Скобцева, Ирина Константиновна
- 1 year ago
- 0
- 0
Ири́на Бенцио́новна Родня́нская (род. 21 февраля 1935 , Харьков , УССР , СССР ) — советский и российский литературный критик , литературовед . Одна из авторов Краткой литературной энциклопедии .
Родилась в семье врача (эндокринолога и терапевта) Бенциона Борисовича Роднянского и преподавательницы вокала Миры Михайловны Эстрович, двоюродной сестры кинорежиссёра Сергея Герасимова . Дед, народоволец Михаил Борисович Эстрович (1869, Двинск — 1938, Москва), политкаторжанин, был расстрелян в 1938 году . Племянница сценариста З. Б. Роднянского и тётя продюсера Александра Роднянского .
В годы Великой Отечественной войны семья находилась в эвакуации в Сталинске Кемеровской области . По окончании войны жила в Черновцах , где её отец после демобилизации работал доцентом в медицинском институте. Окончила Московский библиотечный институт ( 1956 ).
По распределению с 1956 по 1958 годы работала методистом Сталинской городской библиотеки в Кемеровской области [ источник не указан 480 дней ] . Проводила читательскую конференцию во дворце Кузнецких металлургов [ источник не указан 480 дней ] .
Член Союза писателей СССР ( 1965 ). Возглавляла отдел критики редакции журнала « Новый мир » .
Лауреат премии Александра Солженицына 2014 года «за преданное служение отечественной словесности в её поисках красоты и правды, за требовательное и отзывчивое внимание к движению общественной мысли на фоне времени» .
Двоюродный брат — авиаконструктор Лазарь Маркович Роднянский .
По мнению критика Евгения Ермолина , литературно-критическая деятельность Роднянской — «это опыт христианского взгляда на литературу. Её основной предмет — литература в контексте вечности, sub specie aeternitatis . <…> Да, она чужда доктринёрству, ригоризму. Но это ещё не повод и ещё не причина. С критериями и ценностями у Роднянской полный порядок. Они есть. <…> Долгий стаж и сложный религиозный опыт исключают впадение в неофитский раж, в азартное обличительство. Наш критик не идеологизирует веру, не подгоняет художника под догму. И с морализаторством у Роднянской всё так, как должно быть: в меру. Ей вообще чуждо стремление найти себе пригорок повыше, чтоб судить пожёстче, поядрёней. Она в принципе не прокурор. Взамен у неё — спокойное, вдумчивое размышление о новых явлениях с устойчивых, прочных позиций хорошо отрефлексированной, освоенной и осмысленной религиозной эстетики. Эстетики, проведённой через горнило минувшего века, проблематизировавшего вообще всё и искусство, в частности. Новая христианская эстетика не может уже быть наивной. Она очень серьёзна в основе основ, она требовательна, она ждёт от тебя полной выкладки. Тут не расслабишься. Гармоническое триединство истины, добра и красоты переживается ею как проблема, не имеющая простых решений. Или вовсе не имеющая сегодня — как, быть может, всегда — окончательных решений (об этом у Роднянской есть замечательные пассажи в её суждениях о Ходасевиче, и не только о нём). Это поиск с риском неудачи, поражения. Это жизнь на грани. Это драма судьбы и подчас трагическое несовпадение себя с собой, конфликт разных в себе начал, контраст между заданием и реализацией… Это неочевидная истина (при убеждённости в её наличии), нетрадиционная красота, это добро и зло как проблема, а не как детские прописи. Роднянская замечательно это чувствует и отчётливо формулирует» .