Большой Симоновский переулок
- 1 year ago
- 0
- 0
Пётр Петрович Старчик ( 8 августа 1938 ) — российский бард, композитор и общественный деятель, автор порядка 2000 песен на стихи русских и зарубежных поэтов.
Петр Старчик родился 8 августа 1938 года в Рузаевке . Учился в Московском университете в течение двух лет, затем оставил учёбу и начал работать. Сменил несколько профессий и занятий — кладовщика в Институте психологии Академии педагогических наук СССР , шофёра, церковного сторожа.
Параллельно Старчик сочинял и публично исполнял песни на стихи русских и зарубежных поэтов от древних времен до наших дней. Первая песня (на стихи А. С. Пушкина ) появилась у него в 1955 году . Затем последовали песни на стихи Марины Цветаевой , Осипа Мандельштама , Максимилиана Волошина , Варлама Шаламова , Ольги Седаковой , Саши Чёрного , Александра Радковского , а также польских и китайских поэтов. Начиная с 1970-х активно выступал (по несколько раз в неделю), почти исключительно в квартирных концертах. Организовать официальные концерты в советскую эпоху было трудно: поскольку бард пропагандировал стихи самых разных поэтов, в том числе запрещенных или признанных non grata в СССР , он сам стал подзапретным исполнителем.
Помимо творчества Старчик ещё в начале 1970-х занимался диссидентством , изготовляя и распространяя «антисоветские» листовки, критикующие политику КПСС . В апреле 1972 года Старчик был арестован. При обыске у него были изъяты упомянутые листовки, значительное количество самиздата . Барда подвергли психиатрической экспертизе в Институте им. Сербского и признали невменяемым. Определением Московского городского суда от он был направлен на принудительное лечение в Казанскую спецпсихбольницу . В больнице продолжал сочинять песни. За него вступались правозащитники, а частности Андрей Сахаров . В ноябре 1974 году Старчика перевели в психбольницу общего типа в Москве, спустя четыре месяца он был выписан оттуда.
Освободившись, Старчик снова стал проводить квартирные концерты, популярность которых в среде интеллигенции постоянно росла. В сентябре 1976 года его снова задержали и насильственно госпитализировали в психиатрическую больницу. Правозащитники в Советском союзе и за рубежом снова развернули кампанию в защиту барда. В Москве появился общественный комитет «Свободу Петру Старчику!». В ноябре 1976 года Старчик был освобожден. Возобновил концерты авторской песни на своей квартире. В 1977 году участвовал в самиздатском альманахе «Воскресенье» (составитель Валерий Абрамкин ), поместил там свою статью «Судьба и песня».
За все это время удалось провести только одно официальное выступление в 1981 году в московском клубе на Волхонке на вечере-концерте детской поэзии, где он выступал в течение всего второго отделения с детскими (и не только) песнями. Естественно, никакой рекламы и прессы по поводу концерта не было. Лишь за несколько дней до того на двери клуба было вывешено самодельное объявление — кто увидел, тот и пришёл; вход был бесплатный.
В годы Перестройки Старчик смог выступать уже в больших аудиториях с песнями. Продолжалась и его общественная деятельность — в 1987 году Старчик стал членом редколлегии независимого московского еженедельника «Экспресс-Хроника».
В 1995 году студия «Остров» выпустила альбом песен Старчика «Порука добра» с записями домашних концертов начала 1980-х.
Сейчас живёт в селе Николо-Погост Городецкого района Нижегородской области .
Я познакомился с Петром Старчиком в литсалоне Татьяны Баум на Чистых Прудах. По воспоминаниям друзей, хорошо его знавших, у меня сложился образ человека неуёмной энергии, активного борца с тоталитаризмом. Каково же было моё удивление, когда я увидел и услышал тихого, милого, интеллигентного человека, вовсе, казалось, не стремящегося к публичной деятельности. Пётр Старчик специально приезжал из своей деревни, чтобы выступить на квартирнике у Баум. Музыка Старчика тонко сочетается со стихами, на которые он пишет песню. Лично для меня, например, Старчик открыо поэзию отца Иоанна (Шаховского) . Пётр Старчик прекрасно знает классическую русскую поэзию. Например, он сразу на слух определил, что в канонический текст Тютчева я, исполняя песню, внёс ещё и своё четверостишие, хотя никто из присутствующих этого не заметил.
Александр Карпенко