« Сыновья муллы » — пьеса М. А. Булгакова , написанная в конце апреля 1921 года. Премьера состоялась 15 мая 1921 года во Владикавказе , поставлена местной ингушской труппой .

История написания

М. А. Булгаков написал пьесу «Сыновья муллы» в конце апреля 1921 года. В работе ему помогал М. Т. Пензулаев , который снабжал писателя сведениями о жизни горцев . Возможно, соавтором Булгакова был А.-Г. С. Гойгов . У литературоведов нет ответа, почему Булгаков в своей ранней прозе уделил много внимания своему соседу Пензулаеву, назвав его соавтором. В осетинском переводе 1930 года и суфлерском экземпляре пьесы, обнаруженном в Грозном в 1960 году, автором пьесы указан только Булгаков. Возможно, что согласно договору, М. Т. Пензулаев выступил как консультант по этнографическим вопросам и получил половину гонорара , а представление его в качестве полноправного соавтора сделано М. А. Булгаковым ради колоритного литературного преувеличения. В противном случае, при строгости советской власти в вопросах авторства, лишение литературного помощника права поставить на титуле произведения своё имя было бы невозможно (даже, учитывая факт уничтожения М. А. Булгаковым всех своих владикавказских пьес ) .

По воспоминаниям первой жены М. А. Булгакова Т. Н. Лаппы , он ходил писать пьесу к своим соседям Пензулаевым. Неизвестно, встречались ли М. А. Булгаков и М. Т. Пензулаев в Москве .

Процесс создания пьесы Булгаков описал в повести « Записки на манжетах » (1922—1923) и в рассказе «Богема» (1925). В повести об этом говорится следующим образом :

Помощник присяжного поверенного , из туземцев, научил меня. Он пришел ко мне, когда я молча сидел, положив голову на руки, и сказал: — У меня тоже нет денег. Выход один — пьесу нужно написать. Из туземной жизни. Революционную. Продадим ее… Я тупо посмотрел на него и ответил: — Я не могу ничего написать из туземной жизни, ни революционного, ни контрреволюционного. Я не знаю их быта. И вообще я ничего не могу писать. Я устал, и, кажется, у меня нет способностей к литературе. Он ответил: — Вы говорите пустяки. Это от голоду. Будьте мужчиной. Быт — чепуха. Я насквозь знаю быт. Будем вместе писать. Деньги пополам.

С того времени мы стали писать… Его жена развешивала белье на веревке в комнате, а затем давала нам винегрет с постным маслом и чай с сахарином. Он называл мне характерные имена, рассказывал обычаи, а я сочинял фабулу. Он тоже. И жена подсаживалась и давала советы. Тут же я убедился, что они оба гораздо более меня способны к литературе. Но я не испытывал зависти, потому что твердо решил про себя, что эта пьеса будет последним, что я пишу…

И мы писали. Он нежился у печки и говорил:

— Люблю творить! Я скрежетал пером… Через семь дней трехактная пьеса была готова. Когда я перечитал ее у себя, в нетопленой комнате, ночью, я, не стыжусь признаться, заплакал! В смысле бездарности — это было нечто совершенно особенное, потрясающее! Что-то тупое и наглое глядело из каждой строчки этого коллективного творчества!..

Срок написания в рассказе определён чуть больше: семь с половиной дней, а роль М. Т. Пензулаева охарактеризована несколько иначе :

Сам он мне тут же признался, что искренне ненавидит литературу, вызвав во мне взрыв симпатии к нему. Я тоже ненавижу литературу и уж, поверьте, гораздо сильнее Гензулаева. Но Гензулаев назубок знает туземный быт, если конечно, бытом можно назвать шашлычные завтраки на фоне самых постылых гор, какие есть в мире, кинжалы неважной стали, поджарых лошадей, духаны и отвратительную, выворачивающую душу музыку.

Сюжет

Обстановка

В период становления Советского государства большинство «революционных» пьес обращалось к событиям Октябрьской революции 1917 года. В отличие от этого устоявшегося стереотипа, фоном для пьесы «Сыновья муллы» послужила другая революция — Февральская . В контексте самой пьесы февральские события оказывают значительное влияние на судьбу одного из героев — Идриса. Однако, в статье 1919 года «Грядущие перспективы» Булгаков винит Февральскую революцию в приходе к власти большевиков и осуждает её, среди прочего, и за «безумство мартовских дней». Трудно установить, изменились ли за полтора года взгляды Булгакова, или в пьесе он просто приспосабливался к местной конъюнктуре. Для горцев этапной стала именно Февральская революция, резко ослабившая в горных районах Северного Кавказа российскую власть. Трудно судить, насколько соответствует взглядам автора ощутимая в пьесе поддержка права народов на национальное самоопределение . Это выражается, в частности, в лозунге «Да здравствует свободная Ингушетия !» и словах о необходимости «защищать свободу Ингушетии» .

В «Грядущих перспективах», романе «Белая гвардия» и пьесе «Дни Турбиных» Булгаков категорически выступал против отделения от России Украины . Возможно, что опыт полуторагодичного пребывания на Северном Кавказе убедил его, что кавказские народы очень сильно отличаются от русских в культурном, социальном и психологическом отношении и поэтому их отделение от России не может нанести последней вреда. Но, вполне возможно, что слова о свободе Ингушетии были простой уступкой настроениям местной публики .

Персонажи

В пьесе главный герой — сын муллы Хассбота — революционер Идрис. Он принадлежит к «хорошим» персонажам. В пьесе все «хорошие» — это представители местного ингушского населения: мулла Хассбот, его сыновья: студент-революционер Идрис и офицер Магомет, друг Идриса Юсуп и прочие; «плохие» — служащие царской власти: начальник полицейского участка, подчинённые ему стражники, а также ингушский старшина селения Магомет-Мирза .

Основной сюжет

К мулле Хосботу приезжает в отпуск старший сын-офицер — Магомед. Он хочет жениться на приглянувшейся ему девушке Аминат. В честь его приезда устроено прáзднество с гармонией и танцами. Внезапно приезжает и другой сын — Идрис, студент, но не на каникулы, а по каким-то тайным причинам. Любовная коллизия пьесы усложняется тем, что родственники девушки запросили очень большой калым . Рассчитывая на отказ, они хотят отдать девушку за шейха из богатой семьи. Увезти девушку нельзя, так как это значило бы кровную месть, да еще с самим шейхом. Когда ситуация накаляется, в это время к Идрису приезжает его друг — оборвыш Юсуп, который скрывается от российских властей в горах. Выясняется, что и Идрис тоже убежал из Москвы , он член Большевистской партии, и у властей есть ордер на его арест. Юсуп советует ему тоже идти в горы. Вместо этого Идрис начинает деятельность в своём селе — он собирает у себя ингушей и просвещает их .

В конце, в дом Хосбота приходят представители власти арестовать Идриса, но тут появляется Юсуп и уведомляет, что в городе Советская власть и в России произошла революция. Идриса освобождают, а пристава и старшину Магомет-Мирзу арестовывают . Последний, впрочем, как и стражники, будучи представителем ингушского народа, как по мановению волшебной палочки исправляется и получает прощение, причем происходит следующий характерный диалог :

« Xассбот : Конечно, его нужно отпустить. Он свой человек.
Идрис : Свой человек иногда бывает хуже чужих. Слушай, Магомет-Мирза, если мы тебя отпустим, ты помни это всегда, и плохо тебе будет, если ты когда-нибудь еще пойдешь против свободного народа.
Магомет-Мирза : Да, что ты, Идрис, я никогда и не подумаю об этом».

Идрис советует своему брату переходить к красным. Магомед срывает эполеты и идет с братом. Мулла Хосбот признает правоту Идриса .

Темы

В пьесе драматические коллизии разрешаются очень легко. Образы Идриса, Хассбота, Магомеда схематичны. Несмотря на то, что пьеса имеет наивно-революционный характер, это всё же образы горцев-ингушей, с присущим им темпераментом и сложным укладом жизни: идти против вековых традиций ( кровная месть ), религиозных догм, авторитета старших особенно трудно. Шейхи и муллы держат в духовной кабале, прежде всего, свою семью. Так, Хассбот не в состоянии понять интересов своего сына Идриса. Противоречия У горцев были сложнее, глубже, чем их показал Булгаков, однако динамика изменений, стремительность, с которой новое врывалось в их жизнь, показаны верно. В пьесе сказался интерес русского писателя к типам горцев, их социальным и нравственным конфликтам .

Мифологичность пьесы вполне гарантировала единение непритязательной и не слишком образованной владикавказской публики с происходящим на сцене, но Булгакова такое единение, иронически описанное в «Записках на манжетах», не радовало. Булгаков учёл опыт пьесы и в пьесе «Багровый остров» (1927) также наделил чертами мифа «революционную» пьесу драматурга Дымогацкого, заставив, в частности, плохих арапов в конце раскаяться и переродиться .

В образах муллы Хассбота и его сына офицера Магомета можно заметить первые наброски темы отношения интеллигенции к революции на другом художественном уровне, решённой в пьесах «Дни Турбиных» (1926) и «Бег» (1928) .

В пьесе присутствует идея, ставшая одной из важнейших в последнем романе Булгакова « Мастер и Маргарита ». Друг Хассбота Али-хан обращается к сыну муллы: «Идрис, кто же теперь у нас будет начальником участка?» На что получает ответ Идриса: «Будет новая власть — все по-новому», — удивлённый Али-хан, комментирует так: «Не будет? Как же так? А, впрочем, лучше, если не будет. От них только одни несчастия и горе». Из этого серьезного, хотя и сдобренного юмором диалога, в последнем булгаковском романе возникла проповедь Иешуа Га-Ноцри о том, что «всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдёт в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть». Революционер Идрис, подобно Иешуа, провозглашает будущее царство справедливости, где не будет богатых и бедных и все будут равны между собой. Он заявляет: «Бежать нужно только тогда, когда опасность уже настоящая и ничего против неё поделать нельзя, иначе поступают только трусы». Это сближает его с братьями Турбиными из « Белой гвардии » и « Дней Турбиных ». Они, в отличие от Тальберга, не бегут от опасности при первых признаках, а с готовностью встречают её. О спасении же Турбины начинают думать лишь тогда, когда всякое сопротивление становится невозможным . Данная мысль Идриса о насилии о любой власти была кощунственная с точки зрения «отца всех народов» — Сталина .

В противоположность многим другим пьесам на революционную тему, Булгаков уже в пьесе призывал проявлять милость к представителям свергнутой власти. Даже «плохому» начальнику участка Идрис обещает не допустить расправы и обеспечить справедливый суд .

Премьера

Премьера состоялась в ингушском театре города Владикавказ 15 мая 1921 года, то есть в день рождения Булгакова и юбилей 30-летия. Булгаков отпраздновал широко, устроив в театре банкет, обошедшийся ему в 7 тысяч рублей . Играли пьесу местные ингушские актёры, в том числе и Т. Т. Мальсагова .

Булгаков вспоминает :

В туземном подотделе пьеса произвела фурор. Ее немедленно купили за 200 тысяч. И через две недели она шла. В тумане тысячного дыхания сверкали кинжалы, газыри и глаза. Чеченцы, кабардинцы, ингуши, после того, как в третьем акте геройские наездники ворвались и схватили пристава и стражников, кричали:
— Ва! Подлец! Так ему и надо! И вслед за подотдельскими барышнями вызывали: "автора" . За кулисами пожимали руки.
— Пирикрасная пыеса!

И приглашали в аул…

Гонорар

Гонорар за пьесу был 200 тысяч рублей, разделенный между соавторами поровну. Этими деньгами Булгаков, как он вспоминает в «Богеме», распорядился следующим образом: «Семь тысяч я съел в 2 дня, а на остальные 93 решил уехать из Владикавказа». По воспоминаниям Лаппы, значительная часть денег была потрачена на обязательный после премьеры банкет. После получения гонорара Булгаков выехал 26 мая в Тифлис через Баку . После его отъезда пьеса еще неоднократно шла не только во Владикавказе, но и в Грозном .

Переводы

Пьеса переведена на осетинском языке Б. И. Тотровым и опубликована в осетинском журнале «Фидиуаг» за 1930 год, № 4 . В осетинском варианте «хорошие» персонажи стали осетинами, а их имена заменили осетинскими . Была неоднократно поставлена в осетинских селениях и имела большой успех у зрителей важного в то время культурного центра Осетии — селения Ардон .

Оценка

Художественное качество пьесы Булгаков в рассказе «Богеме» оценивал не менее сурово, чем в «Записках на манжетах», хотя теперь, после получения опыта советского театра первой половины 20-х годов, он уже не настаивал на уникальности пьесы :

… Если когда-нибудь будет конкурс на самую бессмысленную, бездарную и наглую пьесу, наша получит первую премию (хотя, впрочем… впрочем… вспоминаю сейчас некоторые пьесы 1921—1924 годов и начинаю сомневаться…), ну не первую — вторую или третью.

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

• Варламов А. Н. Михаил Булгаков. — М. : ЖЗЛ, 2008. — 840 с.
• История советского драматического театра / Ред. А. Анастасьев; ИИИ . — М. : «Наука», 1966. — Т. 2.
• Кусов Г. И. , Дудаева З. С. / СОГУ ; Рец. Б. М. Розенфельд, С. Я. Плахтий, С. Р. Чеджемов. — Владикавказ: ИПЦ СОГУ, 2018. — 170 с. — ISBN 978-5-8336-0985-9 .
• Михаил Булгаков: Его время и мы = Michaił Bułhakow: Jego czasy i my / Ред. Г. Пшебинды и Я. Свежего при участии Д. Клебанова. — Краков: Scriptum, 2012. — 920 с. — ISBN 978-83-60163-87-0 .
  • Сумская М. Ю., Шульженко В. И. Ранний Булгаков в парадигматике «Кавказского текста» русской литературы // Михаил Булгаков: Его время и мы = Michaił Bułhakow: Jego czasy i my / Ред. Г. Пшебинды и Я. Свежего при участии Д. Клебанова. — Краков: Scriptum, 2012. — С. 255—268. — 920 с. — ISBN 978-83-60163-87-0 .
  • Страшкова О. К. Театрально-драматургический текст Михаила Булгакова: Штрихи художественного мышления // Михаил Булгаков: Его время и мы = Michaił Bułhakow: Jego czasy i my / Ред. Г. Пшебинды и Я. Свежего при участии Д. Клебанова. — Краков: Scriptum, 2012. — С. 459—470. — 920 с. — ISBN 978-83-60163-87-0 .
• Соколов Б. В. // Энциклопедия Булгаковская. — М. : «Локид»—«Миф», 1997. — С. 455—459. — 592 с. — ISBN 5-320-00143-6 .
• Точиева Х. Ш., Далиева Э. Х. // Philology / Отв. ред. Ж. А. Малышева. — Волгоград: «Scientific survey», 2022. — № 3 (39) . — С. 17—23 . — ISSN .
• Чудакова М. О. / Выступ. ст. Ф. А. Искандера ; Ред. Е. Ю. Гениева [и др.]; Рец. С. Г. Бочаров . — М. : « Книга », 1988. — 492 с. — ISBN 5-212-00078-5 .
• Яновская Л. М. Творческий путь Михаила Булгакова / Ред. Л. А. Шубин . — М. : « Советский писатель », 1983. — 318 с. — 20 000 экз.