Жизнь и судьба
- 1 year ago
- 0
- 0
«Жизнь и судьба» — российский многосерийный телефильм режиссёра Сергея Урсуляка , поставленный по одноимённому роману Василия Гроссмана .
Премьерный показ состоялся вечером 14 октября 2012 года на телеканале «Россия». Газета «Известия» сообщила, что первые две серии посмотрел «каждый пятый москвич» старше 18 лет .
В 2013 году фильм выдвигался на соискание международной премии « Эмми » в номинации «Лучший телефильм или мини-сериал» .
Сюжет разворачивается в 1942—1943 годы, в период обороны Сталинграда . Еврей Виктор Штрум — талантливый физик-ядерщик , работающий в одном из институтов страны над созданием атомной бомбы . В это время близкие Штрума погибают в гитлеровских лагерях и застенках НКВД , на него самого начинаются гонения. Изобретателя может спасти только его научное детище, которым заинтересовался сам Сталин . Государству нужно такое мощное оружие, как атомная бомба. Учёному предстоит сделать выбор: остаться верным науке и работать на «вождя нации» или отказаться от своего призвания и быть уничтоженным.
Актёр | Роль |
---|---|
Сергей Маковецкий | Виктор Павлович Штрум, физик-ядерщик |
Александр Балуев | Николай Григорьевич Крымов, политработник |
Евгений Дятлов | Пётр Павлович Новиков, полковник-танкист, любовник жены Крымова |
Сергей Пускепалис | Иван Иванович Греков, капитан-артиллерист |
Лика Нифонтова | Людмила, жена Штрума |
майор Иван Берёзкин, комполка | |
Полина Агуреева | Евгения Шапошникова, жена Крымова |
Анна Михалкова | Марья Ивановна Соколова |
Вера Панфилова | Надя Штрум, дочь Виктора и Людмилы |
Полина Пушкарук | Катя Венгрова, радистка |
Толя Штрум, сын Людмилы | |
Владимир Симонов | Алексей Алексеевич Шишаков, академик |
Рустэм Юскаев | Пётр Соколов, заместитель Штрума, муж Марии Соколовой |
Василий Климов, разведчик | |
Анатолий Гущин | Глушков, ординарец Берёзкина |
Пивоваров, комиссар полка | |
Виктор Шуляковский | Дрелинг |
Лаврентий Павлович Берия | |
Константин Тополага | Александр Михайлович Василевский | генерал-полковник
Василий Иванович Чуйков | генерал-лейтенант|
Андрей Иванович Ерёменко | генерал-полковник|
Степан Савельевич Гурьев | генерал-майор|
Игорь Лях | Николай Филиппович Батюк | полковник
Кузьма Акимович Гуров | комиссар|
Александра Владимировна Шапошникова, мать Евгении и Людмилы | |
Роберт Ляпидевский | Майзель, хирург в саратовском госпитале |
Вадим Яцук | 1-й Петрушков, сотрудник лаборатории Штрума |
Виктор Яцук | 2-й Петрушков, сотрудник лаборатории Штрума |
Дмитрий Куличков | Сошкин, политрук |
Жихарев, боец дома Грекова | |
Поляков, боец дома Грекова | |
Юрий Ицков | Гришин, начальник паспортного стола |
Елена Казаринова | Верка Глухарева |
лейтенант Шуглин | |
старшина Саблин | |
Владимир Гусев | Фёдор Иванович Толбухин | командующий 57-й армии генерал-майор
Евгений Мундум | немецкий солдат |
Александр Сафронов | Каценеленбоген |
Игорь Данюшин |
|
сосед Жени Шапошниковой
Драгин
|
Этот раздел
не завершён
.
|
Съёмки сериала проходили в Москве, Самаре , под Ярославлем , Рязанью и недалеко от Санкт-Петербурга . По словам режиссёра, в Москве снимали «'"бульвары в районе Чистых , несколько улиц в районе бывшей Хитровки . Нашли несколько зданий на Проспекте Мира , во дворе которых мы тоже снимали ». В Самаре проводилась киносъёмка деревянных зданий, сохранившихся с военных лет, а также самарской филармонии . Под Ярославлем построили декорации Сталинграда .
Несмотря на то, что в главных ролях заняты знаменитые российские актёры, режиссёр искал новые лица:
Я старался не допустить ситуации, когда из каждого окопа вылезет народный артист России. Мне нужны были хорошие артисты, но не очень известные. Зритель должен верить, что они из того времени, а не из этого.
Исполнителям главных ролей накладывался грим, изменяющий их внешность. « Этот грим так искусно сделан, что не каждый его увидит. Я встретил недавно Маковецкого и подумал, что надо было ему прицепить нос из фильма — он ему очень идёт », — пошутил режиссёр в интервью . Для закадрового голоса Сталина прослушивались около трёх десятков человек.
По сведениям газеты «Гудок», в съёмках было задействовано 12 танков, а на экране их количество увеличили с помощью компьютерной графики . 15 самых квалифицированных пиротехников использовали 4,5 тысячи имитаторов взрывов, 55 тонн торфа, 54 тысячи холостых патронов, предоставленных Министерством обороны России .
Эдуард Володарский в интервью признался, что согласился написать сценарий, не прочитав до этого самого романа. При этом о Гроссмане он отозвался так: « Но в остальном, я тебе скажу, хотя моя фамилия и стоит в титрах, это действительно гнилой писатель. Писатель, не любящий страну, в которой он родился и жил » . Володарский не дожил до премьеры «Жизни и судьбы» всего несколько дней.
Режиссёр Сергей Урсуляк перед выходом сериала сказал: « в фильме речь не о Сталине и сталинизме, а о проблеме выбора человека, его взаимоотношения с властью, государством и родиной » .
Дмитрий Черемнов из интернет-издания « Газета.Ru » отмечает, что «образ физика, кстати, едва ли не самый сильный в сериале: Маковецкий своей игрой рассказал больше, чем вошло в сценарий. Впрочем, Урсуляку удалось собрать довольно сильный ансамбль» :
Описание обороны «Дома Грекова» у Урсуляка и Володарского оказалось шире, чем у Гроссмана: то, что в романе умещалось в пару фраз, в сериале превратилось в большое батальное полотно, а сам Греков стал харизматичным лидером отряда героев. По рассказам создателей картины, под Ярославлем разрушенный Сталинград был создан заново, а над спецэффектами работала целая команда специалистов .
Александр Тимофеевский -младший резко раскритиковал сериал:
Главное в романе Гроссмана — тождество советского и немецкого фашизма — из фильма Урсуляка исчезло напрочь. <…> Гроссман, из которого, как рак и метастазы, аккуратно вырезали весь смысл, повис где-то с боку бессильной тряпочкой, а на экране возник классический советский фильм про ВОВу в жёсткой стилистике ВОВ - нуар . Но исчезнувший смысл за себя отомстил — нет ни образов, ни характеров, потому что нет внутреннего развития, есть какие-то маски, хуже или лучше сыгранные, всё ожидаемо и предсказуемо, как в трэше , на первый план выходит сам жанр в траншее по шею. Роман всё же полностью не уничтожен, он торчит обрывками верёвок, но идущая от него нудная повествовательность, как полагается в жанре, нашпигована кульминациями, и хорошо, если кого-нибудь убьют…
Кинообозреватель Антон Долин отмечает отличия сценария от первоисточника: « сюжетная ткань заметно изменена, целые линии выпали, не оставив и следа, другие заметно сокращены », « Гроссман написал роман про сопротивление тоталитарному гнёту, а Урсуляк снимает про семью и любовь — лирические, видите ли, сцены! » Долин также пишет о сведе́нии центральных образов к «портретной галерее»
Кино добивается того, что не под силу литературе. Каждый из маститых актёров, занятых в главных ролях, в одночасье низводится до эпизодического персонажа… Сериал Урсуляка — ещё и портретная галерея, череда удивительных лиц. На них подвижная камера оператора-виртуоза вдруг замирает, на долгие секунды отменяя ход сюжета, отметая нарративную логику, оставаясь наедине с хрупкой красотой лица, ландшафт которого настолько увлекательнее, чем умопомрачительная декорация полуразрушенного Сталинграда. Таких эпизодников, возносящих частные истории придуманных литературных героев до художественной правды, в фильме, кажется, сотни. Как ни странно, именно их присутствие позволяет состояться исполнителям центральных ролей, отражённым в этих лицах как в зеркале времени… Вместе они превращаются в то, чего в нашем кино не бывало уже много лет, если не десятилетий, — в коллективный образ .
Михаил Бударагин соглашается с Тимофеевским и Долиным, отмечая, что
Антисталинизм Урсуляку ещё менее интересен, чем сталинизм, и на материале, который сам всегда приводил автора в один из двух вечных наших лагерей, режиссёр создаёт нечто совершенно иное. Повесть о любви в тяжелейших обстоятельствах: сюжет, который почти каждый зритель — пусть и с оговоркой — может перенести на себя .
При этом все критики ставят в заслугу фильму то, что в нём нет образа вождя : «Вожди Урсуляку элементарно неинтересны» , а внимание сосредоточено на «простых людях».