Игнатовский, Всеволод Макарович
- 1 year ago
- 0
- 0
Лев Мака́рович Мацие́вич ( укр. Лев Мака́рович Маціє́вич ; 1 [13] января 1877 , Александровка , Киевская губерния — 24 сентября [ 7 октября ] 1910 , Санкт-Петербург ) — авиатор , подводник , офицер Корпуса корабельных инженеров Российской империи , в 1897—1903 годах — деятель украинского национального движения, сооснователь Революционной украинской партии . Погиб в первой авиационной катастрофе в Российской империи.
Родился и первые 9 лет жизни прожил в посёлке Александровка (ныне — Кировоградская область , Украина ).
Отец, Макарий Дмитриевич, — мещанин города Черкассы , православного вероисповедания, бухгалтер сахарного завода в Александровке (арендатором завода был торговый дом « Братья Яхненко и Симиренко »). Мать, Татьяна Фёдоровна, — из семьи сельского православного священника. В семье было девять детей, — все дети выросли, получили образование. В 1890-х годах семья Мациевичей переселилась в село Александровку Лебединского уезда Харьковской губернии , где Макарий Дмитриевич служил управляющим имением.
Начальное образование — домашнее. В 1886 году, в 9-летнем возрасте, Лев Мациевич поступил в 3-ю Киевскую мужскую гимназию , полный курс наук которой окончил в 1895 году. Увлекался математикой, физикой, химией, фотографией, литературой.
После гимназии, в 1895 году, с согласия черкасской мещанской общины, к которой был приписан, поступил в Харьковский практический технологический институт , на механическое отделение.
Будучи студентом института, принимал активное участие в деятельности студенческой национально-просветительской общественной организации — « Украинской студенческой громады (общины) » Харькова . В деятельности харьковской «громады» принимали участие также и три его сестры. Освоил украинский язык (в семье Мациевичей общались на русском языке).
В августе 1899 года был делегатом от харьковских студентов-«громадовцев» на 2-м всеукраинском съезде «Студенческих громад» в Киеве . Принимал участие в подготовке и в издании во Львове материалов съезда.
В феврале 1900 года, вместе с Д. Антоновичем , М. Русовым , Н. Михновским и другими, принял участие в работе 3-го съезда «Студенческих громад» в Харькове, на котором была учреждена первая политическая украинская партия в Российской империи — Революционная украинская партия (РУП) , и стал членом этой партии. С февраля 1901 был под негласным надзором полиции.
В конце апреля 1901 года Лев Мациевич выбыл (был исключён) из числа студентов 5-го курса института (получив в мае 1901 года от института соответствующее Свидетельство о среднем образовании), однако в июне 1901 года ему было выдано временное (сроком на один год) Свидетельство о том, что он, как окончивший полный курс наук в институте, удостоен звания инженера-технолога.
Летом 1901 года поступил по вольному найму на работу в мастерские Севастопольского порта чертёжником. Одновременно работал над дипломным проектом.
В апреле 1902 года, представив и защитив проект коммерческого парохода , получил от Харьковского технологического института Диплом инженера-технолога (с приобретением права на утверждение в чине 10-го класса при поступлении на государственную службу).
В октябре 1902 года, выдержав конкурсные экзамены при Морском инженерном Императора Николая I училище (представил свой проект броненосного крейсера и защитил его), был определён на государственную службу по Морскому ведомству с зачислением в Корпус корабельных инженеров младшим помощником судостроителя .
Служил в Севастополе, в Севастопольском порту, выполнял технические расчёты и контроль за ходом строительства и ремонта кораблей, в том числе броненосца « Иоанн Златоуст », крейсеров 1-го ранга « Очаков » и « Кагул ».
В 1903 году поступил в Николаевскую морскую академию (Санкт-Петербург) на кораблестроительное отделение. До августа 1904 года учился как «штатный слушатель», затем вернулся на службу в Севастополь и завершил учёбу в академии в 1906 году.
В августе 1904 года Лев Мациевич был назначен исполняющим должность старшего помощника судостроителя Севастопольского порта , затем, в апреле 1905, за отличия по службе зачислен в старшие помощники судостроителя . В марте 1907 переименован из «старших помощников судостроителя» в штабс-капитаны Корпуса корабельных инженеров .
В мае 1905 года был в заграничной командировке, ознакамливался с практикой судостроения.
По окончании Морской академии и, затем, 4-х месячного отпуска, с апреля по октябрь 1907 года Лев Мациевич в порту Императора Александра III ( Либава ) на учебном судне «Хабаровск» (в офицерском классе Либавского учебного отряда подводного плавания ) прошёл курс практических занятий по плаванию на подводных лодках и был включён в «Список офицеров подводного плавания ».
В июне 1907 года был в командировке в Киле ( Германия ) с целью наблюдения за строительством для русского флота подводных лодок типа «Карп» (« Карп », « Карась », « Камбала »).
В ноябре 1907 года штабс-капитана Мациевича переводят из Севастополя в Санкт-Петербург, на службу в Морское министерство , и назначают исполняющим должность старшего производителя работ кораблестроительной чертёжной Морского Технического Комитета , ведавшего техническими вопросами кораблестроения и вооружения Военно-морского флота Российской империи. Через год повышают в должности до помощника начальника кораблестроительной чертёжной и привлекают к работе в составе особого комитета по усовершенствованию военного флота.
В марте 1909 года произведен в капитаны Корпуса корабельных инженеров .
В 1907—1909 годах Лев Мациевич представил на конкурс в Морской технический комитет ряд технических проектов. Особенно успешными стали разработанные им проекты противолодочных сетевых заграждений (бонов), один из которых был реализован на практике — «Бон Мациевича» несколько лет использовался для защиты Севастопольского порта, продемонстрировав высокую прочность и устойчивость к штормам . Три из них (проекты устройств для защиты судов от атак самодвижущимися минами) были признаны лучшими с присуждением денежных премий.
Увлёкшись авиацией, осенью 1909 года представил начальнику Морского генерального штаба Докладную записку (с необходимыми техническими расчётами), которая содержала техническое обоснование постройки авианосца (переоборудованного крейсера специального типа с лёгкой навесной палубой, способного нести на борту до 25 аэропланов).
В марте 1910 года во главе группы из 7 офицеров был отправлен в заграничную командировку с целью ознакомления с ходом развития авиации в Европе, закупки аэропланов и обучения лётному делу. Во Франции прошёл курс обучения в авиационной школе Анри Фармана и 9 августа 1910, в числе первых русских лётчиков, получил Диплом авиатора за № 178, закупил по выгодной цене несколько аэропланов — первых « Фарманов », обучился управлению автомобилем. Побывал также в Англии и Бельгии, ознакомился с новыми моделями аэропланов и строительством подводных лодок.
13 сентября 1910 года прибыл из командировки и 24 сентября 1910 года принял участие во « Всероссийском празднике воздухоплавания » — первом в истории России авиашоу , состоявшемся в Санкт-Петербурге на Комендантском поле .
Был женат на Александре Пожидаевой, имел дочь 1903 года рождения.
24 сентября (7 октября) 1910 года Мациевич выступал с показательными полётами в Санкт-Петербурге на «Всероссийском празднике воздухоплавания». В этот день он совершил на своём « Фармане » несколько полётов, катал высших офицеров, влиятельных особ (а тремя днями ранее, 21 сентября, катал председателя правительства Петра Столыпина ). Перед последним полётом Мациевича адъютант шефа авиации, Великого князя Александра Михайловича , передал пожелание показать какое-нибудь авиационное достижение. В конце дня Мациевич решил взлететь на максимально возможную высоту.
В 18 часов, во время полёта, на высоте около 400 метров его самолёт начал разваливаться в воздухе на глазах у потрясённых зрителей.
Писатель Лев Успенский , десятилетним подростком присутствовавший при гибели Мациевича, описал её обстоятельства в книге «Записки старого петербуржца»:
Мотор мациевичевского «фармана» вновь заревел баском, уже когда солнце почти коснулось земли. Почерк этого пилота отличался от всех — он летал спокойно, уверенно, без каких-нибудь фокусов, «как по земле ехал». Машина его пошла на то, что в те времена считалось «высотой» — ведь тогда даже среди авиаторов ещё жило неразумное, инстинктивное представление, что чем ближе самолёт к земле, тем меньше опасности; так, вероятно, — держи ближе к берегу — понимали искусство навигации древние мореплаватели.
«Фарман» то, загораясь бликами низкого солнца, гудел над Выборгской, то, становясь чёрным просвечивающим силуэтом, проектировался на чистом закате, на фоне розовых вечерних облачков над заливом. И внезапно, когда он был, вероятно, в полуверсте от земли, с ним что-то произошло…
Потом говорили, будто, переутомлённый за день полета, Мациевич слишком вольно откинулся спиной на скрещение от расчалок непосредственно за его сиденьем. Говорили, что просто один из проволочных тяжей оказался с внутренней раковиной, что «металл устал»… Через несколько дней по городу поползли — люди всегда люди! — и вовсе фантастические слухи: Лев Мациевич был-де втайне членом партии эсеров; с ним должен был в ближайшие дни лететь не кто иной, как граф Сергей Юльевич Витте; ЦК эсеров приказал капитану Мациевичу, жертвуя собой, вызвать катастрофу и погубить графа, а он, за последние годы разочаровавшись в идеях террора, решил уйти от исполнения приказа, решил покончить с собой накануне намеченного дня…
Вероятно, то простое объяснение, которое восходило к законам сопротивления материала, было наиболее правильным.
Одна из расчалок лопнула, и конец её попал в работающий винт. Он разлетелся вдребезги; мотор был сорван с места. «Фарман» резко клюнул носом, и ничем не закреплённый на своём сиденье пилот выпал из машины…
На лётном поле к этому времени было уже не так много зрителей; и всё-таки полувздох, полувопль, вырвавшийся у них, был страшен… Я стоял у самого барьера и так, что для меня всё произошло почти прямо на фоне солнца. Чёрный силуэт вдруг распался на несколько частей. Стремительно чиркнул в них тяжёлый мотор, почти так же молниеносно, ужасно размахивая руками, пронеслась к земле чернильная человеческая фигурка… Исковерканный самолёт, складываясь по пути, падал то «листом бумаги», то «штопором» гораздо медленнее, а ещё отстав от него, совсем наверху какой-то непонятный маленький клочок, крутясь и кувыркаясь, продолжал своё падение уже тогда, когда всё остальное было на земле.
На этот раз солдаты аэродромной службы и полиция опередили, конечно, остальных. Туда, где упало тело лётчика, бежали медики с носилками, скакала двуколка Красного Креста.<…>
Я даже не подошёл к остаткам самолёта. Подавленный до предела, совершенно не понимая, что же теперь будет и как надо себя вести — это была вообще первая в моей жизни смерть! — стоял я над неглубокой ямкой, выбитой посреди сырой равнины поля ударившимся о землю человеческим телом, пока кто-то из взрослых, видя мое лицо, не сказал сердито, что детям тут делать нечего.
Еле волоча ноги, я ушёл. Но, видно, мне «было что тут делать», я тоже унёс с собой и сохранил навсегда запах растоптанных множеством ног трав, мирный свет очень красного в тот день заката и рычание мотора в одном из ангаров, который, несмотря ни на что, гонял кто-то из механиков, и ту вечную память о первом героически погибшем на моих глазах человеке, что позволила мне сейчас написать эти строки…
Эта трагедия вызвала потрясение у всех. Хоронили Льва Мациевича как национального героя, улицы Санкт-Петербурга были заполнены народом, над траурной процессией летел дирижабль « Кречет ».
Похоронен Лев Мациевич на Никольском кладбище Александро-Невской лавры .
Лев Мациевич стал первой жертвой авиационной катастрофы в Российской империи. Его смерть привела к изобретению ранцевого парашюта Глебом Котельниковым .
Знаки отличия российских и иностранных орденов и прочие награды капитана Мациевича (на январь 1909 года):