Тушинский лагерь — стан Лжедмитрия II у подмосковного села Тушино , с июня 1608 по декабрь 1609 служивший столицей последнего, который вследствие этого получил наименование «тушинского вора». В тушинский лагерь стекались все недовольные выборным царём Василием Шуйским , что делало его теневой столицей с собственными государственными учреждениями, патриархом и т. д. С декабря 1609 по март 1610 года Тушинский лагерь поддерживал короля Речи Посполитой Сигизмунда.

Местоположение

Лагерь находился на Волоколамской дороге, на холме за селом Тушино; он располагался между реками Сходня и Москва, в том месте, где Сходня впадает в Москву-реку, описывая при этом петлю. Лагерь расположен на высоком холме, с которого на несколько вёрст просматривалась территория в направлении Москвы. С трёх сторон холм был окружён обрывами, с четвёртой же, то есть с запада (со стороны монастыря Спаса на Всходне ) лагерь был обнесён земляным валом, остатки которого были видны ещё в начале XX века. Кроме того, были выстроены деревянные укрепления. Лагерь казаков был отделён от основного лагеря рекой; что же до самого Лжедмитрия, то он жил во дворце, построенном на запад от Тушина, у Спасского монастыря на берегу Москвы-реки — на холме, обнесённом валом и рвом и с тех пор получившем название «Цариковой горы», сохранявшееся до начала XX века.

Образование лагеря

В двухдневной битве под Болховом 30 апреля — 1 мая 1608 года Лжедмитрий II (самозванец) разбил войско Василия Шуйского , возглавлявшееся его братьями Дмитрием и Иваном Шуйскими, и двинулся на Москву. Самостоятельно действовавший отряд Александра Лисовского , разбив в ходе Зарайской битвы князя Хованского, занял Тушино, и Лисовский, оценив его положение, видимо, и подсказал устроить там лагерь самозванцу, появившемуся у столицы по одним источникам 1, по другим 14 июня (ст. стиля). Сначала он остановился в Тушине, затем попытался перенести лагерь в село Тайнинское , но так как был отрезан войсками Шуйского, занявшими Калужскую дорогу, от своей базы — Северской земли — то вернулся в Тушино и обосновался там. В записках одного из его полководцев, Иосифа Будило , об основании Тушинского лагеря говорится следующее:

Того же года 24 июня, в праздник св. Иоанна, царь подступил к столичному городу Москве. Там не было никакого войска кроме стражи. Когда царь, не находя удобного места для лагеря, ходил кругом Москвы и, направляясь назад к Тушину, дошел до Товиенска [с. Тайнинского], то на него напало было в тесном месте войско Шуйского, но при Божией помощи было разбито. Царское войско расположилось у Тушина, подле монастыря св. Николая на месте, заросшем явором

Высланное против самозванца войско Шуйского встало лагерем на реке Ходынке у села Всехсвятского (ныне район Сокола ), тогда как татарская конница стояла в селе Хорошеве; вторая линия с самим царём находилась на реке Пресне в Ваганькове . Ночью войско Шуйского было атаковано Рожинским и бежало до самой Пресни , где, получив подкрепление от царского резерва, в свою очередь отбросило Самозванца до Химки , но оттуда было вновь отбито назад к Ходынке. После этого войска Самозванца окончательно сосредоточились в Тушине, так как фактическим командующим гетманом Рожинским был принят план блокады Москвы и доведения её голодом до сдачи.

Тушино при самозванце

Первоначально были разбиты палатки, но с наступлением зимы, когда их уже начал набивать снег, были вырыты землянки, а для лошадей сделаны стойла из хвороста и соломы, но это оказалось недостаточным. Тогда окрестные городки и деревни были обложены повинностью по поставке в Тушино срубов: «иной капитан получал сруба три и устраивался с полным удобством» .

Вскоре на месте лагеря вырос полноценный и многочисленный город, причём прежние землянки превратились в погреба, которые, благодаря постоянным реквизициям, ломились от запасов. Вокруг военного лагеря образовался торговый посад, где одних польских торговцев, согласно свидетельству Мархоцкого, было до трёх тысяч; туда же ездили и купцы из Москвы.

Сразу же с появлением Самозванца в Тушине, начался массовый переход на его сторону из Москвы. Первыми перебежали князья Алексей Юрьевич Сицкий и Дмитрий Мамстрюкович Черкасский , за ними последовали Дмитрий Тимофеевич и Юрий Никитич Трубецкие . Бежали в Тушино двое князей Засекиных , Михайло Матвеевич Бутурлин, князь Василий Рубец-Мосальский , Михаил Глебович Салтыков и другие. Из них была составлена боярская дума , фактическим руководителем которой стал Салтыков; впрочем, там вперемешку с представителями древних боярских фамилий заседали и дворяне и даже один крестьянин ( Иван Фёдорович Наумов ), не говоря уже о предводителе запорожских казаков Иване Заруцком .

По образцу Москвы был организован двор и правительство. Дворецким был назначен князь Семён Григорьевич Звенигородский, из древней, но впавшей в ничтожество ветви черниговских князей; были учреждены приказы , во главе которых поставлены перебежавшие из Москвы дьяки Иван Грамотин , Пётр Третьяков , Богдан Сутупов , и наконец . Последний бывший крупный торговец кожами, затем думный дьяк и казначей при Шуйском, обвинённый им в злоупотреблениях, был назначен самозванцем главой приказа Большой казны и сосредоточил в своих руках всю финансовую сторону тушинского правительства.

Фактическим руководителем Тушинского лагеря, действовавшим от имени номинального «царика», был гетман Роман Ружинский , молодой литовский князь из Гедиминовичей . Полунезависимо действовали такие крупные полководцы, как Александр Лисовский и подошедший несколько позже с крупным отрядом Ян Пётр Сапега , староста Усвятский и двоюродный племянник литовского канцлера (впрочем, они оперировали вдалеке от Тушина). Наконец, выделялся предводитель казаков запорожец Иван Заруцкий, родом то ли поляк, то ли полонизированный украинец из Русского воеводства , получивший чин боярина и должность главы Казачьего приказа.

Вскоре в Тушине появилась и «царица» Марина Мнишек , отпущенная в Польшу согласно заключённому с королём Сигизмундом III мирному договору. В августе она была перехвачена по дороге отрядом Зборовского и доставлена в Тушино, где «признала» в Самозванце своего убитого мужа, а затем тайно обвенчалась с ним в отряде Сапеги (5 сентября — венчание совершил её духовник-иезуит). Самозванец со своей стороны обещал ей по воцарении три тысячи рублей золотом и доходы от 14 городов. Наконец, в Тушине появился и свой наречённый патриарх — а именно Филарет (Романов) , отец будущего царя Михаила Фёдоровича . Будучи ростовским епископом, он был захвачен тушинцами при взятии Ростова в октябре 1608 года и с позором, на дровнях и привязанный к распутной женщине, был привезён в Тушино; однако Лжедмитрий осыпал его, как своего мнимого свойственника, милостями, назначив патриархом, от чего Филарет не посмел отказаться — и в качестве патриарха начал совершать богослужения и рассылать по областям окружные грамоты. Видя такой пример, в Тушино во множестве устремились представители духовенства.

Зачастую представители одной и той же семьи служили и в Москве, и в Тушине, что должно было гарантировать семью на случай любого поворота событий. Некоторые перебегали из Москвы в Тушино и обратно по нескольку раз, при каждой измене получая новые пожалования, которые, в свою очередь, вынужден был санкционировать и другой хозяин при повторной измене. Такие получили прозвище «тушинских перелётов». Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона определяет войско «тушинского вора» в 7000 поляков, около 10.000 казаков и «десятки тысяч вооруженного сброда», в какие-то моменты численность приближалась к 100 000. По подсчётам С. М. Соловьёва, поляков было 18 000, пехоты 2000, казаков запорожских 13 000, донских 15 000, «кроме русских людей, последних поляки не много держали в стане, потому что им не доверяли». Эта орда подвергала страшному опустошению все местности, в которые она проникала. При этом, как отмечает С. М. Соловьёв, больше всего свирепствовали не поляки, не испытывавшие никакой ненависти к местному населению, а именно русские, которым некуда было бежать в случае неудачи и которые рассматривали всех сторонников Шуйского как личных врагов. И если поляки, взяв в плен сторонника Шуйского, зачастую обходились с ним милостиво, то русские предавали пленных мучительной смерти, к ужасу и отвращению поляков. Особо неистовствовали казаки, которые «злого врага себе видели в каждом мирном гражданине, живущем плодами честного труда, и над ним-то истощали всю свою свирепость». Казаки предавали всё, что встречали, бессмысленному разрушению: в тех домах, которые они не могли сжечь, они по крайней мере разламывали ворота и двери, чтобы в них невозможно было жить; провиант, который они не могли унести, они уничтожали: топили, бросали в навоз или кидали под копыта своих коней. Некто Наливайко отличился во Владимирской области тем, что сажал на кол мужчин и насиловал всех женщин, так что «побил до смерти своими руками, дворян и детей боярских и всяких людей, мужиков и женок 93 человека»; в конце концов он был взят в плен владимирским воеводой Вельяминовым (сторонником Самозванца) и повешен им по приказу Самозванца.

Осенью 1608 году бегство из Москвы приняло повальный характер — особенно после того, как в конце сентября Сапега разбил под Рахмановым двинутый против него отряд и осадил Троице-Сергиев монастырь . Ситуацию в Москве «Новый Летописец» описывает следующим образом: «Начася же бытии в Москве глад велий, едина четверть ржи продавашеся по седмь рублев, и глада ради мнози с Москвы поидоша в Тушино; прочие же прихождаху к царю Василию глаголющее: доколе можем глада терпети, или хлеб даждь нам, или изыдем из града» . Это привело к восстаниям и нескольким попыткам свержения Шуйского: 25 февраля, 2 апреля и 5 мая 1610 года. Впрочем, в самом Тушине 1 февраля также вспыхнул бунт, так как поляки требовали выплаты жалованья. Поскольку, при всем желании, сыскать необходимое количество монеты поляки не смогли, они разделили страну между отрядами на кормления — «приставства», которые жители сравнивали с прежними удельными княжествами, и принялись по возможности их обирать.

К тому времени поляки и «воры» взяли под контроль значительную часть страны: Лжедмитрию подчинились Ярославль, Кострома, Владимир, Суздаль, Вологда, Муром, Углич, Галич, Кашин, Псков и другие города — всего 22 города. Казалось, смута достигла апогея.

Распря в Тушинском лагере

Поворот произошёл после заключения царём Шуйским союза со шведами, встревоженными усилением воюющей с ними Польши. 28 февраля 1609 года в Выборге молодой племянник царя Михаил Васильевич Скопин-Шуйский подписал договор со шведским королём Карлом IX , который обещал предоставить войско в обмен на образование союза с Россией для завоевания Ливонии и территориальную уступку Россией Швеции своего Корельского уезда . 10 мая Скопин выступил из Новгорода и двинулся к Москве, громя на пути тушинские отряды. В июле он разбил под Калязиным Сапегу. 6 февраля 1610 года Сапега был вынужден снять осаду Троице-Сергиевого монастыря и отступить к Дмитрову .

Полонизация тушинского лагеря

Со своей стороны польский король Сигизмунд III , выставив поводом явно направленный против него союз России со Швецией, вторгся в московские владения и в сентябре осадил Смоленск . Тушинские поляки поначалу восприняли это с раздражением, немедленно составив против короля конфедерацию и потребовав, чтобы он покинул страну, которую они уже считали своей. Однако Ян Петр Сапега к конфедерации не примкнул и требовал переговоров с королём — его позиция оказала значительное влияние на дальнейший ход дел. Со своей стороны Сигизмунд направил в Тушино комиссаров во главе с Станиславом Стадницким , требуя от них как от своих подданных помощи и предлагая им обширное вознаграждение как из московской казны, так и в Польше; что же касается до русских, то им было обещано сохранение веры и всех обычаев и также богатые награды. Это показалось тушинским полякам соблазнительным, и между ними и королевскими комиссарами завязались переговоры, причём на сторону короля стали склоняться не только поляки, но и многие русские. Попытка Самозванца напомнить о себе и своих «правах» вызвала следующую отповедь Рожинского : «А тебе что за дело, зачем комиссары приехали ко мне? Черт знает, кто ты таков? Довольно мы пролили за тебя крови, а пользы не видим».

Калужская фракция

10 декабря 1609 Лжедмитрий II попытался бежать из Тушина с четырьмя сотнями верных ему донских казаков, но был пойман и взят под фактический арест Рожинским. Однако, 27 декабря 1609 года он все-таки бежал в Калугу , переодевшись крестьянином и спрятавшись в санях с тесом (по другой версии даже с навозом). Донские казаки и часть поляков под руководством , личного врага Рожинского, последовали за ним (при этом дошло дело до перестрелки между сторонниками Тышкевича и Рожинского). Однако русские тушинцы тотчас направились процессией к королевским послам, выразив им радость по поводу избавления от «вора». 11 февраля бежала в Дмитров к Сапеге, а оттуда в Калугу и Марина Мнишек — верхом в гусарском платье, в сопровождении служанки и нескольких донских казаков. В самом Тушине в это время происходило следующее: Ян Тышкевич привёз из Калуги грамоту от Самозванца с обещаниями, вызвавшую новое брожение среди поляков; но Рожинский уже твёрдо принял королевскую сторону и вёл дело к договору с Сигизмундом, для чего под Смоленск было направлено посольство от поляков и русских, которые вступили в конфедерацию с поляками и решили со своей стороны призвать на царство королевича Владислава (сына Сигизмунда) при условии принятия им православия. Это посольство возглавили Михаил Салтыков , видную роль в нём играли Фёдор Андропов и князь ; 31 января они подали королю проект договора, составленного Салтыковым; в ответ Сигизмунд предложил послам план конституции, по которой Земский собор и боярская Дума получали права независимой законодательной, а Дума при этом — и судебной власти. Тушинские послы приняли условия и присягнули, «Пока Бог нам даст государя Владислава на Московское государство», «служить и прямить и добра хотеть его государеву отцу, нынешнему наияснейшему королю польскому и великому князю литовскому Жигимонту Ивановичу». Вообще Сигизмунд, выставивший условием отъезда 15-летнего сына в Москву её полное замирение, явно пытался взять бразды правления в свои руки.

Конец тушинского лагеря

Между тем, однако, ситуация в самом Тушине становилась критической. На юге, в Калуге, сосредотачивались верные Самозванцу войска; на севере, под Дмитровым, наседали Скопин-Шуйский и шведы, с трудом сдерживаемые Сапегой. В таких условиях, Рожинский принял решение отойти к Волоколамску — именно в Иосифо-Волоцкий монастырь . 6 (16) марта тушинцы предали огню свой лагерь и «скорым обычаем» выступили в поход. Через два дня они были в Волоке — в основном поляки, так как русские в большинстве разбежались. К. Ф. Калайдович, исследовавший по поручению Н. М. Карамзина остатки Тушинского лагеря, записал предание, что тушинцы не сами ушли, но были выбиты с боем московским отрядом, ворвавшимся в лагерь со стороны древнего городища, у впадения в Сходню речки Городенки (с севера). Ни русские, ни польские письменные источники не сообщают об этом бое; скорее всего, это было незначительное нападение на польский арьергард.

Судьба «тушинцев»

Пропольские тушинцы ( Михаил Салтыков ) поддержали семибоярщину и польско-литовскую оккупацию Москвы . Антипольские тушинцы ( Иван Заруцкий ) приняли участие в первом ополчении .

За московское осадное сидение при царе В. И. Шуйском Пётр Григорьевич Дашков (Гурьевич) , московский дворянин и воевода, пожалован вотчиной.

Раскопки на месте тушинского лагеря

Как видно из записок Калайдовича, в начале XIX века тушинцы, во всяком случае старики, сохраняли ещё живую и подробную память о событиях Смуты. В конце того же века, то есть всего три поколения спустя, местные жители даже не могли сказать И. Ф. Токмакову, откуда пошло название Цариковой горы . Воспоминания о тушинцах теперь сводились к тому, что их могилами стали считать расположенные в округе древние курганы, а о самом большом из них ходили легенды, что там якобы укрыты несметные сокровища Лжедмитрия .

В 1898 году при строительстве Московско-Виндавской (ныне Рижской) железной дороги , под Тушином было сделано множество находок. Раскопки осуществлял инженер-путеец В. А. Политковский под научным руководством академика Забелина . В результате была собрана коллекция из 560 предметов, пожертвованная в Императорский Исторический Музей, где она находится и до сих пор, частично выставленная в экспозиции (в частности, можно увидеть ядра, « чеснок » — острые шипы, которые бросали под ноги лошадям, и польский сапог со шпорой). Особый интерес представляют образцы оружия: стволы пищалей , , несколько бердышей и топоров , рогатины , а также конские скребницы, шишаки , кольчуги , панцири . Найдены также орудия труда и предметы быта: косы, серпы, долота, топоры, кресала, ножницы, наконец предметы утвари: дверные ручки, жиковины и замки, как навесные, так и внутренние, изразцы, наконец большое количество монет, как польских, так и монет «царя Дмитрия Ивановича», отчеканенных в Тушине. Найденные предметы были обгоревшими, что подтверждало сообщения о сожжении Тушина.

Примечания

Литература

• Мархоцкий Н. / Пер. с польск. — М. : РОССПЭН , 2000. — 224 с. — ISBN 5-8243-0005-4 .

Ссылки

• .
• . (по Р. И. Скрынникову)
• (по Р. И. Скрынникову)