Быля́цкие го́воры кашу́бского языка́ ( польск. gwary bylackie ) — группа говоров севернокашубского диалекта , распространённых в Пуцком повяте Поморского воеводства за исключением тех территорий, где живут носители небыляцких говоров (в гмине Крокова — и в южной части Пуцкой гмины — пуцкий сельский говор). Часть территории, некогда занимаемой носителями быляцкого оксивского говора, теперь является частью города Гдыни .

Название быляцким говорам (как и носителям говоров — былякам дано от слова béł ( польск. był , рус. был ), которое произносится в этих говорах как bél — с l на месте ł (в остальных кашубских говорах на месте ł губно-губная ṷ ). Соответственно фонетическое явление кашубского языка с подобным произношением фонемы ł называется былачением .

, и другие кашубские писатели, родившиеся в Пуцком повяте, опирались в своём творчестве на быляцкие говоры как на основу . Одним из первых, кто упоминал о быляцких говорах, был лингвист и этнограф С. Рамулт , в предисловии к словарю кашубского языка (Słownik języka pomorskiego czyli kaszubskiego) , изданному в 1893 году, он выделял среди говоров северных кашубов по твёрдому произношению звука l говоры быляков ( bëlôcë ) на Сважевском, Пуцком и Оксивском мысах, и рыбаков ( rëbôcë ) на Хельской косе . Ф. Лоренц в Поморской грамматике (Gramatyka Pomorska) выделил в составе быляцких семь отдельных говоров .

Область распространения и говоры

Быляцкие говоры размещаются в северо-восточной части территории распространения кашубского языка на побережье Балтийского моря , Гданьского залива , в том числе и на Хельской косе . С запада к ним примыкают небыляцкие говоры севернокашубского диалекта . К началу XX века многие носители быляцких говоров, живших чересполосно с немцами , были двуязычными, литературный немецкий язык распространялся посредством школьного обучения, нижненемецкие диалекты распространялись благодаря межъязыковым контактам . После того как Кашубские земли вошли в состав польского государства, активно стал распространяться польский язык , до Второй мировой войны этому способствовало строительство порта в Гдыне , после войны различные перемещения немецкого и польского населения, а также распространение польского языка во всех сферах общественной жизни . В классификации Ф. Лоренца (по состоянию на начало XX века ), быляцкие говоры вместе с группами небыляцких и смешанных говоров были включены в состав северо-восточных кашубских говоров, которые в свою очередь являлись частью севернокашубских говоров (севернокашубские со словинскими говорами объединялись в севернопоморский диалект, противопоставляемый южнопоморскому) .

Быляцкие говоры объединяют (состав и размещение говоров по состоянию на начало XX века ) следующие говоры:

• Ястарнинский говор в Ястарне на Хельской косе ;
• Кузвельдский (Кузницкий) говор в Кузнице (старое название — Кузвельд, Кузвельт) (в настоящее время часть города Ястарни) на Хельской косе ;
• Халупский говор в Халупах (в настоящее время часть города Владыславово ) на Хельской косе ;
• Сважевско-стшелинский говор к северу от Пуцка до Владыславово, включая Сважево, Стшельно и другие сёла;
• Стажинско-меховский говор к западу от Пуцка в Стажино, Мехово, Леснево, Полчино, Доматово и др. сёлах;
• Пуцкий городской говор в предместье Пуцка и в самом городе;
• Оксивский говор на крайнем юге Пуцкого повята и в современных северных районах Гдыни ;

Основные особенности говоров

Быляцкие говоры разделяют все диалектные черты севернокашубского диалекта , а также имеют некоторые особенности:

1. В соответствие кашубскому ã произносится не носовой звук a (или an , am ), а как в польском литературном языке носовой ę или гласные, совпадающие по качеству с носовым переднего ряда в сочетании en , in .
2. Произношение ô так же, как в немецком языке — ö .
3. Интонационные различия, характерные в прошлом для быляцких говоров, были отмечены в ястарнинском говоре Ф. Лоренцем. В настоящее время данная диалектная черта уже не фиксируется .
4. Былачение — переход звука ł в l . Предположительно, эта языковая черта является или кашубским архаизмом, или относительно поздней кашубской инновацией, но, возможно также, что оно развилось под влиянием немецкого языка .
5. Среди севернокашубских архаичных явлений в морфологии выделяются: наиболее регулярное распространение нестяжённых форм глаголов спряжений на -am и -em 1-го лица единственного числа настоящего времени: spiewajã и т. п.; и, известное преимущественно в говорах Пуцкого повята , окончание -ë в родительном, иногда в дательном и предложном падежах, некоторых существительных мужского и среднего рода: gradë ( grada , gradowi , gradu ), celëcë ( celãca , celãcu , celãcu ) и т. п.
6. Особенностью быляцких говоров, известной также другим говорам северо-востока Кашубии , являются окончания существительных в форме дательного падежа — образованные также как у прилагательных — -emu ( -omu ): koniemu или koniomu (koniowi, koniu), sënomu (synowi) и т. п.
7. Архаичные черты словообразования, как и в люзинско-вейхеровских говорах : словоформы на -iszcze , -ëszcze : ówsniszcze или ówsyszcze ( польск. ściernisko po owsie , «стерни после овса»), mrowiszcze ( польск. mrowisko , «муравейник»), toporzëszcze ( польск. trzonek topora , «топорище») и т. п.; большая продуктивность форм на -ica (выполняющих также деминутивную функцию): wieszczerzëca ( польск. jaszczurka , «ящерица»); наличие прилагательных с приставкой są : sącelnô ( польск. cielna, o krowie , «стельная» (о корове)), sąbagnô или sąbagniô ( польск. kotna, o owcy , «суягная» (об овце)) и другое
8. Лексика характеризуется некоторыми отличиями от других говоров севернокашубского диалекта, нередко связанных с проявлением былачения и продуктивностью некоторых аффиксов как, например, в слове jaskulëczka , jaskurlëczka , реже jaskulniczka , jaskulinka , в говорах Хельской косы — jaskulka , у остальных кашубов — jaskółka ; или в слове jarzãba , jarzãbia , jarzëbôk , jarząbk ; также распространена лексика, отражающая специфический быт рыбаков Хельской косы и других прибрежных районов северо-востока Кашубии .

Примечания

Литература

• Atlas jezykowy kaszubszczyzny i dialektów sąsiednich, oprac. przez Zespół Instytutu Słowianoznawstwa PAN, I—VI pod kier. Z. Stiebera, VII—XV pod kier. H. Popowskiej-Taborskiej. Wrocław 1964—1978

Ссылки

(польск.) . 16 мая 2012 года. (Дата обращения: 8 августа 2013)