Locus amoenus (лат. «приятная местность, прелестный уголок», произносится [ ˈl o k u s a ˈm ɔɪ n u s ]) — возникшее в европейской Античности и развитое в Средневековье представление об идеализированном месте на земле, где человек существует в абсолютной гармонии с природой. Этот европейский аллегорико-мифологический образ использовался в риторической традиции в качестве символа союза человека и природы, он повлиял на европейское изобразительное искусство , богословие, литературу, садово-парковое искусство, ландшафтный дизайн и градостроительство, а через них — на культуру усадебной жизни и дачного загородного отдыха, пикников и проч. Топос locus amoenus был подробно рассмотрен Э. К. Курциусом в книге «Европейская литература и латинское Средневековье» ( нем. Europäische Literatur und lateinisches Mittelalter , 1948).

Элементы топоса

По Курциусу, минимальный набор элементов топоса включает упоминание деревьев, луга, ручья или родника, к которым могут добавляться пение птиц, цветы, лёгкий ветерок.

История образа

Возникшее в Древней Греции и впервые появившееся у Гомера идеализированное представление о мирной жизни на лоне природы в некой отдаленной местности получило масштабную разработку в древнеримской поэтико-риторической традиции и в классическую эпоху обрело свой законченный вид: например, в «Буколиках» Вергилия идеальный мир сельской пастушеской общины в легендарной Аркадии, живущей в гармонии с природой вдали от излишеств и тревог городской жизни, мир, в котором замедляется сам неумолимый ход времени, стал одним из наиболее влиятельных образов мировой поэзии. На фоне идиллических природных картин в духе locus amoenus происходят, в частности, романтические любовные встречи. К концу классического периода образ «прекрасного места» приобретает черты литературного штампа. Трансформацию природного топоса предпринял Овидий в книге «Метаморфозы»: в его сюжетах «приятные места» таят опасности, переполнены скрытыми угрозами, чреваты гибелью, насилием, сумасшествием.

В раннем средневековом европейском мировоззрении топос идиллической природы тесно сплетается с образом недостижимо-прекрасного рая, представляющего собой поражающую воображение природную картину, в которой царит вечная весна, текут прохладные ручьи, поют удивительные птицы, мирно бродят звери, цветут необыкновенные цветы и растут прекрасные деревья . При этом образ locus amoenus устойчиво связывался с идеей культивирования, возделывания, приложения божественных или человеческих усилий, это именно сад («вертоград») в отличие от locus horridus , лесной чащи.

Преобразование места из locus horridus в locus amoenus — распространённый мотив легенд об основании монастырей . Гортологическая деятельность монахов, садоводство и огородничество, выращивание культурных и лекарственных растений при монастырях также естественным образом укладывалось в идею религиозного «возделывания своего сада», преобразования и гармонизации среды под влиянием христианской идеи приближения к Эдему, райскому саду, в ходе трудовой праведной жизни.

Литература

• Curtius E. R. Глава 10: Die Ideallandschaft // Europäische Literatur und lateinisches Mittelalter. — Bern/München, 1977 (1948).
• Locus amoenus. Gardens and Horticulture in the Renaissance. Ed. A. Samson. 2012.
• Голикова А. А. Locus amoenus в "Романе о Розе" Гийома де Лорриса // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2012. № 7-1 (18). С. 68-71.
• Сазонова Л. И. Из символики сада: от Средневековья до серебряного века // Сазонова Л. И. Память культуры. Наследие Средневековья и барокко в русской литературе Нового времени. — М. : Языки русской культуры, 2012.
• Свирида И. И. // Метаморфозы в пространстве культуры. — М. : Индрик, 2009. — 464 с.
• Лазарев А.И. от 12 апреля 2020 на Wayback Machine // Филологические записки . — calameo.com. — 07.04.2020.

Примечания

См. также

• Пастораль
• Эдем
• Элизиум