Зелинский, Георгий Васильевич
- 1 year ago
- 0
- 0
Корне́лий Люциа́нович Зели́нский ( 6 [18] января 1896 , Москва — 25 февраля 1970 , Москва ) — советский литературовед , литературный критик, член СП СССР (1934), доктор филологических наук (1964).
Родители: отец — Люциан Теофилович Зелинский (1870—1941), из старинного польского дворянского рода (документированного с начала XVIII века). В качестве инженера-теплотехника участвовал в строительстве Ливадийского дворца . После революции остался в России и в советское время строил здание Совета Труда и Обороны (ныне Госдумы) в Охотном ряду, работал в Мосстрое и в строительном отделе НКВД . Мать — Елизавета Николаевна Киселева (1869—1945), учительница русского языка и литературы, впоследствии домохозяйка. Младший брат Вячеслав (1900 года рождения) умер в 1936 году. Младшая сестра (1898—1965), вдова расстрелянного в 1937 году помощника Н.С Хрущёва , узница ГУЛАГа, провела 7 лет в АЛЖИРе (Акмолинском лагере жён изменников родины) и смогла вернуться домой только через семнадцать лет, после реабилитации её и мужа в 1954 году.
В 1915 году окончил 6-ю московскую гимназию . В том же году поступил в Московский университет на философское отделение историко-филологического факультета, где учился у таких известных философов как Г. Г. Шпет и И. А. Ильин , и которое успешно окончил в 1918 году. По окончании университета отправился к отцу в Кронштадт , где начал редактировать и печататься в газете «Кронштадтские известия». В 1919—1920 годах работал на Украине, в Киеве, затем в Харькове как военный корреспондент (преимущественно на Южном фронте), в газетах РОСТА (Российское телеграфное агентство) , (УКРОСТА) вместе с поэтом-акмеистом Владимиром Нарбутом . О нём Зелинский написал в своих воспоминаниях, изданных в год реабилитации Нарбута (1959) . Некоторые исследователи полагают, что именно в это время состоялся дебют Зелинского как литературного критика в литературно-художественной газете «Новый мир», которую редактировал Нарбут, впоследствии репрессированный и расстрелянный в 1938 году. По окончании гражданской войны работал в Совнаркоме УССР в качестве редактора секретно-информационного отдела, а затем секретаря Малого Совнаркома УССР. Спустя два года переехал в Москву (1923), где принимал деятельное участие в литературной жизни как критик .
В круг его знакомых входили В. Маяковский , Вс. Иванов , Л. Леонов , С. Есенин , И. Сельвинский .
Работал корреспондентом « Известий » в Париже, литературным помощником посла СССР Х. Раковского (1926).
Один из основателей (совместно с И. Л. Сельвинским), главный теоретик и литературный критик группы конструктивистов , в которую входили также Б. Агапов , В. Инбер , И. А. Аксенов , Е. Габрилович , В. Луговской , Э. Багрицкий , Н. Панов (Туманный) , А. Квятковский . В статьях «Конструктивизм и поэзия», «Госплан литературы», «Конструктивизм и социализм», в книге «Поэзия как смысл» и других работах 1924—1929 годов (см. библиографию) К.Зелинский сформулировал принципы и развил теоретические основы литературного конструктивизма .
Явление конструктивизма им понималось шире, чем просто литературное направление . Оно трактовалось как настроение времени, переходного к социализму. «Это стиль эпохи, её формирующий принцип, который мы найдем во всех странах нашей планеты, где есть человеческая культура, связанная теми или иными путями с культурой мировой» . По его мнению развитие техники меняет и подчиняет человеческую природу, позволяя на единицу силы производить всё большее действие («грузофикация»). Литературный конструктивизм призван осуществлять «грузофикацию» культуры и прежде всего — поэзию, нагружая каждое поэтическое слово всё большим смыслом. Особое значение придавалось «смысловой доминанте» — теме произведения, которому должны подчиняться все его компоненты. Это понимание принципов художественного творчества было раскрыто в книге «Поэзия как смысл» (1929), где логический смысл произведения трактовался уже как формальный элемент (произведение как конструкция), что сближает этот взгляд с формалистическим подходом к литературе; в серии литературно-критических портретов творчество поэтов В. Инбер, Э. Багрицкого, В. Луговского, И. Сельвинского рассматривалось под углом практического воплощения идей литературного конструктивизма в поэзии. С ужесточением идеологического контроля со стороны партии и роспуске большинства литературных объединений Зелинский был вынужден выступить с критикой этого направления (статья «Конец конструктивизма», 1930).
К. Л. Зелинский был одним из участников встречи советских писателей с членами правительства, состоявшейся 26 октября 1932 года в Москве на квартире Горького с участием Сталина , Молотова , Кагановича , Ворошилова и Постышева . Обсуждались вопросы, связанные с созданием творческого союза советских писателей. Об этом он — единственный из многочисленных присутствовавших — оставил подробные записи .
В предвоенные годы Зелинский содействовал изданию посмертного сборника новелл А. С. Грина , для которого написал предисловие. Выражение « Гринландия », впервые там появившееся, используется до сих пор . Зелинский — один из авторов книги « Канал имени Сталина » (1934). Начиная с этого времени, в течение двадцати лет (1934—1955) он устранился от активного участия в литературной деятельности, не выпуская книг и ограничиваясь лишь рецензиями и небольшими статьями в периодике. В 1940 году в числе других рецензентов написал для издательства Гослитиздат критический отзыв на предложенную М. Цветаевой к изданию книгу её стихов, большей части написанных в эмиграции, охарактеризовав её как «формализм». Книга не была напечатана, что разрушило надежды Цветаевой начать полноценно печататься после её возвращения в СССР.
Во время ташкентской эвакуации Корнелий Зелинский вместе с Александром Тихоновым занялся изданием единственного за долгие годы небольшого сборника стихов « Анна Ахматова , Избранное, Стихи» . Правда работа над сборником и предисловием к нему проходила негладко: Зелинский не всегда был согласен с подборкой стихов, он настаивал на включении ряда стихотворений патриотического звучания («Лондонцам», «Путем всея земли», «Но я предупреждаю»). По мнению Л.Чуковской , которая участвовала в составлении подборки стихов, автором вступительной статьи к сборнику за подписью Зелинского была она сама. (См. «Ташкентские тетради») . Окончательное одобрение переработанного сборника и разрешение на его публикацию необходимо было получать на самом верху, поэтому Зелинский ездил в Москву на прием к тогдашнему начальнику Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) Г. Ф. Александрову и смог такое разрешение получить. (См. там же ) Издание было опубликовано в Ташкенте с большими задержками и трудностями только лишь в мае 1943 года.
Зелинский близко знал А. А. Фадеева и его семью, в конце сороковых — начале пятидесятых годов работал над неизданной впоследствии книгой о нём под названием «Советский писатель». В урезанном виде она вышла как «А. А. Фадеев» в 1956 году. Воспоминания о драматических событиях последних лет жизни Фадеева под рабочим названием «В июне 1954 года» были опубликованы лишь в 1989 году .
По рекомендации А. М. Горького Зелинский начал заниматься развитием национальных литератур народов, вошедших в состав СССР. В 1950-е годы играл ведущую роль в научном изучении украинской, латвийской, литовской и других литератур. Им написаны книги «Литературы народов СССР» (1959), «Октябрь и национальные литературы» (1967). В сферу его литературных интересов входили также советские и зарубежные писатели: М. Горький , А. Толстой , М. Шагинян , П. Васильев , Д. Гулиа , Джамбул , Р. Роллан , Сальваторе Квазимодо и другие.
Благодаря его многолетним усилиям и неоднократным обращениям к А.Фадееву, К. Федину , М. Шолохову , Н. Тихонову и другим влиятельным советским писателям, а также в отдел культуры ЦК КПСС был снят двадцатилетний (с 1934 года) и крайне редко нарушавшийся фактический запрет на публикацию книг Сергея Есенина . В 1953 году стихи поэта были изданы в Малой серии библиотеки поэта, с 1955 года большими тиражами, с переизданиями — двухтомник (совместно с П. И. Чагиным ). В 1961 году было издано пятитомное собрание сочинений поэта (тираж 500 000!) со вступительной статьёй К. Зелинского. Под его руководством и деятельном участии было начато научное изучение и обобщение творчества поэта.
В период 1948—1969 годов (с перерывами) К. Л. Зелинский — старший научный сотрудник института мировой литературы им. А. М. Горького . Принял участие в организованной в государственных масштабах идеологической кампании по осуждению лауреата Нобелевской премии Бориса Пастернака , выступив с пространной и резко критической речью на известном заседании Союза писателей 31 октября 1958 года: "[…]передо мной внутренний эмигрант, враг, совершенно враждебный идейно, человечески, во всех смыслах чужой человек. […]Я не хочу перечислять всю эту мерзость, дурно пахнущую, оставляющую очень скверное впечатление. […]имя Пастернака сейчас на Западе, откуда я приехал, это синоним войны. Пастернак — это знамя холодной войны. […]Пастернак одинок, это самый жалкий реакционный отщепенец. […]мы должны сказать этому человеку, который перестал быть советским гражданином: «Иди, получай там свои 30 сребреников! Ты нам сегодня здесь не нужен, а мы будем строить тот мир, которому мы посвятили свою жизнь! .» Впоследствии неоднократно выражал сожаление об этом эпизоде: «[…]В прежние годы, подобно многим писателям, я стремился быть на уровне общественно-политических устремлений сегодняшнего дня. Но это далеко не всегда приводило к хорошему. У меня осталось тягостное чувство от своего выступления по поводу „Доктора Живаго“ Б. Пастернака. Я мог просто не прийти на это собрание, как десятки других писателей. Это выступление не было продиктовано глубокой внутренней потребностью, скорей говорило о желании не отстать от других… […] Этот удар причинил больше горя мне, нежели тому, кому он предназначался.» (Из автобиографии) . Сын писателя, Владимир Зелинский вспоминает: «Пастернаковская история» для отца выявила кризис, который тлел и до и после нее. И он как-то пытался с ним сладить. Но чтобы сладить, нужно было добиться, если не одобрения, то по крайней мере, неосуждения, а лучше забвения того, что случилось, но этого он как раз и не добился. Не получил его даже со стороны тех, кто тащил его, подталкивая на трибуну, и это особенно было обидно. Сохранилось несколько писем, написанных как бы по кильватерному следу, оставшемуся после этой истории. Привожу отрывок одного из них (неизвестно, отправленного или нет) поэту Степану Щипачеву:
«Помните ли Вы, Степан Петрович, как на писательском собрании по поводу «Доктора Живаго» Вы с одобрением отозвались при встрече за сценой о моем злосчастном выступлении? Много воды утекло с тех пор, но и много горечи. Не хотелось бы вспоминать об этом эпизоде, но лучше рассказать о его последствиях Вам, нежели обнародовать эти последствия на каком-нибудь открытом партийном собрании... Мне же это выступление обошлось исключительно дорого и едва ли не стоило мне жизни... Я потерял и друга и безусловно упал во мнении многих людей, которых я не переставал и не перестаю уважать» .
В шестидесятых годах К. Зелинский пересмотрел свою роль «солдата партии» на идеологическом фронте, каким он и многие советские писатели себя считали. " Мы росли, думали, учились писать в те годы, когда каждая самостоятельная мысль попадала под огонь. Нужны были мысли-воины, а не мысли-цветы. Вот почему большинство стремилось одеться в серую одежду […]. Мы, наше поколение, должно было думать, поймите — думать в те годы, когда мы прислушивались по ночам к стуку в дверь, когда тысячи и тысячи из нас исчезали и физически и политически из жизни. Все это не могло пройти бесследно […]Страх — это лучевая болезнь, следы которой не проходят быстро. Разумеется, речь идет не о первичном или даже вульгарном страхе, который насылает на нас инстинкт самосохранения. Речь идет о чувстве, которое порождалось разрушением веры в ценности, которым посвятили наши жизни (Из письма М. Шагинян 8 сентября 1960 г.) .
В 1968 году в личном письме к К. Федину 12 марта 1968 года поддержал открытое письмо А. И. Солженицына съезду писателей об отмене цензуры . Переписка с Солженицыным, в частности, его очень высокая оценка идей и творчества последнего, привела в итоге к фактическому запрету на выезд из СССР и увольнению с работы в ИМЛИ им. А. М. Горького (из указанного письма к Федину 1968 г.).
Зелинскому принадлежат критические обзоры и статьи по общим вопросам советского литературоведения и эстетики («О лирике», 1946; «Камо грядеши», 1960; «Парадокс о критике (К спорам о жанре)», 1961; «Литература и человек будущего», 1962). Многолетний (1957—1970) член редколлегии журнала « Вопросы литературы ».
В 1959 году опубликовал книгу «На рубеже двух эпох. Литературные встречи 1917—1920 годов», затем она была продолжена в книге воспоминаний «В изменяющемся мире» (1969).
Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалями .
Корнелий Зелинский был женат четыре раза. Первая супруга — Евдокия Рафинская, в браке с ней родился сын Кай (1924—1964). В 1927 году Зелинский вступил в брак с Еленой Вольфельд, которая в 1942 году (в самый трудные времена ташкентской эвакуации) родила сына Владимира (священник, автор многих религиозно-философских трудов, написанных на разных языках. Живет в Италии). В 1946 году Зелинский вступил в третий брак, с Екатериной Беляевой, родившей в 1949 году сына Александра, предпринимателя и издателя литературного наследия своего отца. Последняя жена учёного — литературовед Людмила Занковская.
Жил в Москве в «Доме писательского кооператива» ( Камергерский переулок , 2) и на даче в писательском поселке Переделкино (ул. Довженко, 6).
Похоронен на кладбище в Переделкино .
|
Некоторые
внешние ссылки
в этой статье
ведут на сайты, занесённые в
спам-лист
|