Булавкина-Ончукова, Анна Александровна
- 1 year ago
- 0
- 0
А́нна Алекса́ндровна Барко́ва ( 3 ( 16 ) июля 1901 , Иваново-Вознесенск — 29 апреля 1976 , Москва ) — русская поэтесса , прозаик , драматург и публицист , проведшая более двадцати лет в советских лагерях.
Анна Баркова родилась 3 (16) июля 1901 года в Иваново-Вознесенске , была пятым и единственным дожившим до отрочества ребёнком в семье Александра Васильевича Боркова, мещанина из Кинешмы . Училась в гимназии в Иваново-Вознесенске (где её отец работал швейцаром ); с 1918 года сотрудничала в ивановской газете « Рабочий край » под руководством А. К. Воронского . Большое влияние на её творчество оказал Фёдор Михайлович Достоевский , которого она считала своим учителем . Поэтесса выступала в печати со стихами (под псевдонимом «Калика Перехожая»), которые были замечены критикой: « Пролеткультовцы приняли в штыки мои стихи… Все обвинения свалились на мою голову: мистицизм, эстетизм, индивидуализм, полнейшая чуждость пролетарской идеологии и, разумеется, „пролетарской” поэзии. В защиту мою выступил только покойный Б. Пастернак » (из письма Анны Барковой от 24 июля 1975 года ). Об этом периоде своей жизни поэтесса напишет в незаконченной поэме «Первая и вторая» (1954):
Итак: она фабричной гарью
С младенческих дышала дней.
Жила в пыли, в тоске, в угаре
Среди ивановских ткачей.
Родимый город въелся в душу,
Напоминал ей о себе
Всю жизнь — припадками удушья,
Тупой покорностью судьбе .
В 1922 году перебралась в Москву по приглашению А. В. Луначарского , вторым секретарём у которого недолгое время работала; позднее, вследствие конфликта, покидает его секретариат и пытается устроиться в различные газеты и издательства Москвы. В 1922 году в Петрограде выходит её единственная прижизненная книга стихов «Женщина» (с восторженным предисловием Луначарского), в следующем году в Москве отдельным изданием публикуется пьеса «Настасья Костер», действие которой разворачивается во второй половине XVII века.
Начало 1920-х гг. — вершина официального признания Анны Барковой; её стихи становятся широко известны, о ней начинают говорить как о «пролетарской Ахматовой » или «Ахматовой в спецовке» , выразительнице «женского лица» русской революции. Её лирика этих лет действительно глубоко оригинальна, она эффектно выражает мятежные (революционные и богоборческие) устремления «сражающейся женщины», виртуозно используя богатый арсенал поэтической техники (в частности, прочно утвердившиеся к тому времени в русской поэзии дольник и акцентный стих ).
В 1924–1929 годах она работала в газете « Правда », в 1931–1934 годах сотрудничала в журналах «Голос кожевника», «Ударник нефти», работала внештатно в одном из отделов Политпросвета.
Однако мятежная натура Анны Барковой довольно быстро привела её к глубокому конфликту с советской действительностью. Она не может найти себе место в официальных литературных и окололитературных структурах.
- Пропитаны кровью и желчью
- Наша жизнь и наши дела.
- Ненасытное сердце волчье
- Нам судьба роковая дала.
- Разрываем зубами, когтями,
- Убиваем мать и отца,
- Не швыряем в ближнего камень-
- Пробиваем пулей сердца.
- А! Об этом думать не надо?
- Не надо — ну так изволь:
- Подай мне всеобщую радость
- На блюде, как хлеб и соль.
- 1925
25 декабря 1934 года её арестовали в первый раз . Её знакомые дали показания, что она «в беседах неоднократно рассказывала анекдоты антисоветского содержания; говорила, что при советской власти, вследствие отсутствия свободы слова и цензуры, более жесткой, чем при царском режиме, писателям нет возможности развернуть творческие силы, а после убийства Кирова оправдывала террор оппозиционеров, вынужденных прибегнуть к этому из-за отчаяния ввиду лишения их возможностей осуществлять свои идеи…». Следствие вёл Г. Я. Глаголев . Особое совещание при НКВД СССР постановило заключить её в ИТЛ на шесть лет . В письме наркому внутренних дел Ягоде от 2 марта 1935 года поэтесса писала: «В силу моего болезненного состояния и моей полной беспомощности в практической жизни наказание в виде ссылки, напр., будет для меня медленной смертью. Прошу подвергнуть меня высшей мере наказания. Жить, имея за плечами 58 ст. и тяжкое обвинение в контрреволюционной деятельности, слишком тяжело. Спокойно работать и вернуться к своей профессии писателя, что было для меня самым важным делом в жизни, будет невозможно» . Анну Баркову отправили в Карлаг , откуда она была освобождена в декабре 1939 года, получив инвалидность в возрасте 38 лет .
В 1940 — 1947 годах она жила под административным надзором в Калуге , работала уборщицей в школе, ночным сторожем в тресте «Облсельхозстрой» и бухгалтером в местном книжном издательстве . В это время материальную поддержку поэтессе оказывал, среди прочих, Борис Пастернак : «Уважаемый Борис Леонидович! Большое спасибо за сто руб, переданные мне П. А. Кузько. Говорить о том, насколько эта помощь была своевременна, — не приходится. Должна со скорбью и стыдом признаться: когда я Вам верну эти деньги — неизвестно, ибо положение мое стандартно и стабильно катастрофично: нет службы, нет даже временной работы, пристроить куда-либо свою продукцию не удается…» (А. А. Баркова — Б. Л. Пастернаку, 22 мая 1941 года, Калуга) .
Наша армия выгнала немцев из Калуги 30 декабря 1941 г. А 1 января 1942 г. меня «поздравили» с Новым годом. После проверки моего паспорта в квартире, где я в то время ночевала (я вообще с 1934 г. нигде не живу, а только ночую, прочную жилплощадь — две доски на нарах — за эти годы я имела только в лагерях). Итак, проверили документы и боец особого отдела какой-то военной части предложил мне следовать за ним.
– 39-й пункт закона о паспортах. Была в лагере с 58-й статьей, значит, работала у немцев.
Посадили меня во флигель частного дома, где уже лежало на полу 18 мужчин и одна женщина, я была вторая. На наших глазах у крыльца флигеля, находившегося в саду, были расстреляны два человека. Дни были крутые, первые дни войны, расправа была короткая. Всем остальным «фашистским проституткам» (выражались-то проще, по-русски) было обещано тоже десять граммов свинца. К счастью или к несчастью для меня, расстрелять меня не успели. Военная часть с особым отделом, забравшим меня, куда-то спешно выехала, передав арестованных в МВД. С помощью нескольких свидетелей я доказала, что у немцев не работала. Меня освободили .
27 ноября 1947 года её арестовали повторно. Из показаний женщины, у которой Анна Баркова снимала квартиру, её дочери и одной их знакомой следовало, что поэтесса не скрывала в разговорах своего «враждебного отношения к социалистическому строю», «клеветала на советскую действительность», нелестно отзывалась о Сталине , говорила об отсутствии в СССР свободы слова. В это раз следствие вёл Райцес, прокурором был Кудряшов: «Даже моя должность сторожа явилась обвиняющим фактором. По мнению следователя, я нарочно работала сторожем, укрывая свой талант от родины» . Анна Баркова была осуждена Калужским областным судом 16 февраля 1948 года на 10 лет лишения свободы с отбыванием в ИТЛ и поражением в правах на 5 лет после отбытия наказания . На этот раз её заключили в лагерь со спецрежимом в посёлке Абезь , где она находилась до 7 января 1956 года .
Пусть под бременем неудачи
И свалюсь я под чей-то смех,
Русский ветер меня оплачет,
Как оплакивает нас всех.
Может быть, через пять поколений,
Через грозный разлив времён,
Мир отметит эпоху смятений
И моим средь других имён.
(отрывок из стихотворения, написанного 7 декабря 1954 года)
О своём опыте пребывания в Абезьском лагере Анна Баркова впоследствии напишет: «Ни шить, ни вязать, ни вышивать, ни смеяться, ни плакать, ни отойти на 10 метров от барака — за всё полагается карцер. Нас пытались превратить в идиотов, автоматов. Некоторые сходили с ума. Я отделалась неизлечимыми болезнями и навсегда испорченной нервной системой» .
В этот период поэтесса писала о себе так
- Да. Я стала совсем другая,
- Не узнают друзья меня.
- Но мороз иногда обжигает
- Жарче солнца, больнее огня.
- 1954
В 1956 году она написала письмо Генеральному прокурору, в котором просила пересмотра дел: «Прошу пересмотра обоих дел. Преступление и в первом случае, когда я была осуждена ОСО , и во втором случае, когда меня осудил Кал<ужский> обл<астной> суд, было одно… Мысль. Антисоветской агитацией я не занималась, не пропагандировала, не будировала, не возмущала никого. За что меня дважды осудили? Разве мнения управляют миром? Разве мысль одного — никому неизвестного человека — могла хоть соринку забросить в государственный механизм? Нет, не могла. /.../ В первый раз меня осудили, главным образом, за два моих стихотворения, найденных у меня при обыске. Второй раз меня осудили, главным образом, за то, что когда-то я была осуждена в первый раз. Остальные обвинения были просто смехотворны. Повторять их не хочу, ибо неоднократно обращалась с детальными заявлениями и в прокуратуру РСФСР, и к Председателю Верховного суда СССР, и, наконец, к Генеральному прокурору СССР. За „мнение”, за „мысль” можно осудить любого советского гражданина, не исключая даже и того, кто в данный момент читает это заявление» . В 1957 году Анна Баркова жила в украинском посёлке Штеровка (близ города Луганска) .
13 ноября 1957 года , несмотря на « оттепель », её арестовали в третий раз (как и прежде, по обвинению в антисоветской агитации ). В постановлении на арест было указано, что она, «дважды привлекавшаяся к уголовной ответственности за контрреволюционные преступления, не отказалась от своих антисоветских убеждений, осталась на враждебных позициях и является автором ряда рукописей злобного антисоветского содержания». Луганский областной суд 27 марта 1958 года приговорил её к 10 годам лишения свободы с последующим поражением в правах на 5 лет .
С июня 1958 находилась в Сиблаге , с февраля 1959 — в Озерлаге , с 1961 — в Дубравлаге . 15 мая 1965 года Пленум Верховного суда УССР отменил приговор в отношении Барковой за недоказанностью предъявлявшегося обвинения . В 1966—1968 годы жила в Голицыно Московской области .
Последние годы жизни провела в Москве, в коммунальной квартире на Суворовском бульваре , получая небольшую пенсию («выхлопотать» пенсию поэтессе помог А. Т. Твардовский ). В Москве отличавшаяся начитанностью Анна Баркова часто посещала Дом книги на Калининском проспекте .
Все эти годы Анна Баркова продолжает писать стихи, многие из которых достигают большой художественной силы и входят в число важнейших документов «лагерной литературы» советского периода.
- В переулке арбатском кривом
- Очень тёмный и дряхлый дом
- Спешил прохожим угрюмо признаться:
- «Здесь дедушка русской авиации».
- А я бабушка чья?
- Пролетарская поэзия внучка моя —
- Раньше бабушки внучка скончалась —
- Какая жалость!
- 1975
Анна Александровна Баркова скончалась в Москве 29 апреля 1976 года на 75-м году жизни. Отпевание проходило в храме Николая Чудотворца в Хамовниках . Урна с её прахом захоронена на московском Николо-Архангельском кладбище (участок 1-9, колумбарий 3, ).
Но к вам я приду, читающий друг,
Приду после смерти вскоре.
И спрошу: есть ли у вас досуг
С мёртвой, будто с живой, поспорить?
Не пугайтесь. Здесь только душа моя,
Разлуки она не стерпела
И вернулась в знакомые эти края,
Хоть сожгли в крематории тело.
Превыше всего могущество духа
И любви. Только в них бессмертие.
Вот я с вами иду. Говорю я глухо,
Но услышите вы и поверите.
(отрывок из стихотворения «Бессмертие», 1971 )
Публикация её произведений началась только в 1990-е гг.; несколько сборников стихов были изданы в Иванове и в Красноярске . Одно из наиболее полных изданий — книга «…Вечно не та» (М.: Фонд Сергея Дубова, 2002 ). Опубликованы также дневники и проза Анны Барковой («Восемь глав безумия»: Проза. Дневники. М.: Фонд Сергея Дубова, 2009 ). Творчеству Анны Барковой посвящена одна из программ авторского цикла Данилы Давыдова под названием « ».
Языковая четкость её стихов отражает достоинство, с которым эта женщина прошла тернистый путь, уготованный сотням тысяч людей. ( В. Казак )
Песни на стихи Анны Барковой исполняет Елена Фролова . В 2017 году Чешское Телевидение выпустило фильм о жизни Анны Барковой под названием « » («Восемь глав безумия» — по одноимённому произведению). Роль поэтессы в нём исполнила .
В Иваново , на здании бывшей женской частной гимназии М. Крамаревской, установлена , посвящённая поэтессе.
Значительная часть литературного наследия Анны Барковой не опубликована.