Бортник, Иван Михайлович
- 1 year ago
- 0
- 0
Кизи́л-коби́нская культура — археологическая культура конца бронзового и раннего железного веков ( IX — III века до н. э.) в Крыму .
На территории Крымского полуострова выявлено несколько археологических культур эпохи бронзы: ямная , кеми-обинская , катакомбная , многоваликовой керамики , срубная . Ни одна из них не является чисто крымской. Каждая имеет обширный ареал и Крым входит в него как одна из составных частей. В Крыму выявлено множество памятников кизил-кобинской — чисто крымской культуры, оставленных таврами . Культура выглядит очень . Во время распространения железных изделий, здесь всё ещё использовались каменные топоры и кремнёвые орудия эпохи неолита. Камень применялся до самого конца эпохи бронзы и лишь железо окончательно вытеснило его из производства. При раскопках не часто встречаются бронзовые изделия. Культурные слои поселений, заполнения жилищ и хозяйственных ям насыщены тысячами обломков вылепленных от руки сосудов. Судя по письменным источникам кизил-кобинцам была присуща замкнутость и нежелание вступать в торговые и иные контакты со своими соседями. В III веке до н. э. кизил-кобинские поселения прекращают существование, однако тавры (носители культуры) ещё упоминаются в письменах I века нашей эры .
Название получено по месту раскопок на предгорных поселениях у пещеры Кизил-Коба ( Красные пещеры — укр. Червона печера , крымскотат. Qızıl Qoba, Къызыл Къоба ) археологами Г. А. Бонч-Осмоловским , Н. Л. Эрнстом и краеведом С. И. Забниным в 1921—1924 годах .
Основной кизил-кобинский ареал охватывает территорию всего предгорного (от Севастополя до Феодосии ) и Главной гряды горного Крыма, а также южный берег полуострова . На рубеже VI—V веков до н. э. следы кизил-кобинской культуры появились на азовском побережье Керченского полуострова .
Культура хронологически подразделяется на три периода: IX—середина VII века до н. э., середина VII—V век до н. э., IV—III века до н. э. . Существует однако и другое мнение, что культура тавров и кизил-кобинская должны рассматриваться как две близкие, но отдельные культуры, принадлежащие разным группам народов . На основе сходства памятников, близких по материальной культуре с Кобанской культурой Северного Кавказа , высказано предположение об их генетической связи и кавказском происхождении .
В результате скифской экспансия в Крым в VII—VI веках до н. э. тавры были вынуждены уйти из степного Крыма и территория их расселения сократилась. С этого времени таврская культура стала развиваться под влиянием скифской и тавры постепенно утратили свои специфические особенности культуры . В III веке до н. э. кизил-кобинская культура прекратила своё существование, но тавры продолжали жить среди поздних скифов и во II—III веке они были полностью ассимилированы скифами .
В конце XVIII века в предгорной и горной частях южного побережья Крыма и в Байдарской долине российским учёным-естествоиспытателем П. С. Палласом были обнаружены древние погребения в каменных ящиках и сделано их первое описание. В 1840-х годах обследование каменных ящиков было продолжено Ф. Дюбуа де Монпере и А. Я. Фабром , которые отождествили эти погребальные памятники с дольменами Кавказа и Западной Европы. В течение всего XIX столетия и до начала 1920-х годов исследования и открытия новых каменных могильников продолжали А. Подберезский, Н. А. Чекалёв, Г. Э. Караулов , А. С. Уваров , Ю. Д. Филимонов К. С. Мережковский , Н. М. Печёнкин , Н. И. Репников и другие. Основные исследования касались погребений. В 1914 году С. И. Забнин провёл раскопки на поселении у пещеры Кизил-Коба. Им были обнаружены фрагменты лепной керамики и образцы кремнёвых орудий. В начале XX века существовали две основные гипотезы об этнической принадлежности создателей каменных захоронений: каменные ящики Крыма тождественны дольменам Кавказа и мегалитическим сооружениям Западной Европы; каменные ящики принадлежность киммерийцам и таврам .
В 1921 году полевые исследования каменных ящиков и поселений кизил-кобинской культуры были продолжены. Начался следующий этап в изучении культуры. Г. А. Бонч-Осмоловским, С. И. Забниным, Н. Л. Эрнстом , Н. И. Репниковым, Л. Н. Соловьёвым, Ю. Ю. Марти и другими проводились раскопки поселений в горных и предгорных районах Крыма, в Байдарской долине (комплекс Таш-Кой ), на Гераклейском полуострове , а также в Восточном Крыму. Исследованные памятники были выделены Бонч-Осмоловским в кизил-кобинскую культуру, которую он генетически предположительно связал с таврами античных письменных источников, которые помещают тавров в Крымские горы и отнёс данную культуру к позднему бронзовому веку . Дальнейшие полевые исследования в 1920-х — 1930-х годах подтвердили предположение о принадлежности этой культуры таврам. Основанием для объединения всех обнаруженных древностей подобного типа с разнородными материалами явилось их совместное залегание. Однако в 1930-е годы существовала и другая, противоположная точка зрения. В. Н. Дьяков , изучая хозяйственный уклад тавров, указал на низкий уровень их материальной культуры по сравнению с производящим хозяйством населения кизил-кобинской культуры. Это дало основание для рассматривания таврской и кизил-кобинской культур как двух отдельных, принадлежащих разным группам населения .
После Великой Отечественной войны исследования памятников кизил-кобинской культуры продолжились Херсонесским историко-археологическим музеем совместно с Бахчисарайским музеем пещерных городов Крыма . Основные раскопки проводились на поселениях: Инкерманском, Симферопольском, в долине балки Ашлама , на горе Кошка , Караул-Оба , в пещерах Байдарской долины, у села Понизовка , в зоне строительства Симферопольского водохранилища и других местах. В 1940—1950-е годы позиции исследователей по вопросам развития кизил-кобинской культуры и её этнической составляющей, в целом были близки между собой. На этом этапе кизил-кобинская культура признавалась принадлежащей ранним таврам (до V века до н. э.). П. Н. Шульц предложил следующую периодизацию развития тавров: ранние — X—VI века до н. э.; средней поры — V—II века до н. э.; поздней поры — I век до н. э. — I—IV века; позднейшего времени — раннее средневековье .
В 1965 году А. М. Лесков в своей монографии «Горный Крым в I тысячелетии до нашей эры» обобщил материалы по изучению кизил-кобинской культуры, накопленные за всё время исследований. Он выделил три этапа развития культуры. На раннем этапе (IX — начало VI века до н. э.) Лесков отметил влияние на кизил-кобинскую поздней срубной культуры , предположил влияние дольменной культуры Западного Кавказа и выдвинул теорию, что основной вклад в сложение кизил-кобинской культуры принадлежит кобанской культуре . На среднем этапе (VI—V века до н. э.) ареал кизил-кобинцев (тавров) распространился до прибрежных районов Керченского полуострова . Поздний этап развития таврской культуры датируется А. М. Лесковым IV—I веками до н. э.
А. А. Щепинский рассматривал население кизил-кобинской культуры как поздних киммерийцев , мигрировавших в VIII—VII веках до н. э. в горный Крым под натиском скифов, где они подверглись частичной ассимиляции субстратным населением. При этом таврская и кизил-кобинская культуры сосуществовали вместе, сохраняя свою специфику вплоть до II века до н. э.
В своей монографии 1981 года «Кизил-кобинская культура и тавры» Х. И. Крис подвергла критике взгляды А. М. Лескова относительно развития и этнической атрибуции кизил-кобинской культуры и, также как в своё время (1939 год) В. Н. Дьяков , указала на различный характер двух культур. Она подчёркивала различия в хозяйственных укладах тавров и кизил-кобинского населения, различный характер их погребений и относила их к отдельным этнокультурным группам. Крис выделила два этапа в развитии кизил-кобинской культуры: IX—VIII века до н. э. — соответствует первому периоду чернолесской культуры и частично гальштатской культуре Центральной Европы; VIII—VI века до н. э. — соответствует второму периоду чернолесской культуры и включает раннюю ступень скифской .
В начале 1990-х исследования памятников кизил-кобинской культуры на Гераклейском полуострове проводились Севастопольской экспедицией Херсонесского государственного историко-археологического музея под руководством О. Я. Савели. Во время раскопок были обнаружены свидетельства контактов кизил-кобинского и греческого населения Гераклейского полуострова. О. Я. Савеля отмечал, что керамика поселений кизил-кобинской культуры встречается вместе с греческой в смешанных слоях и относится к концу IX—IV (III) векам до н. э., а также что какая-либо преемственность между поселениями кизил-кобинской культуры и античными комплексами полуострова не прослеживается .
В 1995 году проблемы истории тавров и развития кизил-кобинской культуры рассмотрел И. Н. Храпунов в своей работе «Очерки этнической истории Крыма в раннем железном веке». Его точка зрения — таврское население горного и предгорного Крыма VIII—III веков до н. э. является носителем кизил-кобинской культуры .
В. А. Колотухин предложил рассматривать горный Крым XIII—X веков как единую, но периферийную, этно-культурную территорию степного Причерноморья сабатиновского и белозёрского типов эпохи бронзы . Носителями культуры он также считал тавров .
В 2001—2002 годах С. Н. Сенаторов в работе по вопросам типологии и хронологии лепной керамики кизил-кобинской культуры отметил отличительную особенность культуры — непрерывность её развития от конца 2-го тысячелетия до н. э. до эпохи эллинизма .
За последние годы в ходе раскопок были открыты новые памятники и получены новые материалы, относящиеся к кизил-кобинской культуре, в результате чего были выдвинуты новые гипотезы и пересмотрены взгляды предшественников на генезис и этническую атрибуцию данной культуры. В своих работах 2007—2016 годов Э. А. Кравченко, проводившая раскопки на опорном памятнике Уч-Баш в 2006—2012 годах, рассмотрела синхронные и типологически целостные комплексы основных поселений кизил-кобинской культуры в горном Крыму, которые были ею выделены в отдельный пятый культурный горизонт Уч-Баш V .
В развитии кизил-кобинской культуры Кравченко выделяет периоды: старший дотаврский (вторая половина XI — середина IX века до н. э.), младший дотаврский (вторая половина IX — середина VIII века) и таврский (вторая половина VIII — середина IV века до н. э.), к которому она относит тавров античных источников. В старший дотаврский период кизил-кобинской культуры прослеживаются её связи с белозёрской и гальштатской (в частности с гава-голиградской ) культурами. Младший дотаврский период отмечается смешанным характером населения кизил-кобинской культуры, что может быть связано с влиянием гальштатских культур Подунавья, Среднего Поднестровья и Предкавказья. В таврский период формируется культурный горизонт Уч-Баш V, носителями кизил-кобинской культуры этого периода Э. А. Кравченко считает античных тавров .
Проблемы генезиса и этнической атрибуции кизил-кобинской культуры окончательно не решены до настоящего времени. Новые материалы полевых исследований кизил-кобинской культуры требуют систематизации материала и его изучения .
Большинство памятников кизил-кобинской культуры находятся в горном и предгорном Крыму. Археологи делят их на две группы: хозяйственно-бытовая и духовно-социальная. А. А. Щепинский приводит такую типологию кизил-кобинских памятников :
Основу хозяйства кизил-кобинского населения составляло земледелие и скотоводство, о чём свидетельствуют находки зёрен пшеницы, ячменя, фасоли и гороха, а также многие тысячи костей домашних животных. Остеологические исследования показали преобладание овец, коз, коров и, в меньшем количестве, свиней. Подспорным промыслом являлась охота, а в прибрежных районах население занималось также рыболовством и сбором съедобных морских моллюсков .
Углублённые в грунт жилища в плане имели прямоугольную форму. Основой стен являлись столбы и колья, переплетённые прутьями и обмазанные с обеих сторон саманным раствором. Строение имело двускатную кровлю . Пол обмазывался глиной; в центре в полу находился открытый очаг. Многие наземные дома имели размеры от 30 до 40 м 2 и более. Внутри и снаружи вдоль стен располагались хозяйственные ямы различной формы для хранения продовольственных запасов и предметов быта. Заполнение некоторых ям состояло из золы, керамики, костей животных и других предметов, что связывается с жертвоприношениями и культом огня. Иногда хозяйственные ямы использовались вторично для захоронений умерших. Другой тип жилищ — полуземлянки, углублённые до 1 м в грунт. Кровля и стены представляли одно целое и держались на прочной конструкции из толстых жердей . Жилище напоминало плетёный шалаш со скруглёнными углами .
Отличительной чертой кизил-кобинской культуры на первом этапе её развития является разностороннее и широкое применение кремня , изделия из которого занимают второе место по количеству находок на поселениях. Это концевые скребки, тонкие ножевидные пластины различных размеров, двухсторонне обработанные орудия с тонким линзовидным сечением, обработанные с двух сторон треугольные кремнёвые ножи, служившие вкладышами для серпов. Из зернистых и мягких пород камня изготовлялись проушные и полированные каменные топоры , зернотёрки , грузила с отверстием в центре. Все изделия из камня — и полированные, и сверлёные — обнаружены на поселениях первого этапа развития кизил-кобинской культуры. Высокий уровень техники и различные приёмы изготовления кремнёвых орудий — характерная черта для поселений конца бронзового века, бедных металлом. Основное место среди бронзовых изделий занимают наконечники стрел, что свидетельствует о культурных контактах с соседними племенами. Какова была роль железных орудий в развитии земледелия исследователи определить затрудняются .
Изделия из кости: , иглы для портняжного производства, расколотые трубчатые кости животных со следами полировки, астрагалы с просверлённым отверстием, наконечники стрел, псалии . Широкое применение костяных изделий в эпоху поздней бронзы также характерно для поселений, бедных металлом .
Керамика составляет основной материал археологических раскопок. Основой для классификации кизил-кобинской керамики, по мнению Х. И. Крис, является форма сосуда. Она представлена пятью категориями: горшками , сосудами реповидной формы , мисками , чарками и кубками .
Другие формы керамики представлены единичными экземплярами. Это тарелки или сковородки, цедилки, жаровни высотой 12 см, диаметром 1 м с вертикальными стенками, крышки сосудов . Глиняные и каменные пряслица, найденные на поселениях говорят о развитии прядения и ткачества .
По утверждению античных историков у тавров существовал культ кровожадной богини Девы , которой они приносили в жертву пленных чужеземцев. Сами тавры называли Деву — Ифигения . В некоторых пещерах (Ени-Сала II, МАН , Кизил-Коба ) были обнаружены культовые святилища с обломками кизил-кобинских сосудов и костей животных, где животных, их жир, кровь и молоко, которыми были наполнены сосуды, приносили в жертву богам .
Могильники почти всегда располагались вблизи поселений. Они состояли из нескольких десятков каменных ящиков (крымских подземных дольменов), часто окружённых кромлехами . Каменный ящик, как правило, не превышал длины в 1,5 м, ширины и высоты — 1 м. Редко встречались ящики и бо́льших размеров. Умершие укладывались на спине или на боку в скорченном положении. Каменные ящики использовались для многократных погребений. После полного заполнения их очищали от костей, оставляя черепа, и продолжали захоранивать. Иногда захоронения совершались в ямах с каменными перекрытиями. Над некоторыми погребениями насыпались невысокие курганы. В могилах найдены останки от двух, трёх, до нескольких десятков погребённых (черепов). Вместе с умершими обнаружены сосуды, оружие (мечи- акинаки , наконечники стрел), конская сбруя (металлические удила ), разнообразные бронзовые украшения (кольца, браслеты, височные подвески, гривны ), стеклянные бусы, раковины каури . Могильники датируются VI—V веками до н. э. (до греческой колонизации), что подтверждается сведениями античных письменных источников о проживании в это время именно тавров в данном ареале. Крымские дольмены систематически начал исследовать Н. И. Репников, который связывал их с таврами и, что источником их происхождения является гальштатская культура. Он же классифицировал захоронения, выделив три типа: без оград вокруг, в ограждении из камней и под курганной насыпью .