«Тля» — роман-памфлет русского советского писателя Ивана Шевцова .

История создания

«Тля» — наиболее резонансный текст Шевцова — был, по словам автора, написан в 1949 году, но тогда опубликовать его не удалось. В 1964 году этот «роман-памфлет» вышел в свет в издательстве « Советская Россия » . В издании «Soviet and East European Abstracts Series» сказано, что роман «Тля» «вызвал литературный скандал в Москве ввиду грубых нападок автора на мир искусства» .

В начале 50-х годов я предложил роман издательству «Молодая гвардия» и нашел там поддержку. Со мной заключили договор, и рукопись романа была отправлена в набор. … Одновременно роман был принят в ленинградском журнале «Нева». Но неожиданно, как это нередко случалось, идеологический ветер подул в другую сторону. Рукопись романа возвратили автору «до лучших времен», в наступление которых я не очень верил и положил роман в свой архив, где он и пролежал 12 лет. …Неожиданно сверкнули «лучшие времена»: Хрущев в центральном выставочном зале «Манеж» произвел разнос художников-модернистов. Вечером мне позвонил Вучетич и приподнятым голосом сообщил «грандиозную новость»: о выступлении Хрущева в «Манеже».

— Подробности лично! — возбужденно сказал он. — У меня сейчас Герасимов, Лактионов и другие товарищи, мы только что из «Манежа». Немедленно приезжай. У тебя же есть роман о художниках. Сейчас он ко времени.

У меня в это время была высокая гриппозная температура, и поехать я не мог, но напоминание о «Тле» принял к сведению. Извлек из архива рукопись, быстро написал эпилог и дня через три с рукописью зашел к директору издательства «Советская Россия» Е. Петрову, который слушал речь Хрущева в «Манеже», и попросил его лично прочитать роман. На другой день мне позвонил Петров, сказал, что роман прочитал и пригласил приехать заключить договор.

— Иван Шевцов. Предисловие ко второму изданию романа «Тля»

В то же время отмечается, что роман содержит отсылки к событиям, произошедшим после 1949 г. (статья В. Померанцева «Об искренности в литературе» (1953), повесть И. Эренбурга « Оттепель » (1954), выборы на съезд Союза художников (1956) и т. д.) и, скорее всего, был завершён не ранее 1957 г.

В первом издании роман был опубликован с хвалебным предисловием за подписью А. Лактионова , однако вскоре после этого Лактионов заявил, что предисловие было написано самим Шевцовым, а он подписал его, не читая романа и доверившись автору, о чём теперь сожалеет .

Роман написан достаточно своеобразным языком, однако в целом дает достаточно полное представление о кулуарной жизни столичной художественной тусовки того времени, то есть ценен скорее как публицистика, как документ эпохи, а не как полноценное художественное произведение. По стилистике изложения можно было бы смело отнести его к производственным романам, если бы только там было производство. Но основная его тема — сплетни, интриги, страсти по поводу рецензий, отзывов в книге посещения выставок, субъективные оценки выведенных под псевдонимами личностей, «компромат» (изданная тиражом 500 экземпляров неудачная ранняя автобиография художника Барселонского, которые стремились выкупить его поклонники), бракоразводные истории, обличение некомпетентных журнальных критиков и прочее подобное. Неудивительно, что всем этим роман взволновал и привлек к себе повышенное внимание прогрессивной художественной интеллигенции, получившей от его автора собирательный эпитет «тля» в добавление к тому, что о ней сказал Хрущев.

Роман «Тля» стал своего рода поворотной вехой в биографии Шевцова. Вскоре он был уволен из журнала «Москва», и его карьера журналиста (но не литератора) на этом завершилась.

В советское время «Тля» не переиздавалась. После распада СССР вышли два издания: в 2000 (издательство «Голос», ISBN 5-7117-0211-4 ) и 2014 г. (с подзаголовком «Антисионистский роман»; издательство «Институт русской цивилизации», ISBN 978-5-4261-0118-0 ). В переизданиях был также опубликован пролог, исключённый из первого издания редактором.

Сюжет

Основа сюжета — идейное противостояние художников-патриотов и соцреалистов , наследников традиций передвижников — Владимира Машкова, Петра Еременко, Павла Окунева, Карена Вартаняна, Михаила Камышева (прототип — А. М. Герасимов ), скульптора Якова Канцеля — «вненациональному», космополитичному «искусству ради искусства», всевозможным новациям и заимствованиям у Запада, пропагандируемым небольшой, но влиятельной группировкой эстетов и формалистов, возглавляемой художником Львом Барселонским (прототип — Илья Эренбург ) и искусствоведом Осипом Ивановым-Петренко (прототип — О. М. Бескин ), которой покровительствует чиновник из Министерства культуры Варягов. Используя свои возможности, эта группировка замалчивает или поливает в печати грязью творчество соцреалистов, распространяет о них клеветнические слухи, не допускает их работы на выставки и т. п. Одновременно они продвигают работы бездарных художников, пишущих в «новой», «прогрессивной» манере, однако народ, простые зрители, не понимает и не принимает творчество эстетов. Иванову-Петренко и Барселонскому удаётся привлечь на свою сторону талантливого художника Николая Пчёлкина. Пчёлкин понимает сущность «салона» Иванова-Петренко, но предпочитает не конфликтовать с ним, находясь под влиянием своей жены и соблазнившись перспективами славы и карьерного роста. Под влияние эстетов попадает и возлюбленная Машкова искусствовед Людмила Лебедева, увлёкшаяся художником-«новатором» Борисом Юлиным, но в конце концов ей удаётся преодолеть свои заблуждения; она расстаётся с Юлиным и выходит замуж за Машкова. Роман завершается торжеством положительных персонажей по поводу «полного разгрома формалистов и абстракционистов» руководителями партии и правительства: концовка приурочена к скандальным событиям вокруг посещения Никитой Хрущевым художественной выставки.

Оценки

Реакция критики на публикацию «Тли» была отрицательной. Отмечается, что из примерно двадцати рецензий не было ни одной положительной или хотя бы нейтральной .

Андрей Синявский в рецензии «Памфлет или пасквиль?», опубликованной в « Новом мире » вскоре после выхода в свет романа, отмечал, что борясь с людьми, по мнению автора, очерняющими действительность, Шевцов сам выступил в роли очернителя: в его романе дельцы и проходимцы представляют собой всесильную организацию, управляющую художественной жизнью страны, бороться с которой очень трудно. Они ведут роскошный образ жизни, тогда как художники-реалисты почти нищенствуют. Синявский также отмечал атмосферу всеобщей подозрительности, «шпиономании», сведение эстетических, художественных дискуссий к боевым операциям. Уровень же представлений Шевцова об искусстве и эстетике с точки зрения Синявского был очень невысоким .

В Краткой литературной энциклопедии роман Шевцова «Тля» упоминается в статье « Пасквиль ». Согласно КЛЭ, «Тля», где «представители советской художественной интеллигенции подверглись обвинению в аморализме, подлогах, плагиате и т. п.», встретила — как и другие попытки создания литературных пасквилей — «возражения советской общественности и печати». Александр Яковлев в повлекшей большие последствия статье «Против антиисторизма» (1972), говоря о неприемлемости «нигилистического отношения к интеллигенции» (которое, по Яковлеву, основано на неправильном понимании социалистического прогресса), упомянул «истерические писания» Ивана Шевцова.

Ицхак Брудный, израильский историк и политолог, упоминает «Тлю» и характеризует её как «оголтело антиинтеллектуальный сталинистский роман» ( англ. rabidly anti-intellectual, Stalinist novel ). Согласно воспоминаниям самого Шевцова, положительно отозвался о «Тле» помощник Л. И. Брежнева Виктор Голиков в 1970 году: «проблемы в „Тле“ подняты наболевшие, и о них надо говорить во весь голос».

Антисемитизм

Роман «Тля» как сторонниками, так и противниками взглядов Шевцова часто характеризуется как антисионистский или антисемитский . Так, Л. Шевцова в предисловии к изданию 2014 г. (в котором к названию добавлены слова «Антисионистский роман») пишет, что «впервые в советской литературе появилась книга о подрывной деятельности идеологического подполья космополитов и сионистов»; по её словам, после публикации книги радиостанции « Голос Америки » и « Голос Израиля » сообщили об издании в СССР антисемитского романа, хотя в книге ни разу не встречаются слова «сионизм» или «еврей». По утверждению Шевцовой, 2000 экземпляров романа были сожжены во дворе Московской синагоги . Об этом же писал и сам Шевцов в предисловии ко второму изданию: «Острые споры и дискуссии происходили на фоне развернувшейся в конце 40-х годов борьбой с космополитами , то есть сионистами…». Критика, которой роман подвергся в советской печати, была охарактеризована им как сионистская:

Когда роман появился в продаже, первыми загалдели зарубежные голоса: «Голос Израиля», «Голос Америки» и прочие. Это послужило сигналом для советской печати, значительная часть которой находилась под влиянием сионистов. Создавалось впечатление, что кто-то влиятельный подал команду: «Ату его!..» И критики начали стрельбу «на поражение», притом целились не столько в роман, сколько в автора с циничными, разнузданными оскорблениями. Обвинения были типичными для сионистской критики: роман выносился за пределы литературы, как сочинение нехудожественное, идеологически вредное; попытка поссорить интеллигенцию с народом, словно творческая интеллигенция не входит в состав народа. Один из апостолов сионизма Илья Эренбург специально заявился в стенах Литературного института им. Горького и выступил перед студентами с истеричной речью. Брызжа ядовитой слюной, он вопрошал: «Могу себе представить, что о нас подумает рядовой рабочий, прочитав этот опус?!»

— Иван Шевцов. Предисловие ко второму изданию романа «Тля»

При этом с целью избежать обвинений в антисемитизме автор ввёл в роман второстепенного положительного персонажа-еврея (скульптор Яков Канцель)

По мнению Н. Митрохина, в «Тле» нашли отражение несколько легенд, выработанных русскими националистами в 30-50-е годы XX века:

• Легенда о «кремлёвских жёнах» (согласно ей, сионисты проводят свою политику через еврейских жён высокопоставленных политических деятелей): Николай Пчёлкин женился на соблазнившей его брюнетке Линочке, с которой его познакомил Иванов-Петренко, и попал под её влияние. Другой стороной этой легенды была тема соперничества русского (Машкова) и еврея (Юлина) за русскую женщину (Лебедеву).
• Легенда о « ташкентском фронте » (в годы Великой Отечественной войны евреи якобы отсиживались в тылу, тогда как представители других народов воевали): подчёркивается, что некоторые отрицательные персонажи (Юлин, критик Винокуров) во время войны находились в Средней Азии .

Примечания