Бой под Островно — арьергардные бои 13 (25) — 15 (27) июля 1812 года отступающей 1-й русской армии Барклая-де-Толли с французской армией под Витебском с целью сдержать продвижение французского авангарда.

Трёхдневные бои часто именуются во французской истории как бои под Витебском .

Предыстория

Русские армии Багратиона и Барклая-де-Толли с боями отступали, планируя соединиться в районе Витебска . Однако Даву отрезал Багратиону дорогу на Витебск, и Багратион принял решение двигаться на Смоленск . Не зная об этом и отступая из Полоцка , Барклай-де-Толли 23 июля (11 по ст. стилю) достиг Витебска и стал ожидать Багратиона. К Витебску также последовал Наполеон с главными силами. Барклай оказался перед выбором: либо отступать дальше на Смоленск, отдавая без боя российскую землю, либо оставаться на месте и по мере сил задержать продвижение французов, пока не подойдет Багратион. Барклай решил, по возможности не вступая в генеральное сражение, затягивать время частными боями, пользуясь лесистой и пересечённой местностью. Такому решению способствовала раздробленность сил Наполеона, корпуса которого шли разбросанным фронтом и испытывали большие трудности в снабжении.

1-я русская армия отдыхала в Витебске 2 дня, прежде чем французские разъезды , пропущенные казачьими заставами, довольно неожиданно были обнаружены в 3 км от города по дороге Бешенковичи —Витебск (вдоль левого берега Двины ), в то время как арьергард армии ожидал появления неприятеля на другой стороне Двины. Чтобы перекрыть дорогу, командующий 1-й армией Барклай выслал по ней 4-й пехотный корпус графа Остермана-Толстого с несколькими полками кавалерии. По словам Ермолова : «Надобен был генерал, который дождался бы сил неприятельских и они бы его не устрашили» .

Основная часть армии заняли оборонительную позицию под Витебском , на позиции за рекой Лучесой , впадающей в Двину в районе Витебска. В тылу русской армии оставались дороги на Поречье и Смоленск.

Ход сражения

25 июля

Арьергард Остермана-Толстого в своём составе имел 4-й пехотный корпус, два гусарских полка, драгунскую бригаду и конно-артиллерийскую роту. Участники боя говорят примерно о 6 тысяч солдат в распоряжении Остермана. По другим сведениям, русский отряд составлял 9 тысяч солдат.

Находившиеся в арьергарде лейб-гвардии Гусарский и Нежинский драгунский полки наткнулись на французский пикет , атаковали его и преследовали в сторону села Островно (примерно в 25 км на запад от Витебска), где, не доходя 8 км до Островно, столкнулись с основными силами французского авангарда под руководством Мюрата , состоящие из гусарской 1-й дивизии (генерал Брюйер ) и 1-й кирасирской дивизии (генерал Сен-Жермен ). Мюрат имел конную артиллерию, но не обладал пехотой.

Разгорелся встречный бой, который продолжался весь день. Французам поначалу сопутствовал успех, 8-й гусарский полк разбил 2 эскадрона русских лейб-гусар и захватил в лесу 6 орудий конной артиллерии, следовавшей в упряжках за гусарами. Чтобы остановить успех французов, Остерман ввёл в бой второй гусарский полк и выстроил войска, перекрывая дорогу на Витебск. Левый фланг авангарда упирался в болотистый лес, правый фланг прикрывался Двиной. Русская артиллерия простреливала дорогу, нанося большие потери сгрудившейся вдоль неё вражеской коннице.

Из-за тесноты позиции и отсутствия пехоты Мюрат не мог полностью реализовать численное превосходство, поэтому ему пришлось проделать серию ожесточённых фронтальных атак. Атаки производились кавалерией по дороге, где 2 батальона русской пехоты были построены по обеим сторонам дороги в каре , что делало пехоту уязвимой для действия французской артиллерии. Войска стойко отражали атаки, неся при этом ощутимые потери. С. Н. Глинка в «Записках о 1812 годе» пишет:

"Яростно гремела неприятельская артиллерия и вырывала целые ряды храбрых полков русских. Трудно было перевозить наши пушки, заряды расстрелялись, они смолкли. Спрашивают графа: « Что делать? » « Ничего, — отвечает он, — стоять и умирать !»"

Участники боя вспоминают крылатую фразу, ставшую позднее символом стойкости русского солдата, по другому. Подпоручик артиллерии Г. П. Мешетич передает её так :

«В сие время выведен был один батальон пехоты из кустов, множество неприятельских орудий устремилось на него ядрами, целые ряды жестоко вырывались из фронта; когда было доложено графу Остерману-Толстому о напрасной убыли и потере людей, он, под березой стоя, нюхая табак, сказал: „ Стоять и умирать “.»

Солдаты Остермана атаковали французов прямо через лес, и в лесу же отбивали контратаки. Французы не могли прорвать конницей строй пехоты, русские атаки сдерживались артиллерией французов. Когда к Мюрату подошла 13-я пех. дивизия Дельзона из корпуса Богарне, он пустил её через лес в обход левого фланга русских. Остерман отошёл к Витебску на новую позицию. Ночь принесла передышку 4-му корпусу русских.

26 июля

На смену 4-му корпусу Остермана были посланы 3-я пехотная дивизия Коновницына и кирасирская дивизия из кавалерийского корпуса Уварова . Они заняли позицию за оврагом у деревни Куковачино. Остерман ночью занял позицию позади Коновницына как его резерв, усиленный кирасирской дивизией, так и не вступившей в дело из-за сильно пересечённой местности.

К Мюрату подошёл корпус Евгения Богарнэ . С утра 26 июля бой на узкой дороге в лесу возобновился. В то время как Мюрат нацелился атаковать левый фланг русских, русские удачно атаковали левый фланг французов, где рассеяли батальон хорватов и 84-й полк. Левый фланг французов дрогнул и обратился в бегство. Мюрат повёл за собой польских улан, одновременно другие французские генералы сумели остановить бегство солдат и вернуть их в бой. Позиции левого фланга были восстановлены, русские отошли в лес. На правом фланге продвижение французов сдерживал сильный артиллерийский огонь и овраги, стеснявшие французскую кавалерию. Барклай прислал на усиление арьергарда генерал-лейтенанта Тучкова 1-го с гренадерскою дивизией, к нему же перешло командование. Как признаёт французский офицер: « Многочисленные стрелки [русских] заставляли дорого оплачивать почву, которую мы у них отвоёвывали. »

К французским корпусам примерно в 2 часа дня явился лично Наполеон, взяв командование на себя. Он повёл дело так, что примерно к 3 часам дня французы опрокинули русских, и отход едва не обратился в бегство из-за беспорядка в командовании.

Из записок генерала Ермолова , начальника штаба 1-й армии :

Ни храбрость войск, ни самого генерала Коновницына бесстрашие не могли удержать их [французов]. Опрокинутые стрелки наши быстро отходили толпами. Генерал Коновницын, негодуя, что команду над войсками принял генерал Тучков, не заботился о восстановлении порядка, последний не внимал важности обстоятельств и потребной деятельности не оказывал. Я сделал им представление о необходимости вывести войска из замешательства и обратить к устройству.

К вечеру французы приблизились к Витебску, но утомленные боем остановились для передышки и разведки, выйдя с лесной дороги на оперативный простор.

27 июля

Узнав об отходе полков, Барклай стянул все войска под Витебском в единое место и разрушил сообщение с правым берегом Двины. В его намерении было дать сражение французам, задержать их продвижение и соединиться со 2-й армией Багратиона. 1-я армия заняла позиции за рекой Лучесой , упираясь правым флангом в Двину и закрываясь лесом на левом фланге. Однако ранним утром 27 июля в лагерь Барклая примчался курьер от Багратиона с извещением, что тот двигается к Смоленску. К тому же пленные известили русских о появлении Наполеона, а это означало 150 тыс. французов против 75 тыс. русских. В ночь с 26 на 27 июля русская армия переменила позицию, перейдя с берегов Лучесы на дорогу на Бабиновичи, то есть готовилась к отходу, хотя продолжала создавать впечатление подготовки к генеральному сражению.

27 июля арьергард возглавил граф Пален со свежими войсками: 3-4 тысячи пехоты, 4 тысячи конницы и 40 орудий. Пален занял позицию в 8 километрах от Витебска за деревней Добрейка, имея в тылу реку Лучесу. Арьергард Палена сражался с 5 часов утра и до 3 часов дня, после чего отступил за Лучесу, где незадолго до того находились позиции 1-й армии Барклая. Клаузевиц , лично присутствовавший в штабе Палена, приписывает вялый натиск французов на слабый русский заслон стремлению Наполеона основательно подготовиться к генеральному сражению, намеченному императором на следующий день. По воспоминаниям графа Сегюра Наполеон даже приказал в 11 часов утра прекратить атаки на Палена, чтобы иметь возможность проинспектировать поле предстоящего сражения, а также подтянуть отставшие корпуса.

Наполеон обратился к Мюрату: « Завтра в 5 утра солнце Аустерлица! » Французы накануне с высот наблюдали развёрнутую русскую армию на берегах Лучесы. После перемены позиции они, согласно свидетельству генерала Ермолова, не имели возможность видеть основную армию, но продолжали верить в намерение русских отстаивать Витебск.

Но в 1 час дня 27 июля 1-я армия Барклая бесшумно двинулась тремя колоннами в Смоленск , о чём французы не догадывались. Лесистая местность и заслон Палена скрыли отход русской армии, о котором Наполеон узнал только утром 28 июля .

После битвы

Французы не могли понять, куда ушла русская армия. Преследовать её они тоже не могли. Генерал Бельяр на вопрос Наполеона о состоянии кавалерии ответил просто: « Еще 6 дней марша, и кавалерия исчезнет ». После совещания с военачальниками Наполеон решил остановить дальнейшее продвижение в Россию.

Вернувшись 28 июля в штаб-квартиру в Витебске, Наполеон бросил свою саблю на карту со словами :

« Здесь я остановлюсь! Здесь я должен осмотреться, дать отдых армии и организовать Польшу. Кампания 1812 года закончена, кампания 1813 года завершит остальное. »

Русские армии, соединившись в Смоленске 3 августа , скоро заставили Наполеона изменить планы.

В трехдневном сражении под Витебском с русской стороны был убит генерал-майор Окулов и командир 11-й артиллерийской бригады подполковник А.Ф. Котляров. Командир 5-й конно-артиллерийской роты подполковник Д.Ф. Кандыба был ранен под Островно картечью . Всего из строя выбыло около 3764 человек, из них убито 827 .

Французские потери оценивают как равные русским (3704, из них 300 пленных), был убит дивизионный генерал Руссель.

Память об этом сражении увековечена в обелиске, установленном в 1962 году у деревни Островно ( Бешенковичский район ). Надпись на нём гласит:

Здесь, на полях сражений под
Островно, Куковячино,
Добрейкой 13-14/25-26/
июля 1812 года 9-тысячный
отряд русских войск под коман-
дованием генералов
Остермана-Толстого и
Коновницына стойко дер-
жал оборону против 20-тысяч-
ной армии Наполеона, чем обес-
печил беспрепятственное сое-
динение 1-й и 2-й русских армий
у Смоленска

Примечания

Ссылки

• , «Отечественная война 1812 г.», Материалы военно-ученого архива, Спб., 1911, т. XV, стр. 10-13
• , «Отечественная война 1812 г.», Материалы военно-ученого архива, Спб., 1911, т. XIV, стр. 136—138
• мемуары Тириона.