиях при постановке диагноза, Скотт пришёл к выводу о том, что он не может далее препятствовать освобождению Лэмба. Отбыв 14 месяцев, 8 июня 1966 года Лэмб вышел на свободу, за 10 месяцев до истечения установленного судом двухлетнего срока тюремного заключения. Вернувшись в Уинсор, он поселился у другого своего дяди — Стэнли Хескета, в доме № 1912 на бульваре Форд. Хескет взял Лэмба к себе на жительство с уговором о том, что он найдёт работу. Вскоре Лэмб устроился подмастерьем столяра на местное деревообрабатывающее производство, где должен был пробыть два года на ученичестве перед сертификацией в качестве квалифицированного мастера. После освобождения, во время нахождения в обществе он не был замечен в каком-либо противоправном поведении .

Двойное убийство

Через семнадцать дней после освобождения из Кингстонской тюрьмы, в 15 часов дня 25 июня 1966 года 18-летний Лэмб вернулся домой с работы, отказав начальнику в просьбе отработать сверхурочно вторую субботу подряд. Присмотрев за детьми Хэскета, 6-летним Чаки и 3-летней Эми, и уложив их спать, Лэмб выпил несколько бутылок пива и заснул во время просмотра телевизора. Внезапно проснувшись, он подошёл к шкафчику в туалете, где взял двухствольный дробовик своего дяди, зарядил его и набил карманы патронами. Около 22 часов вечера ( EST ) Лэмб вышел из дома, прошел один квартал на север по бульвару Форд и спрятался за деревом у гаража около дома № 1872. В это самое время поблизости прогуливались шесть молодых людей — Эдит Чайкоски (20 лет), её брат Кеннет (22 года), его жена Чармейн (на восьмом месяце беременности их первым ребенком), а также трое друзей: Эндрю Волоч (21 год), Винсент Франко (19 лет) и Дон Мулеса (21 год). Чайкоски по просьбе матери навестила своего брата, который вместе с женой вызвался проводить её до автобусной остановки. Перейдя дорогу, они случайно встретили друзей и вшестером стояли у дома № 1635 по бульвару Форд, где жил Волох, обсуждая куда бы им пойти — в закусочную « A&W » на Текумсе-роуд или в бар «Canada Tavern» по соседству. Направившись на юг, в сторону Текумсе-роуд, друзья подошли к дереву, за которым прятался Лэмб, и появились под светом уличного фонаря в его поле зрения. Около 22 часов 15 минут Лэмб внезапно выскочил перед незнакомцами и направил на них дробовик со словами: «Стоп! Поднимите руки!». Вероятно подумав, что этот парень — гость шумной вечеринки по соседству и просто дурачится, Чайкоски проигнорировала требования Лэмба и попыталась обойти его .

Лэмб немедля выстрелил Чайкоски в живот, отбросив её на тротуар. Затем он снова прикрикнул на шокированную компанию, после чего Волоч резко поднял руки. Лэмб тотчас же выстрелил Волочу в живот, несмотря на то, что сам счианные секунды назад просил поднять руки вверх. При этом он ранил Кеннета Чайкоски — в правую руку и бедро. Второй выстрел вывел из ступора оставшихся в живых, после чего они побежали к окрестным домам в поисках помощи. Потеряв контроль над ситуацией, Лэмб, перезаряжая дробовик по пути, перебежал улицу к дому № 1867 по бульвару Форд. Там он выстрелил в девушку, силуэт которой заметил в боковом дверном проёме — пулями он по большей части лишь раскурочил косяк, но всё же ранил Грейс Данлоп (19 лет), выглянувшую из любопытства на улицу. Под шум сирён машин всё прибывающих полицейских и врачей, Лэмб попытался скрыться и прошёл два квартала, прежде чем постучал в дверь одного из домов, который, судя по всему, выбрал наугад. Направив ружье на жившую там пожилую женщину, Энн Хитон, он ворвался в дом и пригрозил убить её. Когда Хитон крикнула своему мужу Форресту, чтобы тот позвонил в полицию, Лэмб молча повернулся и вышел через дверь, ведущую на задний двор. Хитон решила, что он блефовал и не разбудила мужа, как и не стала звонить в полицию. Лэмб же притаился на обратной стороне холма на заднем дворе Хитонов и приготовился открыть огонь по полицейским, однако так никто и не появился. Бросив дробовик, Лэмб поймал такси и спокойно зашёл в дома Хескета через парадную дверь, пройдя по улице прямо мимо полицейских. Не раздевшись, он лёг на кровать и уснул в той же одежде, в которой только что стрелял по людям .

Мулеса и Франко не пострадали, тогда как все раненые были немедленно отвезены в местный госпиталь, находившийся неподалёку от места происшествия. Из них в сознании находился только Кеннет Чайкоски, который пошёл на поправку, а его жена Чармейн была помещена под наблюдение врача в связи с поздним сроком беременности. Грейс Данлоп выжила, однако потеряла почку, но тем не менее оправилась от последствий ранения. Эндрю Волоч лежал на сортировке под капельницей и ему поначалу не оказывали должной медицинской помощи; как предпологал Мулеса, из-за того, что он был спортсменом и производил впечатление здорового молодого человека в отличной физической форме. Большая часть усилий медиков была сконцентрирована на Эдит Чайкоски, однако 26 июня в 5 часов 30 минут утра она скончалась от ран и тяжёлых повреждений внутренних органов . Вернувшись в тот же день около часа ночи домой, Хескет увидел разбросанные по полу патроны для дробовика, которого не нашёл на положенном на месте. Хескет разбудил Лэмба — тот признался, что «вероятно застрелил нескольких человек», а затем уснул как ни в чём не бывало. Утром Хескет отъехал от дома и по телефону-автомату позвонил в полицию, куда сообщил о подозрительном поведении своего племянника. Уверившись в своих опасениях касательно прозошедшего минувшей ночью, Хескет поехал в штаб-квартиру полиции, где принял участие в планировании операции по задержанию Лэмба, сообщив о том, что они всей семьёй днём собираются поехать к его бабушке в дом № 2136 на Йорк-стрит .

В то же самое время муж Энн Хитон, Форрест, уговорил её по пути в отпуск заехать в полицейский участок и сообщить о произошедшем инциденте. Там она и узнала о стрельбе на бульваре по соседству, в результате чего заявления Хитон и Хескета сложились в единую картину. Полицейские выехали к дому Хитонов, обыскали окрестности и нашли дробовик с выложенными в ряд патронами в том месте, где их оставил Лэмб для засады. Оружие было идентифицировано как принадлежащее Хескету. В 15 часов дня полицейские постучались в дом на Йорк-стрит, где Хескет, как и планировалось, открыл им дверь. В это время Лэмб сидел в кресле, пил пиво и смотрел телевизор. Инспектор Джим Юр арестовал его по подозрению в убийстве Чайкоски и ранении трёх человек. У бабушки Лэмба случилась истерика, которую пресёк детектив Фред Стюарт, с пистолетом ворвавшийся в дом с чёрного хода. Юр надел на Лэмба наручники и отвёз его в полицейский участок. Там Лэмба сфотографировали, сняли с него отпечатки пальцев, а затем зачитали официальное обвинение в преступлении, караемом . Лэмба препроводили в камеру, где он должен был пробыть до явки в суд утром следующего дня . Через 17 дней после нападения, 11 июля 1966 года в 14 часов 45 минут дня вроде бы пошедший на поправку Эндрю Волоч неожиданно скончался. Согласно отчёту коронера , причиной его смерти стал необнаруженный абсцесс печени , приведший к развитию дальнейших осложнений. С учётом современных медицинских технологий Волоч наверняка выжил бы, однако на тот момент ещё не существовало таких методик исследования внутренних органов как, например, магнитно-резонансная томография . Как итог, в списке преступлений Лэмба оказались обвинения в убийстве двух человек — не только Чайкоски, но и Волоча .

Комментарии

Примечания

Литература