Моско́вия ( лат. Moscovia ) — политико-географическое название Русского государства в западных источниках, употреблявшееся с разной степенью приоритетности параллельно с этнографическим названием «Руссия» (лат. Russia ) с XV до начала XVIII века . Первоначально являлось латинским названием Москвы (для сравнения: лат. Varsovia , Kiovia ) и Московского княжества , позже в ряде государств Западной и Центральной Европы было перенесено и на единое Русское государство , сформировавшееся вокруг Москвы при Иване III . Различные исследователи полагают, что использованию этого наименования способствовала польско - литовская пропаганда , которая сознательно сохраняла терминологию феодальной раздробленности, отрицая правомерность борьбы Ивана III и его преемников за воссоединение земель Руси . В качестве самоназвания латинизм Московия не использовался , войдя в русский язык не ранее XVIII века как не полностью освоенное заимствование.

Происхождение и распространение

В эпоху противостояния между Великим княжеством Московским , объединившим вокруг себя Северо-Восточную Русь , и Великим княжеством Литовским , объединившим вокруг себя Юго-Западную Русь , древнее понятие «Русь» (в Европе Russia , иногда Ruthenia , Rossia или греч. Ῥωσία ) продолжало употребляться современниками, но в условиях её политико-географического разделения нуждалось в дополнительном уточнении. Нередко, начиная с XIV века, уточнение совершалось по византийскому образцу — Великая и Малая Русь . В других источниках — как, например, на карте венецианского монаха Фра Мауро , — различие делалось при помощи наименований Белая , Чёрная и Червонная Русь . Отмечается, что на заре русско-итальянских отношений в эпоху Ивана Великого , в письменных источниках, происходящих из Италии , речь идёт либо просто о Руссии, либо о Белой Руссии , тогда как сам Иван III называется «русским императором» .

В то же время, начиная с рубежа XV—XVI веков, в европейском политико-географическом лексиконе стремительно распространяется понятие «Московия». Различные исследователи полагают, что оно возникло под влиянием польско-литовской пропаганды , отвергавшей право Русского государства на все древнерусские земли (часть которых с XIII—XIV веков находилась в составе Великого княжества Литовского и Королевства Польского , позднее — Речи Посполитой ) и стремившейся закрепить это название только за «своей» частью Руси . Уже с начала XV века термином «Руссия» на польских картах обозначались исключительно земли Юго-Западной Руси, а в качестве её главного города указывался Львов , столица « Русского воеводства ». В то же время земли Северо-Восточной Руси именовались не иначе как «Московия» . Делая акцент на прежней феодальной узкорегиональной номенклатуре, этот упорно внедрявшийся термин имел целью подчеркнуть ограниченность власти главы государства пределами Московского княжества и отвергал какие-либо намёки на правомерность борьбы за объединение Руси вокруг Москвы .

Историк Анна Хорошкевич отмечала, что название «Московия» начало преобладать в странах, получавших информацию из Великого княжества Литовского и Польши, в первую очередь в католических Италии и Франции . В имевших более прямое сообщение с Русским государством странах Северной Европы , равно как и при дворе императора Священной Римской империи , преобладало правильное этнографическое название «Руссия» или «Россия» , хотя название «Московия» проникло и туда. Одним из наглядных примеров «перемены» имени, по словам Хорошкевич, являются протоколы секретаря венецианской синьории Марино Сануто , в которых начиная с 1500 года наблюдается постепенный переход от названия (Белая) Руссия к Московии . Историк связывает это с усилением польско-литовской пропаганды накануне и во время русско-литовской войны 1500—1503 годов , когда между Москвой и Вильной разгорелся дипломатический конфликт вокруг претензионного титула Ивана III «государь всея Руси », содержащего в себе программу объединения всех русских земель, в том числе находившихся в составе Литвы .

Как пишет Борис Флоря , в дополнение к обстоятельствам политического характера в Речи Посполитой в последней четверти XVI века оформилось представление о «русских» и «московитах» как о двух разных народах, которое повлияло и на самосознание восточнославянского населения государства. В предшествующую эпоху для этого существовали лишь предпосылки на основе разного социально-политического устройства двух государств, которые, однако, ещё не давали оснований к осознанию их как признаков принадлежности к разным этническим общностям . Так, польский историк Матвей Меховский в своём « Трактате о двух Сарматиях » (1517) писал, что жители Московии Rutheni sunt et Ruthenicum loquuntur (то есть являются русинами и говорят по-русски). Такие же высказывания встречаются у Михалона Литвина , Александра Гваньини , Матвея Стрыйковского и многих других писателей XVI века . Возросшая в позднем XVI веке популярность этногенетических теорий, построенных на легендарных персонажах, привнесла различные версии об ином происхождении московитов (от библейского Мосоха либо от младшего брата Леха, Чеха и Руса , Москвы). После заключения Брестской унии 1596 года в памятниках полемической литературы Речи Посполитой, написанных в том числе и православными авторами, прослеживается представление о «московитах» и «русских» как о разных народах . В первой половине XVII века восточные славяне по обе стороны границы уже воспринимались как два разных общества и два разных народа, но, особенно в произведениях православных авторов, рассматривались как тесно связанные между собой части некоего общего целого .

Употребляя термины «Московия» и «московиты», западноевропейские географы, историки и путешественники XVI и XVII веков часто подчёркивали, что московитов следует считать русскими. Знаменитый барон Сигизмунд Герберштейн прямо называет Московию главным государством в Руссии . При этом он конкретизирует, что Руссия/Россия ( Russia, Rosseia ) находится между Карпатскими горами и Польшей на западе и средним течением Волги на востоке, « Северным морем » на севере и по течению рек Днестра и Днепра на юге , демонстрируя понимание исторических и этнографических границ Руси. По отношению к описываемым им владениям Василия III он использует оба термина — Moscovia и Russia. Цезарь Бароний писал: « Московия получила своё наименование по названию реки и расположенной на ней столице, являясь частью Руссии ». В своём ставшем популярным университетском учебнике немецкий географ Георг Хорн подчёркивал: « московиты суть русские, лишь именуемые так по названию столицы их государства » . Развёрнутый комментарий к понятиям «Московия» и «московиты» оставил в начале XVII века французский путешественник Жак Маржерет . Он пишет, что русские после освобождения от татарского ига стали называться московитами — по главному городу Москве, обладающему княжеским титулом, но не являющемуся первым в стране, потому что ранее государь русских назывался « великим князем владимирским », а в современное Маржерету время продолжал называться «великим князем владимирским и московским». Из этого Маржерет делает вывод: «ошибочно называть их московитами, а не русскими, как делаем не только мы, живущие в отдалении, но и более близкие их соседи. Сами они, когда их спрашивают, какой они нации, отвечают: Russac , то есть русские, а если их спрашивают, откуда, они отвечают: is Moscova — из Москвы, Вологды, Рязани или других городов» . Доктор исторических наук В. Н. Малов называет это наблюдение Маржерета «чрезвычайно важным для понимания этнической (и государственной) самоидентификации российских людей в конце XVI — начале XVII в.»

По данным Александра Мыльникова , в XVII — начале XVIII веков в западных источниках часто встречалось устойчивое словосочетание « Великая Россия или Московия» . В эпоху Петра I русским правительством предпринимались дипломатические усилия по преодолению двуимённости России в Европе .

В русском языке

В русском языке латинское слово «Московия» появилось с середины XVIII века. Семантически может употребляться либо как обозначение допетровской Руси (особенно при переводах), либо как неофициальное название Москвы и/или Московской области . Название «Московия» носили одна из российских авиакомпаний , а также поезд по маршруту Москва—Адлер .

Использование в публицистике и пропаганде

Европа XIX века

Изначально у слова «Московия» отсутствовали какие-либо негативные коннотации. Однако, выйдя из употребления в первой половине XVIII века, с середины XIX века этот термин вновь начинает фигурировать в памфлетах польских публицистов, пытавшихся обратить внимание европейской общественности на так называемый « ». Пионером облачения старых идеологических традиций Речи Посполитой в новую расистскую форму стал этнический поляк Франциск Духинский , эмигрировавший с Правобережной Украины в Париж после поражения польского восстания 1830 года . В своих работах и выступлениях он утверждал, что московиты (так он последовательно называл русских) не европейцы, а азиаты-« туранцы », в отличие от поляков и русинов (так он последовательно называл украинцев и белорусов), которые вместе с другими европейскими народами являлись « арийцами ». При этом он подробно описывал различие цивилизаций «арийцев» и «туранцев», делая из них антагонистов, а границу между ними проводя где-то по Днепру . Первых он считал цивилизованными и культурными земледельцами, вторых — дикими и отсталыми кочевниками-варварами. Согласно Духинскому, следовало всячески отгородить Россию от Европы как угрозу существования последней, а сделать это возможно будет только путём возрождения Польши в старых границах (включая Украину и Белоруссию). Таким образом, Польша становилась форпостом европейской цивилизации против «дикой» Азии. Употребляя в отношении России почти исключительно термин «Московия», Духинский утверждал, что она получила своё новое название (а народ московитов стал зваться русским) согласно некоему тайному приказу Екатерины II , по которому, чтобы скрыть своё туранское происхождение, московитам в приказном порядке «навязали» имя «арийцев»-русинов .

Выступления Духинского поначалу произвели сенсацию в парижских политических кругах, его всячески поддерживали , особенно на фоне напряжённых политических отношений Франции и Британии с Россией после Крымской войны . У Духинского появились последователи, например, французы Анри Мартен со своей книгой «Россия и Европа» (1866) или Элиас Реньо с книгой «Европейский вопрос, ошибочно называемый польским вопросом» (1861) . Однако серьёзное научное сообщество не приняло псевдонаучные расистские идеи Духинского . Русские историки, в том числе Михаил Драгоманов и Николай Костомаров , опубликовавший « » (1861), активно критиковали его теорию, а языковед Бодуэн де Куртенэ (сам этнический поляк) по смерти Духинского напечатал осуждающую брошюру. Одновременно в политических кругах Франции изначально конъюнктурная популярность антироссийской концепции пала жертвой всё той же политической конъюнктуры, изменившейся после франко-прусской войны 1870—1871 годов .

Впоследствии подмена официального названия «Россия» словом «Московия» изредка встречалась на политической арене в негативных контекстах. К примеру, британский премьер-министр Бенджамин Дизраэли в своём письме королеве Виктории в 1877 году призывал «очистить Центральную Азию от московитов и загнать их в Каспий » .

Нацистская Германия

В планах нацистского руководства было создание Рейхскомиссариата Московия . Гитлер неоднократно говорил о том, что такие слова, как «русский» и « Россия » следует запретить, заменив на «московский» и «Московия» . Нацистский остфоршунг разрабатывал целый комплекс мероприятий для того, чтобы искоренить упоминание о России и русских из лексикона немецких экспертов и пропагандистов. Один из специалистов по «русскому вопросу», профессор Лейпцигского университета Отто Реше писал Альфреду Розенбергу , что концепция «русский» является крайне подозрительной и ради недопущения «опасной для нас объединительной структуры» должна быть в будущем искоренена. Идеи Реше впоследствии были зафиксированы в методических указаниях для пропагандистских служб рейха в марте 1942 года. Поощрялось употребление терминов «Московия» вместо «Россия», « Белорутения » вместо «Белоруссия» и так далее .

Украина

Тезисы и терминология Духинского, будучи отвергнутыми и забытыми в научном мире, оказались востребованным элементом в дискурсе украинских националистов в начале XX века . Употребление инокоренного слова «Московия» хорошо вписывалось в культивирование концепции, согласно которой Россия не имеет отношения к культурному наследию Древней Руси. В 1900 году в Галиции вышла пропагандистская брошюра Лонгина Цегельского «Русь-Украина и Московщина-Россия» . В 1921 году была издана (в 1936 году переиздана) книга украинского эмигранта в Чехословакии Сергея Шелухина о названиях Украины, где он, частично повторяя Духинского, доказывал, что «Московия» всегда так называлась и «украла» своё название «Русь/Россия» у Украины . Схожими терминами оперировал и украинский эмигрант, националист Павел Штепа , издавший книги «Украинец и москвин. Две противоположности» (1959) и «Московство» (1968) .

Уже в постсоветский период (1998) на Украине была опубликована книга «Украденное имя» Евгения Наконечного , в которой автор развил идеи Шелухина. В 2011 году первый том книги «Страна Моксель, или Московия» непрофессионального историка Владимира Белинского получил украинскую национальную премию имени Ивана Франко (выдаётся Государственным комитетом телевидения и радиовещания Украины) в номинации «Лучшая научная работа» ^{[ значимость факта? ]} .

Некоторые общественные деятели националистической направленности периодически используют слово Московия в своих высказываниях. К примеру, активистка ВО «Свобода» Ирина Фарион рекомендовала детям, использующим русские формы имён, «собирать чемоданы и выезжать в Московию» . По словам политолога Олега Соскина , «московиты украли у украинского народа язык, православную веру, название страны, а сейчас пришло время это всё нам вернуть. А они должны возвратиться к своему финно-угорскому, тюркскому фундаменту» . В 2015 году депутатом Радикальной партии Олега Ляшко Оксаной Корчинской был внесён на рассмотрение Верховной рады законопроект о запрете применения к России названия Россия или Русь и использовании вместо этого названия Московия . Мифологема об украденном имени встречается в высказываниях ряда украинских учёных и в официальном печатном органе Верховной рады Украины .

В 2022—2023 годах в Украине начались дискуссии о переименовании России в Московию. В конце 2022 года в Украине появилась петиция о переименовании, обвиняющая Россию в присваивании культурного наследия . В петиции говорится, что название «Россия» связано с российским империализмом . Пресса оценивает эти споры как борьбу за историческое наследие Древней Руси , стремление позиционировать Украину как «настоящую Русь », в противоположность заявлениям Путина об «Украине, созданной Лениным» , стремление оспорить российскую версию о происхождении России . И Россия, и Украина, как и Белоруссия , ведут своё историческое начало из Киевской Руси — первого государства древних славян . Споры о названии являются частью исторического спора о том, кто — Украина или Россия — является настоящим преемником Киевской Руси. Восточные славяне были разделены в результате татаро-монгольского вторжения в XIII веке, «Русь» преобразовалась в «Россию» на востоке, а западные земли под доминированием католической польско-литовской Речи Посполитой получили латинизированное название « Рутения », а « Русинами » до XX века назывались украинцы на этих землях . Российские чиновники раскритиковали предложение к переименованию как «провокацию». Спикер МИД РФ Мария Захарова сказала об очередной попытке «создать из Украины» . Бывший президент России Дмитрий Медведев ответил ругательствами .

См. также

• Наименования Российского государства
• Этнонимы русских

Примечания

Литература

• Хорошкевич А. Л. Россия и Московия: Из истории политико-географической терминологии // Acta Baltico-slavica. — 1976. — Т. X . — С. 47—57 .
• Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV—начала XVI в. — М. : Наука, 1980. — С. 83—85. — 292 с.
• Карнаухов Д. В. Исторический образ Московии в польской хронографии эпохи Возрождения // . Серия «Культурология. Искусствоведение. Музеология». — 2008. — № 10. — С. 101—114.
• Барандеев А. В. // Вопросы ономастики . — 2011. — № 1 (10). — С. 21—35.