В первые годы после прихода большевиков к власти в 1917 году их религиозная политика несколько раз меняла своё направление. Устойчивым оставалось желание покончить, в первую очередь, с Русской православной церковью , как главенствующей на момент революции религиозной организацией в стране. Для достижения этой цели большевики пытались, в числе прочего, использовать и другие религиозные конфессии . Однако в целом религиозная политика была последовательно направлена на искоренение религии, как несовместимой с марксистской идеологией .

1917—1920 годы

С одной стороны, ряд законодательных актов, принятых сразу после Октябрьской революции , соответствовал модели светского европейского государства . Так, « Декларация прав народов России » предусматривала отмену «всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений» . Позднее эта норма была закреплена в первой советской Конституции 1918 года . Также был узаконен институт гражданского (нецерковного) брака , церковь отделена от школы .

С другой стороны, большевики с самого начала не скрывали своего враждебного отношения к религии вообще и к Православной церкви, в частности. Так, в ст. 65 той же Конституции 1918 года , исходя из принципа разделения общества на «близкие» и «чуждые» классы, «монахи и духовные служители церквей и культов» лишались избирательных прав . Церковный историк протоиерей Владислав Цыпин пишет: «Православная Церковь была отделена от государства, но при этом не получила прав частного религиозного общества. Принципиальное отличие советского законодательства „о культах“ от правового режима отделения Церкви в таких государствах, как США или Франция, заключалось в последних параграфах „Декрета“, положения которых неизменно воспроизводились в более поздних актах: „Никакие церкви и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. Все имущества существующих в России церквей и религиозных обществ объявляются народным достоянием“. Храмы, святые иконы, священные сосуды отнимались у Церкви. Церковь лишалась всякой собственности.»

Указания Ленина о недопустимости оскорбления чувств верующих в ходе борьбы с «религиозными предрассудками»

В. И. Ленин , несмотря на проводимую им политику борьбы с «религиозными предрассудками», в 1918—1921 годах периодически давал указания против оскорбления чувств верующих . Выступая на I Всероссийском съезде работниц 19 ноября 1918 года, он отметил: «Бороться с религиозными предрассудками надо чрезвычайно осторожно; много вреда приносят те, которые вносят в эту борьбу оскорбление религиозного чувства» . Аналогичная установка была включена Лениным в проект Программы РКП(б) в 1919 году: «осуществлять фактическое освобождение трудящихся масс от религиозных предрассудков, добиваясь этого посредством пропаганды и повышения сознания масс, вместе с тем заботливо избегая всякого оскорбления чувств верующей части населения…». В «Предложениях к проекту постановления Пленума ЦК РКП(б) о пункте 13 Программы партии» (1921 г.) он указал, что следует: «не выпячивать вопроса о борьбе с религией» . Более того, Ленин поддержал просьбы верующих из Ягановской волости Череповецкого уезда содействовать достройке местного храма, заложенного ещё в 1915 году, послав записку председателю Афанасьевского сельсовета В. Бахвалову от 2 апреля 1919 года со словами: «Окончание постройки храма, конечно, разрешается» .

РПЦ

По мнению историка Дмитрия Поспеловского , первоначально Ленин «находясь в плену марксистских представлений, согласно которым религия есть не более чем надстройка над неким материальным базисом» , надеялся покончить с РПЦ, просто отняв у неё собственность . Так, Декретом «О земле» 1917 года были национализированы монастырские и церковные земли.

Большевики не приняли определения Поместного Собора РПЦ от 2 декабря 1917 года, устанавливающего привилегии РПЦ перед другими конфессиями (первенствующее публично-правовое положение, сохранение ряда государственных постов только за православными, освобождение от повинностей священников и монахов и т. д.) , что ещё более усилило взаимный антагонизм. Однако не все православные поддерживали идею продолжения привилегированного положения РПЦ в новом государстве — были те, кто надеялся на духовное обновление церкви в условиях равноправия.

Вскоре после выхода определения Поместного собора РПЦ (от 2 декабря 1917 года) большевики приняли Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви (23 января (5 февраля) 1918 года), закреплявший светский характер государства. В то же время этот Декрет лишал религиозные организации права юридического лица и права собственности. Все здания, ранее принадлежавшие религиозным организациям, перешли в собственность государства, а сами организации с этого времени стали пользоваться ими на правах бесплатной аренды. Таким образом, религиозные организации лишились юридической и экономической самостоятельности, а государство получило мощный рычаг для давления на них. Такая модель экономических взаимоотношений церкви и государства существовала до самого падения Советского строя .

Однако в самые первые годы своей власти, принимая во внимание Гражданскую войну и религиозность населения, большевики не вели активной кампании по отъему зданий у религиозных организаций.

В марте 1919 года в Новгородской губернии сотрудниками местного ЧК был арестован священник Василий Пятницкий. Ему вменялись в вину неподчинение Советской власти, избиение должностных лиц и т. п. Брат священника Константин Пятницкий написал Ленину подробное письмо, в котором, в частности, отмечал, что «…для многих ношение рясы есть уже преступление». В результате священник остался жив и вскоре вышел на свободу .

Осенью того же, 1919 года Ленин получил телеграмму с просьбой освободить из-под ареста калужского епископа Михея. По поручению Ленина проверкой этого факта занимались ответственные должностные лица. Выяснилось, что он был арестован как заложник и ни в чем не повинен. После вмешательства главы советского правительства епископ был отпущен .

Кампания по вскрытию мощей

Кампания по вскрытию мощей имела пропагандистский характер и началась осенью 1918 г. со вскрытия в Олонецкой губернии мощей Александра Свирского . Пик кампании пришёлся на 1919—1920 годы , хотя отдельные эпизоды имели место и в 1930-е годы.

16 февраля 1919 года коллегия Наркомата юстиции приняла постановление об организации вскрытия мощей святых на территории России, был определён « порядок их инспекции и конфискации государственными органами » . Вскрытие мощей (снятие с них покровов и облачений) осуществляли священнослужители в присутствии медицинских экспертов, представителей местных органов советской власти , Наркомата юстиции . По итогам вскрытия предписывалось составлять акт. После вскрытия и осмотра мощей подписывали акты о внешнем виде мощей и их сохранности: медицинские эксперты, сами священнослужители и представители власти.

Вскрытие мощей сопровождалось фото и киносъёмкой, иногда имело место грубое кощунство со стороны членов комиссий (при вскрытии мощей преподобного Саввы Звенигородского один из членов комиссии несколько раз плюнул на череп святого) . Некоторые ковчежцы и раки после освидетельствования с участием представителей церкви попали в государственные музеи, о судьбе многих, изготовленных из драгоценных металлов, больше ничего не было известно (например, 29 марта 1922 года из Донского монастыря была разобрана и изъята многопудовая серебряная рака святителя Алексия Московского ). Мощи, как артефакты , затем помещались под стеклянные витрины различных музеев, как правило, или местных краеведческих музеев.

Протестанты

Российских протестантов уравнивание в правах с РПЦ полностью устраивало, тем более, что принцип отделения церкви от государства является одним из ключевых для баптистов и родственных им евангельских христиан. Собственности, пригодной для большевистских экспроприаций, у них было немного. А опыт выживания и развития в атмосфере гонений и дискриминации, приобретённый до свержения монархии, в новых условиях давал им определённые преимущества перед РПЦ.

К тому же часть большевистских руководителей во главе с В. И. Лениным и главным большевистским «экспертом по сектантам» В. Д. Бонч-Бруевичем по выражению советско-российского религиоведа Л. Н. Митрохина «заигрывала» с протестантами, стараясь использовать их в своих целях.

«В первые годы главной была задача удержания власти, достижения победы в разгоревшейся гражданской войне. — отмечал Митрохин. — Поэтому мишенью номер один оставалась Русская православная церковь, открыто осудившая Октябрьскую революцию и жестокость Советской власти.<…> Соответственно, официальные публикации о православии были пронизаны непримиримой враждой и классовой ненавистью. В них особый упор делался на „контрреволюционной“ деятельности церкви — часто весьма тенденциозно. Такой тон сохранился и после того, как церковь объявила о своей лояльности. По иному выглядели статьи о сектантах. Хотя попытки привлечь „возмущённых сектантов“ на сторону социал-демократии серьёзных результатов не дали, в обстановке жесточайшей борьбы за выживание большевистское руководство не могло пренебречь „элементами демократического протеста“ и старалось их использовать, особенно в кооперативном строительстве» .

На этой волне даже был принят Декрет «Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям» от 4 января 1919 года, согласно которому верующий-пацифист по решению суда имел право военную службу заменить альтернативной «санитарной службой, преимущественно в заразных госпиталях, или иной общеполезной работой по выбору самого призываемого» (п. 1) Правда, на практике реализовать эту возможность удавалось далеко не всем, — на местах органы власти часто не знали об этом Декрете или не признавали его, наказывая «дезертиров» вплоть до расстрела . При этом народный суд должен был запросить созданный в октябре 1918 года общественный Объединенный совет религиозных общин и групп об экспертизе — действительно ли вероисповедание призывника запрещает ему проходить военную службу . Народный комиссариат юстиции РСФСР в свою очередь (Постановление от 5 июля 1919 года и Циркуляр от 4 августа 1920 года) ввел ответственность Объединенного совета религиозных общин и групп за достоверность сведений об антивоенных взглядах лиц, желающих уклониться от призыва в армию, а также право народного суда отклонить результаты экспертизы этой организации . 21 декабря 1920 года было опубликовано Постановление Совнаркома , которое лишило Объединенный совет религиозных групп и общин права на экспертизу по ходатайствам об освобождении от воинской повинности . Отныне вопрос освобождения решал исключительно народный суд .

В то же время, как отмечал кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории СО РАН историк , «лояльное отношение к евангельским церквям никогда не было единственной доминирующей линией в большевистской политике. Значительная часть членов партии и органы политической полиции априори бескомпромиссно выступали против „сект“. Они рассматривали деятельность „сектантства“ как „попытку приспособления религии к новым условиям“, „очередную форму антисоветского движения кулаческих элементов в деревне“» .

В годы Гражданской войны Советская власть даже пыталась привлечь на свою сторону протестантов, в том числе иностранцев. Конституция РСФСР 1918 года гарантировала предоставление убежища в Советской России всем гонимым за религиозные убеждения.

Мусульмане

По мнению Дмитрия Поспеловского, в своей борьбе с РПЦ большевики искали поддержку (или хотя бы нейтралитет) также у мусульман и евреев. С этой целью в 1918 году был создан Комиссариат по делам мусульманских народностей, который возглавил татарский революционер Мулланyp Вахитов .

Евреи

Для евреев была создана «еврейская секция» в ВКП(б) . Правда, эта секция представляла не иудаизм, как религию, а евреев, как национальность. Более того, эта секция должна была бороться с иудаизмом и поспособствовать секуляризации евреев. Однако если вопросы закрытия храмов, мечетей и молитвенных домов власти могли решать на местах самостоятельно, то закрыть синагогу можно было только с одобрения еврейской секции ВКП(б) .

28 декабря 1920 года появился циркуляр еврейского отдела Наркомпроса о ликвидации хедеров и иешив . После показательных судов в 1921 году над хедером в Витебске и над иешивой в Ростове все еврейские религиозные учебные заведения были официально закрыты. Ряд руководителей и преподавателей иешив вместе со своими учениками эмигрировали.

Однако в течение нескольких лет хедеры и иешивы ещё продолжали подпольную деятельность. В 1922 году Йосеф Шнеерсон , глава любавичских хасидов (6-й Ребе ), создал Комитет раввинов, действовавший в полулегальных условиях. В 1923 году антирелигиозная деятельность в отношении иудаизма была в значительной мере приостановлена: к концу 1920-х годов число синагог увеличилось по сравнению с 1917 годом; в Ленинграде в 1927 году было 17 синагог и молитвенных домов против 13 в 1917 году . С 1925 года предоставлять финансовую помощь на религиозное образование начала американская организация Джойнт .

1921—1928 годы

В октябре 1922 года состоялось первое заседание Комиссии по проведению отделения церкви от государства при ЦК РКП(б) , более известной как Антирелигиозная комиссия при ЦК РКП(б) . Возглавил комиссию чекист Евгений Тучков . На протяжении 1920-х годов эта комиссия фактически несла единоличную ответственность перед Политбюро ЦК за выработку и осуществление «церковной» политики, за эффективную борьбу с религиозными организациями и их «вредной» идеологией, за координацию деятельности в этой сфере различных партийных и советских органов . В 1921—1925 годах советская власть была установлена на окраинах Российской империи, что привело к изъятию там церковной собственности и прекращению выплат духовенству. Например, в мае 1924 года было заключено советско-китайское соглашение о передаче под совместный контроль КВЖД . В октябре того же года советские представители закрыли на КВЖД церковный отдел и выселили церковнослужителей из служебного жилья .

Иным было отношение советской власти к «сектантам». В 1921 году при Народном комиссариате земледелия была создана Комиссия по передаче свободных земель и бывших помещичьих угодий старообрядцам и сектантским общинам . 5 октября 1921 г. Народный комиссариат земледелия издал воззвание «К сектантам и старообрядцам, живущим в России и заграницей» . Им было предложено приступить к созданию коллективных хозяйств на свободных землях Республики . «Сектантские» колхозы действительно создавались на территориях, контролируемых советской властью, но их было немного (менее 150) и большинство из них просуществовало недолго . Их вовсе не возникло в мусульманском Туркестане , на Урале и в Сибири .

Протестанты, в частности баптисты, использовали изменение политики властей для активизации проповеди. В годы Гражданской войны численность баптистов в России резко возросла благодаря активной миссионерской деятельности в том числе зарубежных проповедников. В документах советских органов 1920-х годов присутствуют фантастические цифры о количестве сектантов в России. Например, Ф. Путинцев, отмечая, что пик роста «сектантства» пришёлся на 1919—1921 годы. оценивал его численность так: «Сами сектанты насчитывают в Советской России 35 млн своих единомышленников, то есть по их словам выходит, что третья часть населения состоит из сектантов. На самом деле, по более верным и точным сведениям наших органов, сектантов в Сов. России не 35 млн, а в 2 раза меньше» . Некоторые представители протестантов также делали заявления о значительном росте их влияния и численности. Например, в 1923 году на Третьем конгрессе баптистов русская делегация утверждала, что в советской России 5 тыс. баптистских школ, в которых обучается 300 000 мальчиков и девочек .

Быстрое распространение баптизма вызвало тревогу у советских органов, которые уже в 1923 году стали проводить политику, направленную на прекращение деятельности иностранных миссионеров в СССР. Например, уже в начале 1923 года во Владивостоке , где баптистская община очень укрепилась за годы Гражданской войны, были закрыты молитвенные дома, издательство баптистов (уже напечатанные журналы были изъяты со склада), Библейский институт и миссионерские курсы, а иностранные проповедники выехали в Харбин .

Как писала историк Татьяна Никольская, «в СССР фактически отсутствовало равноправие вероисповеданий, поскольку атеизм стал подобием государственной религии, наделенной множеством привилегий, тогда как остальные вероисповедания подвергались преследованиям и дискриминации. По сути, Советский Союз никогда не был светским государством, хотя и декларировал это в своих правовых документах» .

Социолог Питирим Сорокин , до 1922 года живший в Советской России, так описывал положение православной церкви в начале 20-х годов: «В духовной жизни России наблюдался процесс великого возрождения. Хотя все остальные здания продолжали постепенно разрушаться, церкви начали восстанавливаться и обновляться» .

В 1920-е годы власти еще слабо контролировали похоронное дело, где сохранялись религиозные обряды. К весне 1923 года в 269 городах (без Дальнего Востока) было всего 26 коммунальных похоронных контор (из них 2 не функционировали, а 11 арендовались частными лицами) . Даже в Москве в 1926 году из 26 действовавших кладбищ общинам верующих были переданы 14 .

До 1929 года включительно ряд религиозных праздников официально считался «особыми днями отдыха». Так в постановлении Уральского областного отдела труда от 18 декабря 1928 года «О праздничных и особых днях отдыха на 1929 год» значились следующие особые дни отдыха :

• Страстная суббота — 4 мая;
• второй день Пасхи — 6 мая;
• Духов день — 24 июня;
• Преображение — 7 августа;
• Рождество — 25 и 26 декабря.

Разница между революционным праздником и особым днем отдыха заключалась в том, что предшествующий революционному празднику рабочий день не мог быть более 6 часов . Предшествующий особому дню отдых рабочий день не сокращался .

Кампания по изъятию церковных ценностей

В 1921—1922 гг., вследствие неурожая, урона, понесенного в результате Гражданской войны, а также политики белогвардейцев и военной интервенции в стране разразился голод . Русская православная церковь с самого начала пыталась организовать благотворительную помощь голодающим. В июле 1921 года патриарх Тихон совместно с писателем Максимом Горьким обратились с воззванием к американскому народу с просьбой помочь нуждающимся. Воззвание было опубликовано в « Нью-Йорк таймс » и других иностранных газетах, а также распространялось советскими дипломатами по дипломатическим каналам . Церковью был предпринят ещё ряд шагов по смягчению последствий голода.

Несмотря на позицию Церкви, под предлогом борьбы с голодом большевики развернули широкомасштабную кампанию по изъятию церковных ценностей. Позднее Иосиф Сталин откровенно восхищался умелым сталкиванием Церкви и голодающих :

Нам удалось противопоставить религиозным стремлениям попов нужды рабочего населения. Вот имеются драгоценности в церкви, нужно их изъять, продать и купить хлеба. Чувства голода, интересы голода противопоставили религиозным стремлениям попов. Это была ловкая постановка вопроса. Это не против по теоретическим соображениям на попов пошли, а на основе голода, недорода, неурожая в стране. Драгоценности в церкви, дайте их, накормим людей, и против этого крыть нечем, возражать нечего, даже самому верующему человеку, — голод.

Ссылки

• // Коммерсантъ , 2.10.2021

Примечания