Interested Article - Дофинноугорский субстрат

Дофинноуго́рский субстра́т — язык или языки древнейшего населения Северной Евразии, следы которых обнаруживаются в лексике и, возможно, фонетике, морфологии и синтаксисе саамских языков . Иногда выделяется несколько различных субстратов на территории, населённой впоследствии носителями финно-угорских , а также самодийских языков. Е. А. Хелимский упоминает следующие гипотетические языки:

Протосаамский язык в центральных и северных регионах Фенноскандии
Неиндоевропейский субстрат в прибалтийско-финских языках
Языки дофинно-угорской гидронимии Русского Севера
Язык «прото-Югры» на современной этнической территории манси и хантов
Язык т. н. сихиртя ( сиртя ) в прибрежных регионах Большеземельской , Ямальской и Гыданской тундры
Язык досамодийского населения Таймыра .
Кроме того, М. А. Живлов также предполагает наличие неиндоевропейского субстрата в финно-волжских языках .

Дофинноугорский топонимический субстрат, иногда определяемый как волго-окский субстрат (Косменко 1993), трактуется в зависимости от того, какой смысл вкладывают в это понятие исследователи. Имеются в виду либо племена финно-волжской языковой общности, либо племена индоевропейцев, предшествовавших финно-уграм, в духе идей работы Б. А. Серебренникова (1955) .

Протосаамский субстрат

Подробный анализ субстратной лексики и топонимии в саамских языках был представлен саамским лингвистом (англ.) ( , который пришел к выводу о ее происхождении из исчезнувшего языка с неизвестными генетическими связями, основываясь при этом на данных не только лингвистики, но и археологии, и популяционной генетики. Сколько-нибудь точную реконструкцию этого языка он считает невозможной, но тем не менее приводит попытку реконструкции корня *ku(u)kka(s) со значением «длинный». По его мнению, носители финно-угорских языков впервые появились в Лапландии около 650 г. до н. э. и полностью ассимилировали палеоевропейское население этих территорий к середине I тыс. н. э.

Примеры слов северносаамского языка , не имеющих уральской / финно-угорской или какой-либо другой убедительной этимологии (по А. Айкио) :

Названия животных и растений
саамское слово	значение
állat	пуночка
biehkan	грубоногий канюк
bovttáš	тупик
bupmálas	глупыш
giron	тундряная куропатка
guovssat	кукша
šuorja	акула
morša	морж (русское слово заимствовано из саамского источника)
buovjja	белуга
skier’ri	берёзовый стланик
lageš	карликовая пушистая берёза

Топография и климат
саамское слово	значение
balsa	пальза (мёрзлый торфяной массив)
ráš’ša	гора без растительности на вершине
ráktu	плоский камень
riehppi	труднодоступная долина в горах
cuokca	переправа по льду
jassa	постоянный снежник в горах

К слою этой субстратной лексики относятся преимущественно жизненно важные понятия (названия из окружающей природы, животного мира, частей человеческого тела), при этом в нем совсем нет слов, отражающих семейные и социальные отношения, что говорит о довольно примитивном уровне общественно-экономического развития носителей этих субстратных языков . Айкио также относит к субстратной лексике крайне разнообразную терминологию, связанную с северными оленями, их полом, возрастом, внешностью и поведением (но при этом не дающую никаких оснований считать, что носители этого субстратного языка занимались оленеводством, а не только охотой на оленей). Он также выделяет некоторые топонимические форманты, с большой вероятностью имеющие субстратное происхождение: -ir (< *-ērē) со значением «гора» (примеры в северносаамских названиях гор: Čuosmmir, Gealbir, Hoalgir, Jeahkir, Nuhppir, Nussir, Ruohtir, Šuošmir, Váhčir), *skiečč- «водораздел», *čār- «озеро на возвышенности», *jeak(k)- «отдельно стоящая гора» (ср. вышеприведенное название Jeahkir), *nus- «горная вершина на краю хребта» (ср. вышеприведенное название Nussir), *sāl- «большой остров в море», *čiest- «скальный обрыв над морем», и др.

Эстонский учёный Э. Эрнитс находит в этой лексике параллели с тунгусо-маньчжурскими языками . Сторонник урало-алтайской гипотезы М. Рясянен также считает, что для некоторых из этих субстратных слов (в том числе топонима « Имандра ») можно найти соответствия в западных диалектах эвенкийского языка .

Эти теории, впрочем, не находят серьёзного научного отклика, и большинство исследователей (в частности, Я. Саарикиви и В. В. Напольских) продолжают считать, что эта лексика не имеет доказанных соответствий ни в одной из известных языковых семей. Я. Саарикиви также отмечает наличие аналогичной субстратной лексики в прибалтийско-финских языках (но в значительно меньших объемах) :

Примеры финских слов без убедительной этимологии (по Саарикиви)
финское слово	значение
saari	остров
niemi	мыс
oja	канава
nummi	вересковая пустошь
ilves	рысь
koipi	птичья лапка
nenä	нос
jänis	заяц
salakka	уклейка
liha	мясо

Из гипотез возможного происхождения этой субстратной лексики Айкио упоминает только устаревшую гипотезу о ее родстве с самодийскими языками, на данный момент отвергнутую. Достаточно часто высказывается предположение о ее происхождении из языков древнейшего палеоевропейского населения севера Европы, появившегося там еще в раннем мезолите (культуры Комса и Фосна-Хенсбака ) . Происхождение этих культур неизвестно — они могли прийти на север Фенноскандии как с запада, так и с востока по берегу океана , но наиболее вероятным представляется их «западное» происхождение (от аренсбургской культуры финального палеолита) . Айкио оценивает гипотезу происхождения палеоевропейского субстрата в саамском языке от древнейшего мезолитического населения Скандинавии как «фантастическую» .

Высказывались также предположения, что в популяционной генетике этому субстрату могут соответствовать Y-хромосомная гаплогруппа I и митохондриальные гаплогруппы H1 и U5b1b , широко представленные у саамов, но отсутствующие у обско-угорских и самодийских популяций — но в европейском мезолите (однако, этот субстрат совсем не обязан быть столь древним, ведь саамский язык достиг столь северных территорий намного позже) на данный момент найдены только Y-гаплогруппы I*, I2 и I2a1b* , а Y-гаплогруппа I1a* появилась у саамов, возможно, только в XIV веке . Предпринимались также попытки связать этот субстрат с гипотетическим неиндоевропейским «пиктским» субстратом в кельтских языках .

Также указывается и другой возможный источник этого субстрата — от доисторического населения северо-востока Европы, происходящего от свидерской культуры финального палеолита . В частности, некоторые субстратные топонимы этого региона с языками «палеоевропейских» популяций связывает В. В. Напольских в своей работе «К реконструкции лингвистической карты Центра Европейской России в раннем железном веке», где также затрагивается и тема досаамского субстрата. Там же упоминается и предположение П. Схрейвера о неком «языке геминат», благодаря субстратному влиянию которого в некоторых западных финно-угорских языках могло появиться чередование ступеней согласных. Основная предполагаемая особенность этого языка — обилие удвоенных согласных (что также характерно для языка предполагамых «пиктских» надписей — см. выше гипотезу о докельтском субстрате).

Напольских предпринимал попытки связать субстратные слова в саамских языках с (сино-)кавказскими корнями, но эта попытка не нашла понимания даже у такого энтузиаста глубинной компаративистики, как С. А. Старостин , и он был вынужден признать, что эти слова не похожи вообще ни на что . Позднее он охарактеризовал саамские языки как единственные среди уральских, в которых присутствует «очевидный неуральский (и, насколько можно судить, неностратический) субстрат» . Этот субстрат также не обнаруживает особого сходства и с предполагаемым догерманским субстратом , за исключением противопоставления периферийной и центральной акцентуации .

«Š-субстрат» в финно-волжских языках

Высказывались также предположения о наличии в финно-волжских языках субстратной терминологии неизвестного происхождения, преимущественно связанной с земледелием и скотоводством (ср. с аналогичной гипотезой для прагерманского языка). Первая попытка составить список этих предположительно субстратных заимствований была предпринята М. Живловым в 2015 году, и включала 20 примеров и 4 критерия выделения:

нетипичная для исконной лексики фонотактика (в том числе нехарактерные для прауральского языка кластеры согласных -mm-, -sw-, -št-, -šn-, -kšn-, -šm-, -čm-, -nš-, -ŋš-);
нерегулярные фонетические соответствия между сравниваемыми языками, указывающие на параллельные заимствования из родственных субстратных языков;
лексические замены: слова без уральской этимологии, вытеснившие исконную уральскую лексику;
принадлежность слов к определённым семантическим полям (термины земледелия и обработки пищи, термины животноводства, названия деревьев).

Развивая идеи Живлова, А. Айкио выделил 83 предположительно субстратных слова в финно-волжских языках (в том числе 18 терминов земледелия и животноводства, 30 названий природных объектов и 19 названий орудий труда и других объектов материальной культуры), а также основную отличительную черту их фонетики — высокую частоту встречаемости звука /š/, нехарактерного для прауральского языка (согласно (англ.) ( , звук */š/ в ПУ языке появился благодаря заимствованиям из праиндоевропейского, в которых он соответствует праиндоевропейским ларингалам в инлауте, но большинство других исследователей не поддерживают гипотезу о прямых заимствованиях из ПИЕ в уральские языки). Этот звук содержится в 37 из 83 рассмотренных слов, некоторые из которых имеют звук /r/ в анлауте , что также нехарактерно для прауральской фонотактики. Некоторые примеры этой лексики по Айкио:

реконструированная форма	значение
*wakštVrV	клён
*wešnä	пшеница
*päkšnä	липа
*tammi	дуб
*särńä	ясень
*ša/u(w)p(k)a	осина
*le/i(j)p(p)ä	ольха
*pVškV(nä)	орешник

Некоторые примеры из списка Живлова (комментарии из того же источника, если не указано иное):

реконструированная форма	значение	комментарии
*jaŋša-	мука	Ср. ПФУ *pućVnV «мука», сохранившееся в мансийском и пермских языках.
*kümmin	десять	По Живлову — замена исконного ПФУ luka «счёт, число; десять», сохранившегося в значении «десять» в саамском, марийском и мансийском. По мнению Напольских, в ПФУ корень luka имел только значение «число, счет», а прауральский корень со значением «десять» следует реконструировать как *küm(e)ne (с параллелями в ительменском и юкагирских языках).
*lešmä	фин. lehmä «корова», эрз. лишме «лошадь, конь»	По мнению Каца , происходит от праиндоиранского *lekšma «отмеченный, заклейменный».
*tammi	дуб	Ср. древнеперм. tu-pu, удм. ti̮-pi̮ «дуб», а также праслав. *dǫbъ «дуб» без убедительной ИЕ этимологии.
*täštä	звезда	Замена исконного ПУ *kuńći «звезда».
*inšV	фин. ihminen «человек», эрз. инже «гость»	Сравнение со словами в самодийских языках, означающими «человек», неубедительно по фонетическим и семантическим причинам. По другим предположениям, может быть связано с ПИЕ корнем *ǵnh₁- «рожать, производить» . А. Хюллестед, опираясь на вышеупомянутую гипотезу Койвулехто (которую он, однако, считает содержащей недопустимые упрощения), предполагает заимствование либо из германских (ср. готск. inahs «мудрый»), либо из балто-славянских (ср. лит. žmonės «люди») языков.
*š(a/i)mo	фин. haamu «фигура, существо; образ, облик; призрак, привидение»	Ср. ПГерм. hama(n)- «shape, physical form» без убедительной ИЕ этимологии (Г. Кронен сравнивает с санскр. शामुल्य «рубаха» на основании рефлексов в германских языках со значением «шкура, покрывало», и реконструирует ПИЕ форму ḱom-on-)
š(a/i)mara, šowV	обух	Ср. ПГерм. hamaraz «молот». Хюллестед считает прагерманскую форму заимствованием из пра-балто-финского hamara, и в конечном итоге из балто-славянского источника, близкого к *kā́ˀmō «камень» (но с регулярной сатемизацией).
*tika	свинья	Пра-балто-финская форма cika считается связанной как минимум с названиями свиньи в мордовских языках (ср. эрз. туво ), хотя фонетические соответствия не вполне регулярны. По мнению Койвулехто, может быть заимствованием из германских языков (tigā «козёл» > нем. Ziege ), если предположить такой же семантический сдвиг, как в случае с фин. lehmä «корова» и эрз. лишме «лошадь, конь». Этимология tigā также неясна — может быть связано с праслав. dikъ «дикий», или же с многочисленными похожими словами в различных неиндоевропейских языках с значениями «козёл» или «козья шкура, бурдюк, мех для вина» (см. ); ср. также др.-греч. σίκα (síka, «свинья», лаконийский диалект) с неясной этимологией. Кронен также считает этот корень субстратным, однако А. Шорго возводит его к ПИЕ корню digʰ- и ставит под сомнение его связь с вышеупомянутой формой σίκα (< αἶζα).
*š(ā/ū)pa	осина	Кронен сравнивает пра-балто-финский корень šapa «осина» с прагерманским aspō с тем же значением ( метатеза ), и отмечает «бореальное» распространение этого слова (то есть в языках регионов севера Евразии, где произрастает осина — как ИЕ, так и уральских, и тюркских: ср. тат. усак и чуваш. ӑвӑс с тем же значением).

См. также

Доиндоевропейский субстрат

Примечания

Хелимский Е. А. от 9 июля 2021 на Wayback Machine
Ariste 1971
Напольских 1990
Напольских 1997б
Напольских 1997а
↑ . Дата обращения: 28 марта 2015. 7 апреля 2022 года.
Шилов А. Л. К стратификации дорусской топонимии Карелии // Журнал Вопросы языкознания , № 6 (ноябрь-декабрь) 1999 год. ( (недоступная ссылка) )
Серебренников Б. А. Волго-Окская топонимика на территории европейской части СССР // Вопросы языкознания. 1955. № 6.
Ante Aikio « от 31 августа 2017 на Wayback Machine », 2004
↑ Luobbal Sámmol Sámmol Ánte (Ante Aikio). [ An essay on Saami ethnolinguistic prehistory] (англ.) . — 2013. — P. 84—87 . 19 июня 2021 года.
Г. М. Керт «Саамский язык (кильдинский диалект): фонетика, морфология, синтаксис». «Наука», Л., 1971 (стр. 9)
Эрнитс 1977
Рясянен М. от 7 ноября 2017 на Wayback Machine // Вопросы языкознания . 1968. № 1.
Janne Saarikivi « от 30 августа 2017 на Wayback Machine ». Tartu University Press, 2006; стр. 257—279.
Ср. вышеприведенный корень *sāl-. Не связано с фин. salo («глухой лес», устар. «остров, покрытый лесом»), заимствованным из балтского источника (ср. лит. sala «остров»).
↑ K. Tambets et al. « от 9 сентября 2017 на Wayback Machine ». American Journal of Human Genetics, Volume 74, Issue 4, April 2004. P. 661—682.
Gayle Redfern « от 3 декабря 2017 на Wayback Machine »
Martin Hilpert, Jan-Ola Östman, Christine Mertzlufft, Michael Rießler, Janet Duke «New Trends in Nordic and General Linguistics». Walter de Gruyter GmbH & Co KG, 2015. P. 69.
Iosif Lazaridis et al. // Nature. — 2013. — 23 декабря. — doi : . 12 февраля 2021 года.
Andreas O Karlsson, Thomas Wallerström, Anders Götherström & Gunilla Holmlund. // European Journal of Human Genetics. — 2006. — 24 мая. — doi : . 11 февраля 2020 года.
В. В. Напольских «Palaeo-European substratum in Lappish: looking for links to Celtic?» // Celto-Slavica-2. Second international colloquium of Societas Celto-Slavica. М., 2006; стр. 66-67
. Дата обращения: 2 декабря 2017. 3 декабря 2017 года.
Напольских В. В. от 22 декабря 2018 на Wayback Machine // Этнография. 2018. № 1. С. 132.
Кузьменко Ю. К. от 31 января 2012 на Wayback Machine СПб. : Нестор-История, 2011. С. 181.
Luobbal Sámmol Sámmol Ánte (Ante Aikio); Sámi Allaskuvla, Guovdageaidnu. 2021. The layers of substrate vocabulary in Western Uralic . Sub-Indo-European Europe: Problems, Methods and Evidence (Leiden, Aug 30, 2021 presentation).
Напольских В. В. (Ижевск). от 7 июля 2016 на Wayback Machine // Числа в системе культуры: Сб. статей / Сост. М. В. Ахметова. Москва: РГГУ, 2012; cc. 197—219
. Дата обращения: 19 ноября 2022. 19 ноября 2022 года.
. Дата обращения: 19 ноября 2022. 19 ноября 2022 года.
Hyllested, A. (2014). от 18 октября 2022 на Wayback Machine Det Humanistiske Fakultet, Københavns Universitet.
Etymological Dictionary of Proto-Germanic by Guus Kroonen. Koninklijke Brill NV, Leiden, The Netherlands, 2013
Šorgo, Aljoša. 2020. от 10 сентября 2022 на Wayback Machine In Romain Garnier (ed.): Loanwords and substrata: proceedings of the colloquium held in Limoges, 5th-7th June 2018. Institut für Sprachwissenschaft der Universität Innsbruck: Innsbruck. Pages 427—472

Литература

1984. Suomen lappalaiset vuoteen 1945. Osa 1. Porvoo.
Ariste, Paul 1971. Die ältesten Substrate in den ostseefinnischen Sprachen // Советское финно-угроведение. № 7. С. 251—258.
Lehtiranta J. 1989. Yhteissaamelainen sanasto // JSFOu. 200.
De Smit M. // Finnisch-Ugrische Mitteilungen 41, 2018. P. 104—129.
Керт Г. М. 1971. Саамский язык (кильдинский диалект). Ленинград.
Керт Г. М. 2003. Этногенез саамов // Прибалтийско-финские народы России. Москва. С. 43-48.
Напольских В. В.
Напольских В. В. 1990. Палеоевропейский субстрат в составе западных финно-угров // Uralo-Indogermanica: Балто-славянские языки и проблема урало-индоевропейских связей. Ч. II. Москва. С. 128—134.
Напольских В. В. 1997а.
Напольских В. В. 1997б. Происхождение субстратных палеоевропейских компонентов в составе западных финно-угров //
Хелимский Е. А. Уральцы и их предшественники: Белые пятна на этноисторической карте Северной Евразии и уральские языки. (недоступная ссылка)
Эрнитс Э. 1977. Предварительные данные о связях между саамским и тунгусо-маньчжурским языками // СФУ. Тарту, 1977. № 13. С. 20-24.