Диалоги кармелиток
- 1 year ago
- 0
- 0
«Диалоги» ( итал. Dialoghi ) — сочинение Луиджи Даллапикколы для виолончели с оркестром , написанное в 1959—1960 годах. Считается вершиной инструментальной музыки композитора.
Название «Диалоги» было вдохновлено одноимённой серией работ Джана Франческо Малипьеро (1955—57) и призвано было подчеркнуть непрерывность взаимодействия солиста с оркестром (в том числе и в « каденции » [см. ч. 5, начиная с т. 292, Quasi Cadenza (rapido) ]) . Показательно, что даже в чисто инструментальном сочинении Даллапиккола шёл от слова как путеводной метафоры (аналогично в более поздних « Трёх вопросах с двумя ответами »). Также интересно отметить, что слово «диалоги» оказалось в те годы действительно созвучным своему времени: об этом в своём письме композитору пишет Берндт Алоис Циммерман, «Диалоги» (концерт для двух фортепиано с оркестром) которого должны были исполняться вместе с немецком премьерой сочинения Даллапикколы в рамках цикла «Музыка нашего времени» на Кёльнском радио .
Сочинение было написано по просьбе Гаспара Касадо , с именем которого связана и другая виолончельная работа композитора, « » (1945). Когда Касадо обратился к Даллапикколе, тот как раз завершил работу над либретто к « Улиссу » и посчитал нужным перед тем, как посвятить себя на долгие годы опере, погрузиться в решение проблем инструментального характера . О том, что у Даллапикколы появился замысел новой работы, стало известно из его письма своему издателю ( Edizioni Suvini Zerboni ) в июле 1959 года, где он обмолвился о желании в тесном контакте с исполнителем изучить ряд важных инструментальных проблем и вопросов исполнительской техники; композитор придавал такую важность встрече с Касадо, что даже вынужден был отклонить приглашение своего близкого друга Германа Шерхена погостить у того в (в Лугано ) . В августе 1959 года, когда Касадо прибыл в Италию для преподавания на летних курсах Музыкальной академии Киджи , музыканты встретились в Форте-дей-Марми под Сиеной , где у композитора был летний домик, и два дня уделили интенсивной работе на основе материалов к первым трём частям сочинения, уже написанных к тому времени . Работа над «Диалогами» была продолжена в США, куда Даллапиккола отправился в сентябре того же года для чтения курсов композиции и анализа в нью-йоркском Куинс-колледже (в Нью-Йорке композитору вновь удалось встретиться с Касадо); там же 8 декабря 1959 года произведение было завершено в клавире . Партитура была закончена 9 июня 1960 года уже после возвращения Даллапикколы в Италию .
Ещё до своего завершения в феврале 1960 года «Диалоги» были включены в программу Венецианского фестиваля современной музыки, запланированного на сентябрь. Даллапиккола хотел, чтобы мировой премьерой дирижировал Лорин Маазель , однако тот вынужден был отказаться ввиду своих обязательств в Берлине , где на то же время приходилось исполнение им Восьмой симфонии Малера . В связи с этим на состоявшейся 17 сентября 1960 года премьере Симфоническим оркестром Кёльнского радио дирижировал Бруно Мадерна , солировал Гаспар Касадо. По желанию композитора право на немецкую премьеру работы также было сохранено за Кёльнским радио, которому Даллапиккола считал себя многим обязанным: исполнение состоялось 5 декабря 1960 года, вновь с Касадо, дирижировал .
«Диалоги» имеют арочную форму и состоят из пяти частей контрастного характера (нечётные части — созерцательные, чётные — взрывные: ср. с аналогичным построением « » и « »). Темп каждой из частей (впервые у Даллапикколы) задан в виде соответствующих асемантических метрономных обозначений, при этом сами значения пропорциональны друг другу: 1:2:1:3:1 .
Как и более ранние « Пять песен » и «Да упокоятся», «Диалоги» выведены из одной симметричной серии, где второй гексахорд является ракоходом инверсии первого: {ми — фа — ре — фа-диез — ля-диез — соль-диез} — {ля — соль — си — ре-диез — до — до-диез} (то есть P-0 = RI-9) .
Словно иллюстрируя выведенное ранее Даллапикколой из прозы Пруста понимание новой диалектики , привнесённой в музыку серийной её организацией, согласно которой вырисовыванию персонажа (соотв. серии) предшествует длительный период выжидания в догадках и намёках, работа открывается последовательностью аккордов на ppp — pppp , в которых серия (её инверсии) предстаёт вертикально, развертываясь затем линейно в партии виолончели с пропусками отдельных нот (виолончель вступает с первичной формы серии, оставляет её «недосказанной» и обращается к инверсии; позднее «подбирает» серию там, где та была оставлена, и т. д. в духе бергсоновского непрестанного нагромождения прошлого на прошлое ), лишь в 34—44 тактах прозвучав полностью (в первичной форме и в инверсии): при этом, если звуки серии 2-12 поручены виолончели (в чередовании артикуляции вибрато и нон-вибрато), то первый её звук («ми»: движением «ми — ми-бемоль» к тому же пронизана фактически вся часть на микро- и макроуровнях ) передаётся друг другу духовыми и ударными (с определённой высотой звучания) с длительностями, строго регулируемыми серийно, порождая и квазисерийную трактовку тембра: если длительность звука у духовых зафиксирована 9 четвертными, то у ударных он звучит в арифметической прогрессии от 3 до 10 четвертных (тремоло ударных с неопределённой высотой звучания на pppp создает « белый шум ») . В результате возникает своего рода ритмическая «тембровая мелодия» ( Klangfarbenmelodie ) . Следует отметить, что соотношение тембров и длительностей в «Диалогах» носит подчёркнуто системный характер. Отличительной чертой первой части также является сильно выраженное доминирование определённого (начинающегося с «си», то есть P11/I11) уровня транспозиции серии (т. н. «тональный аналог»; не путать с «тональными аллюзиями», которых, в отличие от ранних работ Даллапикколы, в «Диалогах» нет) .
Организация длительностей и тембров аналогичная той, что имеет место в первой части, прослеживается в начале и конце второй, что позволяет отдельным исследователям говорить о «сериализации оркестровки» . Также в переходе от первой ко второй части используется деление оркестра на «трио», каждое включающее деревянный духовой , медный и струнный инструмент; при этом длительности звуков, порученных каждому инструменту, а также их связь с длительностями звуков у остальных инструментов трио строго регулируются определёнными пропорциями .
Остальные три части отмечены использованием канонов применительно как к длительностям, так и тембрам . В финале последней части (тт. 302—312) с фотографической точностью повторяется тот фрагмент первой, где серия впервые излагается линейно полностью, договаривая завершающую инверсию серию ноту «соль», которая оставалась «невысказанной» в начале (т. 44), в результате чего серия-« Альбертина » обретает свой окончательный облик .
Таким образом, в венчающих т. н. «третий серийный период» его творчества (характеризуется в числе прочего ритмическим и тембровым новаторством, многоколейным изложением серии, палиндромами и симметричностью используемых серий) «Диалогах» Даллапиккола в первый и последний раз вплотную подошёл к тотальной сериальной организации сочинения. Собственно «интегральным сериализмом» в духе Булеза и Штокхаузена это назвать нельзя (к тому сам его «дух» был несовместим с принципиальными установками композитора, который, перефразируя известное выражение Шёнберга , стремился к «додекафонной серийности », а не к « додекафонной серийности» ), однако можно говорить о том, что квазисериальность тем не менее играет основополагающую роль в организации музыкального материала в «Диалогах» и мышлении Даллапикколы вообще.
Ряд исследователей также обращает внимание на то, что в «Диалогах» наиболее ярко проявилось характерное для позднего творчества Даллапикколы смещение акцентов с высоты звука на тембр как организующее начало , что позволяет по-новому взглянуть на творчество композитора вообще: как известно, имя Даллапикколы зачастую отождествляется с додекафонией; тембральный же анализ, который показывает к тому же, что краска композитором наносится не произвольно, а «ритмически» (что наиболее заметно во второй части работы) , позволяет иначе истолковать его место в истории музыки XX века, обнаруживая связи с более поздними тенденциями (вроде спектральной музыки ).
Партитура была опубликована в 1960 году издательством « Edizioni Suvini Zerboni ». Там же было издано переложение для виолончели и фортепиано, выполненное, как и в случаях с « » и « Улиссом », композитором Франко Донатони , работавшим в те годы редактором издательства.
Отмечается некоторое недоумение слушателей на первых исполнениях сочинения, как тех, кто ожидал экспрессивности в духе более ранних «Чаконы, интермеццо и адажио», так и рассчитывавших на более радикальное использование идей сериальной музыки (повод к чему был дан по сути самим Даллапикколой серией его работ второй половины 1950-х годов). Касательно сравнения с «Чаконой…», следует отметить, что «Диалоги» соотносятся с ней примерно так же, как «Улисс» с « Узником ». По своему «потустороннему» звучанию «Диалоги» также тяготеют к «Улиссу» (вплоть до того, что в опере есть цитаты из «Диалогов»: например, открывающий две сцены во дворце царя Алкиноя аккорд [«Диалоги», ч. 5, т. 303] и отдельные ритмические фигуры) и, в меньшей степени, к «Концерту на Рождественскую ночь 1956 года»)
Рядом современников Даллапикколы «Диалоги» были оценены высоко. Об этом свидетельствуют сохранившиеся письма Касадо, а также Бернда Алоиса Циммермана . Последний выражает своё восхищение новой работой Даллапикколы, называя её «умной, медитативной, исполненной смиренности и вдохновения» .
Работа по праву считается одной из наиболее абстрактных и сложных для восприятия (и исполнения) во всём творчестве композитора. Показательно, что первые записи сочинения (если не считать записей с Касадо) были сделаны лишь в последнее десятилетие (в которое оно стало и относительно часто исполняться), что отчасти можно рассматривать как оправдание высказанной в 1961 году в письме, адресованном Касадо Даллапикколе, надежды на то, что «Диалоги» со временем станут обязательной частью репертуара современного виолончелиста .