Interested Article - Человек в футляре (фильм)

Фильм «Человек в футляре», 1939 год

Владимир Воронов (инспектор) и Николай Хмелёв (Беликов) в фильме

Н. Хмелёв в роли Беликова, учителя греческого языка

«Челове́к в футля́ре» — советский художественный фильм режиссёра Исидора Анненского по одноимённому рассказу Антона Чехова .

Сюжет

Главное опасение Беликова — гимназического учителя греческого языка — это «как бы чего не вышло». С появлением в городе нового учителя Михаила Коваленко и его сестры Вареньки он начинает строить планы женитьбы. Но его смущает «странный образ мыслей» его возможной невесты и её брата — людей свободолюбивых и непокорных. Местное общество, тайком подсмеивающееся над Беликовым, из-за опасения ненужных проблем с властью оказывается на стороне доносчика Беликова.

В 1965 г. фильм вышел в новой редакции.

В ролях

Николай Хмелёв — Беликов, учитель греческого языка
Михаил Жаров — Михаил Александрович Коваленко, учитель истории и географии
Ольга Андровская — Варвара Александровна Коваленко (Варенька)
Владимир Гардин — Михаил Васильевич, директор гимназии
Владимир Воронов — инспектор
Осип Абдулов — Тарантулов
Александр Лариков — Невыразимов
Константин Адашевский — священник
Алексей Бонди — француз [в титрах «С. Бонди»]
Алексей Грибов — Афанасий, слуга Беликова
Николай Баронов — доктор
Фаина Раневская — жена инспектора
С. Луковская — жена Невыразимова
— Неверов
Пётр Гофман — продавец цветов (нет в титрах)
Иван Пельтцер — гость (нет в титрах)

Съёмочная группа

Автор сценария и режиссёр: Исидор Анненский
Оператор: Евгений Шапиро
Художник:
Композитор: Александр Голубенцев
Звукооператор: К. Познышев
Монтаж: М. Бодренникова
Ассистенты:
- режиссёра М. Короткевич, Я. Тржаско
- оператора Е. Эварт
- звукооператора: П. Качурин, П. Янин
Помощник режиссёра: А. Типпэ
Художник-гримёр: Н. Григорьев
Фотограф: В. Валдайцев
Директор картины: А. Петров

Критика

По мнению Людмилы Погожевой , Беликов в исполнении Николая Хмелёва вышел слишком «живым» и хитрым. Если у Чехова жителями города «владел животный страх перед ничтожеством и трусом», то из-под чёрных очков Хмелёва «смотрели зоркие, сверкающие умом глаза, осторожные движения говорили не о трусости, а о внутренней силе», что, вкупе с текстом из других произведений писателя и «эклектической бездумной режиссурой», нарушало весь замысел .