Interested Article - Литература и революция

gaynor
  • 2021-06-12
  • 1

«Литература и революция» — книга, написанная Львом Троцким и впервые опубликованная в 1923 году . Является одним из основных произведений автора; работа раскрывает общеэстетические идеи знаменитого революционера , его взгляды на проблемы литературного и художественного процессов . В момент публикации книга была восторженно встречена советской элитой , но затем произведение оказалось под запретом (до 1991 года). Переведена на многие языки мира .

Описание и история

Изначально Троцкий, находясь в отпуске, задумал переиздать свои старые статьи — датированные начиная с 1907 года — по вопросам литературы и искусства, а также дополнить их предисловием. Это предисловие разрослось в довольно объёмную книгу, опубликованную в 1923 году и посвящённую другу наркома Христиану Раковскому . Уже в 1924 году она вышла вторым, несколько дополненным изданием . После опалы и ссылки Троцкого книга оказалась в СССР под запретом — вместе с другими работами Льва Давидовича она «переместилась на уютные полки в шкафах спецхранов » .

Лев Троцкий (слева) в 1925 году.

Несмотря на заглавие, в книге присутствуют главы как о живописи , архитектуре и театре , так и об искусстве в целом. Кроме того, Троцкий изложил в книге и свои взгляды на роль образования, воспитания, просвещения — и культуры в целом — на «формирование личности нового типа» . При этом, в соответствии с традициями отечественной эстетики, отражающими значение литературы в русской художественной культуре, в основе рассуждений Троцкого лежит, в первую очередь, литературный материал. Книга Троцкого раскрывает взгляды наркома на проблемы как литературного, так и художественного процесса в целом. На её страницах Лев Давидович упоминает многих деятелей отечественной культуры начала XX века, с некоторыми из которых он был знаком лично: Сергея Есенина (получившего на страницах именно этой книги знаменитое определение «писателя-попутчика»), Василия Розанова , Николая Тихонова , Евгения Замятина , Дмитрия Мережковского , Михаила Кузмина и других. В частности, Леонида Андреева Троцкий называет наиболее громкой, если не наиболее художественной, фигурой межреволюционной эпохи; нарком одним из первых отмечает высокую одарённость Анны Ахматовой .

Один из разделов книги, посвящённый футуризму, был написан основателем и лидером Итальянской коммунистической партии, философом Антонио Грамши .

Критика

Партийной элитой СССР «Литература и революция» была встречена восторженно: в частности, народный комиссар просвещения Анатолий Луначарский отозвался о ней как о «блестящей книге, блестящем вкладе в нашу [советскую] культуру» . Книга также «удостоилась» письма с выражением поддержки от 36 «наиболее известных литераторов советской России», включая Бориса Пильняка , Сергея Есенина , Исаака Бабеля и Алексея Толстого : писатели и поэты особо отмечали ту борьбу, которую Троцкий вёл «за сохранение разнообразия литературных тенденций» в стране .

Политик о поэзии

Юрий Борев в своём предисловии к изданию книги от 1991 года отмечал, что «Литература и революция» — включающая работы Троцкого , написанные между 1907 и 1923 годом, — является основным трудом наркома на тему эстетики . Собрание структурировано, но его части «не вполне притёрты друг к другу», эклектичны : книга не писалась как единое произведение. В сочинении Троцкого встречалось немало «шаблонов, продиктованных классовым фанатизмом », но Троцкий все же признавал и « общечеловеческие ценности в культуре». Нарком явился «едва ли не первым» историком литературы СССР .

Проект здания Наркомата тяжелой промышленности СССР (1934)

По мнению Борева, Троцкий был одним из немногих партийных вождей, проявивших как эрудицию в художественной культуре, так и «известную эстетическую прозорливость и вкус» — хотя у знаменитого революционера «нет эстетического профессионализма» и «он не создавал [целостную] эстетическую систему». В книге Троцкий выступает «как тенденциозный политик» .

Сравнивая эстетику Троцкого и Сталина , Ю. Борев отмечает их родственность «в примате вульгарно-социологического классового подхода к искусству»: разница состоит лишь в том, что Сталин более последовательно проводил в жизнь эти классовые принципы. « Троцкистский » тип эстетики «послужил образчиком для ждановско-сталинских представлений об искусстве» . С этим суждением был согласен и историк , считавший, что «в вульгарной идеологизации искусства… Троцкий — предшественник, а может быть, и учитель Сталина, Жданова и Хрущёва »; и это при том, что, в отличие от поздних советских лидеров, Лев Давыдович был всё же «способен почувствовать поэзию — по крайней мере Есенина и Ахматовой » . Существенным же отличием в понимании эстетики между Сталиным и Троцким является отношение к роли традиции: «сталинское искусство» более тяготеет к традиционности — иначе говоря, в «Литературе и революции» Троцкий создал образ революционного изменения всей общественной жизни, не имеющий аналогов в сталинизме .

Профессор Алан Вальд, говоря о периоде между 1923 и 1927 годами как о времени наибольшей активности Троцкого в анализе культуры, выделял «Литературу и революцию» и «Вопросы быта» в качестве наиболее значимых работ наркома по данному вопросу. По мнению Вальда в данных книгах Троцкий пытался дать общее теоретическое соотношение между культурным наследием «буржуазного общества» и теми культурно-политическими задачами, которые были характерны для эпохи перехода к социализму .

О культуре и роли критики

В книге о «предназначении литературы» Троцкий, совпадая в этом с В. И. Лениным , критикует Пролеткульт за стремление последнего идти по разрушительному пути отвержения культуры прошлого и насаждения «искусственной и беспомощной новой классово-полноценной культуры» — Лев Давыдович выступал против коммунистического чванства («пролетчванства» ) в художественной области . Другая общая платформа двух организаторов Октябрьской революции состоит в «мысли о недопустимости самотека в литературном процессе» . Биограф Троцкого, генерал Дмитрий Волкогонов отмечал желание наркома «соединить диктатуру пролетариата с культурой, взяв её в союзники новому строю» . Кроме того, в своей работе Троцкий делал прогноз социального и художественного развития человечества (в духе теории перманентной революции ): он обещает Европе и Америке десятилетия борьбы, что прямо будет отражено и в искусстве . В согласии со своими диалектическими представлениями, нарком также полагал, что постепенный рост доступности культуры (её количественной составляющей) приведёт к качественному изменению самой культуры .

Троцкий (справа) и поэт Д. Бедный (в центре) под Казанью, 1918 год

Авторы биографии Троцкого Юрий Фельштинский и Георгий Чернявский отмечали, что нарком «не вполне одобрительно» относился к футуризму (этому « богемно -революционному ответвлению буржуазного искусства») — но не в силу стремления к унификации, а по своим личным художественным вкусам и предпочтениям . Несколько иначе в 1991 году объяснял критику Троцким футуристов его биограф : обсуждая философские взгляды наркома, Тэтчер делал вывод, что футуристы, согласно Троцкому, демонстрировали недостаточно глубокое понимание « диалектики отрицания» и соотношения индивидуального с коллективным в искусстве, когда стремились попросту «выбросить за борт» «старую» литературу . В то же время историк Юрий Емельянов утверждал, что «любая попытка признать ценность русской культуры вызывала у [Троцкого] агрессивные нападки» — Лев Давидович осуждал, например, «консервативные вкусы» Ленина в искусстве, в те моменты, когда Владимир Ильич подчеркивал высокое значение лучших произведений русской классики .

Особое место в литературном процессе нарком отводил художественной критике: её важнейшую задачу он видел в «разложении индивидуальности» создателя и «наведении мостов» между автором и зрителем. В области литературоведческой методологии «мысль Троцкого вращалась» между формализмом и «вульгарным социологизмом», отдавая предпочтение последнему — при том, что Лев Давидович «выступал как хлесткий полемист », склонный к аргументам «не из вежливых» и характеристикам весьма жёстким (порой откровенно грубым) . При этом сам нарком отмечал в книге, что в своё время в Российской империи «литературная критика заменяла политику и подготовляла её» .

Большинство критических работ [Троцкого] отличает такая яркая полемичность, что невольно создается впечатление, не ищет ли автор специально повода, с кем бы схватиться, скрестить перья .

Влияние

Американский историк литературы Виктор Эрлих в 1970-е годы утверждал, что «полномасштабное марксистско-ленинское наступление на формалистов» в СССР началось после критических суждений Троцкого, высказанных в «Литературе и революции» .

Переводы

Книга переведена на множество языков и издана практически по всему миру . Уже в 1924—1925 годах вышли переводы на испанском , английском и немецком ; в 1930 году книга была издана в Китае .

Примечания

  1. ↑ , с. [20].
  2. ↑ , с. 3—20.
  3. , с. 77.
  4. , с. 55.
  5. , с. [26].
  6. , с. 3—9.
  7. , p. 12.
  8. ↑ , с. 1—16.
  9. ↑ , с. [23].
  10. , с. 307.
  11. , с. 4.
  12. .
  13. , с. 38.
  14. , p. 589.
  15. , p. 126.
  16. , с. 26.
  17. , с. 354.
  18. ↑ , p. 139.
  19. , с. 58.
  20. , p. 77.
  21. , с. [123].
  22. , p. 635.
  23. , с. 1245—1246.

Литература

Книги
Статьи
  • Омельченко Н. А. // PolitBook. — 2016. — № 3 . — С. 114—133 . — ISSN .

gaynor
  • 2021-06-12
  • 1

Same as Литература и революция

The title for the last searches