«Распад атома» — прозаическое произведение Георгия Иванова , изданное в Париже в 1938 году (по авторской датировке завершено 24 февраля 1937 года ) тиражом в 200 экземпляров. Жанр автор определял как « поэма »; поэмой в прозе его склонен считать и В. Ходасевич ; в то же время А. М. Ранчин склонен считать его повестью . Публикация встретила весьма противоречивые оценки; повествование изобилует натуралистическими деталями, в частности, содержит сцену педо некрофилии .

Место в творчестве автора

По воспоминаниям Ирины Одоевцевой , во время «создания» «Распада атома» Г. Иванов «был так захвачен темой, что работал сутки напролёт, переделывая чуть ли не каждую фразу. Чтобы ему не мешали телефонные звонки и навещавшие его знакомые и друзья, он даже поселился в отеле» .

После создания произведения Иванов шесть лет не писал стихов; в большой мере он в нём возвестил конец своей собственной поэзии, позднюю он создавал уже на новых основаниях .

Художественные особенности

Уже в рецензии В. Ходасевича отмечены важнейшие жанровые и композиционные особенности произведения: «„Распад атома“ называют то повестью, то даже романом — оснований для этого нет решительно никаких, кроме неразборчивости в употреблении слов. В „Распаде атома“ нет фабулы, как нет прямых действующих лиц, за исключением того единственного „я“, от имени которого книга написана. Построена она на характернейших стихотворно-декламационных приемах, с обычными повторами, рефренами, единоначатиями и т.д. Словом, эта небольшая вещь... представляет собою не что иное, как несколько растянувшееся стихотворение в прозе или, если угодно, лирическую поэму в прозе. ...Во всяком случае, её стихотворная и лирическая природа вполне очевидны» .

По мнению современного исследователя, «композиция поэмы в прозе построена по законам, напоминающим музыкальную сонатную форму с её  принципом гармонизации нескольких тем, когда сначала задаётся одна тема, затем — контртема, после чего идёт их слияние, разработка и далее — финал. При ослаблении фабулы главным структурообразующим началом поэмы является сложная система лейтмотивов. Уже в экспозиции произведения заданы его главные образно-тематические линии: образ бездушного и жестокого мира, светлая тема любви и надежды, связанная с ускользающим и возникающим вновь на протяжении всего повествования образом возлюбленной, и «человека-ноля», человека-атома (ключевой символ поэмы), закованного в непроницаемую броню одиночества, за которой разрастается и перегорает огромная духовная жизнь. Динамичное, напряженное взаимодействие и развитие этих линий определяет идейно-эмоциональный строй всей лирической поэмы в прозе» .

Отсылки к литературной среде современников

Есть обоснованное мнение, что в этом произведении открыто проявляется конфликт Г. Иванова с Владимиром Набоковым (тогда известным как Сирин), в частности, цитируется рассказ Сирина «Драка» (1925) .

Автор издевается над «массовым» петербургским эстетизмом Серебряного века , который он сам и многие другие эмигранты пытались иногда «воскрешать» .

Критические отзывы

В немногочисленных отзывах на книгу, появившихся в эмигрантской печати, преобладали негативные оценки. Довольно пренебрежительно отозвался о ней В. Сирин (Набоков) : «…Эта брошюрка с ее любительским исканием Бога и банальным описанием писсуаров (могущим смутить только неопытных читателей) просто очень плоха. …Георгию Иванову …никогда не следовало бы баловаться прозой» .

Альфред Бем, сравнив «Распад атома» с « Записками из подполья », обвинял Иванова в нарочитой эстетизации безобразного: «Волнуясь и спеша выворачивает подпольный человек свое нутро, его мысль путается где-то в закоулках сознания, не находя слов для передачи своих мыслей и переживаний. Не то у Г. Иванова. Необычайно гладко и изысканно-литературно повествует его герой о предельных падениях человеческой души, об извращениях, вызывающих при одном чтении чувство тошноты. И вот это сочетание литературной приглаженности с „подпольщиной“ оставляет от книги Георгия Иванова самое тягостное впечатление» .

Негативным был и отклик В. Ходасевича ,: «И вот тут становится жутковато: как бы не взяли в Москве да не перепечатали бы всю книгу полностью, как она есть, — с небольшим предисловием на тему о том, как распадается и гниет эмиграция от тоски по „красивой жизни“ и по нетрудовому доходу» .

Эмоциональнее всех высказался рецензент парижского журнала «Грань»: «Книга, вероятно, найдет свой заслуженный интерес в качестве клинико-патологического случая для опытного психиатра. В острой форме негодования возникает вопрос о цели и назначении подобного не произведения, а просто странного литературного преступления» .

Тем не менее «Распаду атома» был посвящён один вечер литературного общества « Зелёная лампа ». Зинаида Гиппиус в докладе «Черты любви» дала самую высокую оценку книге Г. Иванова, которая, по её мнению, «не хочет быть „литературой“. По своей внутренней значительности она и выливается за пределы литературы. Но она написана как настоящее художественное произведение … И если правда, что „жизнь начинается завтра“, — завтрашний живой человек скажет: не все книги, написанные в эмиграции, обратились в прах, вот одна замечательная, она остаётся и останется» .

Высоко оценил «Распад атома» В. Злобин : «Книга очень современная и для нас, людей тридцатых годов нашего века, бесконечно важная» .

Примечания