«А́ня в Стране́ чуде́с» ( рус. дореф. «Аня въ странѣ чудесъ» ) — перевод Владимира Набокова сказочной повести английского писателя Льюиса Кэрролла « Алиса в Стране чудес » на русский язык, изданный в марте 1923 года. Является одним из первых профессиональных переводов классика русской и американской литератур. Был осуществлён в 1922 году по заказу берлинского эмигрантского издательства «Гамаюн». Писатель работал над ним в Кембридже , где изучал европейскую литературу в местном университете , а после переезда в Германию закончил его в Берлине. После вынужденной эмиграции Набокова из Европы в США перевод способствовал его трудоустройству в Уэлслийский колледж , в библиотеке которого имелся экземпляр издания.

Автор перевода был указан под псевдонимом «В. Сирин», под которым писатель был наиболее известен в его «русский» период. Перевод был вольным, приближенным к культуре и знаниям русских детей и насыщенным российскими реалиями, что продолжало традицию предшественников. Подобный подход Набоков сменил через несколько десятилетий, когда его переводческие работы стали отличаться стремлением к буквализму, точной передаче текста оригинала. На родине писателя перевод был впервые опубликован в 1989 году в Москве и с тех пор неоднократно переиздавался. Критиками он оценивается неоднозначно: наряду с положительными оценками, в том числе признанием его лучшим среди переводов сказки Кэрролла, высказывались и отрицательные мнения. По оценке литературоведов, влияние сказочной повести и отсылки к ней прослеживаются в целом ряде произведений Набокова.

История создания и публикации

Предыстория

Русский и американский писатель Владимир Набоков родился в 1899 году в Санкт-Петербурге в состоятельной дворянской семье с англофильскими традициями. С ранних лет владел английским и французским языками. В связи с событиями Гражданской войны весной 1919 года семья эмигрировала из Крыма в Европу, где проживала в Берлине. После этого Набоков поступил в Кембриджский университет , где изучал европейскую литературу, и в свободное время посещал семью в Берлине. В марте 1922 года, после убийства главы семьи политика Владимира Дмитриевича , материальное положение Набоковых значительно ухудшилось. Помогало то, что в связи с низким курсом немецкой марки жизнь в Германии, где обосновались более 100 000 выходцев из России, обходилась дешевле по сравнению с другими центрами эмиграции, в частности с Парижем. В связи с трагическими событиями Владимир в июне 1922 года уехал из Кембриджа, где закончил курс обучения, после чего присоединился к семье в Германии. В декабре 1923 года его родные переселились в Прагу , а он остался в Германии. Там он провёл 14 лет своей жизни до переезда в 1937 году во Францию, откуда в 1940 году, спасаясь от наступающих немецких войск , отправился с женой-еврейкой в США .

Предшествующие переводы

Сказка «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэрролла впервые вышла в свет в издательстве Macmillan and Co в 1865 году. Критики встретили её настороженно, в первую очередь из-за её необычного, абсурдистского характера . Первой российской адаптацией повести Кэрролла стал перевод анонимного автора, вышедший в начале 1879 года под названием «Соня в царстве дива» ( рус. дореф. «Соня въ Царствѣ Дива» ). Как и первое английское издание, адаптация была оформлена иллюстрациями художника Джона Тенниела , ставшими со временем классическими. Критики встретили «Соню», как и оригинал, отрицательно, в данном случае указывая на орфографические ошибки, дороговизну издания, бессмысленность и бессодержательность, малохудожественность текста. Со временем отношение к оригинальному произведению стало меняться, в том числе и в России, где (не считая набоковский вариант) был выполнен целый ряд переводов на русский язык (1908, 1908—1909, 1909, 1913, 1923, 1924 и многочисленные более поздние версии) .

Работа над переводом

Первый свой перевод (любительский) Набоков осуществил ещё в одиннадцатилетнем возрасте, когда переложил на французский язык александрийским стихом роман « Всадник без головы » (1865) одного из любимых им в детстве писателей — Майна Рида . В 1921 году он закончил перевод (русифицированное название — « Николка Персик ») повести «Кола Брюньон» далёкого ему эстетически писателя Ромена Роллана . Стилизованный под старину французский язык оригинала, близкий к народной поэзии, был передан Набоковым при помощи русских архаизированных оборотов. Эта работа дала ему необходимый переводческий опыт, что, по мнению биографа Брайана Бойда , значительно облегчило адаптацию повести английского автора . Исследователи полагают, что обращение Набокова к Кэрроллу, чьё творчество на протяжении жизни переводчика встречало с его стороны благожелательные отзывы, является далеко не случайным. В этой связи обращают внимание на интервью 1966 года Альфреду Аппелю, который по поводу перевода сказал Набокову, что это его первая книга, но любящий точность во всём, чрезвычайно пунктуальный и требовательный писатель его не поправил . В 1971 году в беседе с Полем Суфреном Набоков отметил, что «Алиса в стране чудес» — это «особая книга особого автора со своими каламбурами, каверзами и капризами». Её особенностью является присутствие «вполне прочного и довольно сентиментального мира, скрывающегося за полуотстранённой мечтой». В этом же интервью, на волне интереса к своему знаменитому роману « Лолита » (1955), он открестился от любви к маленьким девочкам ( нимфеткам ), в отличие от Кэрролла, на подозрительную страсть которого к фотографированию их в тёмных комнатах неоднократно намекал .

Перевод сказки Кэрролла «Алиса в Стране чудес» был заказан берлинским издательством «Гамаюн» («Гамаюнъ»), ориентированным на эмигрантов из России . Получив в качестве аванса 5 долларов США (значительную сумму по тем временам), Набоков поехал домой на трамвае, где решил расплатиться этой банкнотой. Опешивший кондуктор остановил трамвай и выдал сдачу . В англоязычной автобиографии « Память, говори » писатель отмечал, что пять долларов — это были «немалые деньги во времена инфляции в Германии» . В русском варианте автобиографии « Другие берега » (1954) он вспоминал, что в начале берлинского периода жизни (1922—1937) литературных гонораров не хватало, и ему приходилось сменить множество занятий: «Я усердно давал уроки английского и французского, а также и тенниса. Много переводил — начиная с „Alice in Wonderland“ (за русскую версию которой получил пять долларов) и кончая всем, чем угодно, вплоть до коммерческих описаний каких-то кранов» . Над переводом Набоков работал в Кембридже, а закончил его уже в Берлине . Он написан на основе дореформенной русской орфографии , которой Набоков упорно пользовался в эмиграции, не признавая советские нововведения .

Издания

Перевод вышел в марте 1923 года в издательстве «Гамаюн». Его автор был указан под псевдонимом «В. Сирин» («В. Сиринъ»), самым известным у писателя. Первые книги Набокова-Сирина вышли в свет в короткий промежуток времени: «Николка Персик» (ноябрь 1922 года), поэтические сборники «Гроздь» (декабрь 1922 года) и « Горний путь » (январь 1923 года), а также «Аня в стране чудес» (март 1923 года). По оценке Бойда, если переводы были встречены одобрительно, то сборники стихов в основном отрицательно, хотя и отмечались некоторые литературные достоинства начинающего приобретать известность автора . В 1976 году нью-йоркское издательство « Dover Publications » выпустило репринтное переиздание оригинальной книги 1923 года , причём без согласования с Набоковым, но с выплатой «символического» гонорара . В 1982 году в американском издательстве « Ардис » ( Ardis Publishing ) также вышел репринт перевода, но с рисунками Тенниела .

На родине Набокова перевод был впервые опубликован в 1989 году в Москве . В том же году он выходил частями в детском журнале « Искорка » (№ 1—6), причём читателям предлагалось вынуть страницы, скрепить их и таким образом сделать книжку . С тех пор в России вышло более десяти изданий адаптации (1991 — 2 , 1992 — 2 , 1993 — 1 , 1999 — 1 , а также избранные стихотворения , 2002 — 1 , 2004 — 2 , 2007 —1 , 2009 — 1 , 2010 — 1 , 2011 —1 ) . В 2004 году в Москве была издана антология «Аня в стране чудес», состоящая из русских эмигрантских произведений для детей и юношества, куда был помещён и перевод Набокова .

Приём и критика

В пражском педагогическом журнале «Русская школа за рубежом» после выхода книги была помещена рецензия писателя, педагога Евгения Елачича , критиковавшего первоисточник и его перевод. По его мнению, сказочная повесть представляет собой малохудожественное произведение, насыщенное вымышленными, экстравагантными приключениями. Она нацелена на плохой вкус родителей и неразборчивость юных читателей. К числу недостатков Елачич относил бессмысленность истории: «Остроумие заключается в том, что девочка всё время причудливо меняется в росте, у ней шея вытягивается в несколько метров, потом она становится крошкой и т. д. Многие дети весьма охотно читают такую и для них бесспорную чепуху, танцы омаров с черепахами, игра в крокет , причём ежи служат шарами и фламинго молотками и т. д., и т. д. Но кому же это нужно! Есть ли хоть тень пользы от чтения подобной отнюдь не поэтической чепушинки? Сомневаюсь, но вред в такой книге, по-моему, есть несомненный». Особенно это касается стихов перевода, которые в оригинале основываются на пародиях, литературной игре Кэрролла в отношении хрестоматийных, дидактических, широко известных в английской культуре стихов. Набоков в качестве основы адаптации выбрал русские классические стихи, что, по мнению Елачича, приводит к тому, что дети получают искажённое представление о подлинных литературных шедеврах, в их памяти откладываются нехудожественные пародии, «издевательство». В качестве доказательства своей точки зрения он приводил два примера: «искажённые» Набоковым строки Михаила Лермонтова из « Бородино » и «Казачьей колыбельной песни» («Спи, младенец мой прекрасный…»). В первом случае переводчик основывался на текстах Кэрролла, отсылающих к стихотворению английского классика Роберта Саути «Радости старика, и Как он их заслужил» («You are old Father William? — the young man said»), где молодой человек обращается к старику. В этом случае переводчик выбрал близкие в некотором отношении стихи русского поэта — «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…». Во втором случае Кэрролл опирался на произведение американского поэта Дэвида Бейтса «Говорите мягко…». В противоположность оригиналу английский автор «призывал» родителей: «Говорите грубо со своим маленьким ребёнком…» И в этом случае Набоков выбрал не приближённый к тексту сказки перевод, а обратился к «Казачьей колыбельной песни», стилизовав свои стихи под ритмику и рифмы Лермонтова. В заключение Елачич отметал аргумент о том, что такие книги и переводы могут привлечь начинающих читателей к литературе, и призывал родителей «избавить своих детей от засорения их юных мозгов подобною недоброкачественною литературою» .

Относительно литературных достоинств переложения существуют полярные суждения: от полностью одобрительного признания («блестящий перевод» — писатель Владислав (Слава) Лён ) до полного непринятия («Плохо Набоков перевёл „Алису“, уж давайте так и скажем — плохо» — литературовед Дмитрий Урнов ) . Писатель и журналист Борис Носик , отмечая литературные достоинства работы Набокова, писал, что он уступает более поздним советским: «Мне показалось, что перевод молодого Набокова очень талантлив, однако не всегда убедителен. Хотя бы потому, что он сделан давно, а живой язык не стоит на месте» . В 1970-е годы некоторые набоковеды называли работу лучшим переводом Кэрролла на иностранный язык . Французский литературовед-славист Нора Букс в 1990-е годы привела мнение исследователей, что это один из лучших переводов на русский, включая более поздние . Набоковед Наталья Толстая писала в 1989 году, что это «особенный» перевод, свидетельствующий о «ярком» таланте начинающего автора . Русский писатель Дмитрий Быков в 2008 году (по случаю стодесятилетнего юбилея рождения Кэрролла) заметил, что вариант Набокова «отличный», но «канонический» перевод Нины Демуровой ему представляется «веселей» .

Набоков откликнулся на статью «О русском переводе Льюиса Кэрролла Набокова» ( Anya in Wonderland: Nabokov’s Russified Lewis Carroll , 1970) американского литературоведа русского происхождения Саймона Карлинского . Писатель отметил, что если бы он обратился к переводу лет на пятнадцать позднее, то у него получилось бы значительно лучше, похвалив в своей работе только стихи и каламбуры. Также он отметил орфографическую ошибку в слове лохань и неверное согласование с ним в переработанном им стихотворении «Черепаховый суп» («Сказочный суп — ты зелен и прян. // Тобой наполнен горячий лохан!») . Вместе с тем позднейшие комментаторы склонны считать это не ошибкой, а вольностью, допущенной ради рифмы «прян — лохан». В таком случае «мужское окончание прилагательного „горячий“ не позволяет говорить о случайной „орфографической ошибке“») . Также Набоков возразил Карлинскому по поводу влияния на него перевода 1909 года Поликсены Соловьёвой в части использования её приёма пародии в одном из мест сказки . Писатель настаивал на том, что это просто совпадение и что вообще он не знаком ни с одним другим русским переводом книги Кэрролла . Его жена Вера также утверждала, что Владимир Владимирович не был знаком с другими переводами повести . Также Набоков отметил то благотворное влияние на его жизнь, которое оказал перевод. Дело в том, что после того как Набоков вынужден был с женой Верой бежать из Франции, он стал искать работу в США. В 1941 году его рекомендовали в Уэлслийский колледж , штат Массачусетс , на введённую специально для него должность лектора по сравнительному литературоведению . «С удовольствием вспоминаю, что одним из обстоятельств, побудивших Уэлсли-колледж предложить мне должность лектора в начале сороковых годов, было присутствие моей редкой „Ани“ в Уэлслийском собрании изданий Льюиса Кэрролла» . Из переписки писателя за 1940—1941 года известно, что по его оценке учебное учреждение обратило на него внимание именно из-за его русскоязычного перевода . В 1940 году писатель познакомился с американским литературоведом Гарри Левином и его женой Еленой Зарудной, которая восхищалась творчеством Набокова и ещё в детстве выучила начальный фрагмент из «Ани в стране чудес» .

Художественные особенности

По оценке Бориса Носика, сказка Кэрролла была гораздо ближе к интересам Набокова, чем «Кола Брюньон» Роллана: «И язык здесь был посовременнее, чем у Роллана, да и характер юмора, намёки, скрытые смыслы, все виды словесных игр были ему по душе» . В своём переводе писатель стремился адаптировать (одомашнить — по выражению венгерского набоковеда Жужи Хетени ) английские бытовые, культурные детали, имена к русским реалиям, продолжив тем самым российские переводческие традиции предшественников . В этом отношении он пошёл дальше, чем в «Николке Персике», где также присутствуют герои с русифицированными именами (Ефим Пташкин, Мартын Тёркин и т. д.), но действие происходит во Франции, в её историко-культурной обстановке .

Набоков опустил авторское стихотворное посвящение Кэрролла, адресованное Алисе и описывающее обстоятельства появления сказки. Такой пропуск стал единственным касательно всех стихотворных вставок оригинала. Литературовед и переводчик произведений Кэрролла Демурова отметила, что, возможно, это было вызвано тем, что эмигрант Набоков не хотел возвращаться к горестным воспоминаниям о покинутой России, так как у английского автора в последней строфе стихотворения содержатся слова о дальних странах и пилигримах, которые, по возвращении «из святых мест, украшали головы венками цветов» .

Действие перенесено на русскую землю, насыщено местными аналогиями, текст соответствует школьным знаниям и интересам русскоязычных детей . Как и в первом русском переводе, Набоков меняет имя главной героини на русское: из Алисы она становится Аней. Демурова предположила, что в этом изменении содержится скрытая отсылка к прозвищу российской императрицы Александры Фёдоровны , расстрелянной большевиками вместе с семьёй и близкими в 1918 году: «„Аликс“ в кругу близких или „Алиса“ в широких кругах простонародья». Подружка Алисы вместо Мейбл стала Асей. На доме Белого Кролика висит табличка: «Дворянин Кролик Трусиков», его служанка зовётся Машей, миля заменена на версту , джем на варенье, в тексте присутствуют многочисленные русизмы: барин , деликатничать , ваше благородие и т. д . Средневековая Англия и король Вильгельм Завоеватель трансформируются в Киевскую Русь и князя Владимира Мономаха соответственно. «Русская» Мышь , попавшая на британские острова вместе с Вильгельмом, осталась в России после поражения французского императора Наполеона в 1812 году. Если Мышь Кэрролла читала книгу по английской истории, то у Набокова — историю Киевской Руси . В эпизоде, когда Алиса неожиданно вырастает и думает о том, как будет «направлять» своим конечностям подарки на Рождество , у Набокова получилось: «Госпоже Правой Ноге Аниной. Город Коврик. Паркетная губерния » .

Наталья Толстая выделила мастерское владение словом и звуками, введение неологизмов, каламбуров в духе Кэрролла, но с русской спецификой (« Чепупаха » — (чепуха + черепаха), «Я только села на время», — «Время не любит, чтобы на него садились», «Молодой Спрут „всегда был с прутиком“»). Также текст насыщен авторскими поговорками, присказками: «Горчица — не птица», «У каждой пташки — свои замашки» . Английские стихотворения были переданы при помощи хрестоматийных текстов российских авторов, при этом смысл оригинала был сохранён. В качестве основы для пародии послужили стихи Александра Пушкина (из поэмы « Цыгане » — «Птичка Божия не знает / Ни заботы, ни труда», « Песнь о вещем Олеге »), Михаила Лермонтова («Бородино», «Казачья колыбельная песня» ), шуточная городская песня « Чижик-пыжик » .

Демурова также останавливалась на мастерском использовании в переводе каламбуров и аллитераций , что объясняла близостью эстетических интересов Кэрролла и Набокова. Однако, по её оценке, словесные игры молодого Набокова ещё грубоваты, не соответствуют культуре и морали автора-сказочника: « Викторианца Кэрролла, избегающего каких бы то ни было „сальностей“ или физических подробностей типа „сопли“, весьма часто встречающихся у молодого Набокова, верно, покоробило бы от „угреватого носа“, никак не вписывающегося в его поэтику . Заметим тут же, что подробности такого рода нередки в переводе Набокова, впрочем, это не умаляет выразительности придуманных им параллелей». Также Демурова отмечала удачное переложение особенно сложных для перевода логических шуток (так называемых «сдвигов»), которые русский автор «очень чувствует и удачно передаёт — хотя они у него опять звучат несколько более определённо и даже грубо». К числу достоинств переложения она также отнесла умелое использование синтаксиса, более сложного в русском языке. Так, Набоков «разрубает большие периоды» на менее громоздкие русские предложения и таким путём «избегает тяжести, которая неизбежно возникла бы из-за длины русских слов и сложного синтаксиса». Также Демурова заметила в этой ранней работе склонность Набокова к английским калькам , что предвосхищает стилистику более поздних произведений писателя-билингва . Через несколько десятилетий переводческие работы Набокова стали отличаться стремлением к буквализму, точному передаче текста оригинала. Так, роман в стихах Александра Пушкина « Евгений Онегин » был переведён прозой и снабжён подробным комментарием .

Носик, сравнивая «Аню в Стране чудес» и авторский перевод романа «Лолита», назвал первую работу «раскованной», а вторую — «мастеровитой» . Демурова, как и некоторые другие исследователи, увидела влияние сказки на творчество классика XX века: «Возможно, что вчитывание в „Страну чудес“ в самом начале творческого пути определило — или, скорее, помогло определить — многие темы зрелого, гениального Набокова. И тема сна — перечитайте подряд конец „Страны чудес“ и финал „Приглашения на казнь“! — и тема зеркал или двойничества, и неотвязный вопрос „Who are you?“, и многое-многое другое. И за это мы должны быть благодарны тому неизвестному нам сейчас человеку, который предложил молодому русскому эмигранту сделать перевод классической детской книжки, написанной скромным английским математиком» . Набоковед Мария Маликова предположила, что перевод помог писателю «выработать свой собственный повествовательный стиль, строящийся на разнообразной лингвистической игре и литературных аллюзиях» . Исследователи полагают, что в творчестве классика отсылки к сказочной повести присутствуют в нескольких именах его героинь, например, Лолите (Алиса) и Аде (это имя присутствует во второй главе сказки) . Американский литературовед-руссист Присцилла Мейер отмечала множественные аллюзии к сказке Кэрролла в тексте первого англоязычного романа Набокова — « Истинная жизнь Себастьяна Найта » (1941). Кроме всего прочего, перевод и этот роман сближает то, что в обоих произведениях автор «совершил как лингвистический, так и культурный перевод своего английского мира на русский» . Близки набоковской поэтике взаимодействие между мирами и стихиями, присущими сказке и ряду произведений классика (« Соглядатай », « Бледный огонь », «Смерть») . Как полагают исследователи, отсылки к сказочной повести прослеживаются и в других произведениях Набокова, в частности, в романах « Приглашение на казнь », « Пнин », « Под знаком незаконнорождённых », « Просвечивающие предметы » .

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

Ссылки

• Галина Глушанок. (неопр.) . Звезда (2016).