Вейентская война 405—396 до н. э. — завоевание римлянами этрусского города Вейи .

Согласно традиции, осада Вей продолжалась десять лет. Современные учёные, как правило, отрицают возможность столь длительной осады , и полагают, что это легенда, созданная по образцу Троянской войны . При этом взятие Вей в начале IV века до н. э. является несомненным фактом .

Начало войны

В соответствии с традициями патриотической историографии, Ливий пытается возложить вину за разрыв на этрусков. Предыдущая война закончилась 20-летним перемирием. Когда в 406 до н. э. его срок истёк, римляне отправили в Вейи посольство с требованием возмещения ущерба. Как и следовало ожидать, вейенты отказались платить за события двадцатилетней давности, и посоветовали римлянам больше не отправлять послов с такими требованиями, если они не хотят, чтобы те разделили судьбу делегации, прибывшей к Ларсу Толумнию . Римский сенат пришёл в ярость, но объявление войны пришлось отложить из-за противодействия плебейских трибунов. В том же году был принят закон о введении платы за военную службу (до этого римские воины несли службу за свой счёт и могли надеяться только на долю в добыче). Это позволило преодолеть оппозицию и объявить Вейям войну .

Кампании 405—403 до н. э.

В 405 до н. э. военные трибуны с консульской властью осадили Вейи. Осада с самого начала велась вяло, так как одновременно шла война с вольсками , и часть войск пришлось направить против них. По словам Ливия, в Вейях, где не прекращались внутренние смуты, с началом войны был избран единоличный правитель — царь — имени которого он не сообщает. Другие этрусские города на помощь Вейям не выступили. Ливий объясняет это неприязнью к царю, имевшую религиозную основу . Такое объяснение, вероятно, было вполне в духе этрусков, отличавшихся особым рвением в исполнении религиозных обрядов, но с политической точки зрения оно несостоятельно. Современные историки исходят из представления об этрусском Двенадцатиградии , как о рыхлой конфедерации, связанной больше религиозной общностью, чем реальными интересами, которые у разных городов были различными. Большинству общин, связанных с Римом торговыми отношениями, война была не нужна, а приморские города — Цере и Вульчи — вообще были союзниками Рима .

Тем не менее, римляне, полагая совместное выступление на помощь Вейям нескольких городов вполне вероятным, начали в 403 до н. э. возводить вокруг города двойное кольцо укреплений — и против вылазок из города, и против нападения извне. В том же году было решено продолжить осаду зимой, построив для войск «зимние квартиры» ( hibernacula ). Это было новшеством, которое поначалу вызвало сильное недовольство . Для римлян, как и для прочих италийских племён, война была обычным занятием — разновидностью экономической деятельности, но, в соответствии с давней традицией, это занятие было сезонным (март — октябрь), что освящалось религиозными обрядами. По этому поводу Ливий вкладывает в уста Аппия Клавдия , оставленного управлять городом, длинную речь, объясняющую необходимость данного нововведения .

По словам Ливия, речь Клавдия, а также неудача под Вейями, где осаждённые сделали крупную вылазку, сожгли осадные сооружения и нанесли римлянам серьёзные потери, вызвали в городе небывалый патриотический подъём. Всадники , которым не были выданы лошади за счёт казны, явились в сенат, и заявили, что приобретут коней за свой счет. Те, кто должны были служить пешими, также начали записываться добровольцами. Сенаторы постановили, что добровольцам всё же следует выплачивать жалование, наравне с мобилизованными. Всадникам заплатили в три раза больше, чем пехотинцам, и с этого времени они стали служить со своими конями. Отряды добровольцев восстановили разрушенные сооружения и возобновили осаду .

Кампания 402 до н. э.

В 402 до н. э. положение под Вейями только ухудшилось. Отсутствие единого командования не способствовало успехам, к тому же ближайшие соседи вейентов — и фалиски — осознали, что падение этого города поставит их лицом к лицу с римлянами. Объединив силы, они напали на один из римских осадных лагерей, где командовал Маний Сергий Фиденат . По словам Ливия, «римляне пришли в неописуемый ужас», полагая, что на них обрушилась вся Этрурия, а вейенты не упустили случая, и произвели вылазку крупными силами. Помощь из главного лагеря, где стоял Луций Вергиний , так и не подошла, поскольку командующий ненавидел Сергия и не желал его спасать, если тот сам не попросит, а Сергий испытывал к Вергинию такие же чувства, и из гордости не хотел ни о чём просить .

В результате на участке Сергия римляне были совершенно разгромлены и вместе со своим командиром бежали в Рим. Обоих трибунов вызвали в сенат, где они принялись валить вину друг на друга. Было решено выбрать новых военных трибунов, которые вступили в должность в октябрьские календы, за два месяца до срока .

Кампании 401—398 годов до н. э.

В кампанию 401 года до н. э. пришлось воевать уже на четырёх направлениях: против Вей, вольсков, Капены и фалисков. Маний Эмилий Мамерцин и Кезон Фабий Амбуст вернули захваченный этрусками лагерь под Вейями, а Марк Фурий Камилл и Гней Корнелий Косс опустошали земли фалисков и капенатов . В 400 году до н. э. одним из военных трибунов с консульской властью впервые был избран плебей — Публий Лициний Кальв Эсквилин . О военных действиях в этом году Ливий ничего не сообщает, зато пишет, что зима выдалась необычайно морозной и снежной, так что Тибр замёрз, а дороги стали непроезжими. Затем суровую зиму сменило тяжёлое чумное лето. Не видя бедствиям конца и края, сенат обратился к Сивиллиным книгам , и в Риме впервые были проведены лектистернии , ставшие позднее весьма популярными.

На римское войско, осаждавшее Вейи, в 399 году до н. э. опять напали фалиски и капенаты, но на этот раз они были окружены и большей частью перебиты. Вейенты, совершившие вылазку, также понесли большие потери, так как при виде бегства союзников ворота были закрыты, и все кто остался снаружи, погибли .

В кампанию 398 года до н. э. под Вейями ничего значительного не произошло, и силы римлян были направлены на грабежи земель фалисков ( Потит ) и капенатов ( Камилл ). Они увезли всё, что смогли, а всё, что можно было уничтожить — уничтожили .

Пророчества и знамения

Чем дольше продолжалась война, тем сильнее распространялись мистика и суеверия. Особенный страх вызвал необычайно высокий подъём воды в Альбанском озере , при том, что дождей в это время не было. Плутарх даже пишет, что вода стала выливаться из горной котловины прямо в море. Испуганные римляне снарядили посольство к Дельфийскому оракулу . В Вейях объявился предсказатель, истолковавший это знамение. Римлянам якобы удалось его выманить из города, схватить и доставить в сенат, где он объяснил, что для победы над Вейями надо спустить воду из озера. Сенаторы ему не поверили и решили дожидаться возвращения дельфийской миссии.

В кампанию 397 года до н. э. тарквинийцы воспользовались затруднениями римлян и совершили набег на их земли. Военные трибуны Авл Постумий и Луций Юлий Юл , собрав отряд добровольцев, прошли через земли церитов, догнали разбойников и отбили у них добычу . Вернувшиеся из Дельф послы привезли ответ оракула, который подтвердил слова вейентского прорицателя, а также указал на ошибки, допущенные в ритуалах при избрании должностных лиц и совершении . Это была чисто римская черта — в скрупулёзном исполнении обряда римляне видели залог успеха любого начинания, а в случае каких-либо погрешностей обряды следовало повторить, ибо иначе действия магистратов не будут одобрены богами. В данном случае военные трибуны были отстранены, назначили трёх интеррексов — Луция Валерия, Квинта Сервилия и Марка Фурия Камилла.

На совещании этрусских представителей у святилища Вольтумны капенаты и фалиски потребовали помощи у других городов, но получили отказ. Города северной Этрурии были обеспокоены появлением на их границах неведомых пришельцев, с которыми пока что не было ни мира, ни войны. Это были передовые отряды галлов. Единственное, чего добились противники Рима — это разрешения на вербовку наёмников .

Кампания 396 до н. э. Взятие Вей

В кампанию 396 до н. э. военные трибуны Луций Тициний и Гней Генуций выступили против капенатов и фалисков, но угодили в засаду и были разгромлены. В лагере под Вейями началась паника, и войска с трудом удалось удержать от бегства. В самом Риме страх был ещё сильнее. Вода из Альбанского озера была спущена . По-видимому, для победы этого оказалось недостаточно, и римляне, наконец, назначили диктатора. Им стал Камилл, историческая, по-видимому, фигура, но настолько приукрашенная вымыслом и легендами, что даже трезвомыслящий Ливий пишет о нём, как о вожде, избранном судьбой ( dux fatalis ). Начальником конницы при нём стал Публий Корнелий Сципион .

С переменой полководца все внезапно переменилось: у людей появились новые надежды, новое мужество; казалось, что у Города — новое счастье.

— Ливий . V. 19, 3.

Первым делом Камилл по законам военного времени казнил всех, кто бежал из под Вей, и добился того, что войска боялись уже не противника, а своих командиров. В городе был проведён новый набор, и при таких дисциплинарных мерах никто не посмел уклоняться от призыва. На помощь римлянам подошли отряды латинов и герников . Дав обет после победы построить новый храм Матери Матуты , Камилл выступил в поход. Для начала он обеспечил тылы, разгромив фалисков и капенцев. Прибыв под Вейи, он запретил устраивать стычки с осаждёнными, и все силы бросил на осадные работы, основной из которых было прорытие подземного хода. Его копали непрерывно, в шесть смен, днём и ночью.

Перед началом атаки диктатор пообещал Аполлону Пифийскому десятину от военной добычи. После этого войска пошли на штурм по всему периметру, а самые опытные воины спустились в подкоп.

В связи с этим существует знаменитая легенда о жертвоприношении, решившем судьбу Вей. Когда начался штурм, царь приносил жертву, и гаруспик объявил, что победа достанется тому, кто разрубит внутренности жертвенного животного. Римляне, находившиеся в подкопе прямо под храмом, услышали эти слова, быстро прокопали ход наверх, отобрали у этрусков внутренности и принесли их диктатору. По поводу этой басни Ливий философски замечает:

Когда описываешь столь глубокую древность, то и правдоподобное принимаешь за правду: зачем подтверждать или опровергать то, чему место скорее на охочих до чудес театральных подмостках, чем в достоверной истории.

— Ливий . V. 21, 9.

После того, как римляне ворвались в город, на улицах начался ожесточённый бой, затем резня, пока Камилл не отдал приказ щадить безоружных. По легенде, увидев, какую добычу удалось собрать в этом городе, диктатор воздел руки к небу и молился, чтобы не слишком дорогой ценой пришлось заплатить в будущем за сегодняшний успех. После этого он оступился и упал, что позднее, после галльского погрома, сочли дурным знамением. На следующий день всё население Вей было продано в рабство. Многие историки сомневаются в этом факте, утверждая, что в то время рабовладение в Риме не было настолько развито, чтобы существовала возможность реализации такого количества живого товара . Однако, кроме Рима существовали торговцы из Карфагена и Сицилии, способные приобрести крупные партии «говорящих орудий».

Затем была проведена процедура эвокации божества, призванная убедить царицу Юнону переселиться в Рим. Этот ритуал описан Ливием, Валерием Максимом и Плутархом. Статую доставили на Авентин , где позднее Камилл освятил для неё храм.

Ливий подводит итоги войны следующими словами:

Так пали Вейи. Самый богатый город этрусского племени даже в собственной гибели обнаружил величие: ведь римляне осаждали его долгих десять лет и зим, в течение которых он нанес им поражений куда больше, чем от них претерпел, и даже когда в конце концов пал по воле рока, то был взят не силой, но хитростью.

— Ливий . V. 22, 8.

Триумф Камилла отличался особой торжественностью. Он въехал в Рим на колеснице, запряжённой четвёркой белых лошадей. Позднее это стало обычной практикой, но тогда, по словам Ливия, Диодора и Плутарха, было воспринято как святотатство, ибо уподобляло полководца богам .

Самое сильное впечатление производил сам диктатор, въехавший в город на колеснице, запряженной белыми конями: он не походил не только на гражданина, но даже и на смертного.

— Ливий . V. 23, 5.

На самом деле недовольство вызвал раздел добычи.

Посвящение Аполлону

Вопрос о десятине, обещанной Камиллом Аполлону, вызвал в Риме разногласия. О своём обете диктатор вспомнил уже после раздела добычи, и власти сочли, что забрать у народа награбленное для оценки и выделения десятой части будет просто невозможно. Понтифики предложили компромисс — освободить народ в целом от выполнения этого обета, и возложить его на каждого гражданина в отдельности — пусть каждый сам, если захочет, передаст десятую долю государству. Это распоряжение не прибавило Камиллу популярности у плебеев .

Затем Камилл указал на то, что его обет касался всего, чем владели вейенты — и движимого и недвижимого имущества. Сенат согласился с тем, что богу надо пожертвовать ещё и десятую часть стоимости проданной земли. Из казны были выделены деньги для покупки золота, но его не хватило, и тогда римские матроны передали в казну свои украшения . В награду за такую щедрость «матронам было предоставлено право выезжать в четырёхколесных повозках к священнодействиям и на игры, а в одноколках как по праздничным, так и по будним дням» . Была отлита золотая чаша, которую отправили в Дельфы. Послами были назначены Луций Валерий, Луций Сергий и Авл Манлий. Около Мессинского пролива их корабль был захвачен липарскими пиратами. Их предводитель Тимасифей, «муж, более похожий на римлянина, чем на своих соотечественников», узнав от послов, кто они и что везут, убедил соплеменников не совершать святотатства, и отпустить римлян, и даже снабдил конвоем .

В Дельфах послы посвятили чашу в сокровищницу массалиотов . С Тимасифеем римская республика заключила договор гостеприимства ( Hospitium publicum ), а после захвата Липарских островов в 252 до н. э. его потомки получили освобождение от налогов . Чаша была переплавлена Ономархом во время Третьей Священной войны , но база с посвятительной надписью существовала ещё во времена империи .

Итоги

Взятие Вей открыло новую эпоху в истории Италии. Вейи были давним соперником Рима, и впервые римляне сокрушили противника, равного себе по силам. Аннексия вейентской территории ( Ager Veientanus ), составлявшей примерно 562 км ² , существенно увеличила римские владения, которые к началу IV века до н. э. должны были достигнуть 1582 км ² . Это открывало возможность для дальнейшей экспансии. В 395—394 до н. э. римляне разгромили капенатов и фалисков, поддержавших Вейи, и захватили их земли. В 389 до н. э. их населению, а также уцелевшим вейентам было предоставлено римское гражданство. В 387 до н. э. из новых граждан были образованы Стеллатинская, Троментинская, Сабатинская и Арниенская трибы .

В южном Лации римляне в конце V века до н. э. также начали брать верх в вековой борьбе с вольсками и эквами, постепенно и с большим трудом продвигаясь к югу от Альгида . Значение победы над Вейями, совпавшее по времени с переходом от архаики к более развитым общественным отношениям, понимали уже в глубокой древности. Отсюда возникла столь необычная для римлян густая атмосфера чудес, пророчеств и знамений, переданная Ливием, и непонятная для скептически настроенных историков рубежа новой эры. Победе способствовала военная реформа, некоторые сведения о которой даёт Ливий (введение жалования войскам и выплат всадникам, зимние квартиры, трибут , установленный для покрытия военных расходов). По-видимому, эти мероприятия были связаны с формированием центуриатной системы, сменившей Сервиево деление на цензовые классы .

Примечания

Литература

• Tim Cornell Rome and Latium to 390 B.C. // The Cambridge Ancient History. Vol. 7, part. 2. The Rise of Rome to 220 B.C. — Cambridge University Press, 1990. ISBN 0-521-234468

См. также

• Первая Вейентская война
• Вторая Вейентская война