Основными фонетическими особенностями восточного диалекта башкирского языка являются:
употребление словообразовательного аффиксов с начала согласного
[д]
вместо
[л]
после основы с конечными согласными
[ж]
,
[з]
,
[л]
,
[м]
,
[н]
,
[ң]
:
лит.
«данлыҡлы» (прославленный) дан[л]ыҡлы —
диал.
дан[д]ыкты,
лит.
«елле» (замечательный) ел[л]е —
диал.
ел[д]е и т. д.;
чередование фонем
[т]
—
[д]
в начале слова:
лит.
«туғай» (луг) [т]уғай —
диал.
[д]уғай,
лит.
«тулҡын» (волна) [т]улҡын —
диал.
[д]улҡын и т. д.;
употребление
[ҙ]
вместо
[л]
после
[у]
,
[ү]
,
[ҙ]
,
[й]
,
[р]
:
лит.
«йәйләү» (летовка) йәй[л]әү —
диал.
йәй[ҙ]әү,
лит.
«барлыҡ» (достаток) бар[л]ыҡ —
диал.
бар[ҙ]ык и т. д.;
выпадение фонемы
[л]
в конце слова при добавлении аффикса:
лит.
«ҡалһа» (если останется) ҡа[л]һа —
диал.
ҡаһа,
лит.
«килhен» (пусть приходит) ки[л]hен —
диал.
киhен и т. д.;
употребление
[т]
вместо
[л]
после глухих согласных:
лит.
«ҡартлыҡ» (старость) ҡарт[л]ык —
диал.
ҡарт[т]ык,
лит.
«аслыҡ» (голод) ас[л]ыҡ —
диал.
ас[т]ыҡ и т. д.
В айском и миасском говорах также наблюдается:
переход сочетания [өй] в гласный
[ү]
:
лит.
«өйрәк» [өй]рәк (утка) —
диал.
[ү]рҙәк, «һөйрәтеү» һ[өй]рәтеү (тащить) — һ[ү]рәтеү и т. д.;
употребление согласного
[ж]
вместо
[й]
:
лит.
«мәрйен» (жемчуг) мәр[й]ен —
диал.
мәр[ж]ен, «йәйәү» [й]әйәү (пешком) — [ж]әйәү и другие.
В аргаяшском говоре также наблюдается:
оглушение звонкого согласного
[ҙ]
в середине и конце слов:
лит.
«ҡуҙғалаҡ» (щавель) ҡу[ҙ]ғалаҡ —
диал.
ку[ҫ]ҡалаҡ,
лит.
«ҡыҙ» (девушка) ҡы[ҙ] —
диал.
ҡы[ҫ] и т. д.;
озвончение глухого согласного
[ҫ]
:
лит.
«аҫыл» (драгоценный) а[ҫ]ыл —
диал.
а[ҙ]ыл и т. д.
В сальзигутском говоре наблюдается употребление
[һ]
вместо
[ҫ]
и
[ҙ]
:
лит.
«ҡыҙ» (девочка) ҡы[ҙ] —
диал.
ҡы[һ],
лит.
«баҫым» (ударение) ба[ҫ]ым —
диал.
ба[һ]ым и т. д.
А в кызылском говоре наблюдается оглушение звонких согласных
[г]
и
[ғ]
:
лит.
«ғазап» (мучение) [ғ]азап —
диал.
[ҡ]азап,
лит.
«гөнаһ» (грех) [г]өнаһ —
диал.
[к]өнаҫ и другие.
Грамматика
Основными грамматическими особенностями восточного диалекта башкирского языка являются
:
использование архаичной формы повелительного наклонения глагола в сочетании с аффиксом -ың/-ең:
лит.
«барығыҙ» (идите) —
диал.
«барың» и т. д.;
использование формы инфинитива, выраженные глаголом в сочетании с аффиксами -ҡалы/-кәле, -ғалы/-гәле, -мак/-мәк, -маҡа/-мәкә:
лит.
«барырға, күрергә кәрәк» (сходить, увидеть нужно) —
диал.
«барғалы, күргәле кәрәк»,
лит.
«алырға теләй» (хочет взять) —
диал.
«амаҡа була» и т. д.
Максютова Н. Х.
Башкирские говоры, находящиеся в иноязычном окружении. — Уфа: Китап, 1996.
Максютова Н. Х.
Материалы по лексике айских башкир //Башкирская лексика. — Уфа: Башкнигоиздат, 1966. — С.49—66.
Максютова Н. Х.
Башкирско-монгольские языковые связи (На материале салъютского говора башкирского языка) // Лингвогеография, диалектология и история языка. — Кишинев: Штиница, 1973. — С.243—246.
Максютова Н. Х.
Восточный диалект башкирского языка в сравнительно-историческом освещении. — М.: Наука, 1976. — 292 с.
Максютова Н. Х.
Формирование и современное состояние говоров восточного диалекта башкирского языка (сравнительное исследование): Автореф. дисс. д. филол. наук (10.02.06). — Баку, 1980. — 34 с.