Ле , устаревшая орфография — лэ ( фр. lai ) — жанр средневековой французской куртуазной литературы , а также жанр светской — преимущественно одноголосной — музыки той же эпохи. Термин «ле» мог применяться как к лирическим ( фр. lais lyriques ), так и к повествовательным ( фр. lais narratifs ) произведениям. Немецким эквивалентом ле считается лейх миннезингеров .

Исторический очерк

Первые ле разрабатывали « бретонские » сюжеты, в них доминировали фантастические мотивы, в том числе мотив связи героя с феей . Постепенно, как и рыцарский роман, ле утратили элементы кельтской феерии, превратившись в куртуазную стихотворную повесть.

Латинский плач ( лат. planctus ) Абеляра (начало XII века) — форма, почти тождественная французскому ле.

Ле достигает наивысшего расцвета в XIV веке , в творчестве Гильома де Машо (всего написал 19 ле). Это форма ученая; по словам Эсташа Дешана , подробно описавшего её в своём трактате «L’Art de dictier», «сочинять и складывать оную долго и трудно». Благодаря своим размерам (до нескольких сотен стихов) ле независимо от изначально заданной темы располагает к описаниям и дидактике ; его двадцать четыре строфы образуют схожие пары , но в двух последних, чтобы завершить песнь, должны быть те же рифмы и то же число стихов, что и в двух первых. На практике нередки отступления от теоретической модели: в некоторых «двойных ле» более шестидесяти строф. Поэтический дискурс всегда отличается сложностью и по сравнению с более ранними традициями довольно разнороден.

Термин и понятие

В вопросе этимологии термина «ле» у учёных нет единого мнения. По одной из гипотез, слово «ле» кельтского происхождения, первоначально обозначавшее мелодию, музыкальный элемент поэтико-музыкальной композиции. Во французской куртуазной литературе значение lai сливается со значением aventure — небольшого рассказа о необычайном приключении, первоначально лиро-эпического, позднее просто эпического.

Персонажи

В чудесном мире романтических снов ле нет места живой индивидуальной характеристике; перед нами встают туманные облики прекрасных дам и бесстрашных рыцарей. Это — всегда один и тот же шаблон куртуазной поэзии: «…стройное тело, длинные руки, стройные кисти рук и стройные длинные и полные пальцы…» («Элидюк»). Подобно первым противникам церковного аскетизма, оборотная сторона которого им слишком хорошо была известна, — отверженным клирикам , вагантам — авторы ле вводят описание нагого женского тела. И вместе с тем в этом любовании прекрасным телом сказываются зачатки нового куртуазного мировоззрения с его реабилитацией земной радости.

Так же постоянна характеристика героев ле: все они, отвечая требованиям морали господствующего феодального класса, храбры и щедры; но вместе с тем эти герои и изысканно-вежественны, — опять черта, которая типична для новой стадии бытия феодальной аристократии, создающей теперь международное явление рыцарства .

В каждом поступке витязя, в каждом движении дамы должна проявляться их куртуазность . Molt tre`s doucement la salue (сладостно-тихо её приветствует) — такова обычная формула в описании встреч.

В ле используются все те мотивы и ситуации, которые от куртуазной эпопеи перешли к авантюрному и галантному роману и были спародированы Сервантесом . В этом мире чудесного и необычайного полновластно царит любовь; она овладевает героями (прекрасными дамами и бесстрашными рыцарями) с непреодолимой силой и ведет их к страданиям («Ле о несчастном»), к смерти («О двух влюбленных»), к нарушению норм церковной морали («Элидюк»). Эта любовь напоминает fin amor провансальских лириков, она содержит в себе целый кодекс куртуазных правил. И как в куртуазной лирике, прославление любви принимает здесь форму церковных славословий.

Повествовательная техника

Часто мы находим в ле формы, близкие к куртуазной лирике — таковы куртуазные диалоги (Guigemar), таков монолог героини в «Ионеке», напоминающий chanson de malmarie’e, таков de’bat в «Несчастном», предвосхищающий изысканную форму позднейшей эпохи — дебаты Ал Шартье, и монолог вассала в «Equitan», напоминающий альбу своим рефреном о муках одинокой ночи.

Соответственно охарактеризованной выше типичной тематике ле находятся и специфические черты в повествовательной технике этого жанра. В лэ, как в романе приключений, фабула служит часто лишь нитью для нанизывания привлекающих поэта мотивов, образов, ситуаций. Отсюда характерные приемы сюжетосложения и композиции : слабость мотивировки, сводящейся к излюбленным авантюрным романом фикциям жизнеописания и путешествия, разрастание в отдельный эпизод, вводные эпизоды (эпизод лебедя-вестника в «Milun», эпизод рыцаря-оленя в «Tyolet», эпизод гибельной кровати в «Doon»), наконец частое предвосхищение фабулы — ряд художественных форм, дающих богатый материал для многочисленных гипотез тем учёным, которые занимаются вопросами генезиса сюжетов ле и реконструкции первоначальной их формы (ср. например К. Warnke, Die Lais der Marie de France).

В неспешном, порой замедленном изложении ле, в нагромождении тавтологических оборотов, синонимов или близких по значению слов, в упирании на одно какое-нибудь слово (как «кровь» в центральном эпизоде «Yonec») ясно выступает, если так можно выразиться, установка на эмоциональную окраску слова. И эта черта характерна не только куртуазному стилю анонимных, более поздних лэ, но и бедному риторическими украшениями языку ле Марии Французской.

Тому же повышению эмоциональности текста служат и известные элементы содержания — таковы прежде всего многочисленные описания природы, разбросанные в ле, и не менее многочисленные упоминания о музыке (ср. напр. «Ле о терновнике»). Наконец подобную же роль играют те лирические вставки, о которых мы уже говорили выше и которые порой подавляют само действие, одерживая верх над интересом внешней фабулы.

Повышенный сентиментализм таких ле вызывает пародию со стороны жонглеров (обслуживающих и горожанина и крестьянина) в пределах новеллистического творчества самого средневековья. Таково « », где известный мотив съеденного сердца (ср. новеллу Боккаччо о Гвилельме Руссильонском) дан в ироническом удвенадцатирении верной дамы и в замене съедаемого сердца любовника другим органом; таков «Lai de lecheor», где спародирован самый прием введения лирического момента.

Музыка

Строфическая песня ле представлена в XIII—XIV веках в различных формах. В простейших случаях каждая из строф распета на одну и ту же мелодию. Так устроены одноголосные ле из анонимных обработок « Романа о Тристане » XIII и XIV веков. Мелодии в нём, стилистические близкие кансонам трубадуров , имеют одинаковую структуру AAB. Также на одну (весьма протяжённую, состоящую из четырёх самостоятельных разделов, ABCD) мелодию распеваются три строфы знаменитого ле Готье де Куэнси «Царица небесная». Строение стиха и музыки других сохранившихся ле XIII века (например, в сборнике Chansonnier de Noailles , опубликованном Жанруа , и др.) не упорядочено, что не позволяет делать каких-либо обобщений о текстомузыкальной форме ранних ле. Обрывочная нотация дала исследователям повод предполагать импровизационный характер музыкального сопровождения.

Совершенно иную картину представляют развитые формы ле в творчестве Гильома де Машо . В подавляющем большинстве его ле количество двойных строф стабилизировано (12), каждая строфа распета на собственную мелодию (в отличие от твёрдых форм , где музыка возобновляется в каждой новой строфе текста), лишь мелодии первой и заключительной (12-й) строф идентичны . Таким образом, форма целого может быть охарактеризована как сквозная с обрамлением.

17 из 19 ле, написанных Машо, по традиции одноголосны . Два его ле — трёхголосные № 11 Lay de la fonteinne («Ле об источнике») и № 12 Lay de confort («Ле об умиротворении») — содержат строфы, распетые каноном в приму . Многие двойные строфы чётко разбиты на полустрофы: ультимы в открытой и закрытой каденциях в них подлежат координации по общим для музыки Машо законам старомодальной гармонии .

Семантически и лексически ле Машо следуют стереотипу куртуазной лирики, характерному для этого жанра. Особняком стоит «Ле об источнике», где уже в первой строфе совершается переход от Прекрасной дамы к «другой Даме», а именно Богородице, после чего все дальнейшие стихи носят характер поэтизированной молитвы с элементами дидактики. Помимо молитвы к Богородице, составляющей главное содержание поэмы, здесь излагаются важнейшие христианские догматы (о непорочном зачатии, о триединстве Бога и т. д.), в том числе католический догмат об исхождении Святого Духа от Отца и Сына (см. Filioque ). При этом Отец метафорически сравнивается с «запрудой» (или «руслом реки», ст.-франц. duis ), Сын с «источником» (или «фонтаном», fonteinne ), а Святой Дух с истекающим из фонтана ручьём ( ruissel ).

Известные ле

Мария Французская

Важнейшими из памятников этого жанра являются: двенадцать ле Марии Французской (Marie de France, около 1165), разрабатывающие ряд сказочных («Ле об оборотне», «Об Ионеке», «О Ланвале» и др.) и куртуазных («Ле о ясене», «О Милуне», «Элидюк», «О двух влюбленных», «О соловье» и др.) сюжетов, в том числе сюжет Тристана и Изольды («Ле о жимолости»).

Другие ле

• Составленный в Англии в середине XII века Фомой Бекетом на связанный с циклом короля Артура сюжет «Ле о роге»; варьирующий тот же сюжет анонимный «Ле о плохо сшитом плаще» конца XII века;
• анонимные ле конца XII — начала XIII вв. («Ле о Гингаморе», «О Граеленте», «О Тидореле» и др.);
• 7 Ле без нотации , строфы которых состоят из 2-х или 4-х стихов, содержит одна из рукописей «Романа о Тристане (в прозе)» ( фр. Le Roman de Tristan (en prose) ; Fr. F. v. XV № 2; XIV в.), хранящаяся в Публичной библиотеке Санкт-Петербурга в составе коллекции П. П. Дубровского ;
• обработка датского героического предания — «Ле о Хавелоке» и несколько позднейших ле XII века, частью варьирующих сюжеты ле Марии Французской («Ле о Мелиуне», «О Дооне»),
  • частью представляющих чисто эпические стихотворные новеллы, более куртуазные по форме и содержанию, чем обычные фаблио («Ле о пегом коне», «О соколе», «Об Аристотеле» и др.),
  • частью наконец расплывающихся в формах куртуазной дидактики («Ле о любви», «О вежестве», «О совете» и др.).

См. также

• Куртуазная литература
• Миннезанг

Примечания

Литература

• Кюрегян Т., Столярова Ю . Песни средневековой Европы. М., 2007.
• Михайлов А. Д . Французский рыцарский роман. М., 1976, с. 305—307.
• Сапонов М. А. Менестрели. Очерки музыкальной культуры западного Средневековья. М., 1996.
• Haines John. : [ англ. ] // Scriptorium. — 2005. — Vol. 59, № 1. — P. 3—28.
• Jeanroy, A. Brandin L., Aubry P. Lais et descorts franc, ais du XIIIe siècle: texte et musique. Paris, 1901 (публикация текстов и музыки ле XIII века).
• Maillard J. Evolution et esthétique du lai lyrique des origines à la fin du XIVe siècle. Paris, 1963.
• Tischler H. Die Lais im Roman de Fauvel // Musikforschung, Jg. XXXIV (1981), SS. 161-79.

Ссылки