Кафе «Вери» ( фр. Café Véry ) — парижское кафе (ресторан), основанное братьями Вери в конце 1780-х годов. С 1805 по 1817 год ресторация размещалась на Террасе де Фейян в саду Тюильри , в специально построенном здании, что по тем временам было большой редкостью. В 1808 году, после того как старший брат Жан-Батист передал дело в руки Жана-Франсуа, заведение приобрело не только признание в Париже, но и международную славу. Репутация заведения стала ухудшаться в 1820-е годы, после того как в 1817 году отошёл от дел Жан-Франсуа, наживший к тому времени миллионное состояние и передавший дело своим трём племянникам. В 1850-е годы пришло в упадок и было поглощено соседним рестораном «Гран Вефур» ( фр. Le Grand Véfour ). Заведение неоднократно упоминалось в литературных произведениях, отчётах путешественников и мемуарах.

История

Кафе было основано Жаном-Франсуа Вери (1759—1821) и его старшим братом Жаном-Батистом (1749—1809), родившимися в крестьянской семье в небольшой деревушке в современном департаменте Мёз . В 1787 году они приобрели помещения в галерее Пале-Рояль с целью размещения там меблированных комнат и кафе. Если первое предприятие совладельцев не увенчалось успехом, в связи с чем от него вскоре пришлось отказаться, то кафе стало успешным и со временем стало одним из наиболее известных в столице Франции .

Александр Бальтазар Гримо де Ла Реньер (1758—1837) в своем ежегодном издании: «Альманах Гурманов, призванный руководствовать любителями вкусно поесть. Сочинение старого знатока. Первый год, содержащий Календарь снеди и Гастрономический путеводитель, или Прогулку Гурмана по кварталам парижским» (вышло восемь выпусков, 1803—1812), описывая гастрономические заведения Пале-Рояля, отмечал «ресторацию господина Вери, которой красное дерево и зеркала, мрамор и бронза снискали репутацию одного из роскошнейших заведений парижских». Однако при этом сетовал на «непомерную роскошь кушаний» (за обед целый луидор — 24 франка), которая сказывалась на числе посетителей, что особенно бросалось на фоне соседей. В то время Вери обладал единоличной привилегией на продажу в саду Тюильри холодных ликёров, сорбетов и мороженого («посредственного» — по замечанию автора «Альманаха»). Для этих целей была выставлена специальная палатка, «ярко освещённая в течение всего лета, часто полна гостями; однако любителям пива туда входа нет, их господин Вери смиренно просит проследовать к нему в погреб» . Через несколько лет де Ла Реньер отзывался о кафе в более лестных тонах, особо отмечая то, что в меню входило 127 блюд, а также различные дополнительные закуски и десерты, причём цены были вполне сопоставимы с конкурентами .

На волне успеха рестораторы Вери решили расширить дело, в связи с чем в 1805 году перенесли кафе в специально спроектированное и построенное здание на Террасу де Фейян ( Terrasse de Feuillants ) в саду Тюильри — в то время такой подход был новаторским, что сделало место единственным в своём роде . В 1808 году, после того как старший брат отошёл от дел, управление перешло в руки Жана-Франсуа, с деятельностью которого связывают расцвет ресторана; впрочем, на вывеске ещё некоторое время значилось — «братья Вери». В 1814—1815 годах заведение облюбовали офицеры коалиционных войск , оккупировавших Францию в 1814 году. С этими событиями связана нашумевшая история, когда некий немецкий офицер заявил, что желает отведать кофе в посуде, из которой никогда не пил француз: в ответ он получил свой напиток в ночном горшке .

Сохранилось множество свидетельств и отзывов, оставленных военными русской армии об их пребывании в заведении во время заграничного похода. Так, уже в день капитуляции Парижа один штабс-капитан писал в Санкт-Петербург , что он пробрался через толпу в Пале-Рояль в «средоточие шума, бегания, девок, новостей, роскоши, нищеты, разврата…», где в «лучшем кофейном доме или, вернее, ресторации у славного Verry, мы ели устрицы и запивали их шампанским за здравие нашего государя, доброго царя нашего ». Другой представитель русской армии писал, что в кафе с побратимами они «спрыскивали» «войны торжественный шабаш » .

Прославленное место упоминается в романе Александра Пушкина « Евгений Онегин » (согласно авторскому примечанию «Вери» — «Парижский ресторатор») в начале шестой главы при характеристике дворянина Зарецкого. Секундант , впоследствии сыгравший роковую роль в дуэли Онегина и Владимира Ленского, в период наполеоновских войн напился и нелепым образом попал в плен к французам, но при этом весело проводил время в Париже: «Новейший Регул , чести бог, // Готовый вновь предаться узам, // Чтоб каждым утром у Вери // В долг осушать бутылки три» . Предполагается, что возможной основой этих стихов могли послужить воспоминания русского офицера Морица Коцебу , попавшего в плен в августе 1812 года; ему было предписано французами на период войны находиться в Суасоне . По дороге туда он побывал в Париже, где направился в Пале-Рояль, о чём, среди прочего, оставил воспоминание о том, что был у «ресторатора Вери, который с тучною своею сожительницею целый день владычествовал в большом зеркальном зале над бифштексом с картофелем и котлетами a la marengo и пр.». Коцебу с одобрением отозвался о дешёвых устрицах, а также оставил отзыв о курительной комнате , которая была вся в дыму и нужно было быть очень привычным к табаку, чтобы вынести такие условия «хоть пять минут» .

Владимир Набоков в своём комментарии «Евгения Онегина» привёл свои историко-культурные размышления о кафе применительно к стихам Пушкина о Зарецком:

Также Набоков упомянул кафе в апреле 1964 года в разгромной статье «Бренча на клавикордах» ( Pounding the Clavichord ), в которой резко отозвался о переводе «Евгения Онегина», выполненного Уолтером Арндтом . Набоков привёл фрагмент о кафе как один из примеров «ляпов», «вопиющих ошибок» в тексте перевода. Так, у Арндта получилось, что французский ресторатор Вери обосновался в российской глубинке, где его заведение посещал Зарецкий .

Репутация заведения стала ухудшаться в 1820-е годы, после того как от дел отошёл Жан-Франсуа Вери, наживший миллионное состояние и передавший дело своим трём племянникам . О падении реноме Very красочно поведал английский писатель Эдуард Булвер-Литтон в романе « Пелэм, или Приключения джентльмена » (1828). По словам заглавного героя, к тому времени Вери «перестал быть королём парижских кулинаров», что искушённый в кулинарии денди связывал с пагубным влиянием разношерстной публики, прежде всего из числа его английских соплеменников, особенно незнатного происхождения: «Может ли официант, может ли повар уважать людей, которые не заказывают супа и начинают обед с жаркого ; не умеют отличить изысканное кушанье от грубого, почки едят не к завтраку, а к обеду, восхищаются соусом Робер и свиными ножками; неспособны по вкусу безошибочно определить, высшего ли качества боунское вино и не изготовлено ли фрикасе из вчерашних цыплят <…> ». Закончил свою тираду аристократ Пелэм следующим образом: «О англичане, англичане! Почему вы не остаётесь на своём острове, почему не можете, объевшись йоркширским пудингом , умирать от апоплексического удара у себя на родине?» .

До 1840-х годов ресторация была одной из наиболее известных заведений Парижа, и о ней в 1830-е годы одобрительно отзывались некоторые французские и зарубежные гурманы . В «золотой век» кафе славилось своими антре с трюфелями и треской а ля провансаль. В кафе предлагалось 7 видов супов, 12 паштетов, 28 рыбных блюд (включая устрицы), 25 разновидностей закусок, 15 основных блюд из говядины, 21 из птицы, 28 из телятины, 20 из баранины, 48 антреме , 21 десерт. Винная карта включала 22 сорта красного вина и 17 — белого .

В середине 1840-х годов заведение могло похвастаться 300-ми блюдами. Французский прозаик Оноре де Бальзак , известный любитель вкусно поесть, неоднократно там бывал и описал ресторан на страницах нескольких книг, в частности, в романах « Утраченные иллюзии » (1836—1843), « Дочь Евы» (1838—1839) . В первом из них проводится сравнение с непритязательной харчевней Фликото в студенческом Латинском квартале : «Бараньи котлеты, говяжья вырезка занимают в меню этого заведения такое же место, какое у Вери отведено глухарям, осетрине, яствам необычным, какие необходимо заказывать с утра» . По сюжету книги, прибывший в Париж честолюбивый провинциал Люсьен де Рюбампре решает посетить прославленный ресторан, где в одиночестве проводит время: «Бутылка бордо, остендские устрицы, рыба, куропатка, макароны, фрукты были nec plus ultra [крайним пределом] его желаний. Он наслаждался скромным пиршеством и мечтал вечером отличиться умом перед маркизою д’Эспар и богатством духовных сокровищ искупить убожество шутовского наряда. Его мечтания были нарушены суммою счёта, достигшей пятидесяти франков; а он полагал, что в Париже ему этих денег достанет надолго. В Ангулеме на пятьдесят франков, которые он истратил на обед, можно было бы прожить целый месяц». Он настолько был впечатлён своими непомерными расходами в «Вери», что решил избегать это «капище» . В 1835 году русский писатель и издатель Николай Греч застал в заведении Бальзака, который был там как у себя дома. В «Путевых письмах из Англии, Германии и Франции» Греч писал, что прославленный писатель «ел и пил с аппетитом, много разговаривал и смеялся, не обращая внимания на других посетителей ресторана» . Также известно, что один из издателей автора « Человеческой комедии » организовал в честь него богатый обед с роскошными блюдами ( остендские устрицы; котлеты из барашков с солёных (приморских) лугов и болот; утка с репой; жареные куропатки, морской язык и т. д.) .

Кафе прекратило самостоятельное существование в 1859 году, после того как последний владелец, Франсуа Менье-Вери, продал его конкурентам — владельцам соседнего ресторана «Гран Вефур» ( Le Grand Véfour ), которые объединили кафе со своим заведением . Этот ресторан сумел сохранить свою высокую репутацию и продолжил работать в XXI веке. По другим сведениям, превращение некогда знаменитого кулинарного заведения в кафе с комплексными обедами, ставшее частью Вефура, имело место спустя десять лет — в 1869 году .

Примечания

Литература

Ссылки

• Кичикова Б. А. (неопр.) . cyberleninka.ru . Вестник калмыцкого института гуманитарных исследований РАН (2012).