Городской пожар в Перми 14 (26) сентября 1842 года — наиболее разрушительный пожар в истории Перми , значительно повлиявший на облик центральной части города.

Опасения и предосторожности

Лето 1842 года было очень засушливым . По воспоминаниям современника событий Д. Д. Смышляева , после уничтожившего значительную часть города пожара в Казани 24 августа 1842 года среди пермяков распространились опасения и за свой город. Поначалу это были всего лишь «обыкновенные провинциальные толки», пока весь город в начале сентября не был окончательно встревожен слухами «о найденных в разных местах анонимных записках» с предуведомлением о том, что 14 сентября город Пермь будет выжжен. В некоторых записках жителям предлагалось заблаговременно принять меры по спасению имущества. Рассказывали также о поимке неких подозрительных людей с легковоспламеняющимися веществами. Затем поползли слухи о заборах, измазанных воспламеняющимися на солнце веществами, и горожане стали вырубать из своих заборов подозрительные места . Предчувствию катастрофы в суеверных умах способствовало и солнечное затмение 26 июня (8 июля) ^:210—211 .

Во многих домах запасали побольше воды. Горожане стали прибирать ценное имущество, чтобы в случае пожара оно было под рукой, а отдельные пермяки даже вывозили его за город. Были установлены дежурства: одни спят ночью, а другие днём. Все бодрствующие выходили в ночной караул. 12 сентября загорелась столовая в отделении кантонистов (в районе Казанской заставы) ^:211—212 , но благодаря обособленному расположению здания и работе пожарной команды при поддержке населения огонь был потушен за два часа. После этого паника в городе достигла своего максимума. Некоторые считали приближающуюся катастрофу неминуемой и уже не видели смысла что-либо делать для её предотвращения, а лишь «плакали и молились» .

Пожар

Пожар 14 сентября по одним данным начался в тёплое солнечное утро, когда многие горожане были в церквях по поводу празднования Воздвижения Креста Господня , по другим — в 2 часа дня или вскоре после обедни ^:212 . Когда их застал звук набата , они бросились по своим домам спасать своё имущество. Деревянных домов в то время было гораздо больше, чем каменных ^:217 , поэтому к ночи весь город был охвачен огнём. Говорили, будто зарево пожара было видно в Оханске , за 67 вёрст от Перми. Закончился пожар не ранее полудня следующего дня .

По воспоминаниям Д. Д. Смышляева, огонь показался первоначально на сеннике при постоялом дворе мещанина Никулина на Екатерининской улице . При сильном ветре он быстро пошёл по левой (северной) стороне этой улицы в сторону Ягошихи и в то же время от дома губернского землемера Киттары направился к Каме по правой (восточной) стороне Оханского проулка . По Екатерининской улице пожар дошёл до Соликамского проулка и далее по Пермской улице к Петропавловскому собору . Почти одновременно с домом Никулина, загорелась пильная мельница на Ягошихе. То есть город загорелся с двух сторон. От пильной мельницы огонь перешёл на стоявшую ниже круподёрку и постройки вдоль Ягошихи. Пламя по обеим сторонам Оханского проулка шло до будущего полицейского пруда (русло Медведки ), захватило часть Покровской улицы до Широкого проулка , направилось к Сибирскому проулку по Торговой и Монастырской улицам и, наконец, замкнулось с пожаром, бушевавшим около Ягошихи и Петропавловского собора. Пространство, ограниченное северной стороной Екатерининской улицы до Соликамского проулка, Широким и Верхотурским проулками, руслами Медведки, Ягошихи и Камы, «обратилось в дымящуюся площадь, уставленную печными трубами деревянных и обгорелыми стенами каменных домов». Потерявшие жильё жители города переправлялись за бульвар , на берега Камы, Ягошихи и в другие безопасные места .

Согласно «Плану г. Перми с показанием зданий, сгоревших во время пожара 14 сентября 1842 года», хранящемуся в Российском государственном военно-историческом архиве , сгорели почти все здания в пространстве между улицами Монастырской, Кунгурской , Екатерининской и Чердынской .

Ущерб

По воспоминаниям Д. Д. Смышляева, «было не до церемоний, не до поддержания собственного достоинства — аристократы, перемешанные с плебеями, кого в чём застал пожар и что на ком уцелело во время общей суматохи, в беспорядке бродили между грудами спасённого в самом жалком виде имущества… Раздавался крик голодных и напуганных детей, стенания и вопли взрослых, из которых многие лишились последнего, бабы голосили на разные тоны… все измученные, убитые горем, с мыслию о котором ещё не успели свыкнуться…» . В пожаре сгорело 300 домов .

Огонь истребил лучшую и главнейшую часть Перми. Сгорели все старейшие дома на площади у Петропавловского собора и Петропавловской улице — памятники времён наместничества : обширный «дворец» или бывший генерал-губернаторский дом, дома губернатора и вице-губернатора, дума, здание губернской чертёжной, старинные корпуса казарм, где некогда помещались губернские присутственные места , мужская гимназия , обширный частный дом Смышляева , дома Походяшина. Также сгорели дома почтовой и удельной контор, дома заводовладельцев по Монастырской улице , главная и горная гауптвахты ^:217—222 , губернская аптека, горное правление, , магистрат и др. В эпицентре пожара сохранились только дом Чадина (с чем связана одна из городских легенд ), дом горного начальника и южная половина .

В пожаре погибло немало библиографических редкостей, архивных и музейных материалов, например, архивы литературных деятелей А. Ф. Мерзлякова (1778—1830) и (1794—1835) ^:214—215 .

Расследование

Причины пожара остались до конца не выясненными , хотя было широко распространено мнение о поджоге . Была создана «Пермская комиссия, учреждённая для установления причин пожара в Перми» . Городское общество, недовольное действиями полиции, жаловалось на неё министру . Вследствие чего в Пермь из столицы приезжала особая комиссия во главе с флигель-адъютантом государя князем Л. Л. Радзивиллом для исследования дела, которое окончилось переводом пермского полицмейстера Вайгеля в другую губернию ^:216 .

По делу привлекалось много людей: праздно «шатающиеся» накануне пожара по базару горожане, люди с просроченными паспортами и билетами о выезде, крестьяне близлежащих сёл, без документов отлучившиеся в город, арестованные по слуху и по доносу, а то и просто «подозрительные лица». Наконец губернатор И. И. Огарёв при флигель-адъютанте объявил, что поджог совершил мастеровой кунгурского уезда Михайло Семенов Старков, — свидетели слышали его разговор и слова, что «в Перми он сделал худо». Хотя сам Старков утверждал на допросах, что говорил только о краже вещей во время пожара, его приговорили лишить всех прав состояния и доброго имени, в торговый день на площади через палача наказать кнутом и сослать в каторжные работы. Вина его ныне представляется сомнительной .

Восстановление

Несмотря на весьма холодное время, погорельцы оставались на бивуаках , пока начальство не сделало распоряжение об отводе им бесплатных квартир в уцелевших от пожара домах. Вскоре была получена значительная сумма от императора Николая I для раздачи единовременного пособия погоревшим и, кроме того, особая сумма, предназначавшаяся для денежных ссуд тем из них, которые желали строиться. Ссуды раздавались на 17 лет, без процентов за 2 первых года и с процентами за остальные 15 лет. Сверх того, тогдашний председатель палаты государственных имуществ Кузьминский получил у своего начальства разрешение на выдачу годового, не в зачёт, жалования тем из своих подчинённых, которые пострадали от пожара .

Пожар сильно изменил внешний вид города . После него значительно погоревший город начал массово строиться заново, причём возводились преимущественно каменные дома. Центр города от надолго опустевших окрестностей Петропавловского собора ^:223 переместился на Сибирскую улицу, ставшую в дальнейшем главной улицей в городе. Также город начал расти вдоль Камы . Пожар долго оставался вехой в истории города , разделив её на «до пожара» и «после пожара» ^:223-224 .

Примечания

Комментарии

Источники