Ива́н Ники́форович Зару́бин ( 1736 , Яицкий городок — 24 января [ 4 февраля ] 1775 , Уфа , Оренбургская губерния ), больше известный по прозвищу Чика — яицкий казак , участник Яицкого восстания 1772 года и Крестьянской войны 1773—1775 годов под предводительством Емельяна Пугачёва . Стойкий защитник казачьих прав . Племянник походного атамана И. Ульянова. С декабря 1774 года по март 1775 года под именем «графа Чернышёва» руководил осадой Уфы и в целом боевыми действиями в Башкортостане, Прикамье, на Урале и в Западной Сибири.

Биография

Зарубин на Узенях

Будучи одним из зачинщиков Яицкого восстания 1772 года, после Ембулатовской катастрофы сумел избежать жестокого наказания — и в июле 1772-го, вместе с двоюродным братом Ильёй Ульяновым (сыном вышеупомянутого ^{[ какого? ]} Яицкого походного атамана), укрылся в дальних степных хуторах, за пределами Земли Яицкого войска — « на Узенях » (в бассейне «рек внутреннего стока» Большой Узень и Малый Узень ). Зарубину также удалось спасти одно из войсковых знамён. « Оно нам ещё изгодится! » — пророчески сказал Чика-Зарубин перед отъездом на Узени, где ему предстояло прожить в безвестности несколько месяцев, перебираясь с хутора на хутор…

Встреча Зарубина с Пугачёвым

Ивану Зарубину могли бы предстоять долгие безвестные скитания, если бы судьба не свела его с другим безвестным скитальцем — самозванцем Лже-Петром III . Обстоятельства встречи Зарубина с Пугачёвым весьма подробно изложены в протоколе показаний сотника Т. Г. Мясникова на допросе в Оренбургской секретной комиссии (9 мая 1774 года).

Где-то в августе 1773 года нелегально вернулся в родной Яицкий городок и заявился к своему приятелю и прежнему соратнику Мясникову. «Давай, съездим на Таловый умёт, на сайгаков поохотимся!» — неожиданно предложил Чика. Догадываясь, что не в сайгаках, конечно же, дело, — Мясников согласился… Едва они выехали из города, Чика неожиданно сказал: «Поедем со мною, Тимофей, посмотрим проявившегося Государя Петра Фёдоровича!.. Я слышал, что он здесь, на Таловой». Видимо, этот слух (правдивый лишь отчасти) и привёл беглеца Зарубина в родной город… К вечеру друзья добрались до Талового умёта. Там они встретили «каких-то двух мужиков». Подъехав к мужикам, Чика о чём-то тихо переговорил с одним из них. А потом Чика, вернувшись к Мясникову, сказал: «Нет его теперь здесь, он отлучился куда-то и будет сюда завтре рано». А незнакомец подтвердил: «Вы ночуйте здесь. Он завтре сюда будет, и вы его увидите!»… Поутру 28 августа 1773 г. тот же незнакомой мужик, придя к ним, сказал: «Государь ещё не бывал, подождите, он скоро будет». Решив, что «Государь», может быть, ещё нескоро возвратится, Мясников и Зарубин поехали вдоль речки Таловой, чтобы, и в самом деле, немножко пострелять сайгаков. Однако, проехав с версту, они увидели на другой стороне речки едущих в телеге яицких казаков Д. Караваева и М. Шигаева . Караваев сидел верхом, а Шигаев был в телеге… Подъехав на близкое расстояние, Мясников с Зарубиным увидели, что те двое остановились и стали выпрягать лошадь. Когда ж они с подъехали вплотную, то увидели уже одного Караваева, а Шигаев скрылся в кустах…

«Зачем вы сюда приехали?» — спросил Чика Караваева. На что Караваев ответил: «Я приехал сайгаков стрелять, да теперь холодно, так остановился, подожду пока солнце взойдёт повыше и будет потепляе». Тогда Мясников с Чикой спросили: «Да с кем же ты сюда приехал? Мы тебя видели сам-друг!» Караваев, ехидно, улыбнувшись, ответил: «Со мною ехал один казылбашенин , да он пошёл сайгаков стрелять, а я здесь остался отдохнуть…» Тогда Чика крикнул Караваеву: «Полно от нас таиться! Ведь мы знаем, зачем вы сюда приехали!» Караваев спросил: «Да зачем же, ты думаешь?» — на что Чика сказал: «Полно, брат, лукавить-то, ведь вы приехали сюда не сайгаков стрелять, а смотреть Государя Петра Фёдоровича, который, слышно, живёт здесь». Тогда Караваев ответил: «Полно врать-то! Мы этого и не слыхивали, и не знаем». Но Зарубин продолжал настаивать: «Да полно уж от меня таиться! Ведь я знаю, мне всё сказано!». Только тогда Караваев счёл за лучшее признаться Чике: «Ну, ин это правда, что за тем. Только ты помолчи!». Тогда и Чика открыл сваи намерения: «Мы и сами за тем же сюда приехали». А Караваев честно ответил: «Да его здесь нету, погодите немного»… Караваев удалился. Прошло около часу. Появился тот же местный мужик — и объявил: «Государь приехал и теперь сидит с казаками» (имея в виду Караваева и Шигаева). Однако, когда Мясников, с Чикою прибыли в условное место, «где мужик им указывал», — то обнаружили там только одного Караваева. Когда же Чика стал спрашивать: «Да где ж Государь-то? Нам сказали, что он у вас». А Караваев сказал: «Нет его здесь, поди спроси его на умёте». Куда Чика и съездил, но вскоре вернулся. « Что вы таитесь меня и его не показываете? Ведь я за тем сюда приехал, чтоб его видеть, и так я рад его дожидаться до самой ночи, и отсюда не поеду, пока не увижу! » — жёстко сказал Караваеву Чика. «Слезь-ка с лошади да перекрестись пред образом, чтоб никому об этом не сказывать! А без того я тебе мало верю!» — ответствовал осторожный и осмотрительный, но, по всей видимости, глубоко-набожный Денис Караваев. Тогда и Чика, и Мясников слезли с лошадей и сотворили пред святым образом клятву, что сие пребудет от них в тайне . И тут же на голос Караваева, которой крикнул: «Выходите из оврагу!», появился Шигаев, а с ним неизвестный в шерстяном армяке, в сапогах и в шляпе. От весьма наблюдательного Тимофея Мясникова не укрылось, что этот «неведомо какой человек» был « похож на казака », — но тогда ни Мясников, ни Зарубин (если Мясников поделился с ним своими впечатлениями) не придали этому значения…

Неизвестный, поравнявшись с ними, снял шляпу, поклонился, и торжественно произнёс: «Здравствуйте, господа казаки войска Яицкаго!» А затем продолжил: «Ну, господа казаки, вы пришли сюда и хотите видеть Государя Петра Фёдоровича? Так я самой тот, кого вы ищете и теперь своими глазами видите! Я по ненависти бояр лишён был царства и долго странствовал. А теперь хочу по-прежнему вступить на Престол и за тем к вам пришёл. Примете ли вы меня к себе и возьмёте ли на свои руки?» Тогда Караваев спросил: «Цари, я слыхал, имеют на себе царские знаки. Так, буде ты — царь, то покажи нам их!» Незнакомец, недолго думая, разрезал ножом ворот своей рубахи, показал им пятна груди — и самоуверенно сказал: «Вот, смотрите, ведь у вас таких знаков нет. Не сумневайтесь об этом, я есть подлинно государь Пётр Третий!» После чего продолжал: «Ну, теперь вы видите меня. Так хотите ли взять под своё сохранение? Вы — люди обиженные и разорённые, так я за вас вступлюсь. А вы — меня не оставьте и вступитесь! А до времени никому из ваших „послушных казаков“ не сказывайте!». И тогда Караваев, по воспоминаниям Мясникова, сказал Зарубину: « Ты, Чика, знаешь все урочища безопасные, так возьми Государя сохрани! ». Чика взялся. И сохранил: « с крайним рачением укрыл его от поимки, когда за самозванцем выслана была из города сыскная команда… » — как сказано в Сентенции о наказаниях от 10 января 1775 года .

Военная карьера

Зарубин, Шигаев, Мясников, Караваев и Кожевников регулярно навещали Пугачёва, к тому моменту укрывшегося на постоялом дворе отставного солдата С. М. Оболяева . Казаки-заговорщики обсуждали планы нового вооружённого выступления на Яике. 31 августа Пугачёв, сочтя, что у Оболяева небезопасно, переехал на хутор казака Кожевникова. Сюда-то Зарубин и другие казаки привезли 12 старых войсковых знамён, которые тайно сберегались с 1772 года. Теперь им предстояло сыграть свою роль в жестокой гражданской войне…

С первых дней восстания , начавшегося 17 сентября 1773 года, Зарубин находился в числе ближайших советников Пугачёва. Когда из Яицкого городка прискакал на постоялый двор гонец, передавший, что коменданту правительственного гарнизона стало известно о месте укрытия «государя» и на его розыски выслана команда, — казаки свернули лагерь и выехали к хутору казака Толкачёва. В пути Пугачёв поручил Чике-Зарубину собрать на Толкачёвский хутор всех единомышленников, а юному Ивану Почиталину — подумать над текстом царского указа к Яицкому войску: «Ну как народ сойдётца, а нас письменнова ничего нету, штоб могли народу объявить».

Иван Почиталин хорошо знал предания из истории Яицкого войска, в том числе и о погибшей в пожаре грамоте царя Михаила Фёдоровича , в которой казакам была жалована «река Яик с вершины до устья». Присутствуя в доме отца при беседах казаков «Войсковой партии», Иван прекрасно представлял себе, о каких старинных вольностях, отнятых правительством, были все их чаяния. Из этих положений и сложился текст первого указа «амператора Петра Федаравича». На хуторе Толкачёва Почиталин зачитал его прибывшим туда с окрестных хуторов и форпостов казакам. Как вспоминал Пугачёв после ареста: при чтении «все люди были тогда в великом молчании и слушали, как он приметить мог, весьма прилежно». Пугачёв обратился к собравшимся: «Хорошо ль? И вы слышали ль?», услышав в ответ всеобщие крики: «Хорошо! И мы слышали и служить тебе готовы!»

После чего отряд во главе с Пугачёвым, под старинными знамёнами, сохранёнными Чикой-Зарубиным и другими повстанцами, двинулся в сторону Яицкого городка. Во всех попутных казачьих селениях Почиталин зачитывал указ с неизменным всеобщим одобрением: в результате, при подходе к Яицкому городку 18 сентября численность отряда достигла 300 человек. Навстречу восставшим из города вышел сводный отряд из казаков, под командой старшины Акутина, и гренадер правительственного гарнизона, под командой капитана А. П. Крылова . Посланный от Пугачёва казак передал список указа Акутину, с требованием прочесть его казакам. Акутин отказался, заявив, что считает государыней Екатерину, а список отдал Крылову, который прочёл его молча и спрятал в карман со словами: «Пропали вы, войско Яицкое!»

Зарубин вошёл в «Тайную думу» самозванца, занимал командные посты в повстанческом войске, участвовал во взятии яицких крепостей и в боях под осаждённым Оренбургом . Вместе с походным атаманом А. А. Овчинниковым , Чика-Зарубин возглавлял сводный отряд, который в боях 7-9 ноября у деревни Юзеевой, под Оренбургом, нанёс поражение карательному корпусу генерала В. А. Кара . После чего Кар сдал командование корпусом генерал-майору Фрейману и уехал в Москву .

В самом начале декабря 1773 года Зарубин был послан в Уфимский уезд , на Воскресенский медеплавильный завод , для организации производства пушек и снарядов . Сопровождали Зарубина вышеупомянутый Илья Ульянов и Яков Антипов. Дело стало быстро налаживаться: «заводские зачали уже лить чугунныя пушки». Однако, Зарубину удалось пробыть на Воскресенском заводе не больше недели…

В начале декабря — то ли из конспиративных, то ли из пропагандистских соображений — Пугачёв пожаловал хранителю войскового знамени титул « графа Чернышёва ». После чего 14 декабря отправил Зарубина с Воскресенского завода под Уфу , для руководства находившимися там отрядами восставших. Иван Никифорович Зарубин незамедлительно покинул Воскресенский завод — чтобы появиться под Уфой в новом качестве «Ивана Никифоровича Чернышёва» . Объединив разрозненные отряды (состоявшие из русских крестьян, казаков, башкир, татар, марийцев) в 12-тысячную армию, Зарубин-Чернышёв приступил к осаде Уфы, обороняемой гарнизоном и ополчением из отставных военных, местных казаков, дворян и посадских людей. По его инициативе, в селе Чесноковке, под Уфой, был сформирован штаб, осуществлявший руководство повстанческим движением на Среднем Урале, в Прикамье и Зауралье, дополнявший собою деятельность главной ставки Пугачёва, находившейся в Бердской слободе, под Оренбургом .

В январе 1774 года в подчинение Чики-Зарубина вошли атаманы и полковники, державшие, со своими отрядами, в блокаде Кунгур : И. С. Кузнецов, Салават Юлаев , Бахтияр Канкаев , Ильчигул Иткулов, М. Е. Мальцев и мещеряк Канзафар Усаев . В том же месяце атаманы И. Н. Белобородов и Усаев предприняли поход к Екатеринбургу . В конце января Зарубин приказал атаману Кузнецову вызвать Канзафара Усаева под Кунгур — и арестовать:

• за неисполнение приказов,
• за присвоение трофейного имущества
• и за беспричинную казнь коменданта Ачитской крепости капитана В. Воинова.

После чего Чика-Зарубин отправил Канзафара на суд к Пугачёву. Доставленный под конвоем и в цепях в Бердскую слободу, тот предстал перед Пугачёвым, повинился в своих проступках и был помилован. Самозванец вновь отправил Усаева под начало Белобородова…

Несмотря на неудачи под Уфой, авторитет и власть «графа Чернышёва» вскоре были признаны на огромной территории, переданной Пугачёвым в ведение Зарубина и Чесноковского штаба. В начале января 1774 г. с захваченного восставшими Ижевского завода в Чесноковку были отправлены заводская казна и отряд заводских людей численностью до 1700 человек. Прибыли в Чесноковку и контингенты с Воткинского завода. Зарубину адресуются боевые донесения о действиях повстанческих отрядов в Казанском крае и в Пермской провинции, из-под Челябинска и со всех четырёх дорог Башкортостана . Распоряжениями Зарубина в далёкой от Чесноковки Казанской губернии назначаются атаманы и есаулы. Именно в Чесноковке получил чин полковника действовавший под Осой и Верхними Муллами Абдей Абдуллов . Весть о представителе «царя Петра III» на Урале дошла до Сибирских пределов…

8 февраля 1774 года атаман Грязнов, посланный Зарубиным под Челябинск , с большим трудом сумел взять эту крепость… Между тем, затянувшаяся борьба за Уфу не увенчалась успехом. В ходе четырёхмесячной осады, отряды Зарубина не раз штурмовали её, врывались в предместья, но не смогли сломить сопротивления осаждённых. Тем временем к Уфе приблизился подошедший с запада карательный корпус И. И. Михельсона , который 24 марта 1774 года атаковал Зарубинские отряды. Накануне к Зарубину-Чике в Чесноковку заехал Канзафар, следовавший на северо-восток, к Белобородову. И личным врагам пришлось сражаться плечом к плечу!.. Более четырёх часов зарубинцы отчаянно оборонялись, не раз бросались в контратаки, но не смогли устоять против фронтального и фланговых ударов, — и ретировались, оставив на поле боя до 500 человек убитыми, все пушки, а в ходе отступления потеряв до 7 тысяч человек пленными .

Пленение и казнь

Сам Зарубин, после разгрома под Чесноковкой, вместе со своими ближними соратниками (И. И. Ульяновым, И. В. Губановым, С. П. Толкачёвым) и ещё 20-ю казаками, бежал в крепость . Где удача уже окончательно изменила ему. Здесь 26 марта Зарубин, Ульянов, Губанов и Толкачёв были схвачены табынскими казаками, взявшими сторону правительственных войск. Через 2 или 3 дня была сделана попытка освободить Зарубина и его товарищей. Из рапорта полковника Михельсона от 30 марта 1774 года следует, что один из повстанческих атаманов попытался освободить пленных: «он возмущал иноверцов, чтобы отбить называемого графа Чернышёва с его сообщниками». И как указывалось в официальных документах, он бы освободил зарубинцев, «когда б не поспешила посланная команда». Вышеупомянутый анонимный атаман был схвачен и по приказу Михельсона повешен .

Следствие над Чикой-Зарубиным вели в Уфе, затем в Казани. Всё это время на допросах он держался с несгибаемым упорством и мужеством. Чику обвиняли в том, что он «при самом начале бунта злодея паче всех в самозванстве утвердил, многим другим соблазнительный пример подал». Возглавлявший следствие П. С. Потёмкин доносил Екатерине II, что ему так и не удалось склонить Зарубина к раскаянию и добиться от него откровенных показаний. На требование Потёмкина признать свою вину, Зарубин ответил, что все его помыслы и деяния « есть истинное служение Отечеству », направленное на защиту « нещастного Государя ».

В ноябре 1774 года Зарубин, как и ближайшие соратники Пугачёва — Перфильев , Шигаев , Подуров и Торнов — был отконвоирован в Москву — в Тайную экспедицию , где производилось «генеральное следствие». Но и здесь, как и во время допросов в Казани, Зарубин, несмотря на жесточайшие пытки, проявил большое личное мужество. Он отказывался отвечать на вопросы Шешковского , лично ведшего следствие.

По приговору от 9 (20) января 1775 года Зарубин был осуждён на смертную казнь в Уфе — «как в главном из тех мест, где все его богомерзкие дела производимы были». Но перед этим Чика-Зарубин принуждён был лицезреть на Болотной площади Садовнического острова казнь своих соратников; казнь самозванца, которому он вверил свою судьбу.

Далее Зарубина перевезли в Уфу, которую он безуспешно осаждал 10 месяцев тому назад.

24 января (4 февраля) 1775 года Иван Чика-Зарубин был обезглавлен в Уфе, самым последним из всех предводителей восстания, приговорённых к казни.

Голову славного «горыныча» палач насадил на кол, тело было сожжено.

Посмертная репутация

В Сентенции о наказаниях от 10 января 1775 года навязчиво подчёркивается, что Чика-Зарубин

А. С. Пушкин в «Истории Пугачёвского бунта» характеризует Чику как «человека хитрого и свирепого» . Современный историк Н. Ф. Шахмагонов идёт ещё дальше, утверждая, что Чика «отличался особой жестокостью, звероподобностью»! .

Однако, науке неизвестны прецеденты причастности Ивана Зарубина к каким бы то ни было военным преступлениям. Совершались ли вообще таковые преступления пугачёвцами на территории вверенного Чике Уфимского уезда ? — достоверный сведений об этом нет. Хотя по другим охваченным восстанием регионам имеются подробные списки убитых. Согласно подсчётам М. И. Девлеткамова, в Пензенском уезде (где Чика-Зарубин никогда не бывал) приняли смерть от рук повстанцев 169 мужчин (из них — 97 штатских, в том числе несовершеннолетних) и 105 женщин (почти все они — дворянки, жёны и дочери офицеров правительственной армии). А вот данные по Пермскому уезду (где Чика-Зарубин оперировал наряду с другими командирами): от рук пугачёвцев здесь погибли 56 мужчин и всего одна женщина !

Выше упоминался конфликт Ивана Зарубина с Канзафаром Усаевым — в связи с санкционированной последним казнью пленного коменданта Ачитской крепости. Таким образом, имеются некоторые основания для того, что видеть в Зарубине «гуманного и справедливого полководца» .

Комментарии

Библиография

• Андрущенко А. И. Крестьянская война 1773—1775 гг. на Яике, в Приуралье, на Урале и в Сибири. — М. : Наука , 1969. — 360 с. — 3000 экз.
• Девлеткамов М. И. Вехи борьбы за Яик // Ракурс. — 2004. — № 2, январь.
• Дубровин Н. Ф. Пугачёв и его сообщники. Эпизод из истории царствования Императрицы Екатерины II . — СПб. : тип. Н. И. Скороходова, 1884. — Т. 1. — 414 с.
• Дубровин Н. Ф. Пугачёв и его сообщники. Эпизод из истории царствования Императрицы Екатерины II. — СПб. : тип. Н. И. Скороходова, 1884. — Т. 2. — 424 с.
• Дубровин Н. Ф. Пугачёв и его сообщники. Эпизод из истории царствования Императрицы Екатерины II. — СПб. : тип. Н. И. Скороходова, 1884. — Т. 3. — 416 с.
• Борьба за Яик. // Русский Вестник. — 1992. — № 36—37 (68—69), октябрь.
• Кулбахтин Н. М. // Башкирская энциклопедия / гл. ред. М. А. Ильгамов . — Уфа : ГАУН « Башкирская энциклопедия », 2015—2020. — ISBN 978-5-88185-306-8 .
• Лимонов Ю. А. , Мавродин В. В. , Панеях В. М. Пугачёв и пугачёвцы. — Л. , 1974. — С. 47—73.
• Мавродин В. В. Крестьянская война в России 1773—1775 годах. Восстание Пугачёва. — М. : Издательство Ленингр. университета , 1961. — Т. 1. — 588 с. — 2100 экз.
• Крестьянская война в России 1773—1775 годах. Восстание Пугачёва / отв. ред. В. В. Мавродин . — М. : Издательство Ленингр. университета , 1966. — Т. 2. — 512 с. — 2000 экз.
• Крестьянская война в России 1773—1775 годах. Восстание Пугачёва / отв. ред. В. В. Мавродин . — М. : Издательство Ленингр. университета , 1970. — Т. 3. — 488 с. — 1500 экз.
• Овчинников Р. В. Последние страницы биографии пугачёвского атамана И. Н. Зарубина-Чики. // Башкирский край. Сборник статей. — Уфа, 1991. — С. 30—45.
• Панеях В. М. // Пугачев и его сподвижники. — М. ; Л. : Наука , 1965. — 138 с.
• Протокол показаний И. Н. Зарубина-Чики на допросе в Казанской секретной комиссии в сентябре 1774 г. — РГВИА. Ф. 6. Д. 506. Л. 320—336об. (фрагменты этого протокола опубликованы в сб.: Пугачёвщина. — М. — Л. , 1929. — Т. 2. — С. 128—136)
• Пушкин А. С. История Пугачёва . — М. : КРАСАНД, 2014. — 156 с. — ISBN 978-5-396-00658-4 .
• Пушкин А. С. История Пугачёвского бунта . — СПб. , 1834. — Т. 2. — 344 с.
• Рознер И. Г. . — М. : Мысль , 1966. — 218 с.
• Таймасов С. У. Восстание 1773—1774 гг. в Башкортостане. — Уфа: Китап, 2000. — 376 с. — ISBN 5-295-02163-7 .
• от 2 ноября 2013 на Wayback Machine